За харучаями в лодку спустился Хоннинскрю. И тут солнце окончательно исчезло за горизонтом, и остров погрузился во тьму. Теперь он казался лишь тёмным силуэтом на фоне звёздного неба. Первая с Красавчиком молча заняли свои места на корме, а спустившийся за ними Вейн примостился рядом с харучаями. Линден даже не могла различить бурунчиков на рифах. Хоннинскрю что-то говорил брату, но шум волн и всплески весел не позволяли расслышать ни слова.Из ночной темноты за спиной Мечтателя сгустился силуэт Финдейла Обречённого.Линден протянула руку, нашла ладонь Ковенанта и сжала её. Его пальцы были холодны как лёд, онемение его рук можно было уже почувствовать на ощупь.Первая помахала Великанам, остававшимся на корабле, и якорь-мастер с Яростным Штормом помахали ей в ответ. Но никто не произнёс ни слова. Хоннинскрю отвязал канат и оттолкнул баркас от корабля веслом. В тишине, нарушаемой лишь плеском волн, каменная лодка заскользила в ночь.Ковенант сидел, уставясь на мрачную громаду острова и вцепившись в руку Линден, словно она была якорем. Линден тоже разглядывала то, что была способна увидеть, хотя рифы все ещё оставались для неё неразличимыми на фоне чёрной воды и тёмного камня. Капитан и Мечтатель взялись за вёсла, и их мощные руки ритмично заработали, словно они и вслепую могли разыскать безопасный путь. И все равно Линден казалось, что тьма абсолютно непроницаема. Но весла продолжали ритмично вздыматься и падать, и баркас довольно быстро скользил к берегу, где их ожидали неведомые события и тайны. Остров рос, заслоняя собой небо, и, чем ближе путешественники к нему подходили, тем больше брала их оторопь, словно они находились в преддверии ада.Внезапно Линден пронзила мысль о том, что, вне всякого сомнения, лодка напорется на рифы и они утонут.— По правому борту что-то есть, — тихо констатировала Первая, и баркас тут же сменил направление.А через несколько секунд с другой стороны вырос пышный коралловый куст. Линден безумно перепугалась, но лодка, к её удивлению, благополучно скользнула мимо и вошла в полосу прибоя.Сейчас, когда ночь простиралась от горизонта до горизонта, остров казался отсюда даже дальше, чем с борта «Звёздной Геммы». Но лодка быстро двигалась вперёд. Мечтатель, подгоняемый видениями Глаза Земли, налегал на вёсла с такой силой, что они жалобно скрипели, а Хоннинскрю, хоть и горестно вздыхал, но приноравливался к ритму, который задавал брат. И вскоре уже почти все небо закрыла тёмная громада, окаймлённая по краям звёздным сиянием. Линден подумала, что в такой темени, даже если Ковенант и сумеет совладать со своим головокружением, они всё равно не смогут вскарабкаться на вершину. Его рука в её ладони была совсем ледяной, словно промёрзла до самых костей.Но тут Линден забыла обо всех своих опасениях, забыла даже о руке Ковенанта; Первая с Красавчиком вскочили, а гребцы остановились и подняли весла: с островом прямо на глазах стали происходить странные изменения.Внезапно из всех щелей и трещин начали сочиться струйки тумана, с каждой секундой разбухая и плотнея. Вскоре уже вся гора была покрыта клубящимся, плотным как облако покрывалом, каскадом ниспадавшим к морю. А небо вокруг острова заволокло полупрозрачным флёром.И этот туман светился!Однако при этом он не выглядел каким-то необычным, загадочным явлением: он был похож на обыкновенный ночной туман, озарённый лунным светом. Вот только никакой луны на небе не было. Вместо острова перед ошеломлённым Поиском висело косматое светящееся облако, с каждой секундой все ближе подползавшее к воде. Лишь вершина все ещё темнела, слегка подсвеченная млечным отблеском тумана. А серебряные клубы свечения все ползли по воде, как щупальца, словно намеревались заполнить пространство до самых рифов.Линден подавила в себе желание немедленно сбежать. Она вдруг с необычайной ясностью ощутила, что не имеет ни малейшего желания, чтобы этот странный мистический туман коснулся её. Но Поиск был нацелен вперёд. Первая тихо, но строго приказала Хоннинскрю и Мечтателю снова взяться за вёсла:— Я устала ждать. Если уж нам суждено с этим встретиться, то лучше самим, по своей воле пойти к нему навстречу.Весла вновь опустились на воду, и каждый их взлёт все больше сближал Поиск с таинственным туманом. Звезды странно мерцали в вышине, словно предупреждали о неведомых опасностях, но баркас упрямо шёл прямо на светящуюся завесу. Вскоре все вокруг окуталось тончайшей дымкой, а пелена на склонах так уплотнилась, что вершина острова почти исчезла из виду. Словно боясь, что и она вот-вот растворится, братья-Великаны заработали вёслами с таким усердием, что лодка помчалась к дальнему, уже неразличимому берегу с необычайной скоростью.Первая неразборчиво отдала какую-то команду, Хоннинскрю с Мечтателем подняли весла, и лодка по инерции заскользила навстречу мерцающей завесе.Небо исчезло. Ощутив на лице влажное прикосновение тумана, Линден инстинктивно сжалась, ожидая неведомой опасности. Но её видение подсказало ей, что сама по себе дымка настолько слаба и неуловима, что не может причинить никакого вреда. Она видела всех сидящих в лодке, однако море уже полностью скрылось под сияющим покровом, и концы уходящих в туман весел казались обрубленными.Линден вдруг испугалась, что их группа заблудится и никогда не найдёт дороги к острову. Но тут Первая спокойно отдала команду слегка изменить курс и снова начать грести. Очевидно, она руководствовалась присущим всем Великанам чувством направления.Лодка пошла быстрее, и туман влажной маской облепил лицо Линден. Капельки светящейся жидкости сконденсировались на волосах Ковенанта, словно пот, порождённый его усилиями достичь цели. Туман на секунду расступился, и Линден, увидев впереди вершину острова, убедилась, что способность ориентироваться в любых условиях Первую не подвела.Вдруг ни с того ни сего Красавчик, хрипя и сипя, словно туман до отказа наполнил его исковерканные лёгкие, начал благодарить Хоннинскрю и Мечтателя за их замечательную греблю, Вейна — за его непроницаемую таинственность, а затем перешёл к долгому повествованию обо всех туманах, которые когда-либо встречались на его пути во время долгих странствий. Линден поняла, что ему было не важно, о чём говорить, главное — помочь всей компании сохранить спокойствие в этом странном тумане. Но голос его звучал глухо, и каждое слово порождало странное эхо, словно лодка невзначай заплыла в пещеру. От его разглагольствований всем стало ещё больше не по себе, и Первая что-то прошипела. Красавчик замолчал на полуслове.В тишине, которую нарушали лишь мерные всплески весел, лодка скользила к острову.Линден показалось, что здесь, в тумане, время течёт как во сне — несоразмерно реальным меркам. Слабое свечение уже начало оказывать на неё гипнотическое воздействие. Мельчайшие частицы светящегося тумана, собираясь в крупные капли, стекали по лицу Ковенанта и усыпали его тунику мерцающими жемчужинами. Да и сама Линден была с ног до головы украшена эфемерными драгоценностями. Волосы её намокли и тёмными прядями обрамляли бледное лицо.Когда в тумане вновь на секунду образовалась брешь, оказалось, что остров находится на том же расстоянии, что и прежде.Хоннинскрю и Мечтатель вновь перестали грести, но Линден видела впереди их сгорбленные усилием спины и слышала тяжёлое дыхание. Только сейчас она поняла, сколько времени уже прошло. Похоже, что они, словно в трансе, пытались доплыть до острова в течение нескольких часов. Прошла как минимум уже половина ночи. Линден попыталась стряхнуть овладевшее её телом оцепенение и снять с лица влажную маску тумана. Вновь дымка рассеялась, и на сей раз она увидела остров отчётливоБаркас не приблизился к нему ни на шаг.— Чёрт побери! — воскликнул Ковенант.— Я совсем запутался, — сдавленно признался Красавчик. — Эта атмосфера… — И, окончательно растерявшись, замолчал.Финдейл стоял на носу баркаса и разглядывал остров. Его одежда и волосы были абсолютно сухими — на него туман не оказывал никакого воздействия. Руки он скрестил на груди с таким непримиримым видом, словно вся сила морей была сосредоточена в его локтях. Его глаза буравили туман, словно одной силой воли он мог проникнуть в непроницаемое.— Финдейл, — обратилась к нему Линден, — ради Бога, скажи, что ты делаешь?Но в ту же секунду на баркасе началась суматоха.Бринн попытался вскочить, но Мечтатель, ухватив его за руку, заставил сесть на место. В результате оба свалились на дно лодки. Несколько секунд Хоннинскрю пытался грести, но затем бросил весла, чтобы поймать беспомощно болтавшиеся весла брата. Но тут же ему на помощь подоспел Красавчик. Пока он занимался вёслами, капитан попытался разнять боровшихся Мечтателя и харучая.Кайл тоже не остался в стороне и попытался принять участие в схватке. Но Первая, вскочив на ноги, удержала его. А в следующую секунду в её правой руке сверкнул палаш.— Хватит!Хоннинскрю снова взялся за вёсла, а Мечтатель утихомирился. Острие клинка повисло в опасной близости от горла Бринна.Кайл отчаянно бился в железном объятии Первой, пытаясь прийти на помощь другу.— А теперь, — холодно заявила Великанша, — объясните мне, что на вас вдруг нашло.Бринн почему-то смутился и пролепетал:— Если юр-Лорд позволит мне говорить с тобой… Мечтатель яростно затряс головой, то ли отрицая, то ли пытаясь стряхнуть с себя видения.Ковенант хотел ответить, но Линден перебила его:— Минуточку.Она задыхалась в этом тумане. С трудом перешагивая скамейки, она приблизилась к Мечтателю, скорчившемуся на дне баркаса. Его глаза устремились к ней с немой мольбой.— Ты что-то видел, — констатировала она. — Ты понимаешь, что здесь происходит.Его лицо светилось от покрывавших его капелек тумана. Шрам ослепительно сверкал, словно молил о помощи.— Ты не хотел, чтобы Бринн переговорил с Ковенантом. Мечтатель прикрыл веки. Она ошиблась. Тогда Линден предприняла ещё одну попытку:— Ты не хотел, чтобы Бринн сделал то, что намеревался. И ты не хотел, чтобы харучай убедил Ковенанта в необходимости этого.Немой Великан тут же согласно закивал. Вдохновлённая интуитивными предчувствиями и странной трансцендентной логикой Мечтателя, она продолжила:— Если бы Бринн сделал то, что намеревался, то на нас обрушилось бы то, что ты видел в своих видениях. И это было бы ужасно. И мы не сумели бы остановить это.Внезапно у неё перехватило горло, и она поняла, что у них есть только один-единственный шанс сохранить свои жизни.Невольно повысив голос, Линден обратилась к Ковенанту, уже шагнувшему к носу лодки:— Не позволяй Бринну выполнить задуманное! — Её голос дрожал от напряжения. — Обстоятельства против нас…Но Ковенант смотрел не на неё, а на Бринна. И в его взгляде читалось столь знакомое сумасшествие, что Линден рванулась, чтобы оказаться между ними.Харучай ухватился за лезвие, приставленное к его горлу, и, несмотря на огромную силу Великанши, попытался отвести клинок в сторону. По его запястью зазмеилась струйка крови. Но он словно не обращал на это внимания. Если Первая не дрогнет и не отведёт клинок, то через несколько секунд он отрежет себе пальцы.— Бринн! — отчаянно воззвала к харучаю Линден. Но тот словно не слышал её.Первая, ругаясь одними губами, отвела клинок в сторону.— Да ты рехнулся, — хрипло пробормотала она. — Но я не стану помогать тебе помереть, если ты так уж этого захотел вдруг.Не глядя на неё, освобождённый Бринн рванулся к Ковенанту. Он совершенно не обращал внимания на рану на ладони. Он лишь сжал руку в кулак, и со стороны казалось, что он хочет ударить Неверящего.Но, оказавшись совсем рядом со своим господином, харучай остановился и произнёс:— Юр-Лорд, ты должен меня выслушать.Ковенант устремил на Бринна долгий взгляд и неуверенно кивнул, будто решимость харучая лишила его сил. Туман сгущался, словно пытался напомнить, что дороги дальше нет.— У харучаев есть легенда, — бесстрастно промолвил Бринн, — дошедшая до нас из незапамятных веков. Она относится к тем временам, когда харучаи ничего не знали о Лорде Кевине и ещё не произносили великой клятвы. В ней говорится о некоем человеке, который стоит в конце времён, на краю Земли, и держит в руках нити судеб харучаев. Человек, которого мы называли Кенаустином Судьбоносным. В своём мастерстве и величии он вознёсся выше пиков самых высоких наших гор. Только сверяясь по его неизмеримым достоинствам, мы можем судить, одержали ли мы победу или понесли поражение. Легенды гласят, что однажды кто-то из нас приблизится к ак-хару и познает меру его добродетели. Потому-то харучаи и находятся в вечном поиске. В сердце каждого из нас сквозит надежда, что именно он окажется избранным и постигнет меру вещей. Но путь, ведущий к ак-хару Кенаустину Судьбоносному, нам неведом. По легенде, этот путь нельзя узнать заранее, его можно лишь постичь по прошествии. И приведёт он нас вовсе не к тому, к чему мы стремились. — Голос Бринна, столь ровный поначалу, затрепетал, словно его хозяин не был уверен в том, что говорит. — Я один из ищущих. Потому-то я и бросился очертя голову в то, что ты предложил мне. Юр-Лорд, мы отреклись от самих себя ради службы тебе. Но теперь я больше не твой слуга. Хоть ты и носишь кольцо. Твоя сила противостоит моим стремлениям. Ведь если ты возьмёшь всю тяжесть предназначения только на свои плечи, то нам, харучаям — всем харучаям, — это будет заказано навеки. Я прошу тебя, я умоляю разделить её со мною. Я ничего не понимаю в смутных видениях Троса-Морского Мечтателя, но отчётливо вижу, что мы должны вместе достичь нашей цели. Если я ошибаюсь, то плоды моей ошибки падут на тебя. Но если я прав… — Он запнулся, не в силах выразить всю полноту своих чувств. — Юр-Лорд, молю тебя, — воздел он к небу кровоточащий кулак, — не останавливай нас на пути к самим себе!Линден ничего не поняла из его путаной речи. Ей показалось, что всё, о чём он говорит, наполнено смыслом не больше, чем ночной кошмар. Лишь Мечтатель и Финдейл согласно кивнули, словно им всё было понятно. Немой Великан закрыл лицо руками, будто не в силах был вынести то, что услышал. А элохим страдальчески молчал, словно знал ответы на все вопросы, но не испытывал ни малейшего желания произнести их вслух.Ковенант провёл по лицу рукою, стирая светящиеся капельки. Его губы заплясали в попытке сказать что-то. Но только с третьего раза он наконец исторг из себя звук:— Да о чём ты, чёрт возьми, толкуешь?!Бринн не ответил. Он лишь простёр окровавленную руку в сторону острова.Его жест был столь страстным, что приковал к себе внимание всех, кто находился в лодке.Очередное окно в тумане вдруг открыло им в осязаемой близости острый край скалы острова. В этой странной светящейся дымке все расстояния казались неопределимыми. Однако край скалы надвигался, твёрдый, реальный, как бы ни казалось мистически зыбким все вокруг. В конце концов, эта скала могла быть вовсе не частью острова, а лишь одним из рифов. А может, она была лишь частью морока, навеянного туманом.На её вершине восседал в позе лотоса человек в изодранной рясе.Склонённая голова свидетельствовала о глубоком погружении в медитацию. Однако глаза его были широко открыты, а зрачки закатились, открывая перламутровые белки. Слабый ветерок шевелил его волосы, и на измождённых щеках залегли глубокие тени. Его кожа была испещрена морщинами, и он казался слабым и зависимым от внешнего мира. И в то же время Линден ощутила идущую от него волну незыблемой силы.— Да, — выдохнул Финдейл, словно не думая о том, что хоть кто-нибудь его услышит. — Хранитель Первого Дерева. Мы должны пройти мимо него.Ковенант воззрился на Обречённого. Но элохим не ответил на его взгляд. Тогда Неверящий с содроганием обратил взгляд на Бринна. В тумане лицо его приобрело странный синюшный оттенок.— Так вот чего ты хотел? — хрипло прокаркал он. — Сразиться со стражем Дерева? Одолеть его?Тщательно подбирая слова, Бринн ответил:— Элохим сказал, что мы должны миновать его, прежде чем достигнем Первого Дерева. Я понял, что он и есть ак-хару, Кенаустин Судьбоносный. И если я последую за ним, то мы оба обретём служение.— А если ты неправильно понял? — бросил Ковенант в бесстрастное лицо Бринна. — Вы опять разуверитесь в себе? Как ты думаешь, долго вы сможете тогда продержаться, харучаи, а?Но смутить Бринна было невозможно:— Скоро я узнаю правду. И любой, кто избегает её, кто боится её, — лишь жалкий трус.Ковенант вздрогнул и бросил молящий о помощи взгляд на Линден.Она прекрасно поняла бушующие в его груди чувства. И испугалась, что он обрушит бушующую в нём силу на стража Дерева. Ведь Ковенант никогда в жизни не задумывался о том, где находятся его друзья в ту минуту, когда он испуган и жаждет действия. Но его страх преобладал над отвагой. Ему вовсе не хотелось зависеть от проницательного взгляда Мечтателя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66