Каменная палуба затрепетала под ногами Линден так, словно все море вокруг было охвачено мощной вибрацией. Хоннинскрю тут же приказал убрать несколько парусов и отдал команду «Свистать всех наверх!». Ещё через лигу выяснилось, что «Звёздная Гемма» вошла в район, где море буквально кишело никорами.То тут, то там над волнами взмывали их змееподобные кольца и тупые морды; казалось, что их здесь тысячи. Линден, как и всю «Гемму», насквозь пронизывали их подводные разговоры. Памятуя о встрече с одним-единственным никором, она не на шутку испугалась. Но, к её удивлению, эти твари совершенно не обращали внимания на корабль. Да и двигались они с ленцой, сыто ворочаясь в воде, миролюбиво, сонно переговариваясь между собой. Морда одного из них вынырнула почти рядом с кораблём, но никор, даже если и заметил «Гемму», не проявил к ней ни малейшего интереса. Он лишь шумно вздохнул и вновь ушёл под воду, подняв мощную волну, на которой судно подпрыгнуло как поплавок. Хоннинскрю стал осторожно лавировать, стараясь привлекать к себе как можно меньше внимания и как можно скорее убраться из этого логова.— Камень и море! — восторженно прошептал Красавчик на ухо Линден. — Никогда бы не подумал, что во всех морях Земли их наберётся столько! Мы знаем о них так мало! Да и в наших сказаниях, как правило, фигурирует только один никор. До сих пор считалось, что и этого более чем достаточно! Интересно, чем может обернуться наша беспечность, с которой мы вкатили прямо в середину их стаи? Однако, — добавил он, заметив подходящую Первую, — из этого выйдет недурное сказание. А уж детишки — те будут слушать с открытыми ртами.Суровая воительница отвела глаза, и на её губах появилась странная мягкая усмешка, словно в тоне Красавчика она уловила что-то очень личное.Несколько часов «Гемма» осторожно двигалась по морю, бурлящему от никоров, и лишь к вечеру, оставив их позади, смогла снова набрать скорость. Напряжение этого непростого перехода вылилось во всплеск безудержного веселья. Великаны смеялись, дурачились, пели озорные песенки, словно весь экипаж превратился в ребятишек, которым не было никакого дела ни до Поиска, ни до Первого Дерева, ни до неизбывной боли Мечтателя. В центре внимания, конечно же, находился Красавчик — он был заводилой и умело подстёгивал всех на ещё большие дурачества. Линден прекрасно видела, что в своём лихорадочном веселье он близок к истерике, да и другие не отстают, но понимала, что Великаны таким образом пытались скрыть друг от друга дурные предчувствия и хоть как-то разрядить обстановку. И Красавчик, как умелый режиссёр, дав им полностью разрядиться, постепенно стал наполнять их оптимизмом; его шутки становились все светлее, исчезала горечь, и вместо оскалов на лицах Великанов заиграли тёплые улыбки.Если бы Ковенант захотел во всём этом участвовать, Линден, конечно же, последовала бы за ним.Но он не захотел. Он держался особняком, и его не трогали шутки и озорные выходки Красавчика. Казалось, после ухода харучаев его уже ничто не могло развеселить. А может быть, он уже просто забыл, каково нести свой крест в одиночку, не надеясь, что хоть кто-то разделит твою ношу. Так или иначе, спустившись вместе с Линден в каюту, Ковенант ничком бросился на тюфяк. Но не смог улежать спокойно. Первое Дерево уже близко. Сверху доносились приглушённые раскаты хохота Великанов. Линден приникла к его груди и мысленно повторила мольбу, которую все эти дни твердила про себя, но так и не решалась произнести вслух: «Ну пожалуйста, не отсылай меня назад!» Но, взглянув на его застывшее лицо, поняла, что и сегодня этого не скажет.Всю ночь её мучили кошмары из прошлого, но, проснувшись, она не помнила об этом. Осталось лишь смутное неприятное ощущение.Ковенант стоял спиной к Линден и держал в руках джинсы и тенниску, очевидно, собираясь их надеть. Она внутренне сжалась и мысленно взмолилась: «Не надо! Не возвращайся к себе прежнему! Не возвращай нас обоих к нашему одинокому безнадёжному прошлому!»И, словно ощутив спиной этот страстный призыв, Ковенант обернулся и глянул ей в лицо. Его лицо искривила нервная усмешка, но он не отвёл глаз, и Линден поняла, что он и сам безумно боится того момента, когда увидит Первое Дерево. Ковенант не давал забыть ни ей, ни себе, насколько он опасен для тех, кто его любит. Лишь секунду они смотрели друг на друга, а затем он зашвырнул одежду в угол, опустился на колени перед любимой и, обняв её, прижал к себе с невыразимой нежностью.Когда спустя какое-то время они поднялись на палубу, Ковенант вновь был одет в шерстяную тунику. И хотя осенний воздух был уже достаточно холоден, он не дрожал, словно проказа не позволяла ему чувствовать перемены температуры. А Линден согревала мысль о том, что он понял её и согласился.Весь день они в ожидании простояли на носу корабля, вглядываясь в горизонт. Ждали все: и Ковенант, и Линден, и Великаны. Даже те, кто нёс вахту, старались найти повод оказаться на баке и замедляли шаги, вглядываясь вперёд, но видели лишь бегущие навстречу волны. Наспех пообедав, все, кто был свободен, снова устремились на нос, и опять потянулось ожидание.Когда наконец раздался радостный крик вперёдсмотрящего, Линден вздрогнула, словно услышала похоронный набат. Великаны разом загалдели, и через минуту большая часть экипажа оказалась на реях, выглядывая желанную цель. На палубу поднялся и Мечтатель и, не глядя ни на кого, угрюмо направился на бак. Ковенант перегнулся через борт и вытянул шею, надеясь, что так скорее увидит остров. Но, поняв, что ведёт себя глупо, пробурчал, обращаясь к Линден: «Пошли», и, взяв её за руку, повёл к капитанскому мостику. Она чувствовала, что он с трудом удерживается, чтобы не побежать, и сама, поддавшись его возбуждению, невольно ускорила шаг.На мостике, кроме Хоннинскрю и рулевого, уже стояли Первая и Красавчик. И почти сразу же к ним присоединились якорь-мастер и Яростный Шторм. В напряжённом молчании все уставились на линию горизонта, ожидая, что с минуты на минуту из-за неё поднимется Остров Первого Дерева.Но корабль прошёл ещё около лиги, прежде чем Хоннинскрю поднял руку и указал вперёд. Линден не обладала таким острым зрением, как Великаны, но вскоре и она увидела на горизонте небольшое пятнышко. Там, вдалеке, где небо встречалось с морем, маячил крохотный островок, бывший центром всей этой Земли, центром роковым и судьбоносным. Ветер гнал «Звёздную Гемму» прямо на него, и остров рос на глазах.Линден оглянулась на Ковенанта, но тот не отрываясь смотрел вперёд, забыв обо всём, и глаза его горели мрачным огнём. С того момента, когда показался остров, он не произнёс ни слова, но по выражению его лица можно было понять, что именно там для него решается вопрос жизни и смерти.Вскоре уже можно было разглядеть некоторые детали: остров походил на сложенную из камней древнюю пирамиду. Ветра и бури обточили его скалистые уступы. Между ослепительно-белыми под солнечным светом камнями лежали чёрные, словно сгустки мрака, тени. Он словно находился на границе дня и ночи: седой, обрывистый, неприступный. Его форма наводила на мысль, что это угасший вулкан и что на его вершине находится кратер.Когда корабль подошёл ближе, выяснилось, что остров окружён кольцом рифов. Они торчали из воды, словно хищные клыки, и нигде между ними не было видно прохода достаточно широкого, чтобы мог войти корабль Великанов.Капитан в поисках гавани повёл «Гемму» вокруг острова, а нескольким матросам дал команду тем временем высматривать Первое Дерево. Линден включила своё видение на полную мощность и тоже стала внимательно исследовать остров с подножия до вершины, скользя внимательным взглядом по сложному узору света и тени. Но она не видела и не чувствовала присутствия никаких форм жизни, кроме разве что слепой дремоты древних камней. Даже в омывавших его берега волнах не было ни водорослей, ни прибрежной живности.Вздымавшиеся гранитные скалы казались торчащими над водой костями обнажившегося скелета Земли. Может, именно поэтому здесь господствовала единственная форма жизни (или нежизни?) — камень. Даже птицы здесь не гнездились.— Так где же оно? — пробормотал Ковенант, обращаясь ко всем и ни к кому в отдельности. — Где же оно? — За краем гребня, где ж ещё! — наконец отозвался Красавчик. — Разве это не идеальное место для того, что мы ищем?Линден сильно в этом сомневалась, но высказывать свои опасения вслух не стала. Когда «Звёздная Гемма» обошла вокруг острова полный круг, так и не найдя подходящего прохода, солнце уже стало садиться, и дикие берега окрасились в золотисто-оранжевые тона. Но Линден так и не ощутила присутствия Первого Дерева, словно его там никогда и не было. Или оно давно уже засохло?Хоннинскрю вместе с Первой решили до рассвета поставить корабль на якорь с северной стороны острова, а утро вечера мудрёнее. Только сейчас Линден осознала, что радостная суматоха прибытия давно сменилась угрюмым, насторожённым молчанием. Негостеприимные берега острова напомнили всем, что цель ещё не достигнута и неизвестно, с какими препятствиями придётся столкнуться. Перед кораблём Великанов возвышалась гранитная твердыня в ожерелье рифов, причём с таким неприступным видом, словно не собиралась открывать своих тайн никому и никогда, до самого скончания времён. Но в то же время сияющая золотом и багрянцем в лучах заката каменная пирамида невольно внушала почтение: от неё исходила неведомая грозная сила. Великаны почтительно понижали голоса, а вскоре и вовсе приумолкли, и вечернюю тишину нарушали лишь жалобные поскрипывания кабестана да влажный плеск волн.— Друг Великанов, — сдержанно произнесла Первая, — может быть, лучше дождаться утра? Или ты непременно хочешь отправиться на поиски прямо сейчас?— Я не могу ждать, — сдавленным голосом произнёс Ковенант, не отрывая глаз от скал.Первая судорожно сглотнула и, приказав якорь-мастеру спускать на воду баркас, вновь обернулась к Ковенанту:— Мы вместе прошли очень долгий путь, прежде чем достигли этих берегов. Всё это время из уважения к тебе за то, что ты сделал ради наших Мёртвых в Коеркри, я не досаждала тебе расспросами об истинной цели твоего путешествия. Но теперь я имею право знать все.Солнце тонуло в морских волнах, и глаза Ковенанта светились, то ли отражая его последние умирающие лучи, то ли бушевавшее внутри него пламя.— Знаешь ли ты, как нужно обращаться с Посохом Закона? И как ты определишь, из чего именно его делать? Там ведь может расти и несколько деревьев.— Для того здесь есть я, — торопливо ответила Линден, всеми силами пытаясь доказать ему свою необходимость. Ей не хотелось, чтобы он отослал её в ту жизнь. Ковенант бросил на неё предостерегающий взгляд, но она, словно не замечая этого, посмотрела на Первую и, смущаясь оттого, что могут подумать, будто она хвастается, почти прошептала:— Я же умею видеть. То есть всё, что я вижу глазами, я чувствую, понимаю. Состояние здоровья. Степень искренности. Где настоящее, а где фальшь. Это трудно объяснить. Короче, я и Закон тоже вижу особым образом. И могу сказать, что годится для Посоха, а что нет. Я буду ему подсказывать.Но как только эти слова сорвались с её губ, она поняла, что не смогла выразить всего, что хотела. Она чувствовала, что Ковенант доверяет ей и с радостью примет её помощь, но ощущала примешивавшуюся к радости горечь: похоже, он понял её так, будто она торопится найти Посох лишь для того, чтобы поскорее вернуться домой. Чтобы бросить его.Первая приняла ответ Линден, очевидно, так и не заметив, сколь противоречивые чувства вызвал он у Ковенанта, и вместе с Красавчиком и Хоннинскрю пошла проследить, как спускают баркас.Хозяйкой на мостике осталась Яростный Шторм. Убедившись, что корабль надёжно закреплён, она ободряюще подмигнула Ковенанту:— Всё идёт как по маслу.Но тот, похоже, не услышал её: всё его внимание было поглощено островом, освещённым заходящим солнцем. Он так пристально вглядывался в его скалистые берега, в игру теней на камнях, словно по ним мог прочесть свою судьбу.Линден положила ему руку на плечо, и лишь тогда он обернулся и позволил ей прочитать в своих глазах все мучившие его сомнения. Его лицо, медное от закатного света, испещрённое глубокими тенями, было схоже с каменным ликом острова. Линден снова попыталась объяснить ему свои опасения:— Мечтатель испуган. Я думаю, что он знает истинную цель Лорда Фоула.Ковенант сдвинул брови, но почти тут же лицо его разгладилось, и на нём возникло некое подобие столь напугавшей её когда-то улыбки, которой он одарил Джоан.— Это неважно. — Он всё ещё не позволял возбуждению овладеть собой. — Когда я был в Анделейне, Морэм сказал мне: «Ничто не поможет тебе избежать его западни, поскольку она окружена другими ловушками. Жизнь и смерть вросли друг в друга, и их невозможно отделить. Лишь понимая и принимая эти крайности, ты обретёшь над ними контроль и власть». — Лицо его снова помрачнело, и он добавил: — Ну что ж, пошли, посмотрим, что нам там приготовили.Линден очень не хотелось пускать его на остров. Если бы её объятия могли остановить его, она вцепилась бы изо всех сил, лишь бы не допустить, чтобы он ступил на эти камни и исполнил задуманное. Но она знала, что даже ей не остановить его. Да и разве не за то, что он никогда не боялся боли, она так любила его? Собрав все своё мужество, она последовала за ним, почти не видя ступенек трапа в сгущающихся сумерках.Палуба уже погрузилась в вечернюю тень, хотя на концах мачт ещё догорали прощальные отблески заката. Вдали, у борта, где спускали баркас, Линден увидела несколько силуэтов и, лишь подойдя ближе, разглядела рядом с Первой, капитаном и Красавчиком Мечтателя. Тут же чернела фигура Вейна, а рядом с ним привычным контрастом перламутрово светилась мантия Обречённого. К своему удивлению, она вдруг увидела и Бринна с Кайлом. Ковенант, завидя их, ускорил шаг. Но, поскольку харучаи не проронили ни слова и даже не подняли глаз, он, не сбавляя шага, устремился мимо них к Первой и бросил ей нетерпеливо:— Ну что, мы готовы?— Готовы, — усмехнулась она. — Насколько это возможно, если учитывать, что понятия не имеем, с чем столкнёмся.— Ну что ж, тогда в путь. — Тон его голоса был сумрачнее сгущавшейся вокруг ночной мглы.Ковенант шагнул к борту, но на пути его вдруг возник Финдейл.— Обладатель кольца, хорошо ли ты подумал? — В голосе элохима звучала мольба. — Ведь у тебя пока ещё есть выбор. Так стоит ли следовать своей сумасшедшей мечте? Я не раз говорил тебе в открытую, что ты владеешь силой, которая может уничтожить не только тебя самого, но и всю Землю. Ты не должен идти к Первому Дереву.Мечтатель страстно закивал, словно цепляясь за соломинку.— Я знаю, чего вы все боитесь, — скорее себе, чем Обречённому, тихо ответил Ковенант. — Первого Дерева. Посоха Закона. Вы боитесь, что у меня получится. Зачем ещё вам, элохимам, было пленять Вейна? Зачем ещё вам нужно было прилагать столько усилий, чтобы вселить в нас неуверенность? Похоже, если мы преуспеем, вы что-то потеряете. Не знаю, что именно, но вас это очень волнует, если не сказать — пугает. А теперь, смотри, — продолжил он с мрачной усмешкой, — Вейн все ещё с нами. И разве не напоминание о старом Посохе следует за нами по пятам? И я ещё здесь. И кольцо моё тоже со мной. И Линден тоже здесь. — Его голос упал до шёпота, словно он пытался сдержать ярость. — Чёрт тебя подери, элохим, если ты хочешь удержать меня, то попробуй найти для этого разумную причину!Обречённый не ответил и, по-видимому, отвечать не собирался.Ковенант развернулся к остальным и, словно ожидая, что и они станут ему препятствовать, ожёг всех непримиримым взглядом. Но ни капитан, ни Первая, ни Красавчик не выказали ни желания отложить вылазку, ни удивления его речами. Даже Мечтатель — и тот больше не пытался остановить его.Подстёгиваемый нетерпеливыми чёртиками, Ковенант, забыв о головокружении, перелез через борт и начал спускаться в баркас.Линден тут же последовала за ним, не доверяя никому место рядом.А сразу же за ней через борт полезли Кайл с Бринном.Весь остров уже покрывала ночная тень, лишь его пик ещё пламенел на закатном солнце, но и его вскоре должна была поглотить долгая ночь Земли. Но, пока гребень был освещён, он казался единственным местом, где могло находиться Первое Дерево. Уже спускаясь по лестнице, Линден вспомнила, что сегодня новолуние и ночь будет очень тёмной. При мысли об этом по её телу пробежала дрожь. Внезапно ей показалось, что туника — слишком слабая защита от ночной сырости, поднимавшейся от тусклых вод внизу. Когда она ступила на борт баркаса, ногу её лизнула волна, и ей показалось, что соль проникла в плоть и разъедает её, как кислота. Но Линден сдержала невольный вскрик и, стиснув зубы, пробралась на нос, где уже сидел Ковенант. Солёная вода, высыхая, слегка пощипывала и стягивала кожу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66