— Девушка рассказала все, что узнала от Конте. — Нельзя допустить, чтобы Калвиери погиб, без него мы не сможем вести переговоры с Убрино. Так что, пожалуйста, возьмите оружие.
Витлок взял у Сабрины браунинг и положил его в ящик тумбочки, потом взглянул на часы с ловушкой, но решил ничего не говорить девушке. У его коллег и так достаточно проблем, со своими он должен справиться сам. Сабрина прервала неожиданно возникшую паузу:
— Я точно не знаю, когда мы отправимся в Берн, возможно, в ближайшие часы. Здесь нам уже практически нечего делать. Поддерживайте связь с Жаком, он будет передавать ваши донесения Сергею.
Витлок кивнул.
— Мне, пожалуй, пора. — Сабрина встала и одернула мини-юбку. — Скорей бы снять с себя эту гадость и вымыть лицо. Не понимаю, как могут женщины, пусть даже определенных занятий, носить такие юбки, по-моему, в них страшно неудобно. Что же касается косметики, я ее просто не терплю. Чувствуешь себя клоуном на арене цирка.
— Спасибо, что пришли, я очень ценю ваш поступок.
Витлок проводил Сабрину до двери.
— Берегите себя, — улыбнулась она ему на прощание.
— И вы тоже.
Покинув пансион, Сабрина остановила первое попавшееся такси. Возможно, шофер проехал бы, мимо, если бы она выглядела по-другому. Но сейчас девушку это не задело: она была просто счастлива, что возвращается в отель.
* * *
Несмотря на то что проспект Витторио Эмануэле был забит транспортом, Калвиери нашел место для парковки. Выйдя из машины, он прошел два квартала до недорогого маленького ресторанчика «Ла Сфера ди Кристалле». Этот ресторанчик находился здесь давно, и хозяином был все тот же лысый толстяк, большой любитель музыки, особенно Берлиоза. Калвиери зашел внутрь. С тех пор как он был в ресторанчике в последний раз, здесь ничего не изменилось. Тогда он командовал одной из ячеек Римской организации и часто приходил сюда послушать музыку. Музыка была все та же; он сразу узнал «Венгерский марш» из «Проклятия Фауста».
— Вам столик на одного? — спросил его женский голос.
Обернувшись, Калвиери увидел совсем юную официантку и подмигнул ей:
— Нет, спасибо. Я ищу синьора Кастелано. Он ждет меня. Мое имя — Калвиери.
— Я знаю, кто вы. — Лицо девушки просветлело. — Видела вас по телевизору. Вы очень здорово говорили, убедительно.
— Рад слышать. А вот и мой друг.
— Тони, — пророкотал Кастелано, сжав Калвиери в медвежьих объятиях. — Ты прекрасно выглядишь, дорогой!
— А ты все толстеешь. — Калвиери похлопал Кастелано по животу.
Пухлое, добродушное лицо Кастелано задрожало от смеха, но он тут же стал серьезным. Он прижал руку к груди.
— У меня очень тяжело на сердце сегодня, Тони. Синьор Пизани был великим человеком. Но ты, я верю, что ты, наш новый лидер, будешь его достоин.
— Я пока просто исполняю обязанности руководителя «бригад». Заседание комитета, где состоятся выборы, назначено на следующую неделю.
— И выберут тебя, вот увидишь. Ты самый достойный из всех.
— Боюсь, что Дзокки другого мнения.
— Дзокки — свинья. И место ему — в тюрьме!
Они прошли через переполненный зал ресторана к небольшой двери, где было написано «Директор», и Кастелано сказал:
— Синьор Беттинга ждет тебя в моем кабинете. Хочешь что-нибудь поесть? Принести тебе маленькую пиццу по-неаполитански? Я помню, ты всегда ее любил.
— Спасибо, я сыт, а от чашечки вашего знаменитого кофе-капуччино не откажусь.
Кастелано заторопился на кухню, а Калвиери вошел в кабинет и закрыл за собой дверь. Луиджи Беттинга сидел за столом и от нечего делать просматривал кулинарный журнал. Это был подвижный человек небольшого роста с черными, как бусинки, глазами. Ему не исполнилось еще и сорока лет, но он рано начал седеть. Калвиери знал его много лет, и они давно уже были друзьями.
— Извини, что не успел приехать рано утром, — сказал Беттинга, вставая из-за стола, — рейс из Генуи отложили.
— Главное, что ты сейчас здесь. — Калвиери взял сигарету из лежавшей на столе пачки. — Но скажи, почему ты отказался встретиться со мной в доме Пизани?
— Там полно полицейских, я же хотел поговорить с тобой наедине.
— Что-нибудь серьезное?
— Да, нам удалось установить личность сообщника убийцы.
В дверь постучали, это Кастелано принес кофе. Он поставил чашки на стол и тихо ушел, прикрыв за собой дверь.
— Замечательная новость, — Калвиери взял чашечку кофе и уселся в кожаное кресло. — Он местный?
Беттинга покачал головой:
— По паспорту его зовут Раймонд Андерсон, но я уверен, что паспорт фальшивый.
— Где он остановился?
— В пансионе на улице Марше, неподалеку от виллы Боргезе.
— А сам убийца? О нем удалось что-нибудь узнать?
— Пока нет. Но у насесть его описание, которое мы получили от администратора агентства по найму автомобилей. Блондин интересной наружности, говорит с американским акцентом.
— Американским? — задумчиво пробормотал Калвиери.
— За пансионом ведется наблюдение. Как ты считаешь, что еще нужно сделать?
— Надо выследить американца и взять его живым. Мы должны выяснить, на кого он работает. Возможно, его следующей жертвой станет кто-нибудь из нас.
— А как насчет Андерсона?
— Он не так важен. Мне нужен американец. — Калвиери отхлебнул кофе. — Мы должны провести операцию очень осторожно, чтобы полиция ничего не заподозрила. Если станет известно, что мы захватили американца, полицейские обшарят все наши базы, чтобы его разыскать. Есть только один человек, кому я мог бы доверить это дело.
— Эсколетти?
— Так точно. Джанкарло Эсколетти. Скажи ему, чтобы вылетел в Рим следующим же рейсом.
— Он уже здесь. В отеле «Кондотти». Я послал за ним еще вчера, сразу после разговора с тобой.
— Какой же ты умница, честное слово. Почему бы и тебе не выставить свою кандидатуру на пост руководителя «бригад»?
— Мне это никогда даже в голову не приходило, — замахал руками Беттинга. — У нас же есть лидер — это ты. Так что давай прекратим этот разговор и вернемся к делу. Скажи, что Убрино взял с завода? Синьор Пизани не попросил бы тебя сотрудничать с властями, если бы не произошло что-то чрезвычайно важное. — Обычно бесстрастное лицо Беттинга сейчас оживилось, глаза горели. Он с нетерпением ждал ответа.
— Сейчас я не могу тебе об этом сказать, но обещаю, что на ближайшем же заседании комитета представлю отчет.
— Ты полагаешь, между нападением на завод и убийством Пизани есть какая-то связь?
— Это-то я и надеюсь выяснить с помощью американца.
Как только Калвиери ушел, Беттинга сразу же позвонил Эсколетти.
— Это Беттинга. Я только что говорил с синьором Калвиери. Он хочет, чтобы американца взяли живым.
— А что делать с Андерсоном?
— Что хочешь. Можешь его уничтожить, но сделай это так, чтобы власти не всполошились — Калвиери очень об этом просил.
— Хорошо. Я позвоню, когда все будет кончено.
Беттинга положил трубку, взял из стоящей на столе вазочки несколько мятных леденцов и задумчиво положил их в рот.
* * *
— Где вы были? — потребовал ответа Колчинский, как только Калвиери переступил порог его комнаты.
— Вы это знаете не хуже меня, — ответил Калвиери: — Люди Палуцци следят за мной и вам обо всем докладывают. А если они еще не успели чего-то сообщить, скажу: я выезжал по делу, которое связано с «Красными бригадами».
— Но мы же договаривались, что вы постоянно будете вместе с нами, пока пробирку не найдут. Поэтому, будьте добры, когда в следующий раз возникнет неотложное дело, пошлите вместо себя кого-нибудь из своих помощников.
— Будет исполнено, — усмехнулся Калвиери. — Слушаюсь.
— И нечего иронизировать. Идите лучше собирать вещи. — Колчинский протянул Калвиери авиабилет. — Мы вылетаем из Рима в двенадцать двадцать. Рейс 340 на Берн. И вы конечно же летите вместе с нами.
* * *
Эсколетти припарковал взятый напрокат «фиат-регату» недалеко от пансиона и вышел из машины. Это был высокий человек лет пятидесяти с довольно приятным лицом и сединой на висках. Много лет назад он работал врачом в клинике, но за попытку изнасилования пациентки был осужден и отстранен от практики. Выйдя из тюрьмы, связал свою жизнь с преступным миром. В 1984 году, встретившись с Калвиери, который приехал в Милан вербовать членов «бригад», тоже стал членом этой организации и получил прозвище Специалист. Эсколетти с юности прекрасно владел огнестрельным оружием и заслуженно пользовался в «бригадах» славой одного из лучших убийц. На него постоянно был большой спрос. В 1987 году он получил повышение в «Красных бригадах», был назначен старшим консультантом по вопросам безопасности. Имея неплохие познания в медицине, он не только давал дельные советы «бригадистам» Италии, когда они прибегали к террору, но и сам исполнял самые ответственные задания старших руководителей комитета. Одно из таких заданий ему предстояло выполнить и сегодня.
Эсколетти обогнул пансион, свернул на узкую аллейку, которая шла сбоку от здания, и по пожарной лестнице поднялся на второй этаж, где, как он знал, жили Андерсон и Ярдли. План у него был очень простой: с помощью газового пистолета, лежащего в кармане плаща, вывести этих людей из строя; потом, быстро спустившись по пожарной лестнице, войти в пансион уже с главного входа и сказать администратору, что проживающие в номерах пятнадцать и шестнадцать постояльцы пригласили врача — возможно, отравление, а потом вызвать для них «скорую помощь».
В машине этой, которая уже стояла неподалеку от пансиона, сидели «бригадисты». Они и должны были, положив «больных» на носилки, увезти их на одну из загородных баз. Там Андерсона и Ярдли допросят, а потом уничтожат. Эсколетти уже не раз проворачивал подобные дела, и они всегда оканчивались успешно.
Опустив руку в карман, он нащупал газовый пистолет и громко постучал в одну из комнат. Никто не ответил. Во втором номере тоже никого, видимо, не было. Эсколетти тихо выругался. Этого он как раз и опасался: слежка за пансионом была установлена только сорок минут назад — постояльцы могли уйти раньше. Но хорошо, что хоть далеко не уехали — их «фольксваген», который Андерсон взял утром напрокат, стоял на улице, около дверей пансиона.
Эсколетти решил быстро обыскать комнаты, хотя надежды, что он найдет что-нибудь интересное, было мало. Ему было ясно, что он имеет дело с профессионалами. По крайней мере один из них, тот, который называл себя Ярдли, точно профессионал. Но ничего страшного — и этот заговорит, никуда не денется, когда попадет к нему в руки. Ведь у Эсколетти были свои методы — недаром его называли Специалистом.
* * *
Когда Сабрина покинула пансион, Витлок решил пойти прогуляться. Из-за часов с ловушкой далеко уходить ему было нельзя, поэтому он тщательно следил за тем, чтобы, шагая по улице, все время оставаться в радиусе одной мили от бара, в котором сидел сейчас Янг. Прогуливаясь, Витлок думал о том, что следующей своей жертвой Янг может выбрать Калвиери, а ему придется помешать новому убийству. Но как это сделать, имея на руке взрывное устройство? Хорошо еще, что Сабрина оставила ему браунинг. Витлок безо всякого сожаления уничтожил бы Янга, если бы не проклятые часы, с помощью которых Янг мог его подорвать.
Если бы от них избавиться! Тогда бы он послал к черту и Филпотта, и его приказ доставить Янга живым. А как быть с Александром? Хотя вряд ли им доведется встретиться, не сможет Александр напасть на их след в Лондоне: Янг своим настоящим именем нигде не назывался, да и вылетели они оттуда по фальшивым паспортам. На американской авиабазе Александр тем паче вряд ли решится что-нибудь выяснять. Ну а если и решится, что дальше? Куда это его приведет? Нет, Александра опасаться не стоит. Единственное, что серьезно беспокоило Витлока, — так это «Красные бригады». Он понимал, что совершил ошибку, ударив охранника у дома Пизани, но разве у него был другой выход? Помочь Янгу его заставила необходимость — в его кармане находилось взрывное устройство с пультом управления, и, если бы по Янгу открыли огонь, он мог бы взорвать часы и погубить Витлока. Да, «Красные бригады» сейчас наверняка усиленно ищут убийцу Пизани и его чернокожего сообщника. А это значит, что ему с Янгом грозит нешуточная опасность. Рассказать же Янгу все, о чем его предупредила Сабрина, нельзя. Остается только надеяться, что, когда Калвиери улетит в Швейцарию, они обязательно последуют за ним и там будут хоть какое-то время в относительной безопасности.
Вернувшись в пансион, Витлок еще на лестнице увидел, как какой-то человек пытается открыть отмычкой дверь комнаты Янга. Кто это может быть? Агент полиции? «Бригадист»? Он действует один или с сообщниками? Наблюдает ли кто-нибудь за пансионом? Надо предупредить Янга! Все эти мысли проносились в мозгу Витлока, пока он сбегал вниз по лестнице. Стараясь не привлекать к себе внимания администратора, он выскочил на улицу и помчался в бар. Там было всего пятеро посетителей, и К.В. легко отыскал Янга у стойки.
Увидев сообщника, Янг ухмыльнулся:
— Ну как она? Хороша? Не хуже, чем выглядит?
— Мне надо вам кое-что сказать, — проговорил Витлок серьезным тоном.
— Ну, что там еще? — буркнул Янг и поднес бутылку ко рту.
— Здесь много народу, сядем за стол.
Они заняли самый дальний от стойки столик. Витлок сел лицом к двери, чтобы видеть входящих, так как был уверен, что за ним следят. Когда он рассказал Янгу о том, что видел в пансионе, тот спросил, не встречал ли он раньше этого человека. Витлок покачал головой: «Нет».
— Как он выглядит?
— Немолодой, виски седые. Похож на полицейского.
Янг отодвинул бутылку.
— Надо быстро отсюда убираться. Если за тобой слежка, скоро прибудет и подкрепление. Подожди меня здесь.
Он подошел к стойке, о чем-то тихо переговорил с барменом и передал ему пачку банкнотов. Бармен сунул деньги в карман и показал на дверь позади себя. Янг жестом подозвал к себе Витлока.
— Я только что купил нам дорогу к спасению. Выйдем через заднюю дверь бара, но за входом наверняка наблюдают.
Они зашли за стойку, миновали кухню, где повариха резала овощи, и вышли на аллею.
— Куда теперь? — спросил Витлок. — Надо взять такси. Сколько у вас с собой денег?
— Сорок тысяч лир.
— У меня еще меньше. Придется позвонить Вайсману и рассказать, что произошло. Нам понадобятся деньги.
— Я потом позвоню. Но сначала мы поедем на центральный вокзал.
— Что нам делать на вокзале? — пожал плечами Витлок. — На железнодорожные билеты наших денег не хватит.
— Поэтому мы и едем на вокзал. Вайсман оставил в камере хранения сумку. Там деньги, новые паспорта и оружие. Так что будем ловить такси.
Глава 8
Рейнхардт Кухлманн служил комиссаром полиции шестнадцать лет. Ему исполнился уже шестьдесят один год, и он собирался выйти в отставку. Правда, на протяжении последних лет он уже дважды уходил со службы, но оба раза возвращался обратно. Сейчас он понимал, что придется уйти, хотя делать это ему не очень хотелось. Однако жена и невестка настаивали, убеждая заняться наконец своим здоровьем, больше внимания уделять семье. Они не понимали, что всю свою жизнь он посвятил защите законности и правопорядка. Он за сорок два года службы так привык к своей работе, что просто не представлял, что будет делать на пенсии. «Я просто умру со скуки! — думал он, открывая свой кейс с документами. — Надо попытаться еще раз объяснить это близким».
На папке значилось только одно слово: «ЮНАКО». Малколм Филпотт был его давнишним другом, но Кухлманн терпеть не мог эту организацию. Он понимал, что ударные отряды по борьбе с разного рода нарушителями необходимы, но методы, которые там использовались, его возмущали. Грубая сила, шантаж, запугивание претили комиссару. В глазах Кухлманна сотрудники этих отрядов были такими же преступниками, как и те, против кого они боролись. Особенно он не мог терпеть иностранцев, которые приезжали в его страну в составе этих отрядов, вели себя на его родине как хозяева и стреляли в кого хотели. К сожалению, никто не разделял его возмущения, поэтому Рейнхардт сам себе иногда казался анахронизмом в современном мире.
Раздался стук в дверь. Кухлманн сразу же узнал в вошедшем Колчинского, фотографию которого он только что видел в «деле», лежащем на столе. Они обменялись рукопожатиями.
— У меня такое чувство, как будто мы давно знакомы, — улыбаясь, сказал Сергей. — Малколм мне о вас много рассказывал.
— Надеюсь, он не говорил ничего плохого? — Кухлманн показал на стулья около окна: — Прошу садиться. Узнав о том, что вы вот-вот подъедете, я заказал для вас кофе. Сейчас принесут. Как долетели?
— Очень устал. А вы когда вернулись из Цюриха?
— Два часа назад.
— Вы полностью в курсе дела?
Кухлманн кивнул на папку с документами:
— Да, ваш человек, Жак Раст, все рассказал мне.
Официант принес кофе. Кухлманн взял у него поднос и поставил на журнальный столик.
— Какой кофе вы предпочитаете?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
Витлок взял у Сабрины браунинг и положил его в ящик тумбочки, потом взглянул на часы с ловушкой, но решил ничего не говорить девушке. У его коллег и так достаточно проблем, со своими он должен справиться сам. Сабрина прервала неожиданно возникшую паузу:
— Я точно не знаю, когда мы отправимся в Берн, возможно, в ближайшие часы. Здесь нам уже практически нечего делать. Поддерживайте связь с Жаком, он будет передавать ваши донесения Сергею.
Витлок кивнул.
— Мне, пожалуй, пора. — Сабрина встала и одернула мини-юбку. — Скорей бы снять с себя эту гадость и вымыть лицо. Не понимаю, как могут женщины, пусть даже определенных занятий, носить такие юбки, по-моему, в них страшно неудобно. Что же касается косметики, я ее просто не терплю. Чувствуешь себя клоуном на арене цирка.
— Спасибо, что пришли, я очень ценю ваш поступок.
Витлок проводил Сабрину до двери.
— Берегите себя, — улыбнулась она ему на прощание.
— И вы тоже.
Покинув пансион, Сабрина остановила первое попавшееся такси. Возможно, шофер проехал бы, мимо, если бы она выглядела по-другому. Но сейчас девушку это не задело: она была просто счастлива, что возвращается в отель.
* * *
Несмотря на то что проспект Витторио Эмануэле был забит транспортом, Калвиери нашел место для парковки. Выйдя из машины, он прошел два квартала до недорогого маленького ресторанчика «Ла Сфера ди Кристалле». Этот ресторанчик находился здесь давно, и хозяином был все тот же лысый толстяк, большой любитель музыки, особенно Берлиоза. Калвиери зашел внутрь. С тех пор как он был в ресторанчике в последний раз, здесь ничего не изменилось. Тогда он командовал одной из ячеек Римской организации и часто приходил сюда послушать музыку. Музыка была все та же; он сразу узнал «Венгерский марш» из «Проклятия Фауста».
— Вам столик на одного? — спросил его женский голос.
Обернувшись, Калвиери увидел совсем юную официантку и подмигнул ей:
— Нет, спасибо. Я ищу синьора Кастелано. Он ждет меня. Мое имя — Калвиери.
— Я знаю, кто вы. — Лицо девушки просветлело. — Видела вас по телевизору. Вы очень здорово говорили, убедительно.
— Рад слышать. А вот и мой друг.
— Тони, — пророкотал Кастелано, сжав Калвиери в медвежьих объятиях. — Ты прекрасно выглядишь, дорогой!
— А ты все толстеешь. — Калвиери похлопал Кастелано по животу.
Пухлое, добродушное лицо Кастелано задрожало от смеха, но он тут же стал серьезным. Он прижал руку к груди.
— У меня очень тяжело на сердце сегодня, Тони. Синьор Пизани был великим человеком. Но ты, я верю, что ты, наш новый лидер, будешь его достоин.
— Я пока просто исполняю обязанности руководителя «бригад». Заседание комитета, где состоятся выборы, назначено на следующую неделю.
— И выберут тебя, вот увидишь. Ты самый достойный из всех.
— Боюсь, что Дзокки другого мнения.
— Дзокки — свинья. И место ему — в тюрьме!
Они прошли через переполненный зал ресторана к небольшой двери, где было написано «Директор», и Кастелано сказал:
— Синьор Беттинга ждет тебя в моем кабинете. Хочешь что-нибудь поесть? Принести тебе маленькую пиццу по-неаполитански? Я помню, ты всегда ее любил.
— Спасибо, я сыт, а от чашечки вашего знаменитого кофе-капуччино не откажусь.
Кастелано заторопился на кухню, а Калвиери вошел в кабинет и закрыл за собой дверь. Луиджи Беттинга сидел за столом и от нечего делать просматривал кулинарный журнал. Это был подвижный человек небольшого роста с черными, как бусинки, глазами. Ему не исполнилось еще и сорока лет, но он рано начал седеть. Калвиери знал его много лет, и они давно уже были друзьями.
— Извини, что не успел приехать рано утром, — сказал Беттинга, вставая из-за стола, — рейс из Генуи отложили.
— Главное, что ты сейчас здесь. — Калвиери взял сигарету из лежавшей на столе пачки. — Но скажи, почему ты отказался встретиться со мной в доме Пизани?
— Там полно полицейских, я же хотел поговорить с тобой наедине.
— Что-нибудь серьезное?
— Да, нам удалось установить личность сообщника убийцы.
В дверь постучали, это Кастелано принес кофе. Он поставил чашки на стол и тихо ушел, прикрыв за собой дверь.
— Замечательная новость, — Калвиери взял чашечку кофе и уселся в кожаное кресло. — Он местный?
Беттинга покачал головой:
— По паспорту его зовут Раймонд Андерсон, но я уверен, что паспорт фальшивый.
— Где он остановился?
— В пансионе на улице Марше, неподалеку от виллы Боргезе.
— А сам убийца? О нем удалось что-нибудь узнать?
— Пока нет. Но у насесть его описание, которое мы получили от администратора агентства по найму автомобилей. Блондин интересной наружности, говорит с американским акцентом.
— Американским? — задумчиво пробормотал Калвиери.
— За пансионом ведется наблюдение. Как ты считаешь, что еще нужно сделать?
— Надо выследить американца и взять его живым. Мы должны выяснить, на кого он работает. Возможно, его следующей жертвой станет кто-нибудь из нас.
— А как насчет Андерсона?
— Он не так важен. Мне нужен американец. — Калвиери отхлебнул кофе. — Мы должны провести операцию очень осторожно, чтобы полиция ничего не заподозрила. Если станет известно, что мы захватили американца, полицейские обшарят все наши базы, чтобы его разыскать. Есть только один человек, кому я мог бы доверить это дело.
— Эсколетти?
— Так точно. Джанкарло Эсколетти. Скажи ему, чтобы вылетел в Рим следующим же рейсом.
— Он уже здесь. В отеле «Кондотти». Я послал за ним еще вчера, сразу после разговора с тобой.
— Какой же ты умница, честное слово. Почему бы и тебе не выставить свою кандидатуру на пост руководителя «бригад»?
— Мне это никогда даже в голову не приходило, — замахал руками Беттинга. — У нас же есть лидер — это ты. Так что давай прекратим этот разговор и вернемся к делу. Скажи, что Убрино взял с завода? Синьор Пизани не попросил бы тебя сотрудничать с властями, если бы не произошло что-то чрезвычайно важное. — Обычно бесстрастное лицо Беттинга сейчас оживилось, глаза горели. Он с нетерпением ждал ответа.
— Сейчас я не могу тебе об этом сказать, но обещаю, что на ближайшем же заседании комитета представлю отчет.
— Ты полагаешь, между нападением на завод и убийством Пизани есть какая-то связь?
— Это-то я и надеюсь выяснить с помощью американца.
Как только Калвиери ушел, Беттинга сразу же позвонил Эсколетти.
— Это Беттинга. Я только что говорил с синьором Калвиери. Он хочет, чтобы американца взяли живым.
— А что делать с Андерсоном?
— Что хочешь. Можешь его уничтожить, но сделай это так, чтобы власти не всполошились — Калвиери очень об этом просил.
— Хорошо. Я позвоню, когда все будет кончено.
Беттинга положил трубку, взял из стоящей на столе вазочки несколько мятных леденцов и задумчиво положил их в рот.
* * *
— Где вы были? — потребовал ответа Колчинский, как только Калвиери переступил порог его комнаты.
— Вы это знаете не хуже меня, — ответил Калвиери: — Люди Палуцци следят за мной и вам обо всем докладывают. А если они еще не успели чего-то сообщить, скажу: я выезжал по делу, которое связано с «Красными бригадами».
— Но мы же договаривались, что вы постоянно будете вместе с нами, пока пробирку не найдут. Поэтому, будьте добры, когда в следующий раз возникнет неотложное дело, пошлите вместо себя кого-нибудь из своих помощников.
— Будет исполнено, — усмехнулся Калвиери. — Слушаюсь.
— И нечего иронизировать. Идите лучше собирать вещи. — Колчинский протянул Калвиери авиабилет. — Мы вылетаем из Рима в двенадцать двадцать. Рейс 340 на Берн. И вы конечно же летите вместе с нами.
* * *
Эсколетти припарковал взятый напрокат «фиат-регату» недалеко от пансиона и вышел из машины. Это был высокий человек лет пятидесяти с довольно приятным лицом и сединой на висках. Много лет назад он работал врачом в клинике, но за попытку изнасилования пациентки был осужден и отстранен от практики. Выйдя из тюрьмы, связал свою жизнь с преступным миром. В 1984 году, встретившись с Калвиери, который приехал в Милан вербовать членов «бригад», тоже стал членом этой организации и получил прозвище Специалист. Эсколетти с юности прекрасно владел огнестрельным оружием и заслуженно пользовался в «бригадах» славой одного из лучших убийц. На него постоянно был большой спрос. В 1987 году он получил повышение в «Красных бригадах», был назначен старшим консультантом по вопросам безопасности. Имея неплохие познания в медицине, он не только давал дельные советы «бригадистам» Италии, когда они прибегали к террору, но и сам исполнял самые ответственные задания старших руководителей комитета. Одно из таких заданий ему предстояло выполнить и сегодня.
Эсколетти обогнул пансион, свернул на узкую аллейку, которая шла сбоку от здания, и по пожарной лестнице поднялся на второй этаж, где, как он знал, жили Андерсон и Ярдли. План у него был очень простой: с помощью газового пистолета, лежащего в кармане плаща, вывести этих людей из строя; потом, быстро спустившись по пожарной лестнице, войти в пансион уже с главного входа и сказать администратору, что проживающие в номерах пятнадцать и шестнадцать постояльцы пригласили врача — возможно, отравление, а потом вызвать для них «скорую помощь».
В машине этой, которая уже стояла неподалеку от пансиона, сидели «бригадисты». Они и должны были, положив «больных» на носилки, увезти их на одну из загородных баз. Там Андерсона и Ярдли допросят, а потом уничтожат. Эсколетти уже не раз проворачивал подобные дела, и они всегда оканчивались успешно.
Опустив руку в карман, он нащупал газовый пистолет и громко постучал в одну из комнат. Никто не ответил. Во втором номере тоже никого, видимо, не было. Эсколетти тихо выругался. Этого он как раз и опасался: слежка за пансионом была установлена только сорок минут назад — постояльцы могли уйти раньше. Но хорошо, что хоть далеко не уехали — их «фольксваген», который Андерсон взял утром напрокат, стоял на улице, около дверей пансиона.
Эсколетти решил быстро обыскать комнаты, хотя надежды, что он найдет что-нибудь интересное, было мало. Ему было ясно, что он имеет дело с профессионалами. По крайней мере один из них, тот, который называл себя Ярдли, точно профессионал. Но ничего страшного — и этот заговорит, никуда не денется, когда попадет к нему в руки. Ведь у Эсколетти были свои методы — недаром его называли Специалистом.
* * *
Когда Сабрина покинула пансион, Витлок решил пойти прогуляться. Из-за часов с ловушкой далеко уходить ему было нельзя, поэтому он тщательно следил за тем, чтобы, шагая по улице, все время оставаться в радиусе одной мили от бара, в котором сидел сейчас Янг. Прогуливаясь, Витлок думал о том, что следующей своей жертвой Янг может выбрать Калвиери, а ему придется помешать новому убийству. Но как это сделать, имея на руке взрывное устройство? Хорошо еще, что Сабрина оставила ему браунинг. Витлок безо всякого сожаления уничтожил бы Янга, если бы не проклятые часы, с помощью которых Янг мог его подорвать.
Если бы от них избавиться! Тогда бы он послал к черту и Филпотта, и его приказ доставить Янга живым. А как быть с Александром? Хотя вряд ли им доведется встретиться, не сможет Александр напасть на их след в Лондоне: Янг своим настоящим именем нигде не назывался, да и вылетели они оттуда по фальшивым паспортам. На американской авиабазе Александр тем паче вряд ли решится что-нибудь выяснять. Ну а если и решится, что дальше? Куда это его приведет? Нет, Александра опасаться не стоит. Единственное, что серьезно беспокоило Витлока, — так это «Красные бригады». Он понимал, что совершил ошибку, ударив охранника у дома Пизани, но разве у него был другой выход? Помочь Янгу его заставила необходимость — в его кармане находилось взрывное устройство с пультом управления, и, если бы по Янгу открыли огонь, он мог бы взорвать часы и погубить Витлока. Да, «Красные бригады» сейчас наверняка усиленно ищут убийцу Пизани и его чернокожего сообщника. А это значит, что ему с Янгом грозит нешуточная опасность. Рассказать же Янгу все, о чем его предупредила Сабрина, нельзя. Остается только надеяться, что, когда Калвиери улетит в Швейцарию, они обязательно последуют за ним и там будут хоть какое-то время в относительной безопасности.
Вернувшись в пансион, Витлок еще на лестнице увидел, как какой-то человек пытается открыть отмычкой дверь комнаты Янга. Кто это может быть? Агент полиции? «Бригадист»? Он действует один или с сообщниками? Наблюдает ли кто-нибудь за пансионом? Надо предупредить Янга! Все эти мысли проносились в мозгу Витлока, пока он сбегал вниз по лестнице. Стараясь не привлекать к себе внимания администратора, он выскочил на улицу и помчался в бар. Там было всего пятеро посетителей, и К.В. легко отыскал Янга у стойки.
Увидев сообщника, Янг ухмыльнулся:
— Ну как она? Хороша? Не хуже, чем выглядит?
— Мне надо вам кое-что сказать, — проговорил Витлок серьезным тоном.
— Ну, что там еще? — буркнул Янг и поднес бутылку ко рту.
— Здесь много народу, сядем за стол.
Они заняли самый дальний от стойки столик. Витлок сел лицом к двери, чтобы видеть входящих, так как был уверен, что за ним следят. Когда он рассказал Янгу о том, что видел в пансионе, тот спросил, не встречал ли он раньше этого человека. Витлок покачал головой: «Нет».
— Как он выглядит?
— Немолодой, виски седые. Похож на полицейского.
Янг отодвинул бутылку.
— Надо быстро отсюда убираться. Если за тобой слежка, скоро прибудет и подкрепление. Подожди меня здесь.
Он подошел к стойке, о чем-то тихо переговорил с барменом и передал ему пачку банкнотов. Бармен сунул деньги в карман и показал на дверь позади себя. Янг жестом подозвал к себе Витлока.
— Я только что купил нам дорогу к спасению. Выйдем через заднюю дверь бара, но за входом наверняка наблюдают.
Они зашли за стойку, миновали кухню, где повариха резала овощи, и вышли на аллею.
— Куда теперь? — спросил Витлок. — Надо взять такси. Сколько у вас с собой денег?
— Сорок тысяч лир.
— У меня еще меньше. Придется позвонить Вайсману и рассказать, что произошло. Нам понадобятся деньги.
— Я потом позвоню. Но сначала мы поедем на центральный вокзал.
— Что нам делать на вокзале? — пожал плечами Витлок. — На железнодорожные билеты наших денег не хватит.
— Поэтому мы и едем на вокзал. Вайсман оставил в камере хранения сумку. Там деньги, новые паспорта и оружие. Так что будем ловить такси.
Глава 8
Рейнхардт Кухлманн служил комиссаром полиции шестнадцать лет. Ему исполнился уже шестьдесят один год, и он собирался выйти в отставку. Правда, на протяжении последних лет он уже дважды уходил со службы, но оба раза возвращался обратно. Сейчас он понимал, что придется уйти, хотя делать это ему не очень хотелось. Однако жена и невестка настаивали, убеждая заняться наконец своим здоровьем, больше внимания уделять семье. Они не понимали, что всю свою жизнь он посвятил защите законности и правопорядка. Он за сорок два года службы так привык к своей работе, что просто не представлял, что будет делать на пенсии. «Я просто умру со скуки! — думал он, открывая свой кейс с документами. — Надо попытаться еще раз объяснить это близким».
На папке значилось только одно слово: «ЮНАКО». Малколм Филпотт был его давнишним другом, но Кухлманн терпеть не мог эту организацию. Он понимал, что ударные отряды по борьбе с разного рода нарушителями необходимы, но методы, которые там использовались, его возмущали. Грубая сила, шантаж, запугивание претили комиссару. В глазах Кухлманна сотрудники этих отрядов были такими же преступниками, как и те, против кого они боролись. Особенно он не мог терпеть иностранцев, которые приезжали в его страну в составе этих отрядов, вели себя на его родине как хозяева и стреляли в кого хотели. К сожалению, никто не разделял его возмущения, поэтому Рейнхардт сам себе иногда казался анахронизмом в современном мире.
Раздался стук в дверь. Кухлманн сразу же узнал в вошедшем Колчинского, фотографию которого он только что видел в «деле», лежащем на столе. Они обменялись рукопожатиями.
— У меня такое чувство, как будто мы давно знакомы, — улыбаясь, сказал Сергей. — Малколм мне о вас много рассказывал.
— Надеюсь, он не говорил ничего плохого? — Кухлманн показал на стулья около окна: — Прошу садиться. Узнав о том, что вы вот-вот подъедете, я заказал для вас кофе. Сейчас принесут. Как долетели?
— Очень устал. А вы когда вернулись из Цюриха?
— Два часа назад.
— Вы полностью в курсе дела?
Кухлманн кивнул на папку с документами:
— Да, ваш человек, Жак Раст, все рассказал мне.
Официант принес кофе. Кухлманн взял у него поднос и поставил на журнальный столик.
— Какой кофе вы предпочитаете?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29