Нет, одержать победу в этой битве полов, пусть не сразу, но наверняка, можно, только пряча оружие.Тихо постучав в двери комнаты Рэма, Тина робко вошла. Изумление на долю секунды отразилось на лице мужчины. Не дожидаясь вопросов, леди Кеннеди произнесла:— Мой господин, я поняла, что свободна от нашего союза. Завтра я возвращаюсь в Дун.— Ничего подобного. Помолвка — это испытание, и мы выдержим его по меньшей мере шесть месяцев, — твердо ответил он.— Лорд Дуглас, я не выдержу этого и шести дней.Рэм непонимающе смотрел на невесту. Нежно-розовый шелк подчеркивал ее красоту, которую не могли испортить даже невысохшие слезы на ресницах.— Мы не можем все отменить, это чепуха! — прорычал Дуглас.Ноги Тины подкосились, и она в изнеможении опустилась на край его кровати. Леди Кеннеди собиралась открыть свою тайну:— Мой господин, мне говорили, что, когда мужчина занимается любовью с женщиной, это приносит блаженство. Мне это принесло только страдания. Вы были правы, когда говорили, что мы совершенно не подходим друг другу.— Тебе не понравилось? — недоуменно переспросил Сорвиголова.Золотистые глаза женщины расширились, в них были страх и злость.— Это было самое большое разочарование в моей жизни, — медленно произнесла она.Дуглас не верил своим ушам — о его мастерстве в обращении с женщинами ходили легенды, о таком любовнике, как Сорвиголова, мечтала любая, а его собственная невеста осталась неудовлетворенной? Тина вышла из комнаты, даже не взглянув на мужчину, словно пораженного громом. Но Дуглас поспешил за ней. Зайдя в спальню. Огонек перевела взгляд на окровавленные простыни. Дамарис подумала:«Слава Богу, что она догадалась привести его на место преступления».Рэм удивленно взирал на «поле боя», постепенно ужасное подозрение охватило его, и, чтобы подтвердить или опровергнуть свои мысли, мужчина распахнул пеньюар невесты. Порванная ночная рубашка не скрывала ее покрытых кровью бедер.— Почему ты не сказала мне, что невинна? — прогремел Дуглас.— Вы были так уверены в противном, что не послушали бы меня.Все мысли в его голове смешались. Она была девушкой! Пробудившаяся совесть начала мучить Рэмсея. Он изнасиловал свою невесту! Надругался над этим прекрасным созданием. Неудивительно, что она хотела расторжения помолвки. Не так уж много было девиц, приносящих на брачное ложе свою невинность, Валентина оказалась исключением. «Она слишком горда, чтобы стать потаскушкой», — думал Сорвиголова, проклиная себя. Больше всего на свете он желал исправить ошибку, утешить ее, молить о прощении. Со смягчившимся лицом лорд произнес:— Тина, я приношу самые глубокие извинения за то, что причинил тебе боль.Она приподняла плечико.— Вы обижаете меня не в первый раз.Он вспомнил, как нашел ее, лежащую под дождем, и швырнул в седло, словно мешок с зерном. Он вновь ощутил тот ослепляющий гнев, с которым приехал в Дун и боролся с желанием бросить грязь ей в лицо. При каждой их встрече мужчина делал все, чтобы унизить Тину, и самое последнее унижение для благородной леди — это помолвка вместо брака. Предложи он ей жениться сейчас, она с негодованием отвергнет предложение и будет права.— Мне стыдно за свою бесчувственность. Но я способен проявить и нежность к девушке.Тина с удовлетворением подумала, что теперь от нападения он перешел к защите, к чему совершенно не привык.— Нежность? — печально переспросила она.— Позволь мне обнять тебя, унять боль, — все еще пытаясь заглушить укоры совести, сказал Рэм.Леди Кеннеди гордо выпрямилась.— В этом нет никакой необходимости. Я выживу, несмотря на все ваши старания.Сейчас Дуглас восхищался мужеством невесты, и его настроение сразу улучшилось. Прекрасно, что у нее не было других мужчин. Господи, а он подозревал, что она беременна от его врага, и поэтому так нагло вел себя после обручения. Да он просто грязный подонок!— Мы все начнем сначала.Тина медленно покачала головой.— Все кончено. Мы не сходимся характерами, и даже наши тела не подходят друг другу, — покраснев, ответила она.Эти слова, хотя и произнесенные мягко, прозвучали вызовом для Дугласа.— Неправда! Дай мне еще один шанс, и я клянусь, что буду обходиться с тобой ласково. Даже поцелуи имеют свою прелюдию. — Заметив, что невеста колеблется, он стал еще убедительнее: — Ни один из нас не может пока нарушить союз. Нас обвинят в том, что мы даже не пытались его наладить.За дверью послышалось громкое рычание, и Сорвиголова распахнул ее. Выпивоха ворвался в комнату, преследуя кошку.— Ой, он разорвет ее!— Кого? — спросил Рэм.— Кошку! Где она?Глядя в глаза невесты, чтобы уловить, как она отнесется к его словам, Дуглас сказал:— Он не может ее разорвать. Кошка — тоже призрак.Выражение испуга сменилось пониманием на лице Тины. Мужчина догадался, что она поверила ему.— Это кошка Дамарис, ее зовут Фолли.Сама Дамарис стояла в углу с кошкой на руках. Ей было приятно, что молодожены не отрицают возможности ее существования. Вот если бы еще она могла общаться с Валентиной и защитить ее от Дугласа! Волкодав, поняв, куда забежал, принялся скулить, прося его выпустить.— Пожалуйста, оставьте меня, — попросила лорда Тина. — Мне надо вымыться.— Я немедленно пришлю служанку с горячей водой, — отвечал Рэмсей, горячо надеясь, что его невеста не сбежит в Дун.Дамарис ушла на поиски Александра. Обнаружив его в комнате Рэма, она обвиняюще произнесла:«Он изнасиловал ее!».«Сукин сын! — выругался тот. — Если бы я был жив, то избил бы его до полусмерти! — Призрачный кулак опустился на голову Рэма. — Чертов ублюдок!»«Алекс, все повторяется. Один из них убьет другого».«Черт побери, еще раз говорю — я не убивал тебя!»«Не начинай все сначала. Ох, если бы они не уезжали в замок Дугласов! Я смогла бы присмотреть за Тиной, может, даже помочь. Кажется, она чувствует мое присутствие».«Мы в состоянии отправиться с ними. Все, что надо сделать — это связать себя с живым человеком. Постарайся связаться с Валентиной, а я — с Рэмом, на время поездки».«Думаешь, я тебе поверю? И я ни за что не брошу Фолли». — Дамарис пыталась скрыть свою нервозность при мысли, что придется оставить замок, в котором прожила 15 лет.«Возьми кошку с собой».«Нет, боюсь, она там потеряется. Здесь нам будет спокойнее».«Дорогая…»«И не подлизывайся, ты один из этих проклятых Дугласов, и ничего с этим не поделаешь». — Призрак женщины медленно растаял. Глава 20 Тина долго лежала в расписной ванне. Теплая вода успокоила боль, но не отогнала тяжелые мысли. С Рэмом Дугласом приходилось считаться, он как ураган сметал все на своем пути. Ей надо стать очень хитрой и изворотливой, чтобы не допустить его победы. Теперь она лучше, чем кто-либо, знала, почему само имя Дугласа внушает всем такой страх. Всю ночь, лежа в кровати, Тина ворочалась с боку на бон, пытаясь заснуть. Но сон не приходил, ей не удавалось справиться с беспокойством. Черный Рэм вновь вставал перед ее глазами, он был грубым, но одновременно таким мужественным. Леди Кеннеди не могла избавиться от ощущения его тела совсем рядом, прижатого вплотную, накрывающего ее. Тайна их близости оставалась для нее тайной. Огонек видела своего жениха обнаженным только до пояса, все остальное еще было для Тины загадкой.Несколько бессонных часов — и небо посветлело, затем порозовело. Пора было вставать, а леди Валентина чувствовала себя совсем разбитой и уставшей. Ада, помогая воспитаннице одеваться, с беспокойством посматривала на нее. Нелл внесла поднос с завтраком, которого хватило бы на троих, но Тина и смотреть не могла на пищу, зато с благодарностью приняла от гувернантки чашку подогретого эля. Во дворе, при виде своей любимицы Индиго, молодую женщину охватила паника — ехать верхом сейчас для нее было равносильно пытке. Но Рэмсей и его бандиты уже нетерпеливо дергали поводья.Лорд с облегчением подумал, что его невеста решилась все-таки отправиться в замок Дугласов. Его лицо при этом ничего не выражало, а глаза ничего не упускали. Из-под прикрытых век он заметил, как поморщилась Тина, садясь в седло, но тут же гордо выпрямилась и задрала подбородок. Серая амазонка представляла великолепный контраст с ее пылающей гривой, но одновременно подчеркивала бледность лица и синие тени под глазами. Дуглас заглушил укоры совести, он все еще не мог поверить своему счастью. Валентину трудно было назвать невинной — при ее красоте и том огромном количестве мужчин, что оказывали ей внимание. Но она была неопытна, и если ему удастся обучить ее всем секретам секса, то его жена станет поистине сногсшибательной женщиной. Конечно, начало оказалось ужасным, но теперь он приложит все усилия, чтобы удовлетворить Огненную Тину, и еще не родилась та женщина, что может противостоять обаянию Рэма Дугласа. Но сейчас надо что-то предпринять, чтобы облегчить ей путь. Он видел боль в ее глазах, когда она садилась на лошадь, а до границы путь неблизкий. 50 миль — не расстояние для его вояк, но, вынужденные погонять диких лошадей и поджидать фургоны со всем скарбом, они проведут в седле многие часы. Леди Кеннеди горда и независима, и, предложи он помощь, она с негодованием ее отвергнет. Тут требуется какая-нибудь хитрость.Рэмсей, казалось, игнорировал ее всю первую часть пути, но, когда они пересекли границу графства Ланарк, подъехал к своей невесте поближе. От его взгляда не ускользнула усталость Тины и то, как она осунулась.— Что-то мне кажется, твоя кобыла захромала.У Тины не было сил возражать.— Давай-ка я посмотрю, — предложил Дуглас. Они натянули поводья и спешились. Приподняв копыто Индиго, Рэм покачал головой. — Как я и думал, подкова ослабла.Тине стало обидно — ведь он уделял лошади больше внимания, чем своей невесте, да она и сама хороша — так обращаться с Индиго!Дуглас легко поднял женщину и посадил в седло впереди себя.— У меня есть другая лошадь! — попыталась возразить Огонек.— На этой лошади едет бесценный мсье Бюрк. Уж не хочешь ли ты, чтобы я его взял на ручки?Тина не могла удержаться от смеха, представив эту картину и лица окружающих бандитов. Приходилось признать, что сидеть боком намного удобнее.Вначале ока держалась напряженно, стараясь быть подальше от жениха, но после водопоя на реке Нисс Рэмсей направил Бандита медленным ритмичным галопом, и тело женщины невольно расслабилось, а глаза закрылись. Сам лорд никак не мог отвлечься от ощущения ее близости, чувствуя легкое благоухание волос женщины и находясь в постоянном возбуждении от этого. Он постарался поудобнее сесть в седле, и его движения разбудили Тину. Однако скоро она вновь безвольно откинулась на грудь Дугласа, и он крепкой рукой оберегал ее от падения. Рэм не уставал удивляться, какой маленькой она казалась в его объятиях, тепло ее тела смешивалось с его собственным теплом, сладкая боль между бедер мужчины все нарастала. Он подумал, что никогда не сможет оставаться спокойным в ее присутствии. Сонно вздымающаяся грудь женщины заставляла Сорвиголову еще больше, чем раньше, сожалеть о событиях предыдущей ночи. В душе он поклялся, что никогда больше на овладеет ею в темноте.Валентина проспала весь остаток пути, пропустив сдержанную красоту дикого края, где они ехали. Гряда холмов у Киркудбрайта отступила, и открылись скалы, пещеры, болотистые низины, покрытые переплетениями корней. Они проезжали через местность, которую Рэм считал самой прекрасной на земле. Здесь был его любимый трехъярусный водопад. Мужчина редко пропускал удовольствие раздеться и нырнуть несколько раз со второго яруса в глубокое озеро у подножия. Сегодня, однако, он предпочел остаться в седле и охранять сон своей избранницы.Оглядывая границу, Черный Дуглас уже в который раз подумал, каким превосходным, безопасным местом могут стать эти края для сотен и тысяч ищущих укрытия. Приближаясь к крепости, всадники все чаще погоняли лошадей. Даже с закрытыми глазами Рэм узнал бы, что подъезжает к фамильному замку — из-за шума морского прибоя, заходящего в устье реки Ди и омывающего основание древней цитадели.Бандит остановился, Тина открыла глаза, и мрачные серые камни крепости подсказали ей, что путешествие закончено. Огонек недоверчиво посмотрела на своего жениха — неужели он всю дорогу держал ее в объятиях? Рэм медленно улыбнулся женщине, и она невольно вспыхнула. Дуглас не скрывал, что доволен собой, и Тина получила еще один ценный урок: стоит иногда позволять ему играть роль повелителя, превосходящего ее умом и силой, а самой прикинуться беззащитной и слабой. Тогда настроение Дугласа изменится к лучшему.Все время поездки младший брат Рэмсея и его кузены приглядывали за лошадьми и вместе с бандитами толкали повозки, чинили их — в общем, освободили старшего Дугласа от всех хлопот, чтобы он смог все внимание уделять своей невесте. По прибытии в замок его помощники обо всем позаботились, и Сорвиголове оставалось только показать Валентине ее новое жилище. Спешившись, Рэм протянул руки, и Огонек, поколебавшись немного и решив возобновить обольщение, мягко и легко, с шорохом юбок, спрыгнула к мужчине. Их тела почти касались друг друга, но она не отстранилась на этот раз. Затем Дуглас вновь поднял Тину на руки и внес в замок. Жар его тела обжигал щеку невесты, золотистые глаза завораживали и, казалось, позволяли все, но в то же время сдерживали Дугласа. Сжав пальцы женщины, Рэм произнес:— На этот раз тебе не удастся обвинить меня в том, что я не показал тебе своей, нет, нашей комнаты.Огонек промолчала, глядя на него из-под опущенных ресниц. Поднимаясь по старинной винтовой лестнице, мужчина поддерживал Тину чуть пониже спины. Она ожидала увидеть нечто похожее на комнату Дугласа в Грозном замке, но испытала приятное разочарование. Эта спальня Сорвиголовы была просто великолепна. Одну стену почти полностью занимал огромный камин, остальные, от пола до потолка, были выложены отполированным розовым гранитом, в игре оттенков не уступающим мрамору. Черные овечьи шкуры покрывали пол, а накидка на постели из меха рыси так и манила прилечь. Лорд, глядя на невесту, произнес свой первый комплимент:— Сочетание розового с черным в этой комнате подчеркивает твою красоту.— Не пытайтесь обольстить меня речами, — игриво ответила леди Кеннеди. — Наверное, у Ангуса научились?Он рассмеялся, и они сказали хором:— По крайней мере, у вас есть чувство юмора.Теперь молодожены хохотали уже вместе.Рэм провел Тину на крепостной вал, и некоторое время они смотрели на бурлящее внизу море. Заглушая крики чаеи над головой, Дуглас спросил:— Ты сегодня останешься со мной, если я пообещаю, что не буду груб?Огонек заставила его прождать ответа несколько минут, затем проговорила:— Вы действительно постараетесь быть цивилизованным?Он ухмыльнулся.— Этого я не сказал, а вот соблазнить тебя — попытаюсь.— Соблазнить? Звучит порочно и интригующе, но я еще никогда не поддавалась соблазнителям.— Это потому, что среди них не было Черного Рэма Дугласа, — нахально заявил мужчина.Глядя ему прямо в глаза, Тина честно призналась:— Этой ночью я хочу только спать, мой господин.— Быть посему! — торжественно ответил лорд, а потом, прищурившись, продолжил: — Это придаст тебе силы, необходимые для борьбы со мной на следующую ночь.Прощаясь, молодая женщина присела в реверансе, Рэмсей поднял ее и поднес ее руки к губам. Тина в задумчивости смотрела вслед жениху. Отдохнув как следует, она сможет противостоять ему. Первые уроки обращения с Дугласом принесли свои плоды. «А завтра вечером, когда перед ним появятся блюда мсье Бюрка, еще посмотрим, кто окажется соблазненным», — думала она.Внизу, в большом зале, Тина обнаружила Нелл, сидящую на одном из сундуков с одеждой, и Аду, беседующую с дворецким.— Куда относить твои вещи? — спросила Ада свою подопечную.— Конечно, в комнату хозяина. Я ведь хозяйка здесь, — отвечала Огонек, взглянув на слуг.Ада в ответ только закатила глаза.Тем временем леди Кеннеди обратилась к дворецкому с просьбой показать ей замок и вскоре уже хвалила его за порядок и чистоту. Здесь явно правила более твердая рука, чем в крепости, которую они оставили. На кухне шеф-повар Дугласов, крупно поспорив о чем-то с мсье Бюрком, перешел на личности и теперь сыпал оскорблениями. Шотландец уже обозвал француза хлыщом надутым, малым со странностями и даже выродком, ко мсье Бюрк не отвечал, задумав месть более тонкую. Правой рукой шотландского повара была его жена, темноволосая толстушка с розовыми щечками. Она не отрываясь смотрела на француза: конечно, он был слишком уж тощий на ее вкус, но то, как он поглядывал в ее сторону и подмигивал исподтишка, доказывало явную любовь француза к противоположному полу. Дождавшись, пока муж отвернется, повариха браво подмигнула в ответ. Волнение охватило всю ее душу. Мсье Бюрк приложился к пухлой ручке, и колени поварихи сразу же ослабели. Муж нипочем не заметит ее склонности к этому красавчику, решила женщина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48