По всей видимости, её вынули из архивов отделения милиции, где он был прописан.— Как это пасете? — не понял Терентич.— Ну, присматриваем за ним. Приказ шефа. Его мочкануть могут не сегодня, завтра. Обычно это делают при выходе из подъезда с утра или при входе обратно в подъезд, но вечером. Так что мы подъезд и сторожим. Чтобы, значит, подозрительные личности тут не околачивались. И если что, хватаем на месте. Нам эти парни, которые подозрительные, до зарезу нужны.Наконец, Терентич въехал, что за люди сидят у подъезда. Серьезные люди, оказывается. Несерьезные сидеть не будут. Значит, не зря они с Ильей наведались в управу. Менты начали разбираться, кто кого куда кинул. Жаль только, что разбираются не в том месте и не в то время.— Значит, он у вас вроде приманки? — недовольно сказал он. — На него киллеров ловите. Кто в него стрельнет, того и хватать будете. Получается, для вас главное — киллеров поймать, а то, что его подстрелят — плевать!— Не подстрелят, не волнуйся, — успокоил второй. — Иди лучше своей дорогой, дед, не отвлекай от работы! Сказано тебе, мы его пасем. Так что он под надежной охраной.— Ну, пасите, пасите, пастухи, — задумчиво сказал Терентич и отошел. Направился к серегиному подъезду. У самой двери обернулся, скривил рожу и исчез внутри.Омоновец недолго смотрел ему вслед, забрался на свое место, усмехнулся:— Чудной дед! Но упертый. Такому поперек не становись.И менты весело засмеялись.В подъезде отца поджидали Серега с Ильей, готовые в случае чего броситься на подмогу. Терентич доложил оперативную обстановку:— Эти двое из ментуры. Они тебя, Илья, того… пасут. Даже фото твое есть. Радуйся! Если киллеры появятся, они их захомутают. Только поздно сели. Вчера с вечера надо было засесть.— Так что делать будем? — удивился Илья. — Если я из подъезда выйду, они что… за мной поедут?Терентич уверенно кивнул.— Конечно! Сказано тебе, пасут. Ты у них заместо коровы. Ни на шаг не отпустят. Так и будут у тебя на хвосте сидеть.— Ну вот, теперь и от милиции прячься, — огорчился Илья. — Совсем достали!Стали думать, что делать дальше. Илья предложил позвонить в квартиру на первом этаже и вылезти из окна на той стороне дома. Терентич не одобрил и сказал, что надо переть напролом — он, мол, прикроет. И тут вдруг разродился идеей Серега.— Делаем так! — решительно сказал он. — Я выхожу, иду на стоянку, завожу тачку, подъезжаю к самым дверям. Ты выходишь и прыг на заднее сидение. Терентич — замыкающий, отвлекает внимание.— Заметят, — засомневался Илья.— Заметят, оторвемся. Другого способа все равно нет, — согласился отец.На том они и порешили.Серега вышел из подъезда, довольно непринужденно направился на стоянку, сел в свою «тойоту», невозмутимо завел движок и вскорости подъехал правым бортом к самому подъезду. Открыл заднюю дверцу. Илья пригнулся, чуть ли не на карачках прошмыгнул назад и упал на сиденье, стараясь не поднимать головы. Терентич степенно вышел из подъезда последним, неторопливо подошел к машине, деловито осмотрел её, постучал ногой по резине для проверки надутости колеса и забрался следом за Ильей на заднее сиденье. Захлопнул за собой дверцу. Серега не стал спешить и отъехал, не торопясь и не форсируя движок. При выезде со двора Терентич обернулся и бросил взгляд через заднее стекло на ментовскую тачку. Парни как ни в чем не бывало продолжали пялиться на двери подъезда.— Киллеров они ждут, — проворчал старик. — Ну, ждите, ждите, если надо. Долго ждать придется. А мы пока мошенников ловить будем.Они поехали в гостиницу, надеясь застать там Анатолия — гостя из провинции. У Ильи ещё теплилась слабая надежда, что хоть он-то был честным фраером в этом деле, и ведать не ведал, в какую влез аферу. Но, конечно, никакого Анатолия там не оказалось. В его номере проживал другой гость из провинции: какой-то новый русский с лицом явно кавказской национальности. С боем пришлось выяснять в администрации имя и фамилию предыдущего жильца. Отец устроил очередной скандал, и паспортные данные им все же сообщили. Но они ровным счетом ни о чем не говорили. Анатолий Иванович Петров. Ну и что? Иметь в России фамилию Петров, это все равно, что не иметь никакой фамилии. Еще один след был безнадежно утерян. Оставался банкир.
В особняке за высоким забором была мертвая тишина. Валера с Мишаней дрыхли без задних ног, каждый в своей комнате, несмотря на то, что часовая стрелка подползла к десяти. Проснулись только тогда, когда запищал входной звонок. Мишаня вскочил первым, вывалился из постели, набросил на голое тело махровый халат, сунул ноги в шлепанцы. Рядом с ним в постели возлежала томная женщина, она сладко зевнула, отвернулась к стене и натянула на себя одеяло, закрывшись с головой.— Этот увалень ни за что не проснется, — проворчал он по адресу Валеры, побежал к пульту, включил небольшой монитор видеоглазка. На экране замаячила разозленная физиономия Тихого.— Чего не открываете, урки? — ругался тот. — Долго тут торчать?— А чего в такую рань? — отозвался Мишаня и нажал кнопку открывания ворот.Черная «шестерка» неслышно проехала по песчаной дорожке, остановилась у входных дверей. Тихий ворвался в дом, разозленный, голодный, словно намеревался тут все разгромить, если хозяева сейчас же не проснутся.— Спите, блин, а я работаю! Всю ночь не спал! Подтирал за вами, ссыкунами!Он сразу протопал на кухню, захлопал дверцами полок и холодильника, зашумел водой, загремел сковородкой, намереваясь основательно подкрепиться.Вечером после дела они с Димоном приехали на съемную хату и хорошенько обмыли удачное завершение дела. Парень бил себя в грудь и доказывал, что должен был стать дипломатом, а ему приходится заниматься грязной работой и только потому, что в институте, где учат на дипломатов, жуткий конкурс. Толян убеждал его, что в киллеры тоже жуткий конкурс, да ещё и большой отсев, такой чудовищный отсев, что мало кто доучивается до диплома, но его-то, тем не менее, взяли. Так они ни до чего хорошего не доспорили и легли спать. И сейчас Тихий приехал в особняк, чтобы отчитаться о проделанной работе, а заодно сообщить компаньонам, что пора делить вырученные бабки.Мишаня двинулся за Тихим, надеясь услышать от него, чем же закончилась ночь. Все знали, что должно произойти, и ждали результата с нетерпением. Устранение пострадавшего и главного свидетеля в одном лице всем развязывало руки. Теперь можно было спокойно заняться своими делами, беззаботно перемещаться по городу, не рискуя где-то вдруг попасться ему на глаза.— Ну что? — нетерпеливо спросил он.— Что? — буркнул Тихий.— Как с этим?— С кем?Мишаня разозлился.— Ну, хватит, блин! Сам знаешь!Тихий положил сковородку на плиту, кинул шмат масла, бухнул сверху штук пять яиц. На сковородке вкусно зашкворчало. У Мишани потекли слюнки, и ему захотелось тут же усесться за стол. Но завтракать в обществе киллера не было никакого желания. Пускай лучше женщина приготовит ему завтрак, подаст на стол и пожелает приятного аппетита. И он подавил голод в зародыше.— А сам я ни хрена не знаю, — зло сказал Тихий. — Все, что знал, забыл.— Ну и пошел ты! — обиделся Мишаня. Он хотел было идти обратно в койку, где его ждала мягкая теплая голая женщина, которая пока ещё спала и не собиралась ничего ему готовить.— Нет его уже, — вдруг пробормотал Тихий. — Все, можешь спать спокойно.Мишаня затормозил на пороге, обернулся.— Точно?Тихий усмехнулся.— Точнее не бывает. Димон на моих глазах его причесал. Двумя примочками. Второй раз по головке погладил. Чтоб наверняка.— Отлично! — выдохнул Мишаня— Меня благодарите, суки. Теперь менты до нас ни в жизть не доберутся.— Учтем при дележе, — буркнул Мишаня и пошел в спальню, по пути заглянув в туалет.В спальной он скинул халат, забрался в постельку, осторожно прижался в женщине. Она спала лицом к стене, разбросав по подушке длинные волнистые волосы. Он отбросил одеяло, нашел в волосах её ухо и шепотом сказал в него:— Слышь, Наташка! Его больше нет. Теперь все чисто. Никаких следов.Женщина резко обернулась, подняла голову, отбросила назад волосы. Одеяло сползло, оголив округлые плечи и мощные груди.— Кого больше нет?— Твоего академика. Толян его причесал.По её лицу пробежала тень недовольства. Она откинулась на подушку, вперила взгляд в потолок, словно что-то припоминая. Теперь события недавних дней казались ей уже безвозвратно ушедшими.— Жаль! Хороший был любовничек. Он мне даже нравился.— Дура! — проворчал Мишаня, положил на неё ногу и забрался верхом. — Я чем хуже?— Ты много пьешь.Он решил её примерно наказать за такое нелестное сравнение, продемонстрировав, что способен на многое. Подмяв её под себя, он показал ей, кто на самом деле лучший. Наташка стонала и выла под его яростным атаками, но Мишаня не сдавался и не шел ни на какое перемирие. За полчаса они измочалили друг друга до изнеможения.Спавший в соседней комнате Валера так и не проснулся. Он вышел в столовую, когда все уже позавтракали. Лениво зевнул, потянулся, проверил, что есть съестного, хлопнул Наташку по заднему месту.— Сделай чего-нибудь. Жрать хочется.Наташка послушно принялась готовить ему завтрак.— Слышь, Валер, Толян приехал час назад, — серьезно сказал Мишаня.— И что? — зевнул Валера, словно это его совершенно не касалось. Как-то вылетело у него из головы то, ЧТО должно было свершиться сегодня ночью, и что именно Тихий должен был поставить точку.— Говорит, менты возле нашего дома крутятся. Ищут какого-то толстяка плешивого. Федя Петелин его фамилия. У них все приметы есть. Дурик им сообщил. Могут и к нам зайти. Представляешь, если тебя здесь увидят.Все это было сказано на полном серьезе, и Валера не на шутку испугался. У него забегали глаза, он нервно переводил взгляд с Мишани на Наташку, надеясь увидеть на их лицах хоть тень улыбки. Но они были серьезны, как никогда.— Иди ты! — изумленно проговорил он. — Как они нас нашли?— Толян на хвосте привел. Сейчас соседей опросят, потом к нам наведаются. Иди, спрячься на чердаке.Валера не знал, куда ему идти. Смертельно хотелось есть, тем более что Наташка уже подогрела что-то вкусное на плите, но и оставаться было опасно. Он мучительно соображал, верить этим угрозам или нет. Трудно понять спросонья чьи-то шутки, которые могут оказаться вполне серьезны. Ментов он терпеть не мог, и встречаться с ними считал ниже своего достоинства. Вдруг они не станут уважать неприкосновенность его личности и положат мордой на пол, нацепив перед этим браслеты.— А чего ж дурик им твои приметы не сообщил? — недоверчиво спросил он. — Может, они и тебя ищут?— Потому что дурик уже в ящик сыграл, дубина! — сказал Мишаня и громко заржал. — Его Толян вчера причесал. Так что теперь никто ничего никому не сообщит! Понял, чудо!Просто вся столовая содрогалась от раскатов его смеха. Даже Наташка и та засмеялась, сказав сквозь смех:— Да, Валерик, тебя на понт взять пару пустяков!Толстяк, немного обиженный, сел за стол и хотел было приняться за завтрак. Наташка приготовила ему отменную яичницу, от которой шел такой аромат, что Валера готов был запихать её в рот целиком. Он уже изготовился это сделать, но тут в дверях появился Тихий. Он был на улице и собирался уже завести машину, чтобы ехать обратно в город.— Сидите жрете? — зло сказал он. — А возле дома менты крутятся!Все вскочили со своих мест, роняя на пол стулья. Глава 8 Они подъехали к зданию «Сигма-банка», строгому зданию конца сороковых годов, но в соответствии с новыми веяниями отделанным черным мрамором. На стоянку заезжать не имело смысла — среди холеных откормленных иномарок потрепанная проржавевшая «хонда» смотрелась бы, как бомж на великосветском приеме. Да и вряд ли пустил бы охранник. Торчать возле тротуара в ряду припаркованных машин тоже было не лучшим решением, ведь люди, сидевшие в одной из них, выглядели бы подозрительно. Чего, спрашивается, эти трое сидят в машине возле банка? Во времена разрастания криминала и терроризма такой вопрос вполне уместен. Но они, эти трое, об этом не хотели думать, и поэтому пристроились на свободное место рядом с тротуаром, по которому то и дело шныряли нищие граждане, для которых банк был чем-то вроде мавзолея — и заходить боязно, и до жути интересно.— И сколько этого банкира ждать будем? — уточнил Серега. Вообще-то его тянуло домой, к мольберту, и только лишь катастрофическое положение, в котором оказался друг, заставляло идти на компромисс.— Может, мне на разведку сходить? — предложил Илья, который сидел рядом с ним на переднем сидении. — Проверю, присутствует ли он на работе. А то, может, его там и нет.— Не надо, — буркнул сзади отец. — Ну, на работе он. И что делать будем? Пробиваться с боями к нему в кабинет? Вряд ли пробьемся.— К сожалению, — вздохнул Илья. — Охраны там столько понатыкано! Когда я к нему в кабинет шел, три поста прошел. И каждый паспорт проверил.— Значит, штурм отменяется.— Давайте, я схожу. Узнаю, как обстановка! — предложил Серега. — Он меня не знает.— Дальше операционного зала тебя не пустят, — сказал Илья.— Придется ждать до вечера, — предложил отец. — Когда он выйдет из банка и сядет в свою тачку. Кстати, какая у него тачка?— Черный «мерседес». Здесь таких половина. Я же номер не запомнил.Они немного помолчали, поглядывая на двери банка и по сторонам. Иногда из дверей выходили солидные люди с папочками, садились в свои роскошные тачки, уезжали. Приезжали новые, парковались на стоянке, заходили в двери. Протекал обычный рабочий день. Серега посмотрел на часы.— Долго ждать придется. Может, вечером подъедем?— А если упустим? — заметил Терентич. — Он может закончить в пять, а может просидеть до десяти. Ты же не знаешь, когда он выйдет!Илья пристально смотрел на двери банка, надеясь неожиданно увидеть банкира, легкой походкой делового человека выпархивающего из них. И мучительно думал о том, как он подойдет к банкиру и что ему скажет. Например, вот это: «Вы, сударь, мошенник, и ваша песенка спета. Сейчас проедем в управу, и я сдам вас с рук на руки ментам». Банкир ответит: «Пошел ты…» и кивнет своему телохранителю. Тот не станет церемониться и даст Илье увесистого пинка. Тогда лучше подойти и сказать так: «Кредит я вам не верну по одной простой причине — я убит». На что он ответит: «Если не вернешь, тогда точно будешь убит. А твоя жена, дочь и любимая теща будут жить по подворотням». Хорошо, тогда лучше… Наконец, ему надоело придумывать варианты, и он решил действовать по наитию.— Слушайте, какая разница, когда он выйдет? — сказал он. — Какая нам разница?— То есть как это какая? — не понял отец.— Ну вышел! Дальше что? Что мы ему можем предъявить? Он скажет, что давал кредит на законных основаниях и попросит вернуть его в срок. Если я не верну, он отберет квартиру. На законных основаниях. Вот и все! Какие у нас против него обвинения? Никаких…— А может, он вообще не при чем? — уточнил Серега.— Может, и не при чем, — вздохнул Илья.— Тогда поехали отсюда! — предложил отец.— Поехали, — сказал Серега и взялся за ключ зажигания.Но тут постучали в стекло. Рядом с машиной стояли два молодых парня в джинсах и кожаных куртках. Два крепких плечистых парня, похожие на бандитов. Правда, физии у них были худые и осунувшиеся, а совсем не откормленные и не пышущие здоровьем.Серега опустил стекло. Один из парней достал из кармана красную корочку, развернул её и показал всем. На развороте светилась его фотография, на которой помимо лица красовались погоны форменного кителя.— Капитан Корнюшин. Уголовный розыск.— Хм, капитан, — проворчал Терентич. — А я старший капитан.Костя покосился на него недовольно, но ничего не сказал. Другой парень тоже развернул свой документ.— Старший лейтенант Тарасенко.— Еще лучше… — опять проворчал отец.— Позвольте полюбопытствовать? — вежливо, но строго, спросил Костя. — Чем обязан этот скромный банк вашему присутствию?— Какой ещё банк? — недовольно пробурчал Терентич.Костя со злостью посмотрел на него, скрипнул зубами, но отвечать на выпад старика не стал. Обернулся и показал большим пальцем за спину, в сторону стеклянных дверей.— Тот, что напротив. Видите над дверями аршинные буквы. Если их сложить вместе, получится название — «Сигма-банк».— Ну и что? — проворчал отец. — Даже если бы там было написано «Прачечная», нас бы это тоже не волновало.— Если бы это была прачечная, я бы вам слова не сказал, — немного разозлился Костя. Он не ожидал такого приема, и, пожалуй, старику досталось бы на орехи, если бы он был помоложе. — А поскольку это банк, который мы некоторым образом охраняем, то нам не нравится, когда возле него торчат подозрительные личности. А вы уже полчаса сидите в машине и разглядываете его двери. Вы что, кого-нибудь ждете?— Ждем! — уверенно заявил Терентич. — Там работает мой зять.— Неужели? И много у вас родственников по банкам работает?— Хватает, — буркнул отец. — У нас вся семья — потомственные банкиры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
В особняке за высоким забором была мертвая тишина. Валера с Мишаней дрыхли без задних ног, каждый в своей комнате, несмотря на то, что часовая стрелка подползла к десяти. Проснулись только тогда, когда запищал входной звонок. Мишаня вскочил первым, вывалился из постели, набросил на голое тело махровый халат, сунул ноги в шлепанцы. Рядом с ним в постели возлежала томная женщина, она сладко зевнула, отвернулась к стене и натянула на себя одеяло, закрывшись с головой.— Этот увалень ни за что не проснется, — проворчал он по адресу Валеры, побежал к пульту, включил небольшой монитор видеоглазка. На экране замаячила разозленная физиономия Тихого.— Чего не открываете, урки? — ругался тот. — Долго тут торчать?— А чего в такую рань? — отозвался Мишаня и нажал кнопку открывания ворот.Черная «шестерка» неслышно проехала по песчаной дорожке, остановилась у входных дверей. Тихий ворвался в дом, разозленный, голодный, словно намеревался тут все разгромить, если хозяева сейчас же не проснутся.— Спите, блин, а я работаю! Всю ночь не спал! Подтирал за вами, ссыкунами!Он сразу протопал на кухню, захлопал дверцами полок и холодильника, зашумел водой, загремел сковородкой, намереваясь основательно подкрепиться.Вечером после дела они с Димоном приехали на съемную хату и хорошенько обмыли удачное завершение дела. Парень бил себя в грудь и доказывал, что должен был стать дипломатом, а ему приходится заниматься грязной работой и только потому, что в институте, где учат на дипломатов, жуткий конкурс. Толян убеждал его, что в киллеры тоже жуткий конкурс, да ещё и большой отсев, такой чудовищный отсев, что мало кто доучивается до диплома, но его-то, тем не менее, взяли. Так они ни до чего хорошего не доспорили и легли спать. И сейчас Тихий приехал в особняк, чтобы отчитаться о проделанной работе, а заодно сообщить компаньонам, что пора делить вырученные бабки.Мишаня двинулся за Тихим, надеясь услышать от него, чем же закончилась ночь. Все знали, что должно произойти, и ждали результата с нетерпением. Устранение пострадавшего и главного свидетеля в одном лице всем развязывало руки. Теперь можно было спокойно заняться своими делами, беззаботно перемещаться по городу, не рискуя где-то вдруг попасться ему на глаза.— Ну что? — нетерпеливо спросил он.— Что? — буркнул Тихий.— Как с этим?— С кем?Мишаня разозлился.— Ну, хватит, блин! Сам знаешь!Тихий положил сковородку на плиту, кинул шмат масла, бухнул сверху штук пять яиц. На сковородке вкусно зашкворчало. У Мишани потекли слюнки, и ему захотелось тут же усесться за стол. Но завтракать в обществе киллера не было никакого желания. Пускай лучше женщина приготовит ему завтрак, подаст на стол и пожелает приятного аппетита. И он подавил голод в зародыше.— А сам я ни хрена не знаю, — зло сказал Тихий. — Все, что знал, забыл.— Ну и пошел ты! — обиделся Мишаня. Он хотел было идти обратно в койку, где его ждала мягкая теплая голая женщина, которая пока ещё спала и не собиралась ничего ему готовить.— Нет его уже, — вдруг пробормотал Тихий. — Все, можешь спать спокойно.Мишаня затормозил на пороге, обернулся.— Точно?Тихий усмехнулся.— Точнее не бывает. Димон на моих глазах его причесал. Двумя примочками. Второй раз по головке погладил. Чтоб наверняка.— Отлично! — выдохнул Мишаня— Меня благодарите, суки. Теперь менты до нас ни в жизть не доберутся.— Учтем при дележе, — буркнул Мишаня и пошел в спальню, по пути заглянув в туалет.В спальной он скинул халат, забрался в постельку, осторожно прижался в женщине. Она спала лицом к стене, разбросав по подушке длинные волнистые волосы. Он отбросил одеяло, нашел в волосах её ухо и шепотом сказал в него:— Слышь, Наташка! Его больше нет. Теперь все чисто. Никаких следов.Женщина резко обернулась, подняла голову, отбросила назад волосы. Одеяло сползло, оголив округлые плечи и мощные груди.— Кого больше нет?— Твоего академика. Толян его причесал.По её лицу пробежала тень недовольства. Она откинулась на подушку, вперила взгляд в потолок, словно что-то припоминая. Теперь события недавних дней казались ей уже безвозвратно ушедшими.— Жаль! Хороший был любовничек. Он мне даже нравился.— Дура! — проворчал Мишаня, положил на неё ногу и забрался верхом. — Я чем хуже?— Ты много пьешь.Он решил её примерно наказать за такое нелестное сравнение, продемонстрировав, что способен на многое. Подмяв её под себя, он показал ей, кто на самом деле лучший. Наташка стонала и выла под его яростным атаками, но Мишаня не сдавался и не шел ни на какое перемирие. За полчаса они измочалили друг друга до изнеможения.Спавший в соседней комнате Валера так и не проснулся. Он вышел в столовую, когда все уже позавтракали. Лениво зевнул, потянулся, проверил, что есть съестного, хлопнул Наташку по заднему месту.— Сделай чего-нибудь. Жрать хочется.Наташка послушно принялась готовить ему завтрак.— Слышь, Валер, Толян приехал час назад, — серьезно сказал Мишаня.— И что? — зевнул Валера, словно это его совершенно не касалось. Как-то вылетело у него из головы то, ЧТО должно было свершиться сегодня ночью, и что именно Тихий должен был поставить точку.— Говорит, менты возле нашего дома крутятся. Ищут какого-то толстяка плешивого. Федя Петелин его фамилия. У них все приметы есть. Дурик им сообщил. Могут и к нам зайти. Представляешь, если тебя здесь увидят.Все это было сказано на полном серьезе, и Валера не на шутку испугался. У него забегали глаза, он нервно переводил взгляд с Мишани на Наташку, надеясь увидеть на их лицах хоть тень улыбки. Но они были серьезны, как никогда.— Иди ты! — изумленно проговорил он. — Как они нас нашли?— Толян на хвосте привел. Сейчас соседей опросят, потом к нам наведаются. Иди, спрячься на чердаке.Валера не знал, куда ему идти. Смертельно хотелось есть, тем более что Наташка уже подогрела что-то вкусное на плите, но и оставаться было опасно. Он мучительно соображал, верить этим угрозам или нет. Трудно понять спросонья чьи-то шутки, которые могут оказаться вполне серьезны. Ментов он терпеть не мог, и встречаться с ними считал ниже своего достоинства. Вдруг они не станут уважать неприкосновенность его личности и положат мордой на пол, нацепив перед этим браслеты.— А чего ж дурик им твои приметы не сообщил? — недоверчиво спросил он. — Может, они и тебя ищут?— Потому что дурик уже в ящик сыграл, дубина! — сказал Мишаня и громко заржал. — Его Толян вчера причесал. Так что теперь никто ничего никому не сообщит! Понял, чудо!Просто вся столовая содрогалась от раскатов его смеха. Даже Наташка и та засмеялась, сказав сквозь смех:— Да, Валерик, тебя на понт взять пару пустяков!Толстяк, немного обиженный, сел за стол и хотел было приняться за завтрак. Наташка приготовила ему отменную яичницу, от которой шел такой аромат, что Валера готов был запихать её в рот целиком. Он уже изготовился это сделать, но тут в дверях появился Тихий. Он был на улице и собирался уже завести машину, чтобы ехать обратно в город.— Сидите жрете? — зло сказал он. — А возле дома менты крутятся!Все вскочили со своих мест, роняя на пол стулья. Глава 8 Они подъехали к зданию «Сигма-банка», строгому зданию конца сороковых годов, но в соответствии с новыми веяниями отделанным черным мрамором. На стоянку заезжать не имело смысла — среди холеных откормленных иномарок потрепанная проржавевшая «хонда» смотрелась бы, как бомж на великосветском приеме. Да и вряд ли пустил бы охранник. Торчать возле тротуара в ряду припаркованных машин тоже было не лучшим решением, ведь люди, сидевшие в одной из них, выглядели бы подозрительно. Чего, спрашивается, эти трое сидят в машине возле банка? Во времена разрастания криминала и терроризма такой вопрос вполне уместен. Но они, эти трое, об этом не хотели думать, и поэтому пристроились на свободное место рядом с тротуаром, по которому то и дело шныряли нищие граждане, для которых банк был чем-то вроде мавзолея — и заходить боязно, и до жути интересно.— И сколько этого банкира ждать будем? — уточнил Серега. Вообще-то его тянуло домой, к мольберту, и только лишь катастрофическое положение, в котором оказался друг, заставляло идти на компромисс.— Может, мне на разведку сходить? — предложил Илья, который сидел рядом с ним на переднем сидении. — Проверю, присутствует ли он на работе. А то, может, его там и нет.— Не надо, — буркнул сзади отец. — Ну, на работе он. И что делать будем? Пробиваться с боями к нему в кабинет? Вряд ли пробьемся.— К сожалению, — вздохнул Илья. — Охраны там столько понатыкано! Когда я к нему в кабинет шел, три поста прошел. И каждый паспорт проверил.— Значит, штурм отменяется.— Давайте, я схожу. Узнаю, как обстановка! — предложил Серега. — Он меня не знает.— Дальше операционного зала тебя не пустят, — сказал Илья.— Придется ждать до вечера, — предложил отец. — Когда он выйдет из банка и сядет в свою тачку. Кстати, какая у него тачка?— Черный «мерседес». Здесь таких половина. Я же номер не запомнил.Они немного помолчали, поглядывая на двери банка и по сторонам. Иногда из дверей выходили солидные люди с папочками, садились в свои роскошные тачки, уезжали. Приезжали новые, парковались на стоянке, заходили в двери. Протекал обычный рабочий день. Серега посмотрел на часы.— Долго ждать придется. Может, вечером подъедем?— А если упустим? — заметил Терентич. — Он может закончить в пять, а может просидеть до десяти. Ты же не знаешь, когда он выйдет!Илья пристально смотрел на двери банка, надеясь неожиданно увидеть банкира, легкой походкой делового человека выпархивающего из них. И мучительно думал о том, как он подойдет к банкиру и что ему скажет. Например, вот это: «Вы, сударь, мошенник, и ваша песенка спета. Сейчас проедем в управу, и я сдам вас с рук на руки ментам». Банкир ответит: «Пошел ты…» и кивнет своему телохранителю. Тот не станет церемониться и даст Илье увесистого пинка. Тогда лучше подойти и сказать так: «Кредит я вам не верну по одной простой причине — я убит». На что он ответит: «Если не вернешь, тогда точно будешь убит. А твоя жена, дочь и любимая теща будут жить по подворотням». Хорошо, тогда лучше… Наконец, ему надоело придумывать варианты, и он решил действовать по наитию.— Слушайте, какая разница, когда он выйдет? — сказал он. — Какая нам разница?— То есть как это какая? — не понял отец.— Ну вышел! Дальше что? Что мы ему можем предъявить? Он скажет, что давал кредит на законных основаниях и попросит вернуть его в срок. Если я не верну, он отберет квартиру. На законных основаниях. Вот и все! Какие у нас против него обвинения? Никаких…— А может, он вообще не при чем? — уточнил Серега.— Может, и не при чем, — вздохнул Илья.— Тогда поехали отсюда! — предложил отец.— Поехали, — сказал Серега и взялся за ключ зажигания.Но тут постучали в стекло. Рядом с машиной стояли два молодых парня в джинсах и кожаных куртках. Два крепких плечистых парня, похожие на бандитов. Правда, физии у них были худые и осунувшиеся, а совсем не откормленные и не пышущие здоровьем.Серега опустил стекло. Один из парней достал из кармана красную корочку, развернул её и показал всем. На развороте светилась его фотография, на которой помимо лица красовались погоны форменного кителя.— Капитан Корнюшин. Уголовный розыск.— Хм, капитан, — проворчал Терентич. — А я старший капитан.Костя покосился на него недовольно, но ничего не сказал. Другой парень тоже развернул свой документ.— Старший лейтенант Тарасенко.— Еще лучше… — опять проворчал отец.— Позвольте полюбопытствовать? — вежливо, но строго, спросил Костя. — Чем обязан этот скромный банк вашему присутствию?— Какой ещё банк? — недовольно пробурчал Терентич.Костя со злостью посмотрел на него, скрипнул зубами, но отвечать на выпад старика не стал. Обернулся и показал большим пальцем за спину, в сторону стеклянных дверей.— Тот, что напротив. Видите над дверями аршинные буквы. Если их сложить вместе, получится название — «Сигма-банк».— Ну и что? — проворчал отец. — Даже если бы там было написано «Прачечная», нас бы это тоже не волновало.— Если бы это была прачечная, я бы вам слова не сказал, — немного разозлился Костя. Он не ожидал такого приема, и, пожалуй, старику досталось бы на орехи, если бы он был помоложе. — А поскольку это банк, который мы некоторым образом охраняем, то нам не нравится, когда возле него торчат подозрительные личности. А вы уже полчаса сидите в машине и разглядываете его двери. Вы что, кого-нибудь ждете?— Ждем! — уверенно заявил Терентич. — Там работает мой зять.— Неужели? И много у вас родственников по банкам работает?— Хватает, — буркнул отец. — У нас вся семья — потомственные банкиры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47