А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

Галлай Марк

Встречи


 

Здесь выложена электронная книга Встречи автора по имени Галлай Марк. На этой вкладке сайта web-lit.net вы можете скачать бесплатно или прочитать онлайн электронную книгу Галлай Марк - Встречи.

Размер архива с книгой Встречи равняется 42.61 KB

Встречи - Галлай Марк => скачать бесплатную электронную книгу




Аннотация
Жизнь сводила автора и с многими интересными людьми, никак не связанными с привычным кругом его общения. Многие из этих людей были яркими личностями, не рассказать о которых автор попросту не имел права.
А потому главный ключевой момент рассказа — личность человека. Человек во всей полноте самобытности его внутреннего мира!
Марк Галлай
Встречи
ОБСТОЯТЕЛЬСТВАМ ВОПРЕКИ
Вспоминая в наши дни ушедшего из жизни вот уже без малого двадцать лет назад Александра Трифоновича Твардовского, особенно горько сожалеешь, что не дожил он до переживаемого нами сегодня времени! Конечно, о каждом талантливом, прогрессивном, честном человеке, которого больше нет среди нас, сожалеешь. Но о Твардовском — особенно! Потому что все происходящие ныне в нашем обществе перемены — это ведь то самое, за что он активно — и как поэт, и как редактор, и как общественный деятель — боролся, жизненную необходимость чего ясно видел и что сегодня, вне всякого сомнения, приветствовал бы всей силой своей широкой души. Эх, дожить бы ему до этого!..
Порой приходится слышать, как о гласности, демократизации, перестройке говорят как о чем-то вновь «изобретённом», о чем, мол, раньше и речи не было. На самом деле это не так. Даже в самые, как сейчас их называют, «застойные» времена появлялись литературные произведения, публичные выступления, научные исследования, спектакли, вполне созвучные нашим дням. Появлялись, конечно, нелегко, вызывали мощное противодействие «сверху», но — появлялись же! Нет, не на пустом месте возникла наша перестройка. И среди тех, кто, идя против течения, активно, последовательно её готовил, на одном из первых мест — Александр Твардовский. Давайте не будем об этом забывать.
То, что он был одним из самых крупных русских советских поэтов, не могли отрицать даже самые непримиримые его противники. Их атаки сосредоточились поэтому на редактируемом им журнале «Новый мир», идейно-художественная направленность которого расценивалась как «далёкая от задач советской литературы». Когда Твардовский умер, в официальном некрологе о нем так и говорилось — только как о поэте. Его деятельность на посту главного редактора журнала обходилась многозначительным молчанием.
Жизнь все поставила на свои места. Хотя и не очень скоро…
Надо полагать, что многие противники Твардовского, устно и печатно выступавшие против него (вспомним хотя бы знаменитое «письмо одиннадцати»), не очень хотели бы, чтобы им об этом напоминали. Но тут уж ничего не поделаешь — история есть история.
Твардовский был, конечно, как и все мы, человеком своего времени. Но притом — и человеком будущего. Того самого будущего, в котором мы живём, в значительной степени благодаря подвижнической деятельности его предвестников — таких, каким был Александр Трифонович.
О Твардовском написано очень много — и литературоведческих трудов, и трудов исторических, и просто воспоминаний. Трудно к этому добавить что-нибудь существенное. Мне остаётся рассказать о нескольких эпизодах, может быть, в какой-то мере случайных, свидетелем которых я был, и в которых, как мне кажется, проявились определённые черты этой незаурядной личности.
До войны и в первые годы войны я знал Александра Трифоновича только заочно, как читатель, причём знал довольно неполно и поверхностно, т.к. читал в основном прозу, а стихи — гораздо реже и довольно случайно по выбору читаемого.
В 1943 году мне не повезло: меня сбили немцы и я, после ряда перипетий, попал к брянским партизанам (в последнем мне, напротив, явно повезло). Так вот, одно из запомнившихся мне впечатлений от непродолжительного пребывания в партизанском отряде имеет прямое отношение к Александру Трифоновичу: газетные отрывки с «Василием Тёркиным» там котировались чрезвычайно высоко! Внешне это выражалось вполне конкретно — они, наравне со статьями Эренбурга и стихами Симонова, не подлежали раскурке. Учитывая острый дефицит бумаги для сооружения «козьих ножек», испытываемый партизанами, это было проявлением высшего читательского признания.
А год с лишним спустя мне посчастливилось познакомиться с Александром Трифоновичем лично: он оказался на борту моего самолёта, на котором мы летели с 3-го Белорусского фронта в Москву.
Правда, лететь-то летели, но — не долетели. Сели вынужденно из-за отказа двигателя.
Одну особенность поведения Александра Трифоновича, в полной мере проявившуюся в той вынужденной посадке, я сумел оценить впоследствии, когда у меня, к сожалению, накопился некоторый опыт попадания в разные пертурбации с пассажирами. Наблюдая их, так сказать, типовую реакцию на счастливо оставшиеся позади обстоятельства, при которых они «чуть-чуть не…», я убедился, насколько нестандартно вёл себя в означенных обстоятельствах Александр Трифонович. Выражалось это в том, что он, в сущности, никак себя не вёл. Просто — никак!.. Спросил, проснувшись от толчков на пробеге по неровному полю: «Что, уже прилетели? Москва?» А после того, как я несколько смущённо (все-таки взялся довезти — и вот, не довёз!) изложил ему положение вещей, Александр Трифонович без каких-либо ахов, охов или всплесков руками мгновенно направил — вместе со всем экипажем — своё внимание не на то, что было и осталось позади, а на то, что нам предстояло впереди. Предстояло же многое: начиная с доказательств нашей благонадёжности и кончая вполне практической организацией дальнейшего нашего продвижения к Москве уже не по воздуху, а по грешной земле.
Помнится, тогда столь полное и незамедлительное включение Александра Трифоновича в дела, помыслы и весь психологический настрой нашего лётного микроколлектива особого впечатления на меня не произвело — отчасти, наверное, потому, что голова была занята совсем другим, а отчасти потому, что, по отсутствию прецедентов, я это воспринял как норму. Лишь позднее я понял, что тут проявилось кое-что достаточно существенное в облике Твардовского: его природная смелость, с одной стороны, и развитое чувство товарищества — с другой.
Подробный рассказ об этом нашем полёте и всех связанных с ним приключениях появился в повести «Испытано в небе». Но — только в отдельном книжном издании. При первой журнальной публикации Александр Трифонович сказал, что считает неудобным печатать в журнале «главы жизнеописания редактора». За годы, в течение которых я был автором «Нового мира», это был единственный случай, когда Александр Трифонович применил по отношению ко мне своё редакторское «право вето».
* * *
Вообще, нужно сказать, что система работы с авторами и приёмы редактирования рукописей в «Новом мире» тех лет свидетельствовали о глубоком уважении к литературному труду вообще и к личности каждого литератора (пусть начинающего, ещё явно непрофессионального) в частности. О пресловутой «правке», тем более заочной, не было, конечно, и речи. Когда я приносил в журнал очередную рукопись, мой редактор — ныне покойный Александр Моисеевич Марьямов, — не меняя ни единой запятой в тексте, писал на полях рукописи свои замечания: «Длинно», «Не вполне понятно», «Об этом уже было», «Очень уж сложно» и т.д. и т.п. Замечаний этих бывало немного — «резвиться» на рукописи без явной к тому необходимости А.М. Марьямов не любил, — но почти всегда они отличались безукоризненной точностью. Спорить с ними, даже внутренне, не приходилось, да и не хотелось. И я — своей рукой, своим голосом, в своём стиле! — переписывал неудавшееся поначалу место. В тех же редких, весьма редких случаях, когда замечание редактора представлялось мне неубедительным, он ни в малейшей степени не «давил» на меня: «Ну что ж, вы — автор. Смотрите сами…»
Почему я рассказываю сейчас об этом, несмотря на то что сам Александр Трифонович меня лично не редактировал и вообще читал мои идущие в журнал сочинения (за исключением разве только первого — документальной повести «Через невидимые барьеры») лишь на последнем этапе — перед подписанием номера в печать? Да потому, что весь общий стиль взаимоотношений с авторами, господствовавший в «Новом мире» и столь чётко проявлявшийся в «технологии» редактирования рукописей, явно шёл «с головы» — от главного редактора. От его взглядов на литературу и на людей, занимающихся литературным трудом.
Но все это было гораздо позже.
А в тот осенний день 44-го года мы добрались до станции Вязьма и наутро были в Москве. Прощаясь на площади перед Белорусским вокзалом, обменялись, как водится, адресами, телефонами и категорическими обещаниями в самом ближайшем будущем обязательно встретиться.
* * *
Встретились мы через полтора десятка лет.
Многое за эти годы изменилось и вокруг нас, да и в нас самих. Относительно «вокруг нас» самое главное состояло в том, что ещё держалась — хотя уже не без некоторых издержек — атмосфера двадцатого съезда. Что же касается «нас самих», то, если говорить об Александре Трифоновиче, в 59-м году он, оставаясь большим поэтом, каким был и в день нашего первого знакомства, стал одним из лидеров и руководителей нашей литературной жизни, редактором лучшего литературного журнала…
Наверное, изменился, пусть в меньшей степени, и я сам: прежде всего, стал на 15 лет старше (обстоятельство, к сожалению, существенное), да и, так сказать, «по должности» стал отвечать не только за себя и экипаж своего самолёта. Ну и в довершение всего, вдруг ощутил потребность рассказать людям об увиденном и пережитом за годы пребывания в шкуре лётчика-испытателя и военного лётчика. В результате этих моих нездоровых устремлений и появилась моя первая рукопись («Через невидимые барьеры»).
Своё сочинение я показал Э.Г. Казакевичу, который его одобрил и, действуя уже по собственной инициативе, передал Александру Трифоновичу.
Впоследствии Казакевич рассказывал мне, что Александр Трифонович, бегло перелистав несколько страниц рукописи, спросил: «Кто ему пишет?» Казакевич ответил, что никто, автор пишет «себе сам», в чем нетрудно убедиться, сравнив написанное с манерой его устной речи. Александр Трифонович просмотрел ещё несколько страниц, сказал, что прочитает весь материал как следует (потом я узнал, что он вообще не любил пробегать рукопись «с пятое на десятое», а если уж собрался прочитать какую-то из них, то старался, по возможности, делать это внимательно и без пропусков). Закончился разговор тем, что Александр Трифонович резюмировал: «Будем печатать».
Так и началась моя скромная работа в литературе с лёгкой руки двух хороших людей — Эммануила Генриховича Казакевича и Александра Трифоновича Твардовского.
Конечно, если бы я был в этом смысле исключением, то для характеристики Александра Трифоновича данный факт никакого интереса не представлял бы. Однако то же самое, что и я, могут сказать о себе многие литераторы, пусть далеко не первого ряда по своему литературному калибру, но стоящие на той же гражданской позиции, на тех же концепциях восприятия жизни и людей, которые исповедовал и всеми силами поддерживал сам Александр Трифонович. А это уже, как говорится, факт не моей, а его биографии.
В редакции «Нового мира» начала шестидесятых годов я как-то очень скоро прижился, почувствовал себя своим человеком. Когда выкраивалось свободное время, приходил туда не только по делу, но и без дела — «просто так», поговорить, попить кофейку, иногда почитать интересную вёрстку, которая по причинам, от редакции не зависящим, до меня как подписчика «Нового мира», увы, не дошла бы.
И тут очень интересно было наблюдать Александра Трифоновича, невольно сравнивая его со многими известными мне людьми, занимавшими так называемые «ответственные посты» — в промышленности, в военном ведомстве, в литературе.
Прежде всего обращало на себя внимание полное отсутствие в поведении Александра Трифоновича, к сожалению, довольно распространённых на определённых иерархических этажах нашего общества «генеральско-депутатских» манер.
Скорее, даже напротив: иногда он любил подпустить в разговоре что-то с небольшим внешним налётом этакой глубинной деревенской простоватости, хотя, конечно, никого эта «простоватость» в заблуждение не вводила.
Ни разу я не слышал, чтобы Александр Трифонович не то чтобы подчёркивал, но даже чтобы вскользь дал понять о своей близости к сферам руководящим (вроде: «Об этом надо будет поговорить в ЦК», или: «Вчера Никита Сергеевич мне сказал…»), хотя в действительности был в эти сферы вхож. Более того: всячески стремился эту «вхожесть» использовать на благо литературе, да и не только литературе.
Вхож в сферы — был. Но не «витал» в них! И взоры его были направлены не только и, наверное, не столько вверх (как это нередко случается с людьми, удостоившимися выдвижения на «посты»), но и вниз, и вбок.
И к людям он относился хотя и не универсально любовно, но внимательно — так сказать, штучно. Не обходился удобным обобщением «народ», а видел в каждом человеке, с которым соприкасался, именно отдельного человека.
Может быть, мелкая, но, как мне кажется, характерная подробность: поздравительные письма к Новому году, Дню Победы и другим праздничным дням, приходившие из редакции «Нового мира». Кто не знает этих поздравительных посланий! Обычно это печатный бланк, чаще всего даже без обращения к адресату (лишняя работа — ещё обращение каждый раз впечатывать!), с небрежной даже не подписью, а скорее визой руководителя поздравляющей организации. Читая такое послание, ясно представляешь себе секретаря, который, ворча, заготовляет по имеющемуся списку пухлую пачку поздравлений и тащит их на стол высокому шефу, а тот, не отрываясь от текущих дел и разговоров, почти не глядя, ставит на каждом листке свою подпись — закорючку… Кто из нас не получает подобные послания десятками? Получает, просматривает — и выбрасывает… В общем, уровень эмоций получателя вполне соответствует уровню эмоций отправителя.
Но «новомирские» поздравления я храню. И не только потому, что на большинстве из них вижу подписи нескольких далеко не безразличных мне людей (которым, я знаю, в свою очередь был не вполне безразличен и я сам), а прежде всего — из-за приписок Александра Трифоновича. В каждой из них — то самое не «обобщённое», личное отношение ко мне — как к каждому человеку, к которому он обращался.
Вот маленький листок с поздравлением ко дню 1 Мая (к сожалению, не сохранился конверт с почтовыми штемпелями, поэтому трудно установить, какого года). Конечно — первый экземпляр: из «Нового мира» письма под копирку не приходили. Казалось бы, что в подобной ситуации требовалось от Александра Трифоновича? Подписаться — и все. А он подписывается — и делает тёплую приписку: «Рад за Ваши успехи, дорогой М.Л.!» (видимо, дело было после какой-то моей публикации, показавшейся ему удачной).
А в поздравлении к Новому, 1965-му, году — юбилейному для «Нового мира» — Александр Трифонович добавляет от руки к печатному тексту: «Спасибо за записки в № 1 (или 2)». Тут это «или 2» в скобках характерно: он не терпел того, что называется «стрепануться», и, не имея твёрдой уверенности, что мой материал пойдёт в первом номере, хотел быть точным и в своём «спасибо».
Особенно много приписал Александр Трифонович к письму — кстати, тоже довольно большому и весьма нестандартному по содержанию, — которое я получил из редакции «Нового мира» к 50-летию наших Вооружённых сил. Тут после слов о том, что, мол, несколько лет назад читатели узнали меня как писателя, Александр Трифонович делает от руки развёрнутую сноску: «Я значительно раньше узнал Вас, дорогой Марк Лазаревич, как пилота, о чем Вы, надеюсь, тоже помните!»
Я не стал бы хвастать этими дорогими для меня свидетельствами доброго, внимательного отношения Александра Трифоновича, но уверен: немало людей могут похвастать тем же и показать подобные же листочки бумаги с приписками, сделанными рукой Александра Трифоновича.
Но, при всем характерном для него человечном отношении к людям, невозможно было воспринимать его как этакого рождественского деда. Он бывал очень разный (интересно, что данное свойство — бывать очень разным — я не раз наблюдал у людей значительных, крупнокалиберных, например у С.П. Королева, у А.Н. Туполева…).
Так, долгое время, бывая в редакции «Нового мира», я наблюдал Александра Трифоновича лишь с одной стороны: видел его спокойным, доброжелательным, внимательным к собеседнику. Но вот однажды я сидел в его кабинете в «Новом мире» и во время нашего разговора в комнату зашёл сотрудник редакции, чтобы высказать (как я понял, вторично) своё несогласие с каким-то ранее принятым решением. Вообще-то сам факт его появления с подобным делом в кабинете главного редактора свидетельствовал о том, что в принципе такое было возможно: «передокладывать» начальству (чего, как известно, страшно не любят чиновники) в «Новом мире» не возбранялось.

Встречи - Галлай Марк => читать онлайн электронную книгу дальше


Было бы хорошо, чтобы книга Встречи автора Галлай Марк дала бы вам то, что вы хотите!
Отзывы и коментарии к книге Встречи у нас на сайте не предусмотрены. Если так и окажется, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Встречи своим друзьям, проставив гиперссылку на данную страницу с книгой: Галлай Марк - Встречи.
Если после завершения чтения книги Встречи вы захотите почитать и другие книги Галлай Марк, тогда зайдите на страницу писателя Галлай Марк - возможно там есть книги, которые вас заинтересуют. Если вы хотите узнать больше о книге Встречи, то воспользуйтесь поисковой системой или же зайдите в Википедию.
Биографии автора Галлай Марк, написавшего книгу Встречи, к сожалению, на данном сайте нет. Ключевые слова страницы: Встречи; Галлай Марк, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн