А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 


Он остался стоять у входа, словно раздумывая, не отвести ли ее обратно в ее шатер.
– Рорик, ты не мог бы… рассказать мне о Ситрике? – Ивейна зажмурилась, выругала себя за трусость, и снова раскрыла глаза. Если они смогут поговорить, развеять это холодное отчуждение…
– Что ты хочешь узнать?
Она качнула головой, собираясь с мыслями.
– Почему ты долгие годы мстил за него, если он сам виноват в собственной гибели?
Должно быть, Рорик почувствовал ее решимость, ее желание узнать правду, потому что неожиданно повернулся и подошел к свободному креслу.
– Я мстил не за Ситрика. А за его людей.
Ивейна кивнула.
– Не думаю, что ты смог бы убить Альфреда или Эдуарда, Рорик.
– Все может быть. – Он помолчал и пожал плечами. – Сначала я был так зол, что мог убить кого угодно, но на Ситрика я злился не меньше, чем на Альфреда. Мне казалось, что меня предали оба. Ситрик нарушил мирный договор, а Альфред казнил его, как простого преступника. У норвежцев повешение считается самой позорной смертью. Мой отец чуть с ума не сошел, когда узнал об этом. Это известие его подкосило.
– И ты решил защитить семейную честь, дав клятву мести, – пробормотала Ивейна.
– Были причины, – сухо заметил Рорик. – Люди Ситрика не заслужили такой смерти, ведь они всего лишь выполняли приказы. Они думали, что была объявлена война.
Девушка улыбнулась.
– Не понимаю я вашей мужской логики. Наверное, только воинам важно, какой смертью умереть. Для меня все смерти едины.
– Представляю себе, – серьезно произнес Рорик. – Особенно после того, как сегодня ты чуть не погибла.
– Но ты же меня спас.
– Да, и сам же подверг тебя опасности.
Ивейна нахмурилась.
– Как это?
Он раздраженно взмахнул рукой, указав на ее распухшее лицо и стопку одежды на кресле.
– Ничего бы этого не случилось, если бы я утром не уехал из Эйнарвика.
– Точно так же можно сказать, что ничего не случилось бы, если бы я не пошла гулять в лес, – возразила Ивейна. – Или если бы я не потащила тебя на поиски Торкеля.
На его лице возникла робкая улыбка.
Господи, много ли надо, чтобы воскресить надежду! Ивейне стоило остаться в его шатре хотя бы ради этого счастливого мгновения.
– А как ты узнал, что меня похитили?
Улыбка исчезла.
– Один старик, который ходил в море с моим отцом, заметил корабль в устье фиорда и узнал его. Ему показалось странным, что корабль причалил к острову, где нет ни фермы, ни поселения. Он пришел в Эйнарвик вскоре после того, как я вернулся от Рагнара. Мы как раз обнаружили, что ты исчезла.
Ивейне стало совестно.
– Мне не следовало уходить так далеко, но, честно, я была уверена, что никакой опасности нет.
– Я тоже, – мрачно сказал Рорик. – Никогда себе этого не прощу.
– Нет, Рорик. Ты ни в чем не виноват. Разве ты мог догадаться, что взбредет Оттару в голову?
– Нет, наверное, – с явным сомнением ответил он. – Короче, мы пустились на поиски. Несколько человек видели, что ты шла к лесу, но потом как сквозь землю провалилась. И тогда я вспомнил о рассказе старика. Когда мы пришли на остров, там стоял такой гам. Птицы кричали и летали кругами. Я уж подумал…
Сердце Ивейны замерло. Рорик выпрямился в кресле, положил руки перед собой и взглянул на сплетенные пальцы.
– Это была Гуннхильд. Я вернулся, собрал людей и помчался в погоню. Мы заходили в каждое прибрежное поселение, пока не нашли деревню, в которой Оттар набрал людей. Выяснить, куда он направляется, было нетрудно. Но о том, как ты попала на борт, мы так и не узнали.
– Меня ударили по голове, – пояснила Ивейна. – Оттар выследил меня, оглушил и отнес на корабль.
Рорик сжал кулаки.
– Клянусь, больше он ко мне не прикасался до сегодняшнего утра.
– Наверное, из-за нехватки людей ему было не до тебя, – пробормотал он. – И слава Богу. – Он встал, подошел к выходу из шатра и отбросил занавеску. – Ивейна, почему на пляже ты со всех ног бросилась к Эдуарду?
Девушка уставилась на него. Этого вопроса она совершенно не ожидала.
– Я боялась, что он что-нибудь с тобой сделает, когда узнает, что это ты меня похитил.
– Я ему это сказал. И даже назвал причину, которую он способен понять.
Ивейна кивнула.
– Выкуп. Месть.
– Это лучше, чем объяснять, что я никому тебя не отдам, что я не смогу жить, не зная, где ты и что с тобой.
Ее глаза широко распахнулись, но не успела она вскрикнуть от удивления, как Рорик выглянул из шатра.
– Идем. Уже темнеет. Я тебя провожу.
Неужели он собирается выгнать ее после такого признания?
– Что ж, – невозмутимо заявила Ивейна, – значит, все, что я делала или говорила на пляже, ничего не меняет? Раз вы с Эдуардом такие хорошие приятели.
– Конечно, меняет. Но сейчас не время это обсуждать. Я не хочу, чтобы о тебе сплетничали. Хватит того, что я тебя увез, но, по крайней мере, с тобой была Анна.
Он что, боится за ее репутацию?
– Я бы об этом не беспокоилась, – легкомысленно заявила Ивейна. Она надеялась, что Рорик не заметит дрожь в ее голосе. – Когда я уходила от Эдуарда, он строил планы насчет моего очередного замужества.
Кожаная занавеска, за которую держался Рорик, с треском лопнула. Он повернулся к Ивейне.
– Я ждал, когда ты это скажешь, – процедил он сквозь зубы. – Ты зря удивляешься. Думала, Эдуард не поделится со мной своими намерениями? Сплавлю ее какому-нибудь военачальнику в обмен на его верность, сказал он. Отдам ее замуж, пускай рожает детей. Но ты вовсе не кажешься расстроенной.
– Да, сначала я расстроилась, но…
– Что?
– Я же говорю, я…
Рорик отпустил занавеску и вернулся к столу. Он схватил подсвечник и с яростью взглянул на Ивейну.
– Сиди здесь, – рявкнул он, ткнув пальцем в сторону койки. – Не сходи с места. И не двигайся даже!
– А как же моя реп…? – начала девушка, но он уже вышел из шатра.
Интересно, можно ли считать движением блуждающую по лицу улыбку? Ивейна все еще обдумывала этот вопрос, когда Рорик вернулся с зажженными свечами. Он с такой силой грохнул подсвечником об стол, что пламя задрожало и чуть не погасло. Ивейна сразу же перестала улыбаться.
– Сначала ты расстроилась, а теперь уже нет? – прорычал Рорик. – Эдуард собирается снова выдать тебя замуж, а ты ему даже не возразила?
– Нет. Видишь ли…
Рорик ринулся к ней и стащил ее с кровати.
– Три раза я думал, что потерял тебя. Это слишком много. Четвертого раза я не вынесу.
– Три? – выдавила Ивейна. Она чувствовала, что ее улыбка возвращается. На ее пути оставалась преграда, воздвигнутая королем, но ее сердце было наполнено счастьем. Рорик сжимал ее плечи, смотрел на нее с яростью, дрожал, словно в лихорадке.
– Когда я узнал, что я сын рабыни, когда Оттар тебя похитил, и когда ты бросилась к Эдуарду на пляже, как будто только и мечтала сбежать от меня.
– Нет, Рорик. – Она обвила его шею руками. – Все было не так.
– Боги. – Его дрожь усилилась. Неожиданно он наклонился и уткнулся лицом в ее волосы. – Я думал, ты хочешь от меня отделаться. Я подумал… только что… ты так говорила о намерениях Эдуарда, словно брак с другим мужчиной ничего для тебя не значит.
– Только лишь потому, что я в тебе сомневалась. Я хотела узнать, какие чувства ты испытываешь ко мне, но не знала, как об этом спросить. Расстроена? Я была в отчаянии.
Рорик поднял голову, и девушка затаила дыхание при виде улыбки, преобразившей его лицо.
– В отчаянии?
– Даже хуже. – Она погладила его по щеке. Его глаза потемнели от наплыва чувств: любви, желания, огненной страсти, смешанной с пронзительной нежностью. – Ты отдалялся от меня, – пояснила Ивейна. – После той ночи в хижине Торкеля и снова, сегодня утром. Ты уходил в себя, и я не могла последовать за тобой.
– А хотела? – очень тихо спросил Рорик.
Она кивнула и, встав на цыпочки, поцеловала его в губы.
– Я бы пошла за тобой хоть на край света, Рорик. Я люблю тебя.
– Я сам не понимал, как важно для меня услышать эти слова, – хрипло сказал Рорик. – Я не понимал, что люблю тебя с того самого мгновения, когда увидел тебя лежащую посреди зала, такую беспомощную и такую бесстрашную. Не понимал до того дня, когда узнал правду о моем происхождении. Я не боялся потерять все. Мне нужна была только ты.
Ее глаза увлажнились, и Рорик разжал объятия, взял в ладони ее лицо.
– Что? Что такое?
– Мне тоже нужно было услышать эти слова от тебя, – ответила Ивейна, улыбаясь сквозь слезы.
– Так слушай, – прошептал Рорик. – Потому что ты для меня все. Все самое лучшее, искреннее и нежное в моей жизни. – Он склонился к ней и поцеловал ее. – Elsknan. Любимая. Хозяйка моего сердца.
Их губы снова слились, и поцелуй был таким нежным, ласковым и страстным, что Ивейна перестала воспринимать себя как отдельное существо. Она принадлежала ему, он принадлежал ей. Навсегда. Это звучало в стуке их сердец. В словах, которые не имели смысла, и в то же время несли в себе смысл всех слов мира.
А когда Рорик поднял голову, это читалось во взглядах, которыми они обменялись, взглядах, полных безмерной и вечной любви.
– Я никуда тебя не отпущу, – сказал Рорик. – У меня сердце разорвется, если ты выйдешь замуж за другого.
– Этого не будет, – заверила его Ивейна. – Понимаешь…
– Клянусь всеми богами Асгарда, этого не будет, – перебил ее Рорик. – Я скажу Эдуарду, что ты носишь моего ребенка и позабочусь, чтобы об этом узнали все будущие женихи.
– Что? – Она в тревоге прильнула к нему. – Ты не встретился с Эдуардом на поле боя только лишь потому, что спас мою жизнь.
– Он обещал пощадить всех, кто причастен к твоему похищению.
– Тогда тебя вызовет на поединок кто-нибудь другой. Эдуард этого так не оставит. Нам придется бежать, но… – В ее глазах отразилось смятение. – Но как? Ты остался один, и пока Торольв не вернется…
– Тише, малышка. – Рорик смягчил свой приказ поцелуем. – Я собирался похитить тебя, когда еще не знал, как ты относишься к намерениям Эдуарда.
– Боже правый! И ты пошел бы против королевской воли?
– Если ты меня любишь. И даже если нет, – добавил Рорик с лукавой усмешкой. – Я знал, что ты не испытываешь ко мне ненависти. И попытался бы завоевать твое сердце.
Ивейна покачала головой. Ее охватили самые ужасные опасения.
– Но что же нам делать? Куда…?
Ей помешал шорох за занавеской. Девушка замерла, ухватившись за плечо Рорика.
Он разжал ее пальцы, усадил на кровать и направился к выходу. За занавеской стоял Вульф.
– Милорд. Король передал вам это послание. – Молодой человек усмехнулся Ивейне, ничуть не удивившись, что она здесь, и протянул свернутый в трубку лист пергамента. – Ответа не требуется, – добавил он и ушел, взмахнув рукой на прощание.
Рорик проводил его взглядом, а затем опустил занавеску и развернул пергамент.
– Что там? – прошептала Ивейна, готовясь к худшему.
К ее огромному удивлению, на лице Рорика вспыхнула точно такая же улыбка, как у Вульфа. Он закончил читать, запрокинул голову и расхохотался до слез.
– Похоже, – произнес он, заметив наконец, что Ивейна смотрит на него с испугом и недоумением, – Эдуард считает, что я наилучшим образом смогу возместить урон, нанесенный его армии, если возьму на себя командование его флотом. От меня требуется клятва верности и согласие жениться на одной вдове.
Ивейна ахнула.
– Жениться? На вдове… Ух! – Она сжала кулаки.
– Если я готов принять его условия, то должен явиться в его шатер вместе с вышеуказанной вдовой для заключения брака. Через час, – многозначительно подчеркнул он.
Но Ивейна все еще злилась.
– Я никогда ему этого не прощу. Все это время он издевался над нами. Играл с нами, когда… Но зачем?
– Чтобы со мной поквитаться, – ответил Рорик. – Зная, что угрозами от меня ничего не добьешься, он решил поманить пряником. И заодно подшутить надо мной.
– Но я же его воинов не убивала. Как насчет моих чувств?
– Ими он и воспользовался, малышка. Наверняка этот хитрец смеялся до колик, глядя, как ты бежишь ко мне.
– Я к тебе не бежала, – гордо возразила Ивейна. – Я относила одежду. Но все равно я его не прощу. Я чуть от страха не умерла, пока не вспомнила, что у меня есть выход.
Рорик взглянул на нее, все еще улыбаясь.
– Какой?
– Я пыталась тебе сказать, но ты не дал. Все, что мне нужно было сделать, это объявить о намерении уйти в монастырь, и это положило бы конец планам Эдуарда. Он не стал бы ссориться с представителями Святой Церкви. – На ее губах возникла грустная улыбка. – Если бы оказалось, что ты меня не любишь, мне все было бы безразлично.
– Милая. – Рорик глядел на нее с любовью, такой огромной и такой искренней, что у Ивейны на глазах снова выступили слезы. Он отбросил пергамент и заключил ее в свои объятия. – Я никогда тебя не разлюблю, – пообещал он. – И никогда не перестану тебя желать.
– Я тоже, – прошептала Ивейна в ответ. – Люби меня, Рорик. Я хочу быть с тобой. Я хочу почувствовать себя защищенной.
– Защищенной? Здесь? – От его смеха у нее мурашки пробежали по коже. – Ничего глупее я не слышал, но, – он повернулся к койке, – желание дамы для меня закон.
Дрожа от предвкушения, Ивейна ждала, что он уложит ее на постель. Вместо этого он уселся на койку, а девушку усадил к себе на колени. Ее глаза широко раскрылись от удивления.
– Прямо так?
– Это ведь не пуховая перина, как в Эйнарвике, – пояснил Рорик. – Ты слишком маленькая и хрупкая, чтобы лежать подо мной на армейской койке. И тут не уединишься. А так мы сможем остаться в одежде.
– Ой. – Девушка взглянула на занавеску. – Думаешь, кто-нибудь войдет?
– Если и войдет, то сразу вылетит, – усмехнулся Рорик. – Но если хочешь дождаться венчания…
Ивейна покачала головой. Она не могла ждать. И Рорик, похоже, тоже. И все же он сдерживал себя, терпеливо дожидался ее ответа.
– Венчания? – Она невинно улыбнулась и заерзала у него на коленях. – По христианскому обычаю?
– Ведьмочка, – выдохнул Рорик. – Ты все знаешь.
– Я узнала от Эдуарда. – Она ахнула, когда его рука скользнула ей под юбку. – А когда ты собирался мне рассказать… ууух?
– Я не хотел скрывать, – прошептал Рорик. – Так получилось.
Ивейна вскрикнула от возбуждения. Она чувствовала, что истекает любовным соком от прикосновений этих ловких пальцев. Сознание собственной беспомощности, невозможность сомкнуть ноги или отодвинуться вызывало у нее трепет.
И тогда Рорик вошел в нее, заглушая поцелуями ее стоны. Ивейна прижималась к нему, всхлипывала от наслаждения, обнимала его все сильнее, чувствуя его дрожь, зная, что в это сладкое, неповторимое мгновение он так же уязвим, как и она. А когда волна страсти схлынула, они еще долго сидели в объятиях друг друга, и голова Ивейны покоилась на его плече.
Затем, когда порыв ветра распахнул занавеску, заставив Ивейну вздрогнуть, Рорик приподнял ее и встал, чтобы привести одежду в порядок.
– Мне кажется, я теперь неделю буду отсыпаться, – сонно пробормотала Ивейна, пошатываясь от слабости.
– Этой ночью ты будешь спать в моих объятиях. – Он усмехнулся, но его лицо сразу же стало серьезным. – Ты простишь меня, милая? За то, что я не сказал тебе, что был христианином?
– Да. – Она улыбнулась. – То, что ты сказал, гораздо важнее.
– Я буду любить тебя и в этой жизни, и в следующей. Это клятва, которую я даю тебе.
– А я отдаю тебе себя, Рорик из Эйнарвика. Я обещаю любить тебя вечно. Какой бы обряд ни соединил нас.
Он с улыбкой взял ее за руку и повел к выходу.
– Идем, милая женушка. Нас ждут.
Вокруг было тихо. Спали собаки. Дремали лошади. По темно-синему небу, усыпанному бриллиантами, плыла луна. Теплая ладонь Рорика казалась надежной и сильной.
Их встретило золотое пламя свечей, когда они, рука об руку, вошли в королевский шатер, чтобы объявить о своем решении.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21