«Я не хочу, чтобы мы вообще расставались», – готова была закричать я, но вместо этого с трудом выдавила из себя:
– Да – Он поднял руку, словно собирался потянуться и утешить меня, но быстро подавил свой порыв.
– Это бессмысленно, Дженни. Между нами всегда будут призраки Нанетт и Сары… Это бессмысленно… – Он резко повернулся и пошел по песку прочь, а я опустила голову и дала волю слезам.
Бессмысленно. Совершенно бессмысленно. Я смотрела вслед Джонатану, пока он не скрылся из виду, но он так и не оглянулся. Ноги не слушались меня, и я стояла на пустынном пляже, чувствуя себя так, как будто никогда не найду сил уйти отсюда.
– Эй, привет!
Отвлекшись от своих мыслей, я повернула голову и с досадой увидела Тома, который стоял на вершине дюны и махал мне, потом он начал спускаться вниз.
– Ф-фу, что-то довольно прохладно, а? Этот ветер с Атлантики не особо способствует загару.
– Еще только начало сезона.
– Пожалуй, ты права. Скажи, ты в порядке? У тебя такой вид, будто тебя сбил автобус.
– Я в порядке, – твердо ответила я.
– Чертовски глупо с моей стороны спрашивать об этом при таких обстоятельствах, – смущенно сказал Том. – Ты, безусловно, чувствуешь себя ужасно. Разговор не поможет?
– Нет, Том, думаю, не поможет.
Он в растерянности потер ладони.
– Я спустился сюда, чтобы взять лодку. Правда, немного штормит, но мне это нравится, особенно когда нужно о чем-то подумать.
В первый раз мне удалось перевести свои грустные мысли со своих проблем на проблемы Тома.
– Например, о Розалинде.
Он побледнел и, перестав потирать руки, уставился на меня.
– С чего ты так решила?
– У нас довольно тесная компания, Том, – пожала плечами я.
– Проклятие! – У него на лице появилось выражение неподдельного страдания.
– Не волнуйся, об этом знают не все.
– Пожалуй, я обязательно должен погрести. – Вид у него был совершенно расстроенный – Хочешь со мной? Ничто не может с этим сравниться.
– Даже убийство жены и ребенка любовника? – с горечью спросила я.
– Успокойся, Дженни. Ты говоришь так, словно сделала это специально. Берись за лодку.
Рыбацкая лодка, которой давно не пользовались, выглядела слишком спартанской, чтобы быть собственностью Розалинды. Когда мы вместе стащили ее вниз и спустили на воду, я, подняв голову, взглянула на море.
– Том, волны довольно сильные.
– Для того, что я задумал, волны как раз такие, как надо.
Ревущие волны и тучи брызг нашли отклик и где-то в глубине моей собственной души.
– Хорошо, я иду с тобой.
– Рано по утрам я наблюдал за рыбацкими лодками, и мне казалось, что они сравнительно просто движутся среди атлантических валов. Мне потребовалось всего три минуты, чтобы выяснить, что это не так. Между волнами лодка проваливалась так низко, что я думал, она никогда не всплывет на поверхность.
– Ты часто так успокаиваешься? – Я старалась перекричать грохот разбивающегося прибоя.
– В последнее время частенько.
– И помогает?
– Ну, во всяком случае, уж точно не дает много времени на размышления о чем-то постороннем до того момента, пока не доберешься туда, куда наметил, – с долей прежней живости ответил Том.
Он продолжал с силой налегать на весла, и с каждым взлетом и падением лодки вода перекатывалась через нас.
– Мы неподходяще одеты для такого путешествия, – прокричала я ему.
– Еще пять минут, – усмехнулся Том, – и мы будем там, откуда ты сможешь увидеть весь «Анклав».
Я обернулась. Позади нас на огромном расстоянии простирался чистейший серебряный песок, а над ним в окружении розовых и желтых цветов стояли виллы и высился сосновый лес. Я тщетно всматривалась вдаль в поисках Джонатана.
Тяжело дыша, Том положил весла и вытер с лица пот и соленые брызги, а лодка продолжала бешено нырять и снова взлетать.
– Ну вот. Что ты имела в виду там, на берегу, говоря, что мне нужно подумать о Розалинде?
Я посмотрела на него и ясно поняла, почему Мэри так любит его. С правильными чертами лица, с темными глазами и волосами, в одежде, всегда модной и подогнанной по фигуре, он – совсем не был похож на того парня из Темплас-Уэй, за которого, как, должно быть, представляла себе Мэри, она в конце концов выйдет замуж. Хотя они до сих пор продолжали жить в деревне, Том не утратил своей изысканности. Каждый день он ездил на работу в Лондон, часто бывал по делам за границей и для Мэри, очевидно, являлся эталоном преуспевающего человека. И Том ее любил – или, во всяком случае, так думала Мэри.
– Вполне очевидно, что ты весьма неравнодушен к ней.
– Как и половина мужчин Европы, – с кривой ухмылкой ответил он.
– Но для них в отличие от тебя она недосягаема.
– Надеюсь, ты не говорила об этом Мэри?
– Нет, Том. Но Мэри несчастна.
Он вздохнул и тихо выругался. Потом мы некоторое время молчали, слушая, как вокруг нас ревут волны.
– Значит, это только твои домыслы?
– Тетя Гарриет знает, – покачав головой, призналась я.
– Гарриет!
Он не спросил, как она узнала, и не стал ничего отрицать, он просто сидел, опустив плечи и глядя невидящими глазами на бушующие волны.
– Когда ты сказал, что выходишь в море, чтобы подумать, это означало, что ты намерен положить конец этой связи?
– Пожалуй, да. – Он с трудом взглянул мне в глаза. – Господи, я собирался закончить все еще до того, как оно началось. Но она как магнит. Я не могу оставаться вдали от нее. Я пытался и не смог!
– Ты смог бы, если бы хотел удержать Мэри и детей. – Он ничего не ответил, и я грубо продолжила:
– Ты у Розалинды не первый любовник и не последний. Том, если ты не одумаешься, то останешься без дома, без семьи и к тому же без любовницы. Самое лучшее, что ты можешь получить от Розалинды, – это билет стоимостью в один фунт в местный кинотеатр.
Он почти с ненавистью посмотрел на меня, а потом сказал:
– Ладно, ты права. Черт побери, я понимаю, что ты права. Но она как лихорадка у меня в крови! Дженни, ты когда-нибудь хотела кого-нибудь так безумно? Так безумно, что невозможность быть с ним причиняет физическую боль? – Выражение его лица изменилось, и он извинился:
– Не смотри на меня так, Дженни. Я дурак. Мне не следовало этого говорить. Я слишком занят мыслями о Розалинде, чтобы помнить о Крауне.
Лодка провалилась в глубину искрящейся зеленой воды и неуверенно вынырнула, чтобы снова быть брошенной вниз. Я поняла, почему Том вышел в море. Волнение стихии соответствовало тому волнению, которое я ощущала в душе.
– Я видел его. Он уходил с берега. Он говорил с тобой?
– Да.
– Что ж, это хорошо. Я думал, после сегодняшнего утра он никогда больше не заговорит с тобой.
– Он только пришел сказать, что все бессмысленно, что теперь ничего не может быть, что между нами всегда будут Нанетт и Сара. – Мое отчаяние было таким же неистовым, как волны.
– Ты знаешь, он прав. – Сочувствие на лице Тома стало еще заметнее. – Это трагедия для вас обоих – влюбиться вот так, не зная… Но из этого ничего не получилось бы.
– Да… – У меня из глаз покатились слезы, но я даже не подумала вытереть их. – Да, из этого ничего не получилось бы.
– Что ты собираешься делать? – озабоченно поинтересовался Том. – Ты только что вышла из больницы, и такой удар, как этот…
– Я останусь с тетей Гарриет. Что еще мне делать? – Горько засмеявшись, я откинула с лица волосы. – Кто-то свыше зло подшутил надо мной!
– Могу я чем-нибудь помочь тебе, Дженни? Хоть чем-нибудь?
– Да. Ты должен спать в собственной постели, а не у Розалинды.
Том дернулся, словно я дала ему пощечину.
– Кого-то другого Мэри могла бы простить, но Розалинду… Прекрати все, пока не поздно, Том. Ты же знаешь, что из этого не выйдет ничего хорошего.
– Проклятые женщины. – Том развернул лодку. – Черт бы побрал этих женщин!
Начался дождь, и маленькую лодку так швыряло и крутило, что невозможно было определить, продвигаемся ли мы к берегу. Управляя лодкой и стараясь подвести ее все ближе и ближе к пляжу, Том дал полную свободу своим долго сдерживаемым эмоциям. Я радовалась холоду, сырости и становившимся все выше волнам, внешним признакам шторма, бушевавшего внутри меня. Честно говоря, меня вообще мало беспокоило, доберется ли когда-нибудь лодка до суши.
– Я был круглым дураком, что втянул тебя в свои проблемы.
– Ты был круглым дураком, что вышел в море, – крикнула я, и вслед за этим огромные зеленые волны разбились у нас над головами и обрушились в лодку.
В том настроении, в котором я пребывала, водяная могила совсем не пугала меня, но Том, по всей вероятности, не разделял моих мыслей. У него были Мэри и маленькие Хелен и Тимоти. Маленькая весельная лодка беспрестанно ныряла, дрожала, раскачивалась и снова ныряла. Дождь образовал между мной и Томом плотную завесу, и я уже не могла разглядеть его лицо. Том налегал на весла, удары и грохот не прекращались, небо потемнело, и на нас обрушился настоящий шторм. Единственное наше спасение было в том, что приближался прилив, и если бы не он, то можно было бы навсегда попрощаться с Португалией. Грохочущие удары продолжались, сквозь дождевые потоки мне иногда были видны мускулистые руки Тома, сжимавшие весла, я наклонялась и вычерпывала воду, наклонялась и вычерпывала воду… ощущая, как под мокрой одеждой начинает болеть спина. Время, казалось, остановилось. Я снова видела Нанетт и Сару, которые смеялись, держась за руки. Я видела Джонатана, каким он был в тот первый вечер в «Санта-Луции», – и эта картина была настолько отчетливой, что мне казалось, я снова там. Я вспоминала его глаза, полные желания, счастья, любви и ненависти.
– Прыгай! – Приказ Тома заглушил вой ветра и рев волн.
На долю секунды мне показалось, что лодка тонет, но затем на расстоянии всего фута я увидела плотный песчаный берег. Послушно выпрыгнув и оказавшись по пояс в ледяной воде, я помогла Тому вытащить лодку на берег, и мы, тяжело дыша, сели на нее.
– Похоже, мы победили. – Том стер с лица пот и морскую воду. – Думаю, именно так.
– Ты был великолепен, Том. Если бы не ты…
– Я был настоящим дураком, когда решил выйти в море, даже не задумавшись о том, что надвигается шторм!
– Тем не менее из этого вышло и кое-что хорошее.
– Что? – Он глубоко вдохнул.
– Думаю, ты принял решение в отношении Розалинды.
– В конце недели мы уезжаем. – Он набрал полные легкие воздуха. – После этого все закончится.
Обещаю тебе. – Он обнял меня за плечи, и мы, пошатываясь от слабости, медленно побрели к полосе дюн.
– Я хочу рассказать тебе, Дженни. Пожалуй, это не помешает. Я подумал о Мэри и о малышах. Любовница этого не стоит, ничто этого не стоит.
Мы оба слишком устали, чтобы продолжать разговор. Выбиваясь из последних сил, мы поднялись по склону и выбрались на дорожку, ведущую к виллам.
– Только дурак может спросить, понравилась ли нам морская прогулка! – усмехнулся Том. – Хочешь, я провожу тебя на виллу?
– Все в порядке, Том, – покачала я головой. – Я немного промокла, но все в порядке.
Мы тихо рассмеялись. С волос на лица бежали потоки, а стекавшая с одежды вода оставляла на дорожке лужи.
– Горячая ванна и бренди, – задыхаясь, посоветовал Том. – И, Дженни…
– Да?
– Спасибо за совет.
– Не стоит. Пожалуй, я открою бюро для одиноких сердец. У меня достаточно опыта. – Помахав Тому рукой, я оставила его на дорожке, ведущей к их вилле, и, отчаянно дрожа, направилась к своей.
Из виллы Фила доносилась музыка – громкая, резкая, совершенно не в его духе. Следуя совету Тома, я налила себе бренди и взяла бокал с собой в ванную.
Нужно пережить только эту ночь. Завтра я уеду из Офира и никогда больше не увижу Джонатана. «И чего я этим добьюсь?» – в безысходности думала я, стягивая с себя мокрую одежду и погружаясь в благословенное тепло ванны. Как и образы его жены и ребенка, Джонатан останется со мной навсегда.
В семь часов раздался отрывистый стук в дверь, и я пошла открыть.
Майлз улыбался мне как ни в чем не бывало. Казалось, утренних домогательств вообще не существовало.
– Рад видеть, что ты благополучно пережила этот утренний кризис. Да, это было что-то. Не удивлен, что ты отключилась. Я подумал, что лучше оставить тебя в покое, чтобы ты пришла в себя. – Он прошел за мной в гостиную и налил себе виски с содовой. – Должен сказать, Фил меня удивил. Он оказался единственным, кто понял, что к чему, а когда он спустился… Bay! – Майлз рассмеялся. – Он просто ворвался в комнату и врезал Крауну в челюсть. Я в жизни ничего подобного не видел. Я бы никогда не выбрал нашего тщедушного Фила на роль рыцаря в сияющих Доспехах.
– Никогда не угадаешь, кто на что способен, – отозвалась я и решила, что толстокожему Майлзу такие благородные поступки точно не под силу.
– Вполне справедливо. Во всяком случае, это привело Крауна в чувство. Фил кипел от злости. Он кричал, что несчастный случай не твоя вина, что после него ты восемнадцать месяцев провела в психиатрической клинике, мучаясь от чувства беспричинной вины, и что если Краун собирается снова отправить тебя туда, ему придется иметь дело с ним. Даже Розалинда лишилась дара речи. Он сказал, что ты только что хотела покончить с собой – я воспринял это как поэтическую метафору со стороны Фила, – и велел Крауну убираться к чертям из твоей жизни.
– Очень захватывающе, – сухо заметила я.
– Я понимаю, что Фил преувеличивал и что ты это восприняла не так болезненно. В конце концов, ты знакома с парнем всего неделю и… – Он поставил стакан. – Во всяком случае, это означает, что ты свободна для других предложений.
– Нет, – решительно возразила я, уяснив для себя еще одну вещь относительно Майлза – у него очень короткая память. – Пойдем, иначе мы опоздаем к обеду.
– Я просто подумал, быть может, тебе понадобится плечо, чтобы поплакать.
– Нет. Я уже поплакала столько, сколько мне нужно. – Я погасила свет и закрыла за собой дверь виллы.
Надувшись, Майлз зашагал рядом со мной по песчаной дорожке в сторону ярко освещенной виллы Розалинды и вдруг предложил:
– Давай завтра уедем вместе. Мы можем поехать на юг, в Алгарв. Забудь Крауна. Получи от жизни немного удовольствия.
– Охотно, только не с тобой, – грубо отрезала я.
– Ладно, как хочешь. – Он скривился, и остальной путь мы проделали в молчании.
Я почти не замечала Майлза, ведь всего через несколько минут я снова увижу Джонатана – в последний раз.
Дверь нам открыла тетя Гарриет, и я постаралась смотреть ей в лицо, а не в дальний угол комнаты, куда как магнит притягивали мой взгляд блестящие золотистые волосы Джонатана и его широкие плечи.
– Все хорошо, дорогая?
– Да, – солгала я. – Все чудесно, тетя Гарриет. Не волнуйся.
Мэри сидела у окна, глядя на темные просторы Атлантики, и я, подойдя и сев рядом с ней, заметила, что глаза подруги полны невыплаканных слез.
– Мэри… – Я потянулась к ней, но не успела ничего больше сказать, потому что в комнату вбежал красный, встревоженный Гарольд.
– Не могу добиться ответа от Розалинды… Она заперлась в своей комнате.
Тетя Гарриет и Том мгновенно замерли, вспомнив последний случай, когда дверь в комнату Розалинды оказалась запертой, но остальные, не понимая, что это может означать, продолжали пустые разговоры, а Мэри крепко сжала мою руку и втянула в себя воздух.
– Не паникуй так, Гарольд, – постаралась успокоить его тетя Гарриет. – Я не удивляюсь, что она проспала обед после такого дня, какой выдался у нас всех сегодня.
В сопровождении Гарольда она быстро пошла вверх по лестнице, и мы услышали, как тетя Гарриет отрывисто постучала в дверь. Поняв, что и она не получила ответа, побледневший Том поспешил вслед за ними, не обратив внимания на просьбу Мэри остаться.
– Розалинда! Сейчас же открой дверь! – потребовала тетя Гарриет.
Ответа не последовало.
К этому времени даже Фил и Майлз начали проявлять некоторый интерес, лишь Джонатан был поглощен тем, что старательно избегал меня.
– Розалинда! Если ты немедленно не откроешь дверь, я попрошу Гарольда и Фила выломать ее!
– Почему бы просто не оставить ее в покое с ее дурным настроением? – недовольно проворчал Фил.
– Фил! – почти истерично окликнула его тетя Гарриет. – Фил, иди сюда и помоги Гарольду справиться с дверью.
Фил неторопливо поднялся по лестнице, мы с Мэри – тоже, Мэри все еще держала меня за руку. Фил и Гарольд налегли плечами на дверь, и петли заскрипели. Потом мимо меня прошел Джонатан, чтобы помочь им, и совместными усилиями они так налегли на дверь, что все трое влетели в комнату.
Первой закричала тетя Гарриет, она обезумевшим взглядом оглядела комнату и схватилась за дверной косяк.
– Боже мой! – прошептал Том.
– Розалинда! Розалинда! – У Гарольда перехватило дыхание, и он, схватив безжизненную руку, прижал ее к своему лицу.
Никто не предложил вызвать «скорую»– грудь Розалинды была залита кровью. Голова свешивалась с края кровати, рот был открыт, глаза расширены от смеси ужаса и удивления, а на полу лежал пистолет.
– Уведи женщин вниз, – скомандовал Филу Джонатан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16