Перед ними медленно вырастала покрытая соснами гора, на вершине которой высился силуэт огромного здания в испанском стиле, как будто парящего над окружающими землями.
Слэйд обернулся к девушке:
— В этой долине больше нет никаких поселений, кроме, пожалуй, религиозной миссии в Сан-Мигеле.
Было видно, что, взбираясь змейкой вверх по холму, дорога кончается у входа в здание. Когда повозка проезжала мимо загона для скота, на котором мирно щипали травку телята, Слэйд произнес:
— Когда-то у нас работало около сотни человек со своими семьями, и Мирамар обеспечивал все их нужды. В нашем поместье остался принцип — все необходимое для жизни производить самим. Что бы вы ни увидели, все это выращено или сделано здесь.
— Это так романтично — все делать самим.
Слэйд удивленно взглянул на свою спутницу.
— Зато не очень практично. Со времени, когда Калифорния стала штатом, поместье постепенно утратило былой размах. Сейчас у нас работают лишь с дюжину пастухов, дубильщик, мясник и повар. Ну и еще кое-какая прислуга в доме.
Регина почувствовала печаль в его словах. И в самом деле, лучшие дни этого поместья, похоже, давно прошли.
Слэйд словно угадал ее мысли.
— Обратно время не повернешь, да я бы и не стал этого делать, даже если бы мог.
Они проехали мимо нескольких амбаров и хозяйственных построек и направились прямо к главному зданию. От дома к ним уже спешил человек, который, хотя и не был похож на Слэйда, чем-то удивительно его напоминал.
— Добро пожаловать в Мирамар, — произнес встречавший, подходя ближе и приветливо улыбаясь Регине. — Меня зовут Эдвард.
Регина была рада видеть такое открытое дружелюбие — особенно после долгой дороги с молчаливым и мрачным Слэйдом.
Эдвард помог ей сойти на землю.
— Теперь я знаю, почему Джеймс в вас влюбился.
Регина подумала, что комплимент грубоват, но от такого обаятельного человека ободряющие слова все равно приятно слышать.
— Вы очень любезны, — сказала она и прищурила глаза. — Но я думаю, вы льстец.
— Льстец? — Улыбка Эдварда стала шире. — Меня никто еще не называл так, но мне это нравится. Называйте меня льстецом почаще.
Регина громко рассмеялась. И очень хорошо, что ее смех услышит сгружающий тяжелые чемоданы Слэйд. Она находила удовольствие в этой игре; было похоже, что она в своей забытой жизни любила флиртовать и находила удовольствие в кокетстве с молодыми людьми. Оставалось только удивляться, откуда у нее могло возникнуть это, если последние несколько лет она жила затворницей в частной школе для леди.
— Вам придется повторять это слово каждый день, — продолжил Эдвард. — Я буду очень стараться, чтобы у вас был повод.
Регина еще раз улыбнулась Эдварду, но эта улыбка предназначалась больше Слэйду.
— Не волнуйтесь, девушке вряд ли может надоесть лесть, — словно вырвалось у Регины.
Внезапно Слэйд вмешался в их разговор.
— Ты на самом деле считаешь, что женщинам лесть очень нравится? — спросил он.
Регина перевела на него удивленный взгляд — Слэйда явно выводила из себя их беседа с Эдвардом, которая, по сути, была всего лишь невинной болтовней.
Эдвард подмигнул ей.
— О, он невероятно ревнив. Сам он не умеет разговаривать с дамами и завидует, когда у кого-то это получается.
— Зато ты у нас по этому делу мастер!
— Ох, сразил наповал, — насмешливо ответил Эдвард, но в его голосе звучало удивление — вероятно, он не ожидал столь резкой реакции брата.
Слэйд бросил осуждающий взгляд на Регину.
— Похоже, тут вы друг другу не уступите.
Регина даже не могла поверить, что ее в чем-то обвиняют. Не менее озадаченно выглядел и Эдвард.
— Слэйд, — удивленно запротестовал он, но брат не обратил на него никакого внимания. Сгрузив чемоданы на землю, он исчез в глубине дома.
Хотя Регина и почувствовала себя уязвленной, она попыталась это скрыть. Повернувшись в сторону, чтобы Эдвард не увидел ее заалевших щек, она заметила:
— У вас очень красивый дом.
— Он был построен в тридцать восьмом, — немедленно отозвался Эдвард. Затем тронул ее за руку. — Слэйд не хотел вас обидеть.
— Хотел. Наверное, я и в самом деле слишком люблю беседовать с мужчинами.
— Иногда даже я не могу понять брата, — постарался утешить ее Эдвард. — Ведь большинство дам, которых я знаю, не прочь пококетничать.
Однако эти слова не успокоили Регину. Как-никак Слэйд спас ей жизнь — и в награду она вывела его из себя.
— Нам лучше пройти в дом, там попрохладнее, — предложил Эдвард, беря ее за руку.
Регина поняла, что он хочет как-то отвлечь ее от мрачных мыслей. Подняв глаза на здание, она подумала, что вблизи оно удивительно красиво. К тому же у его стен росли огромные олеандры — красные, розовые, белые. Пройдя под аркой, Регина увидела большой, вымощенный камнем внутренний двор с фонтаном посредине. Вдоль стен тянулись ряды пышных экзотических растений.
— Конечно, после тридцать восьмого года здесь многое пришлось перестроить, — заметил Эдвард. — То, что перед вами, мало напоминает первоначальный вид. Но тем не менее мы — одни из самых первых поселенцев в Калифорнии.
Таких здесь почти не осталось. Большинство уже давно продали свои имения.
— Я понимаю, — произнесла Регина, чувствуя благодарность к этому почти не знакомому ей человеку.
— Вы, возможно, уже слышали, что тогдашний глава Мексики Хуан Батиста Альварадо даровал нам этот надел в 1837 году.
Все земли в этих краях принадлежали до того испанским религиозным миссиям. Когда Мексика добилась независимости от Испании в 1822 году, она заявила права и на Калифорнию.
Те, кто воевал в мексиканской армии, получили здесь земли в первую очередь, и среди них наша семья — ведь мой дед был солдатом. Конечно, когда Калифорния стала американским штатом, мы потеряли большую часть земель, но все же не столько, сколько остальные. Кое-кто вообще остался ни с чем. Наши соседи потом распродали свои наделы по частям.
Но Рик этого не сделал.
Мысли Регины наконец окончательно отвлеклись от Слэйда. Она повернулась к Эдварду:
— Но почему мексиканцы лишились своих земель?
— Так хотели американцы. Документы на земли были очень старыми, почти нечитаемыми, многие их утеряли — кто думал тогда, что Калифорния станет американской? Да и ориентиры границ в бумагах были очерчены неопределенно — пара больших камней, поворот реки или дерево, разбитое молнией. Через полсотни лет река вполне может изменить свое русло, даже пересохнуть, камни могут скатиться вниз, а деревья — упасть. — Эдвард пожал плечами. — Большинство калифорнийцев не смогли доказать своих прав, тем более что в судах сидели американцы. Нам тоже пришлось с десяток лет защищать свои владения, потратить кучу денег — и в результате мы остались лишь с третью первоначальных земель. — Эдвард улыбнулся. — Хотя, говоря по правде, мы поначалу владели такой территорией, которую все равно не смогли бы освоить.
Из дальней двери дома появилась женщина, которая неторопливо направилась к ним.
Глядя на нее, Регина машинально произнесла:
— Но все это нечестно.
— А что в жизни честно?
Регина удивленно повернула голову. Лицо Эдварда, только что улыбавшееся, сейчас было скорбным, в его глазах застыла печаль. Наверное, он имел право на такой вывод, решила Регина. Разве справедливой была смерть Джеймса Деланса?
Да и того, что произошло с ней самой, было вполне достаточно, чтобы смотреть на жизнь не слишком оптимистично.
— Эдвард, — окликнула женщина.
Регина и ее собеседник одновременно повернулись к ней.
Женщина была невысокого роста, ее рыжие волосы были аккуратно уложены. Хотя незнакомка казалась уже немолодой — на вид ей было около сорока лет, — ее лицо все еще можно было назвать красивым.
— Это моя мать, Виктория, — произнес Эдвард.
— А вы, должно быть, Элизабет? — улыбнулась женщина, протягивая руку. — Рада, что наконец вижу вас. Мне о вас рассказывают уже несколько лет.
Регина пожала протянутую ей руку, заметив про себя, что, хотя хозяйка Мирамара старалась быть любезной, в ее голосе проскальзывал холодок, а улыбка выглядела не слишком приветливой. Вглядевшись в глаза Виктории пристальнее, Регина заметила в ее глазах какой-то странный блеск, от которого по спине у нее пробежала дрожь.
— Я надеюсь, вас не слишком заставляет страдать ваша травма? — продолжала Виктория.
— Сегодня я чувствую себя намного лучше. — Регина тоже попыталась улыбнуться. — Благодарю вас.
— Идемте со мной. Слэйд перенесет ваш багаж в дом. Я покажу вам нашу комнату для гостей, ее окна выходят на океан. Она к тому же и самая прохладная в доме — в окно почти всегда веет бриз.
Регина поспешила следом за Викторией, в то время как Эдвард, оставшись стоять на месте, безуспешно пытался разыскать в карманах хоть одну сигарету.
Войдя в дом, Регина словно перенеслась в другой мир, находящийся в ином временном измерении. Вся обстановка дома была массивной, тяжелой, потемневшей от времени. Восточные ковры, изысканные и дорогие, выцвели и кое-где протерлись. В центральной комнате взгляд девушки привлек огромный дубовый шкаф с резными украшениями на стенках, а в столовой глаза Регины задержались на длинном столе, напоминавшем козлы с положенной на них широкой доской. У стола стояло с дюжину массивных стульев, обтянутых потрескавшейся и кое-где порвавшейся кожей, на стене висел выцветший гобелен. По всей видимости, вся обстановка этого дома сохранилась с того времени, когда здание было построено, или с еще более раннего периода.
— Эту мебель привез сюда первый из Деланса? — спросила Регина. — Очень необычно, но мне нравится. — Однако не успела она произнести эти слова, как тут же поняла, что куда лучше почувствовала бы себя на мраморном полу, среди бронзовых статуэток, литых чугунных украшений, мозаичных витражей и электрического света, а не на простой каменной плитке в лучах тусклого света газовых фонарей и в окружении старой, почерневшей мебели.
— Я этому рада. — Ответ Виктории прозвучал холодно и почти враждебно.
Женщины прошли во внутренний дворик, много меньший, чем двор перед домом. Здесь тоже бил фонтан, навевающий прохладу, и можно было прогуливаться под тенистыми деревьями, среди аккуратно подстриженных кустов и благоухающих цветов.
Они быстро миновали фонтан и пересекли дворик.
— Ваша комната здесь, — деловито произнесла Виктория, открывая дверь прямо напротив дворика.
Первое, что бросилось в глаза Регине, когда она вошла в комнату, была безбрежная серая, поблескивающая под солнечными лучами поверхность океана.
— Какой чудесный вид!
Виктория снова улыбнулась, но и на этот раз улыбка ее была ледяной.
С лица Регины само собой сошло выражение восхищения, а сердце тревожно сжалось. Стянув перчатки, девушка осторожно сняла шляпу, затем подняла глаза и вдруг заметила, что хозяйка пристально смотрит на ее жемчужные бусы.
— Какие красивые, — пробормотала Виктория, но в ее голосе не было и тени желания польстить гостье — лишь констатация факта.
— Благодарю вас.
— Я отдала распоряжение Лусинде принести вам лимонад. Это крыло здания предназначается для гостей, и поскольку вы у нас единственная гостья, то чувствуйте себя здесь как дома. Вы, видимо, захотите принять ванну после дороги. Лусинда принесет вам воды. Мы собираемся на обед в семь.
— При Рике мы обедали позже, — внезапно раздался голос Слэйда. Он стоял в дверном проеме, держа в руках две сумки из багажа Регины.
Девушка почувствовала необыкновенную радость, что снова видит своего спасителя. Присутствие матери Эдварда было не только неприятным — оно уже начинало пугать, хотя Регина и не могла сказать, почему именно.
Шагнув в комнату, Слэйд опустил вещи на пол.
— Рик сегодня уехал на рассвете. Иначе нам пришлось бы ужинать в десять или одиннадцать вечера, — сообщила Виктория.
Не произнеся в ответ ни единого слова, Слэйд повернулся и вышел из комнаты. Регине лишь оставалось смотреть ему вслед, мысленно моля Бога, чтобы он вернулся и не оставлял ее больше наедине с хозяйкой поместья, беседовать с которой было даже как-то жутко.
Внезапно Виктория стремительно пересекла комнату и плотно закрыла дверь. Затем повернулась к Регине.
— А теперь скажи мне, — враждебно произнесла она. — Это какая-то хитрость?
— Что?
— Хитрость? Уловка? Ну, я имею в виду — твоя потеря памяти.
— Нет! Конечно, нет! Как я хотела бы сейчас вспомнить все!
— Понятно. Тогда как ты очутилась здесь?
— Я… Меня привез Рик. Он сказал, что мне здесь будут рады, поскольку считают меня членом семьи.
Виктория холодно рассмеялась.
Только сейчас Регина сообразила, что за время их разговора непроизвольно отступила к стене.
— Почему вы смеетесь?
— Значит, ты не знаешь, что он задумал? Ты так и не поняла, зачем он тебя пригласил? До сих пор не поняла?
— Нет. — Регина была совершенно обескуражена тоном своей собеседницы и предположением, что, приглашая ее сюда, Рик имел какую-то свою, корыстную цель.
— Слэйд тебе тоже ничего не сказал? Даже не намекнул? — удивилась Виктория.
— Намекнул на что?
— Рик хочет, чтобы ты вышла замуж за Слэйда.
— Что? — изумленно произнесла Регина. — Но я же должна была выйти замуж за Джеймса!
— Джеймс умер. Теперь Рик хочет выдать тебя за Слэйда.
— Не понимаю, зачем?
— Зачем? — Виктория громко рассмеялась. Затем показала пальцем на жемчужное ожерелье на шее Регины. — Из-за твоих денег, конечно.
Глава 6
Регина все еще не могла поверить в то, что слышит, когда Виктория, гордо подняв голову, покинула комнату. Лишь окончательно поняв, что все это происходит наяву, а не во сне, Регина принялась ходить из угла в угол, время от времени всплескивая руками. То, что она узнала, совершенно не укладывалось в ее голове. Рик так искренне предложил ей свое покровительство и защиту! Однако, как оказалось, его искренность имела совсем другую цену.
Дверь снова распахнулась, и Регина застыла на месте.
Перед ней стоял Слэйд с самым большим и самым тяжелым ее чемоданом.
— Куда вам его поставить? — спросил Слэйд.
Пристально глядя на него, Регина почувствовала, что ее переполняет гнев. Двинувшись к Слэйду, она успела уловить в его глазах удивление — он не понимал, что она собирается сделать.
Мерзкий сообщник! Наверняка ведь знал, что задумал его папаша! А она так ему доверяла! Выходит, здесь никому нельзя верить. Эта семейка просто пытается использовать ее в своих интересах!
Лишь когда Регина подняла руку, Слэйд сообразил, что она намеревается предпринять. Бросив чемодан, он перехватил ее ладонь у самого своего лица.
— Черт бы тебя побрал! — яростно выкрикнула Регина.
Его захват оказался очень сильным, и боль привела ее в чувство. Леди не бьют джентльменов, даже когда те заслуживают чего-либо подобного. Жаль, что она вспомнила об этом слишком поздно.
— Что с тобой? — удивленно спросил Слэйд.
Регина подняла на него обвиняющий взгляд.
— Я верила тебе!
— И напрасно, — холодно ответил он. — Ты можешь успокоиться? Мне не нужны на лице царапины от женских ногтей.
В этот момент Регина почувствовала, что не в силах говорить. Хотя ее все еще переполняли гнев и обида, от стремительно нарастающих новых ощущений у нее перехватило дыхание. Защищаясь, Слэйд так тесно прижал ее своим телом, что она ощущала буквально каждый дюйм его мускулов.
Это было ошеломляющее впечатление — но еще более ее изумила реакция собственного тела.
Подняв глаза, Регина увидела, что Слэйд внимательно смотрит ей в лицо — но не в глаза, а на ее губы. Затем его глаза опустились ниже — на плавный изгиб шеи, и еще ниже — на ее грудь. Этот взгляд буквально обжигал.
Регина внезапно поняла, что и она глядит на Слэйда не менее жадно. Ей раньше и в голову не могло прийти, что длинные ресницы мужчины могут возбуждать, а прямая линия носа вызывает неудержимый порыв коснуться этого носа своим. Их лица были столь близки, что Регина могла разглядеть каждую черточку смуглого лица Слэйда, каждую морщинку у глаз — а морщинок было немало, видимо, от долгой работы под солнцем.
Взгляд Слэйда начал медленно подниматься. Вслед за ним и Регина подняла глаза.
— Когда ты в ярости, ты выглядишь лучше, — хрипло выдавил из себя Слэйд.
Эти слова напомнили ей о реальности.
— Не трогай меня, — холодно произнесла Регина.
На губах Слэйда появилась насмешливая улыбка.
— Мне дана полная отставка?
С явной неохотой он сделал шаг назад.
— Думаю, тебе вообще следует покинуть эту комнату.
Он не двинулся с места.
— А я думал — я твой герой.
— Герои не лгут.
— Значит, я отставлен, — вздохнул он. — А в чем я лгал? — Голос Слэйда стал безразличным, словно его совершенно не интересовал ответ. — Ты плачешь именно из-за этого?
— Я не плачу. У меня глаза… слезятся…
— Вот как?
Он поднял бровь.
— Не испытывай моего терпения! — Регина снова ощутила поднимающийся гнев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36