Она спустилась вниз, чувствуя себя в чем-то вино ватой перед Холтом – ведь она ослушалась его приказания. Однако вряд ли бы ему понравилось, если бы она сидела голодной до его прихода. Остановившись у входа в обеденный зал, Эйнджел почувствовала на себе удив ленный взгляд клерка, стоявшего за стойкой конторки. Она одарила его ослепительной улыбкой южной красотки, и бедняга застыл от изумления.
Небольшой французский ресторанчик, размещавшийся на первом этаже гостинцы, был весьма приличным и чистым. В обеденном зале сидело всего лишь несколько пар. С первого взгляда ей тут понравилось.
– Вы ищете кого-то, мадемуазель? – метрдотель широко улыбнулся, показывая ряд белых зубов.
– Да, моего мужа, но его здесь еще нет, – ответила она на отличном французском, чем немало удивила ставшего вдруг крайне почтительным метрдотеля.
– Не хотите ли подождать мужа за столиком, мадам?
Эйнджел кивнула в знак согласия, и метрдотель про вел ее к удобно расположенному столику, зарезервированному для особо почетных гостей. Благодарная улыбка Эйнджел обещала неплохие чаевые. Подав ей меню, метрдотель удалился, потирая руки в предвкушении.
Значит, не зря она провела столько утомительных часов с мадам Фонт, изучая французский язык. По грузившись в изучение меню, Эйнджел улыбнулась, вспомнив, как отец настаивал на том, чтобы она изучала французский, латынь и классическую литературу, чтобы заполучить богатого мужа. Эйнджел почти не сомневалась, что Холту Мерфи наплевать на Чосера или «Макбета». Более того, она поймала себя на том, что и ей захотелось стать похожей на Холта в этом смысле.
Эйнджел заказала консоме, фрикассе из телятины, взбитые сливки на сладкое. Она была по-настоящему; голодна и к тому же соскучилась по хорошей кухней особенно после изнуряющей диеты, состоявшей из сухарей и вяленого мяса. Время от времени к ней подходил метрдотель, справляясь, все ли в порядке, всем ли она довольна, и сообщал, что ее муж еще не приходил.
Наконец его позвали на кухню, чтобы уладить возникшее недоразумение, и десерт Эйнджел доедала в спокойном одиночестве. Насладившись последней ложкой великолепных свежих взбитых сливок, она аккуратно вытерла рот кончиком салфетки. Пожалуй, она засиделась. Пора подниматься в свой номер, пока не пришел Холт. Она заранее попросила метрдотеля прислать счет в номер и теперь могла совершенно незаметно покинуть обеденный зал.
Случайно взглянув в окно, Эйнджел вдруг очень близко увидела человека, который следил за Холтом. Вне всяких сомнений, это был тот самый человек, которого она нанимала для доставки своего письма в Колорадо. Сейчас он снова возвращался на свое прежнее место у парикмахерской на противоположной стороне улицы. Значит, Холт скоро вернется. Почувствовав легкую тревогу, Эйнджел встала из-за стола. Как раз в этот момент из кухни вышел метрдотель и, увидев, что Эйнджел отложила в сторону салфетку, тут же подлетел к ней.
– Мадам! – француз любезно отодвинул ее стул, изображая на своем лице озабоченность. – Все ли вам у нас понравилось?
– О да, все было просто великолепно! – торопливо заверила его Эйнджел. – Но мне, к сожалению, нужно идти. Скоро должен вернуться мой муж.
– Наверное, он тоже проголодался и захочет по ужинать? – с надеждой в голосе предположил метрдотель. – Может быть, вы подождете его здесь?
– Н-не думаю, – нерешительно сказал Эйнджел. – Уверена, он уже поужинал где-нибудь.
– Неужели? Какая жалость, мадам. Но я смею надеяться, что в следующий раз вы придете к нам вдвоем?
– Обязательно!
Француз склонил голову в знак благодарности.
– Рекомендуйте всем вашим друзьям обратиться к Пьеру, и я окружу их особым вниманием!
– Не сомневаюсь! – Эйнджел начала уже терять терпение.
К счастью, в обеденный зал вошел еще один посетитель, и метрдотель поспешил ему навстречу. Она со бралась уходить, когда до ее слуха долетел высокий тенорок метрдотеля, подобострастно кланявшегося перед клиентом:
– Прошу вас сюда, монсеньер! Ваша прелестная жена ждет вас за лучшим столиком!
Эйнджел с удивлением обернулась, ожидая увидеть Холта, и чуть не задохнулась от неожиданности, увидев Уилларда Крэддока, направлявшегося к ее столику.
– Ну зачем же так смотреть на меня, дорогая! – засмеялся он, заметив, как побледнела Эйнджел. Вы ждав, пока Пьер положил перед ним меню и удалился, он положил на стол свои толстые кулаки и угрожающе наклонился к Эйнджел.
– Думала, от меня так легко отделаться, девочка? Стой, не уходи! Ты должна выслушать меня!
–И слушать не хочу! – жестко произнесла Эйнджел, внутренне напрягаясь от страха.
– Придется, ведь ты все еще хочешь получить обратно свое поместье, Бель-Монтань?
Услышав эти слова, Эйнджел задержалась, и Крэддок победно ухмыльнулся, придвигаясь вместе со стулом поближе к ней. Запах лука и давно не мытых волос ударил в нос Эйнджел, и она с неприкрытой ненавистью взглянула на него. Но Крэддок только покачал жирным пальцем у нее перед носом.
– Ну-ну-ну, моя девочка! Этого я больше не по терплю! Ты должна благодарить меня за то, что я спас Бель-Монтань, твое родовое гнездо!
Его маленькие глазки с интересом заглянули в вазочку для десерта, а пухлые губы огорченно скривились – вазочка была дочиста опустошена Эйнджел. Прочтя в глазах девушки отвращение, он решил, что пора приступать к делу.
– Цена прежняя, моя дорогая. Поместье будет снова твоим, если ты согласишься на мое первоначальное предложение.
– Это какой-то абсурд! – сердито воскликнула Эйнджел, отодвигая от себя салфетку. – Мы уже говорили об этом много раз. Я не собираюсь иметь с вами никаких дел!
В ответ Крэддок лишь фыркнул.
– Ты просто очаровательна, когда сердишься! Очаровательна! Я не мог забыть тебя после того, как ты уехала из Миссури. Однако найти тебя оказалось делом весьма несложным, я знал, что ты приедешь на днях в Денвер!
Эти слова насторожили Эйнджел. Кто мог сообщить Крэддоку об этом?
– Скоро я выкуплю у вас Бель-Монтань, – уверенно заявила она. – Вот увидите, у меня будет столько денег, что я смогу купить два таких поместья!
– Имеется одна заминочка, дорогая! – Крэддок ухмыльнулся и положил свою влажную ладонь на руку Эйнджел. – Я не собираюсь продавать Бель-Монтань.
– А я не собираюсь покупать его на ваших условиях! – Эйнджел резко убрала свою руку. – И советую вам вспомнить, что я теперь замужем!
Крэддок презрительно фыркнул.
– Замужем за этим краснокожим, на которого объявлен розыск? Уверен, это не станет серьезным препятствием. Только скажи слово, дорогая, и твой... твой муж... с ним произойдет несчастный случай...
– Довольно! – Эйнджел резко встала. – Прочь от меня! И не попадайтесь больше на моем пути! Если только я замечу, что вы следите за мной, я обращусь в полицию!
Крэддок едва заметно ухмыльнулся.
– Может, начнем с шерифа Гаррета? Или сразу с его брата, судьи Фелтона Гаррета, а? Оба они мои старые приятели!
– Вы блефуете, Крэддок! – воскликнула Эйнджел, но по телу пробежала холодная дрожь ужаса.
– Если кто и умел блефовать, так это твой отец, деточка. И все равно он проиграл мне в покер все, что имел, кроме тебя, дорогая. Я предлагал ему поставить на карту тебя, но он был упрямым человеком и ни за что не соглашался сделать это.
Резко повернувшись, Эйнджел выбежала из зала, стараясь не слышать слов Крэддока, который не стал ее преследовать и остался сидеть, хитро улыбаясь и довольно хмыкая. Теперь ему некуда было торопиться – все равно она у него в руках! Осталось лишь расправиться с ее краснокожим мужем, и тогда она сама придет к нему!
Глава 13
С сильно бьющимся сердцем Эйнджел вбежала в свой номер и, захлопнув за собой дверь, на минуту прислонилась к ней, чтобы перевести дух... Она вернулась вовремя: не успела она отойти от двери, как в комнату вошел Холт.
Он остановился на пороге. Обернувшись, Эйнджел всплеснула руками. Она не сразу узнала его: до такой степени разительную перемены произошли с ним.
Куда девался его замшевый наряд, с которым он не расставался? Теперь на нем были брюки в темную по лоску, черный фрак, белоснежная сорочка с гофрированной манишкой и галстук. Еще большее впечатление на Эйнджел произвела его прическа. Коротко подстриженные волосы отливали синеватым блеском. Он вы глядел таким красивым и элегантным, что Эйнджел не могла произнести ни слова и только смотрела на него широко раскрытыми глазами.
– Извини, я не хотел напугать тебя, – лукаво улыбнулся Холт. На фоне бронзовой кожи ослепительно сверкнули белые зубы. Закрыв за собой дверь, он небрежным движением подбросил рукой, одетой в перчатку, трость с золотым набалдашником. – Тебе нравится, как я теперь выгляжу?
Эйнджел кивнула.
– А как же твои великолепные волосы?..
– Отрастут. Пора мне при полном параде вывести тебя в ресторан поужинать, Эйнджел!
– Но я вовсе не голодна, Холт. Может, попозже... Холт нахмурился, внезапно заметив ее вспыхнувшие щеки и дрожащие руки.
– Что произошло, пока меня здесь не было? Эйнджел слишком энергично замотала головой в знак отрицания. Сняв цилиндр и отложив в сторону трость, Холт быстро подошел к ней.
– Ты не умеешь лгать, Эйнджел. Скажи мне, что произошло.
Стараясь не смотреть ему в глаза, она рассказала об Уилларде Крэддоке; Холт молча выслушал ее до конца, потом тихо чертыхнулся.
– Почему ты раньше ничего не говорила мне об этом?
– Я думала, это не имеет значения... Мне казалось, что Крэддок всего лишь часть моей прошлой жизни... часть, которую я не хотела помнить.
– Так ты говоришь, что Бель-Монтань теперь принадлежит ему?
Она потерянно кивнула.
– Он отказывается продать мне Бель-Монтань. У него совсем иные планы на этот счет.
Холт хмыкнул.
– Каждый человек имеет свою цену, Эйнджел. Просто нам нужно выяснить, какова цена Крэддока.
– Знаю я его цену! Он хочет, чтобы я стала его любовницей. Вот так – ни больше, ни меньше!
– Это же просто смешно! Разве он не знает, что ты замужем?
– Конечно, знает. Он откуда-то знает все, что я делаю и где бываю. Он даже пригрозил расправиться с тобой, Холт. Я не перенесу, если ты из-за меня попадешь в беду!
Приподняв ее голову за подбородок, Холт взглянул в ее встревоженные не на шутку глаза.
– Кишка тонка у этого старого развратника, чтобы справиться со мной, дорогая.
Его губы нежно коснулись ее рта, язык осторожно проник внутрь. Вздрогнув всем телом, Эйнджел прижалась к широкой груди обнимавшего ее мужчины, единственного, которого она по-настоящему любила.
Мгновение спустя Холт с явным сожалением оторвался от ее губ.
– Мне нужно еще кое-что уладить, дорогая. Да не мешало бы зайти проведать Жан-Клода.
– Позволь мне пойти с тобой, Холт! Пожалуйста... – с мольбой в голосе сказала Эйнджел, кладя свою ладонь на его руку. – Я тоже хочу навестить его и убедиться, что с ним все в порядке. Ради Ококи и ее ребенка...
Холт согласно кивнул.
– Тогда оденься потеплее, на улице довольно прохладно.
Эйнджел надела пальто, купленное Холтом, взяла его под руку, и они вместе вышли из гостиницы. Оба заметили на улице человека, следившего за Холтом, и, когда он пошел за ними, держась в нескольких лагах позади, Эйнджел услышала голос Холта:
– В больницу его не пропустят, так что придется ему лишь догадываться, что мы там делаем и зачем туда пришли.
– Как ты думаешь, почему он следит за нами?
– Возможно, он человек Крэддока. Это многое бы объяснило.
Эйнджел с трудом верилось, что вдовец зашел так далеко в своих преследованиях. Впрочем, он, кажется, был одержим идеей заполучить ее в любовницы. Что ж, тогда его дружку придется вернуться и рас сказать о том, что они с Холтом были в больнице, и пусть старик Крэддок гадает, что бы это могло значить! Ситуация показалась Эйнджел довольно забав ной, и она даже улыбнулась.
–Чему ты улыбаешься?
Эйнджел лукаво посмотрела на расфранченного Холта, шедшего рядом с ней.
– А что, если мы на его глазах войдем в больницу, а выйдем из нее другим ходом?
Он восхищенно посмотрел на нее.
– Как это мне самому не пришло в голову? Наверняка там есть другой выход, – тихо сказал он.
Наконец они дошли до бревенчатого домика, где размещалась больница. Оглядев небольшое строение, они тут же убедились в правильности своей догадки.
– Мы воспользуемся окном, выходящим во двор.
Поднимаясь вслед за Холтом по деревянным ступеням лестницы, Эйнджел почувствовала, как сердце у нее учащенно забилось от предвкушения забавного розыгрыша.
– Не торопись, – осторожно сказал Холт. – Наш друг не должен ничего заподозрить.
Эйнджел взглянула через плечо на человека, остановившегося у фонарного столба якобы затем, чтобы закурить сигару. На улице действительно было холодно, и бедняга совсем замерз.
Холт открыл дверь, пропустив вперед Эйнджел. Их встретила дежурная медсестра, доктор уже ушел домой.
– Как состояние Жан-Клода? – поздоровавшись, поинтересовался Холт, стягивая перчатки и засовывая их в карман пальто. Хорошо одетая пара произвела должное впечатление на медсестру, и она без возражений повела их в палату, где лежал Жан-Клод.
– Сегодня ваш брат несколько раз приходил в себя, – сказала она, ведя их через приемный покой, и Эйнджел с удивлением посмотрела на Холта. Тот пожал плечами и подмигнул ей.
В палате стояли узкая железная кровать, на которой было распростерто тело охотника, деревянный стул и ночной столик с кувшином. Все в ней блистало ослепи тельной чистотой. Кто-то побрил пациента, и теперь, без густой бороды, француз выглядел совсем молодым и беззащитным.
– Он все время зовет какую-то Анну-Марию, – сказала медсестра, с любопытством поглядывая на Эйнджел.
– Ну да, так зовут нашу маму, – отозвался Холт, ослепительно улыбаясь медсестре. – Он всегда был ее любимчиком...
– Понимаю... Можете побыть с ним несколько минут, – сказала медсестра, выходя из палаты. – Только не следует его расстраивать. Надеюсь, вы понимаете меня?
Холт поспешно кивнул. Эйнджел тоже любезно улыбнулась медсестре. Когда она вышла, Эйнджел сдержанно засмеялась.
– Так зовут вашу маму?
– Ничего лучшего не пришло мне в голову. Холт подошел к кровати и посмотрел на Жан-Клода.
– Похоже, доктор постарался на славу. Ну, время покажет.
– Бедняга! Он еще такой молодой! Холт усмехнулся.
– Он достаточно взрослый, чтобы иметь семью, которая полностью зависит от него. Если он не поправится, кто будет заботиться о его жене и ребенке?
– Мы! – быстро ответила Эйнджел и слегка запнулась, встретив его удивленный взгляд. – Я хочу сказать, что ты ведь будешь время от времени навещать их, правда?
– Я-то буду, но при чем здесь ты?
– Я? – почти прошептала Эйнджел. – Что ты хочешь этим сказать?
– Ты собираешься остаться здесь надолго? Или же предпочтешь принять предложение Крэддока?
– Холт, я не совсем понимаю тебя... Он пожал плечами.
– Тебе решать. Законность нашего брака под во просом...
– А как же прииск? – Эйнджел подошла ближе, чтобы понять непроницаемое выражение серо-стальных глаз. – Я остаюсь, Холт, – тихо сказала она.
Внезапно Жан-Клод застонал, и оба встревожено бросились к его кровати.
Минуту губы молодого француза шевелились без звучно, но потом он очень отчетливо произнес женское имя:
– Анна-Мария!
Он стал метаться из стороны в сторону, все громче и жалобнее призывая Анну-Марию.
Первой сообразила Эйнджел. Быстро подойдя к краю постели, она взяла в свои ладони влажную руку раненого и заговорила с ним по-французски.
– Тише, успокойся, Жан-Клод!
– Анна-Мария, это ты? – Он попытался поднять голову.
– Да, это я. – Секунду поколебавшись, ответила Эйнджел. – Лежи спокойно, ты ранен.
– Ах, любовь моя, – пролепетал он по-французски. Эйнджел удивленно взглянула на Холта. Анна-Мария явно не могла быть его матерью!
Внезапно охотник так крепко схватил Эйнджел за руку, что она даже побелела.
– Выходи за меня замуж, – снова пролепетал он по-французски.
– Что он говорит? – увидев озадаченное лицо Эйнджел, сурово спросил Холт.
– Он просит меня... то есть Анну-Марию... выйти за него замуж!
– Что за черт! – Холту это явно не понравилось, и он скептически произнес: – Ты уверена, что он бредит?
– Д-да, – заикаясь, ответила Эйнджел.
Она тщетно пыталась высвободить свою руку. Хватка француза была столь сильна, что она едва превозмогала боль.
– Анна-Мария! – встревожено повторил Жан-Клод.
Вдруг пальцы француза ослабели, и она, осторожно опустив его руку на постель, принялась разминать свои онемевшие пальцы.
– Как это все понимать? – спросил Холт без тени улыбки.
– Я думаю, – неуверенно предположила Эйнджел, – так звали его невесту или же первую жену. Судя по всему, он очень ее любил.
– Несомненно, – проворчал Холт, нетерпеливо постукивая носком башмака.
– Кажется, он идет на поправку, – сказала Эйнджел. – Думаю, что теперь у него есть шанс выздороветь.
– А у его воображения есть шанс жениться на тебе!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35