Одним словом, в моей власти обесславить твою невесту! Разве можно жениться на обесчещенной девушке? Если меня вынудят на этот шаг, можешь не сомневаться, это обойдется значительно дороже каких-то двадцати тысяч фунтов. – Пелем замолчал, вопросительно глядя на своего кузена, но мистер Рэйвиншоу даже не пошевелился. Чувствуя себя уязвленным, Пелем с вызовом добавил: – Дьявол тебя побери, может, это дельце принесло бы мне значительно больше выгоды! Странно, но ты не оцениваешь свое очаровательное маленькое создание как должно.
Произнося эти слова, он успел заметить, как полыхнули гневом серые глаза кузена.
Рука Пелема стремительно соскользнула в карман, нащупывая револьвер, но Гай, когда он того хотел, мог реагировать со скоростью, удивительной для столь крупного человека. Он сжал горло Пелема железной хваткой, оторвал тщедушного молодого человека от пола и стал раскачивать в воздухе так, как обычно собаки трясут из стороны в стороны крысу. Разом все мысли вылетели у негодяя из головы, он судорожно пытался ослабить хватку беспощадных пальцев, выдавливающих из него жизнь. Пелем безуспешно царапал эти неумолимые пальцы ногтями в отчаянной борьбе за глоток воздуха и когда, наконец, смертельная хватка ослабла, беспомощно рухнул на пол, глотая воздух, подобно рыбе, выброшенной на берег.
Гай опустился на колено подле него и после короткого обыска отыскал небольшой револьвер в серебряной оправе и переложил в свой карман. Затем схватил Пелема за отвороты изящного пальто, поднял и бросил как куль на стул. Он дышал тяжело, но больше от гнева, чем от физического напряжения.
– Ты, жалкое, презренное существо! – прошипел он сквозь зубы. – Решил припереть меня к стенке, не так ли? Да, ты на такое способен! Тебя не беспокоили угрызения совести, когда ты мучил девочку, твою беспомощную пленницу, но сейчас-то, Пелем, ты имеешь дело не с девочкой. Ты имеешь дело со мной, а это уже совсем иное дело.
Пелем попытался проползти вверх по спинке стула, приложив дрожащую руку к горлу. Казалось, его только что терзал дикий зверь, и он теперь конвульсивно вздыхал, не в силах произнести ни звука. Гай окинул его презрительным взглядом:
– Ты, дорогой, слишком вольно расточал свои угрозы и требования. Ты подробнейшим образом изложил мне свой план, теперь твоя очередь послушать меня. Сейчас ты расскажешь мне, где держат взаперти Дженнифер Линли.
Пелем попытался заговорить, но это оказалось не в его силах, и он только судорожно мотнул головой.
Мистер Рэйвиншоу, не глядя на него, подошел к двери, повернул ключ в замке и опустил ключ в карман. Потом снял с себя превосходно скроенный сюртук и перекинул его через спинку стула, в то время как Пелем с содроганием наблюдал за этими зловещими приготовлениями.
– Ты мне сейчас все расскажешь, Пелем, – негромко проговорил он. – Я буду бить тебя до тех пор, пока не добьюсь от тебя правды.
Пелем сжался на стуле, глядя на родственника с явным ужасом. Он чувствовал себя достаточно уверенно с оружием, так как стрелком был отменным, драка как таковая вызывала у него отвращение.
– Иди к черту! – сдавленно прохрипел Пелем. – Ты не посмеешь! Слуги…
Злорадная улыбка изогнула губы мистера Рэйвиншоу, ничуть не смягчив выражение его глаз.
– Я – хозяин этого дома, Пелем, – напомнил он, – и слуги знают: лучше не вмешиваться в мои дела. Без сомнения, они услышат шум и соберутся под дверью этой комнаты, но она, как ты, без сомнения заметил, крепко заперта. Полагаю, лакеи не станут высаживать ее, если я крикну, что им нечего беспокоиться.
Пелем на это не смог ничего ответить. Гай снова схватил кузена за ворот и без особых усилий поставил на ноги.
– Ну же, – грубовато бросил он, – как мы решим? Ты сейчас же соблаговолишь мне все сказать или я вынужден буду выбивать из тебя информацию по капле? Признаюсь, последнее доставит мне превеликое, бесконечное удовольствие.
Мысль о том, что сейчас от него останется только мокрое место, испугала Пелема до смерти.
– Отпусти меня! Я расскажу, – прохрипел он со сдавленным рыданием. – Будь ты проклят! Проклят!
– Отлично! – Гай ослабил хватку и выпустил его настолько внезапно, что тот потерял равновесие и снова упал на стул. – Где мисс Линли?
Пелем нервно гладил свою шею.
– В одном доме, недалеко от Барнета, – мрачно объяснил он, хрипя. – Дом принадлежит брату Мика.
– Кто такой Мик?
– Мой слуга. Он помог мне устроить это дело.
– Неужели? – В голосе Гая послышалось ехидство. – Какой, однако, у тебя полезный слуга. Сколько людей в доме?
– Только брат Мика и его сын. Ах да, еще его дочь. Она присматривает за мисс Линли.
– Очень любезно с ее стороны, – отрывисто бросил Гай. – Теперь сообщу тебе, как я намерен действовать. Ты сейчас же отвезешь меня к этому дому, и, если я найду мисс Линли целой и невредимой и она поручится мне, что с нею обращались учтиво, я позабочусь, чтобы тебя не призвали к ответу. Меня меньше всего беспокоит твоя судьба, но я не желаю предавать публичкой огласке это сомнительное происшествие. Если же мисс Линли пострадала от твоих наемников, а я боюсь, что это так, то даю тебе слово: никакие соображения семейной гордости не спасут тебя. Я позабочусь, чтобы ты понес наказание по всей строгости закона, даже если ради этого мне придется видеть, как треплют имя Рэйвиншоу во всех судах Англии. Я ясно выразился?
Пелем, ничего не отвечая, горбился на стуле, осторожно ощупывая пальцем особенно болезненные места на шее. С минуту, а то и больше мистер Рэйвиншоу молча рассматривал его, потом спокойно надел жилет и пиджак, отпер дверь и позвонил слуге. Когда лакей появился, он отрывисто приказал:
– Распорядись на конюшне, чтобы немедленно запрягали серых. Сообщи мне, как только экипаж будет готов. Мой кузен сопровождает меня, и мне не понадобится грум.
Он поглядел на Пелема, который при появлении слуги поднялся, пошатываясь, подошел к зеркалу, висевшему на стене, и там попытался, без особого успеха, восстановить ущерб, нанесенный галстуку. С насмешкой мистер Рэйвиншоу обратился к слуге:
– Мистер Пелем имел несчастье повредить свой галстук. Будь так любезен, попроси Троттера принести ему другой, а потом сходи за моими письменными принадлежностями.
Слуги мистера Рэйвиншоу были слишком хорошо вышколены и любые, даже самые странные распоряжения выполняли без тени любопытства, не выказывая никаких признаков удивления. Буквально через несколько минут ручка, чернила и бумага лежали перед хозяином, и почти тут же в комнату вошел камердинер с несколькими накрахмаленным галстуками, перекинутыми через руку.
Камердинер позволил предельному неодобрению появиться на своем лице, но, поскольку старший мистер Рэйвиншоу покинул комнату почти сразу, как только Троттер вошел в нее, неодобрение не произвело никакого эффекта на того, кому предназначалось.
Пелем все еще не оправился после случившегося, чтобы завязать замысловатый узел, но даже и для простейшего у него слишком дрожали пальцы, и он испортил целых два галстука. Он только-только добился более-менее сносного результата, как его кузен снова появился в комнате, кивком отпустил Троттера и сел за стол. В течение нескольких минут только скрип пера нарушал тишину. Затем он посыпал песком бумагу, свернул и запечатал письмо, написав сверху короткий адрес. В этот момент дверь открылась, лакей сообщил, что коляска уже ожидает мистера Рэивиншоу.
Гай встал.
– Ну, Пелем, – отрывисто бросил он кузену, – чем скорее мы тронемся в путь, тем лучше. Передай письмо леди Линли немедленно, – повернулся он к лакею.
В угрюмом молчании Пелем последовал за своим кузеном, получил шляпу от лакея в холле и направился вслед за Гаем вниз по лестнице. Экипаж, запряженный четверкой великолепных и удивительно подобранных в масть серых лошадей, уже ждал их. Грум, отвечавший за четверку, предостерег хозяина, что лошади несколько застоялись и их трудно удержать, но мистер Рэйвиншоу только кивнул в ответ, принимая поводья. Пелем занял место возле него, лакей набросил легкое покрывало им на колени. Гай снова кивнул груму, который тут же отпрянул назад. Серые рванули с места рысью, но мистер Рэйвиншоу совладал с ними, коляска вполне благополучно миновала площадь и двинулась в сторону Дюк-стрит.
Оживленное движение заставляло Гая сосредоточить внимание на лошадях, а в Пелеме клокотала ярость, поэтому поездка происходила в гробовом молчании. Однако когда они достигли предместий города, приближаясь к заставе Тоттнем-Корт, Пелем угрюмо поинтересовался:
– Что ты написал леди Линли?
– Только что у меня появилась новая информация и я надеюсь вернуть ей дочь в ближайшее время, – коротко ответил Гай. – Естественно, я расскажу ей правду, но потом.
После такого зловещего замечания Пелем вновь затаился, и всю оставшуюся часть пути они хранили молчание, прерывая его только в случае острой необходимости. Хайгейт и Финчли остались позади. Печально известное поселение проехали без происшествий, без остановки промчались через Ветстоун. Первым нарушил молчание Пелем, хмуро оборонив:
– Еще чуть-чуть, и налево будет дорога. Нам туда.
– Ты ничего не путаешь? – подозрительно взглянул на него Гай. – Горничная мисс Линли говорила мне, что ее хозяйку утащили в восточном направлении.
– Так оно и было, но только для отвода глаз, чтобы ввести в заблуждение возможную погоню. Примерно в четверти мили отсюда бандитов ждала телега, которая и направилась на запад. Братец моего слуги Мика знает свое дело.
– Нетрудно догадаться, каково это его «дело». Отменного же головореза ты держишь на службе.
Дорога, указанная Пелемом, петляла и то и дело разветвлялась среди полей. Гай старался изо всех сил запоминать маршрут, но это было отнюдь не легко, и даже Пелем колебался, в очередной раз выбирая направление. Он оправдывался тем, что всего лишь раз побывал в том доме, да и то в сопровождении Самюэла Мика, показывавшего ему дорогу.
Наконец, они выехали на узкий, глубоко изрытый колеями проселок, идущий по кромке леса. Пелем коротко обронил:
– Нужный дом – сразу же за следующим поворотом. Что будем делать дальше?
– Перво-наперво – не афишировать свое приближение, – отрывисто ответил Гай и остановил лошадей.
– Спусти и подведи лошадей вон к тому дереву у обочины, там и привяжи их. – Он проследил, как его кузен неловко вылез из коляски, и насмешливо уточнил: – Если ты решишь добраться до того дома раньше меня и предупредить своих прихвостней, мой тебе совет – не стоит этого делать. На этот раз я точно сломаю тебе шею.
Пелем не стал отвечать, а молча пошел выполнять распоряжение Гая. Мистер Рэйвиншоу спрыгнул на землю, вытащил оружие и свободной рукой крепко схватил Пелема за руку.
– Теперь пойдем, и если ты пикнешь – пеняй па себя.
Цель их путешествия – обветшалый домишко с провисшей крышей – предстал перед ними. Часть окон с выбитыми стеклами была заткнута тряпьем. Пасмурный вечер уступил место ранним сумеркам, и жалкий огонек слабо мерцал в одном из окон на нижнем этаже. Кузены осторожно прошли по грязной дорожке, и по команде Гая Пелем резко постучал в дверь. В доме послышался шорох, затем мужской грубоватый го дос поинтересовался, кого это черт принес в эту пору.
– Это я, Пелем Рэйвиншоу. Откройте дверь!
Заскрежетала задвижка, дверь со скрипом отворилась, и на фоне тусклого света вырисовался силуэт грузного мужчины. Гай энергичным движением в спину толкнул Пелема прямо на смутно различимую фигуру, а когда оба кубарем влетели в дом, рывком захлопнул за собой дверь и прижался к ней спиной.
Ошалевшие похитители оказались под прицелом револьвера высокого, широкоплечего джентльмена с выражением непреклонной воли на лице. Холодные серые глаза смотрели на них с мрачной решимостью, губы кривила злая усмешка.
– Какое очаровательное гнездышко, – ухмыльнулся мистер Рэйвиншоу, – но вы не на того напали, друзья мои. Зря развесили уши, слушая хитроумные планы моего кузена. Я, Гай Рэйвиншоу, прибыл за той леди, которую вы столь опрометчиво похитили вчера в полдень. Будьте любезны привести ее сюда. Я надеюсь, вы обращались с ней уважительно, так как от ее рассказа в значительной степени зависит, попадете ли вы в тюрьму или нет.
Обитатели дома переглянулись. Их было трое: грузный мужчина, неосторожно открывший дверь, молодой парень, внешне похожий на первого, и хорошо сложенная молодая женщина в рубашке, брюках и сапогах для верховой езды.
Старший повернулся к женщине.
– Приведи девицу сюда! – велел он. – В последний раз я работаю с этим хвастливым недоумком, будь я проклят! Я бы ему показал, будь он здесь сейчас.
Пока он ругался, Нэнси взяла свечу и вышла из комнаты. Слабые, приглушенные голоса донеслись до ожидающих внизу мужчин, затем на лестнице послышались легкие шаги, и мгновение спустя Гай и Пелем с одинаковым удивлением воззрились на худенькую незнакомую девушку с великолепной копной огненных волос, обрамлявших изможденное бледное лицо. К Гаю первому вернулся дар речи.
– Какого дьявола… – прогромыхал он, поворачиваясь к кузену. – Опять обман?
Ему хватило одного взгляда на Пелема, чтобы понять: тот так же, как и он, оказался жертвой обмана. На лице Пелема боролись изумление, недоумение и ярость. Гнев одержал победу и вылился в хриплый возглас.
– Силы небесные! – с жаром воскликнул он. – Проклятые, тупые идиоты! Кто эта женщина?!
Глава 7
Кризис и признание
Обвинение в грубой ошибке явно задело за живое Самюэла Мика. Его и без того красное лицо приняло багровый оттенок, и он негодующе ринулся на защиту своей чести.
– Вы не знаете эту женщину? Эту вот дворяночку, которую мы вытащили из кареты, и если она вам не нравится, какая в том наша вина?!
– Тогда этот болван, твой братец, остановил не ту карету, – продолжал бушевать Пелем. – Это же не Дженнифер Линли. Мы в жизни никогда раньше не видели эту особу.
– Минуту, Пелем! – резко прервал неистовый поток Гай. – Я понятия не имею, кто эта девушка, но одно несомненно – твои люди напали именно на карету леди Линли, о чем и сообщили нам слуги ее милости. Кроме того, вот кольцо, которое ты мне передал. У меня нет ни тени сомнения – именно это кольцо я подарил мисс Линли.
– Ничего не понимаю, – беспомощно развел руками Пелем. – Откуда взялась эта женщина? И где мисс Линли?
– Думаю, что объяснить нам это сможет только сама ваша пленница, – мрачно заметил Гай. – Нас обоих ввели в заблуждение, здесь что-то нечисто. – Его властный взгляд остановился на мисс Крессуэлл, которая все еще стояла на нижней ступеньке лестницы, а из-за ее плеча выглядывала ошарашенная Нэнси. – Просветите нас, сударыня, прошу вас! Раскройте нам эту тайну.
Каролайн глубоко вздохнула. Нэнси поторопила ее спуститься без всяких объяснений, и для нее оказалось неожиданностью, что великолепно одетые господа держат под прицелом ее похитителей. Она безошибочно узнала голос Пелема, хотя все еще не совсем понимала, кто он. По нескольким фразам, которыми незнакомец обменялся со своим высоким, чернобровым спутником, она догадалась, что видит перед собой жениха Дженни, грозного Гая Рэйвиншоу.
– Все в самом деле очень просто, – после некоторого колебания ответила Каролайн, сохраняя внешнее спокойствие. – Мы с Дженнифер поменялись местами как раз перед тем, как на карету напали.
Брови мистера Рэйвиншоу поползли вверх, ее ответ оказался для него сущей неожиданностью. Не в силах совладать с собой, он шагнул к девушке. Но его опередил Пелем:
– Какого дьявола! Зачем? И где сейчас Дженнифер Линли? – Пелем нервным движением вытер пот со лба.
Каролайн посмотрела ему прямо в глаза.
– Я понятия не имею, кто вы, сударь, – резко ответила она. – Но догадываюсь, что именно по вашей инициативе нахожусь в этом месте. Естественно, я не стану объяснять вам ни поступки мисс Линли, ни свои собственные действия в тот день. Вас они не касаются.
Во взгляде Гая Рэйвиншоу на мгновение промелькнуло восхищение. С насмешливой учтивостью он склонился перед незнакомкой:
– Не будете ли вы столь любезны, чтобы объяснить ваши действия, сударыня. Надеюсь, вы согласитесь, что, как будущий муж мисс Линли, я хотел бы знать, что случилось с моей невестой.
– Конечно, я все расскажу вам, мистер Рэйвиншоу, – с достоинством отвечала Каролайн, – но сейчас не время и не место для подобного объяснения, и вы с этим должны согласиться.
Согласился бы он или нет с этим доводом, так никто и никогда не узнал, поскольку в тот момент их беседа была прервана самым неожиданным образом. Брат Самюэла Мика находился несколько в стороне, и стоило Гаю Рэйвиншоу отойти от двери, как тот незаметно схватил тяжелый кнут, лежащий на столе. Со всей силой он хлестнул по руке Гая. Он резкой и неожиданной боли Гай невольно уронил оружие, и, прежде чем он успел наклониться за ним, Самюэл Мик уже вцепился в него.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24
Произнося эти слова, он успел заметить, как полыхнули гневом серые глаза кузена.
Рука Пелема стремительно соскользнула в карман, нащупывая револьвер, но Гай, когда он того хотел, мог реагировать со скоростью, удивительной для столь крупного человека. Он сжал горло Пелема железной хваткой, оторвал тщедушного молодого человека от пола и стал раскачивать в воздухе так, как обычно собаки трясут из стороны в стороны крысу. Разом все мысли вылетели у негодяя из головы, он судорожно пытался ослабить хватку беспощадных пальцев, выдавливающих из него жизнь. Пелем безуспешно царапал эти неумолимые пальцы ногтями в отчаянной борьбе за глоток воздуха и когда, наконец, смертельная хватка ослабла, беспомощно рухнул на пол, глотая воздух, подобно рыбе, выброшенной на берег.
Гай опустился на колено подле него и после короткого обыска отыскал небольшой револьвер в серебряной оправе и переложил в свой карман. Затем схватил Пелема за отвороты изящного пальто, поднял и бросил как куль на стул. Он дышал тяжело, но больше от гнева, чем от физического напряжения.
– Ты, жалкое, презренное существо! – прошипел он сквозь зубы. – Решил припереть меня к стенке, не так ли? Да, ты на такое способен! Тебя не беспокоили угрызения совести, когда ты мучил девочку, твою беспомощную пленницу, но сейчас-то, Пелем, ты имеешь дело не с девочкой. Ты имеешь дело со мной, а это уже совсем иное дело.
Пелем попытался проползти вверх по спинке стула, приложив дрожащую руку к горлу. Казалось, его только что терзал дикий зверь, и он теперь конвульсивно вздыхал, не в силах произнести ни звука. Гай окинул его презрительным взглядом:
– Ты, дорогой, слишком вольно расточал свои угрозы и требования. Ты подробнейшим образом изложил мне свой план, теперь твоя очередь послушать меня. Сейчас ты расскажешь мне, где держат взаперти Дженнифер Линли.
Пелем попытался заговорить, но это оказалось не в его силах, и он только судорожно мотнул головой.
Мистер Рэйвиншоу, не глядя на него, подошел к двери, повернул ключ в замке и опустил ключ в карман. Потом снял с себя превосходно скроенный сюртук и перекинул его через спинку стула, в то время как Пелем с содроганием наблюдал за этими зловещими приготовлениями.
– Ты мне сейчас все расскажешь, Пелем, – негромко проговорил он. – Я буду бить тебя до тех пор, пока не добьюсь от тебя правды.
Пелем сжался на стуле, глядя на родственника с явным ужасом. Он чувствовал себя достаточно уверенно с оружием, так как стрелком был отменным, драка как таковая вызывала у него отвращение.
– Иди к черту! – сдавленно прохрипел Пелем. – Ты не посмеешь! Слуги…
Злорадная улыбка изогнула губы мистера Рэйвиншоу, ничуть не смягчив выражение его глаз.
– Я – хозяин этого дома, Пелем, – напомнил он, – и слуги знают: лучше не вмешиваться в мои дела. Без сомнения, они услышат шум и соберутся под дверью этой комнаты, но она, как ты, без сомнения заметил, крепко заперта. Полагаю, лакеи не станут высаживать ее, если я крикну, что им нечего беспокоиться.
Пелем на это не смог ничего ответить. Гай снова схватил кузена за ворот и без особых усилий поставил на ноги.
– Ну же, – грубовато бросил он, – как мы решим? Ты сейчас же соблаговолишь мне все сказать или я вынужден буду выбивать из тебя информацию по капле? Признаюсь, последнее доставит мне превеликое, бесконечное удовольствие.
Мысль о том, что сейчас от него останется только мокрое место, испугала Пелема до смерти.
– Отпусти меня! Я расскажу, – прохрипел он со сдавленным рыданием. – Будь ты проклят! Проклят!
– Отлично! – Гай ослабил хватку и выпустил его настолько внезапно, что тот потерял равновесие и снова упал на стул. – Где мисс Линли?
Пелем нервно гладил свою шею.
– В одном доме, недалеко от Барнета, – мрачно объяснил он, хрипя. – Дом принадлежит брату Мика.
– Кто такой Мик?
– Мой слуга. Он помог мне устроить это дело.
– Неужели? – В голосе Гая послышалось ехидство. – Какой, однако, у тебя полезный слуга. Сколько людей в доме?
– Только брат Мика и его сын. Ах да, еще его дочь. Она присматривает за мисс Линли.
– Очень любезно с ее стороны, – отрывисто бросил Гай. – Теперь сообщу тебе, как я намерен действовать. Ты сейчас же отвезешь меня к этому дому, и, если я найду мисс Линли целой и невредимой и она поручится мне, что с нею обращались учтиво, я позабочусь, чтобы тебя не призвали к ответу. Меня меньше всего беспокоит твоя судьба, но я не желаю предавать публичкой огласке это сомнительное происшествие. Если же мисс Линли пострадала от твоих наемников, а я боюсь, что это так, то даю тебе слово: никакие соображения семейной гордости не спасут тебя. Я позабочусь, чтобы ты понес наказание по всей строгости закона, даже если ради этого мне придется видеть, как треплют имя Рэйвиншоу во всех судах Англии. Я ясно выразился?
Пелем, ничего не отвечая, горбился на стуле, осторожно ощупывая пальцем особенно болезненные места на шее. С минуту, а то и больше мистер Рэйвиншоу молча рассматривал его, потом спокойно надел жилет и пиджак, отпер дверь и позвонил слуге. Когда лакей появился, он отрывисто приказал:
– Распорядись на конюшне, чтобы немедленно запрягали серых. Сообщи мне, как только экипаж будет готов. Мой кузен сопровождает меня, и мне не понадобится грум.
Он поглядел на Пелема, который при появлении слуги поднялся, пошатываясь, подошел к зеркалу, висевшему на стене, и там попытался, без особого успеха, восстановить ущерб, нанесенный галстуку. С насмешкой мистер Рэйвиншоу обратился к слуге:
– Мистер Пелем имел несчастье повредить свой галстук. Будь так любезен, попроси Троттера принести ему другой, а потом сходи за моими письменными принадлежностями.
Слуги мистера Рэйвиншоу были слишком хорошо вышколены и любые, даже самые странные распоряжения выполняли без тени любопытства, не выказывая никаких признаков удивления. Буквально через несколько минут ручка, чернила и бумага лежали перед хозяином, и почти тут же в комнату вошел камердинер с несколькими накрахмаленным галстуками, перекинутыми через руку.
Камердинер позволил предельному неодобрению появиться на своем лице, но, поскольку старший мистер Рэйвиншоу покинул комнату почти сразу, как только Троттер вошел в нее, неодобрение не произвело никакого эффекта на того, кому предназначалось.
Пелем все еще не оправился после случившегося, чтобы завязать замысловатый узел, но даже и для простейшего у него слишком дрожали пальцы, и он испортил целых два галстука. Он только-только добился более-менее сносного результата, как его кузен снова появился в комнате, кивком отпустил Троттера и сел за стол. В течение нескольких минут только скрип пера нарушал тишину. Затем он посыпал песком бумагу, свернул и запечатал письмо, написав сверху короткий адрес. В этот момент дверь открылась, лакей сообщил, что коляска уже ожидает мистера Рэивиншоу.
Гай встал.
– Ну, Пелем, – отрывисто бросил он кузену, – чем скорее мы тронемся в путь, тем лучше. Передай письмо леди Линли немедленно, – повернулся он к лакею.
В угрюмом молчании Пелем последовал за своим кузеном, получил шляпу от лакея в холле и направился вслед за Гаем вниз по лестнице. Экипаж, запряженный четверкой великолепных и удивительно подобранных в масть серых лошадей, уже ждал их. Грум, отвечавший за четверку, предостерег хозяина, что лошади несколько застоялись и их трудно удержать, но мистер Рэйвиншоу только кивнул в ответ, принимая поводья. Пелем занял место возле него, лакей набросил легкое покрывало им на колени. Гай снова кивнул груму, который тут же отпрянул назад. Серые рванули с места рысью, но мистер Рэйвиншоу совладал с ними, коляска вполне благополучно миновала площадь и двинулась в сторону Дюк-стрит.
Оживленное движение заставляло Гая сосредоточить внимание на лошадях, а в Пелеме клокотала ярость, поэтому поездка происходила в гробовом молчании. Однако когда они достигли предместий города, приближаясь к заставе Тоттнем-Корт, Пелем угрюмо поинтересовался:
– Что ты написал леди Линли?
– Только что у меня появилась новая информация и я надеюсь вернуть ей дочь в ближайшее время, – коротко ответил Гай. – Естественно, я расскажу ей правду, но потом.
После такого зловещего замечания Пелем вновь затаился, и всю оставшуюся часть пути они хранили молчание, прерывая его только в случае острой необходимости. Хайгейт и Финчли остались позади. Печально известное поселение проехали без происшествий, без остановки промчались через Ветстоун. Первым нарушил молчание Пелем, хмуро оборонив:
– Еще чуть-чуть, и налево будет дорога. Нам туда.
– Ты ничего не путаешь? – подозрительно взглянул на него Гай. – Горничная мисс Линли говорила мне, что ее хозяйку утащили в восточном направлении.
– Так оно и было, но только для отвода глаз, чтобы ввести в заблуждение возможную погоню. Примерно в четверти мили отсюда бандитов ждала телега, которая и направилась на запад. Братец моего слуги Мика знает свое дело.
– Нетрудно догадаться, каково это его «дело». Отменного же головореза ты держишь на службе.
Дорога, указанная Пелемом, петляла и то и дело разветвлялась среди полей. Гай старался изо всех сил запоминать маршрут, но это было отнюдь не легко, и даже Пелем колебался, в очередной раз выбирая направление. Он оправдывался тем, что всего лишь раз побывал в том доме, да и то в сопровождении Самюэла Мика, показывавшего ему дорогу.
Наконец, они выехали на узкий, глубоко изрытый колеями проселок, идущий по кромке леса. Пелем коротко обронил:
– Нужный дом – сразу же за следующим поворотом. Что будем делать дальше?
– Перво-наперво – не афишировать свое приближение, – отрывисто ответил Гай и остановил лошадей.
– Спусти и подведи лошадей вон к тому дереву у обочины, там и привяжи их. – Он проследил, как его кузен неловко вылез из коляски, и насмешливо уточнил: – Если ты решишь добраться до того дома раньше меня и предупредить своих прихвостней, мой тебе совет – не стоит этого делать. На этот раз я точно сломаю тебе шею.
Пелем не стал отвечать, а молча пошел выполнять распоряжение Гая. Мистер Рэйвиншоу спрыгнул на землю, вытащил оружие и свободной рукой крепко схватил Пелема за руку.
– Теперь пойдем, и если ты пикнешь – пеняй па себя.
Цель их путешествия – обветшалый домишко с провисшей крышей – предстал перед ними. Часть окон с выбитыми стеклами была заткнута тряпьем. Пасмурный вечер уступил место ранним сумеркам, и жалкий огонек слабо мерцал в одном из окон на нижнем этаже. Кузены осторожно прошли по грязной дорожке, и по команде Гая Пелем резко постучал в дверь. В доме послышался шорох, затем мужской грубоватый го дос поинтересовался, кого это черт принес в эту пору.
– Это я, Пелем Рэйвиншоу. Откройте дверь!
Заскрежетала задвижка, дверь со скрипом отворилась, и на фоне тусклого света вырисовался силуэт грузного мужчины. Гай энергичным движением в спину толкнул Пелема прямо на смутно различимую фигуру, а когда оба кубарем влетели в дом, рывком захлопнул за собой дверь и прижался к ней спиной.
Ошалевшие похитители оказались под прицелом револьвера высокого, широкоплечего джентльмена с выражением непреклонной воли на лице. Холодные серые глаза смотрели на них с мрачной решимостью, губы кривила злая усмешка.
– Какое очаровательное гнездышко, – ухмыльнулся мистер Рэйвиншоу, – но вы не на того напали, друзья мои. Зря развесили уши, слушая хитроумные планы моего кузена. Я, Гай Рэйвиншоу, прибыл за той леди, которую вы столь опрометчиво похитили вчера в полдень. Будьте любезны привести ее сюда. Я надеюсь, вы обращались с ней уважительно, так как от ее рассказа в значительной степени зависит, попадете ли вы в тюрьму или нет.
Обитатели дома переглянулись. Их было трое: грузный мужчина, неосторожно открывший дверь, молодой парень, внешне похожий на первого, и хорошо сложенная молодая женщина в рубашке, брюках и сапогах для верховой езды.
Старший повернулся к женщине.
– Приведи девицу сюда! – велел он. – В последний раз я работаю с этим хвастливым недоумком, будь я проклят! Я бы ему показал, будь он здесь сейчас.
Пока он ругался, Нэнси взяла свечу и вышла из комнаты. Слабые, приглушенные голоса донеслись до ожидающих внизу мужчин, затем на лестнице послышались легкие шаги, и мгновение спустя Гай и Пелем с одинаковым удивлением воззрились на худенькую незнакомую девушку с великолепной копной огненных волос, обрамлявших изможденное бледное лицо. К Гаю первому вернулся дар речи.
– Какого дьявола… – прогромыхал он, поворачиваясь к кузену. – Опять обман?
Ему хватило одного взгляда на Пелема, чтобы понять: тот так же, как и он, оказался жертвой обмана. На лице Пелема боролись изумление, недоумение и ярость. Гнев одержал победу и вылился в хриплый возглас.
– Силы небесные! – с жаром воскликнул он. – Проклятые, тупые идиоты! Кто эта женщина?!
Глава 7
Кризис и признание
Обвинение в грубой ошибке явно задело за живое Самюэла Мика. Его и без того красное лицо приняло багровый оттенок, и он негодующе ринулся на защиту своей чести.
– Вы не знаете эту женщину? Эту вот дворяночку, которую мы вытащили из кареты, и если она вам не нравится, какая в том наша вина?!
– Тогда этот болван, твой братец, остановил не ту карету, – продолжал бушевать Пелем. – Это же не Дженнифер Линли. Мы в жизни никогда раньше не видели эту особу.
– Минуту, Пелем! – резко прервал неистовый поток Гай. – Я понятия не имею, кто эта девушка, но одно несомненно – твои люди напали именно на карету леди Линли, о чем и сообщили нам слуги ее милости. Кроме того, вот кольцо, которое ты мне передал. У меня нет ни тени сомнения – именно это кольцо я подарил мисс Линли.
– Ничего не понимаю, – беспомощно развел руками Пелем. – Откуда взялась эта женщина? И где мисс Линли?
– Думаю, что объяснить нам это сможет только сама ваша пленница, – мрачно заметил Гай. – Нас обоих ввели в заблуждение, здесь что-то нечисто. – Его властный взгляд остановился на мисс Крессуэлл, которая все еще стояла на нижней ступеньке лестницы, а из-за ее плеча выглядывала ошарашенная Нэнси. – Просветите нас, сударыня, прошу вас! Раскройте нам эту тайну.
Каролайн глубоко вздохнула. Нэнси поторопила ее спуститься без всяких объяснений, и для нее оказалось неожиданностью, что великолепно одетые господа держат под прицелом ее похитителей. Она безошибочно узнала голос Пелема, хотя все еще не совсем понимала, кто он. По нескольким фразам, которыми незнакомец обменялся со своим высоким, чернобровым спутником, она догадалась, что видит перед собой жениха Дженни, грозного Гая Рэйвиншоу.
– Все в самом деле очень просто, – после некоторого колебания ответила Каролайн, сохраняя внешнее спокойствие. – Мы с Дженнифер поменялись местами как раз перед тем, как на карету напали.
Брови мистера Рэйвиншоу поползли вверх, ее ответ оказался для него сущей неожиданностью. Не в силах совладать с собой, он шагнул к девушке. Но его опередил Пелем:
– Какого дьявола! Зачем? И где сейчас Дженнифер Линли? – Пелем нервным движением вытер пот со лба.
Каролайн посмотрела ему прямо в глаза.
– Я понятия не имею, кто вы, сударь, – резко ответила она. – Но догадываюсь, что именно по вашей инициативе нахожусь в этом месте. Естественно, я не стану объяснять вам ни поступки мисс Линли, ни свои собственные действия в тот день. Вас они не касаются.
Во взгляде Гая Рэйвиншоу на мгновение промелькнуло восхищение. С насмешливой учтивостью он склонился перед незнакомкой:
– Не будете ли вы столь любезны, чтобы объяснить ваши действия, сударыня. Надеюсь, вы согласитесь, что, как будущий муж мисс Линли, я хотел бы знать, что случилось с моей невестой.
– Конечно, я все расскажу вам, мистер Рэйвиншоу, – с достоинством отвечала Каролайн, – но сейчас не время и не место для подобного объяснения, и вы с этим должны согласиться.
Согласился бы он или нет с этим доводом, так никто и никогда не узнал, поскольку в тот момент их беседа была прервана самым неожиданным образом. Брат Самюэла Мика находился несколько в стороне, и стоило Гаю Рэйвиншоу отойти от двери, как тот незаметно схватил тяжелый кнут, лежащий на столе. Со всей силой он хлестнул по руке Гая. Он резкой и неожиданной боли Гай невольно уронил оружие, и, прежде чем он успел наклониться за ним, Самюэл Мик уже вцепился в него.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24