Зима 1941-42 годов оказалась самой суровой на протяжении нескольких лет. Отстояв на вахте четыре часа, человек чувствовал, что хорошо сделал свою работу. А может, и ничего не чувствовал, потому что часто спускался в лодку замёрзший, покрытый льдом и похрустывая, и смахивал на рождественского деда.Заступавшие на вахту увеличивались в ширине вдвое, надевая два комплекта нижнего белья, шерстяной спортивный костюм, форму, капюшон и прочее, но и это не спасало от холода.Пара минут на мостике – и человек промокал. Скоро борода покрывалась льдом, пальцы немели. Процесс оттаивания занимал полчаса. Помогали электропечки на борту лодки, но они не прогревали лодку. Единственно, как подводники могли поспать, так это натягивая на себя всю сухую одежду. А сверху всё время стояла ночь. Месяцы непрерывной ночи действовали на нервы.Районом боевых действий «U-134» было Белое море, побережье у Мурманска и остров Медвежий. По какой-то странной причине оказалось, что русские очень любезно зажигали свои маяки. Как только «U-134» прошла один маяк и встретилась с неизвестностью, впереди зажёгся ещё один маяк. Скоро воздух и вода расчистились, и ровное море позволило видеть на большое расстояние. На севере заметили какие-то странные пятна на воде. Танкер утонул? Или даже, может, подводная лодка? Пятна становились всё ближе и ближе, соединяясь друг с другом в большие пятна. Скоро «U-134» шла через них. Это была явно не нефть или масла, не было характерных переливающихся цветов радуги на воде.Вдруг они увидели, что эти пятна образовывали миниатюрные кристаллы плавающего льда, похожие на пятна пыли поверх остывающей воды. Постепенно кристаллы увеличивались в размерах, скоро они стали видны как маленькие белые пятна. Потом маленькие пятна начали соединяться в группы, вначале размером в блюдце, затем, все разрастаясь в размерах, они ломались, тёрлись друг об друга, склеивались.Скоро «U-134» превратилась в ледокол; обычная навигация заканчивалась, начинались полярные исследования.Наконец показалось судно. Боцман Хофманн заметил его невооружённым глазом.Судно было потоплено, остальная часть похода прошла без приключений. В этих арктических водах было очень редкое судоходство. Всё зависело от везения – подводной лодке надо было оказаться в одной точке с судном…«U-134» вернулась на базу, там ей было приказано следовать в Ла-Рошель, а по прибытии в Ла-Рошель её направили в Центральную Атлантику, к Мексиканскому заливу.«Холод – плохая штука, но эта жара – хуже», – написал Хофманн в своём дневнике на странице, закапанной пятнами пота. Лодка в подводном положении ходила туда и обратно вдоль берегов Флориды, жара становилась невыносимой. Пока свежее, холодное сливочное масло доходило из холодильника до стола, оно превращалось в маслянистую кашу. Пытаться размазать его ножом по хлебу было бессмысленным занятием. Все на борту было влажным и липким. Свинина была с запашком, сосиски с запашком, сливочное масло с запашком, питьевая вода – противной. Команда покрылась фурункулами.Мексиканский залив пустовал. Американцы направляли свои суда вдоль берега, понимая, что лодки будут побаиваться следовать за ними на мелководье, где нельзя погрузиться.«U-134» заглянула в эстуарий Миссисипи. Ни судна. Ни дымка. Игнорируя обычные судоходные пути, американцы рассчитывали сбить энтузиазм подводников, подорвать их моральный дух. И действительно, эти бесконечные бесплодные поиски оказывали отрицательное влияние на боевой дух команд, которые, казалось, попали в полосу уныния. Сообщение о том, что обнаружено судно, подействовало, как удар электротоком.Шендлер решил атаковать из подводного положения. Позиция цели была лучше не придумаешь, и занять позицию для выстрела не представлялось проблемой. По внутренней трансляции командир обрисовал обстановку. Сообщение закончилось словами:– Цель перед нами.Потом последовали известные рутинные команды.После того как торпеда вышла из торпедного аппарата, старшина-рулевой нажал на кнопку секундомера, который держал в руке. Все вокруг с напряжённым интересом наблюдали за его второй рукой. Если торпеда была приготовлена как следует и расчёты были произведены правильно, то торпеда поражала цель одновременно с тем, как ноготь его большого пальца попадал на заданную точку. Внезапно командир вскинул руки вверх, и в тот же миг раздался глухой звук взрыва.Рулевой вздрогнул и с удивлением стал рассматривать секундомер. «Вот, черт, – подумал он, – глазам не верю. Сломался, что ли?»Что же случилось? Взрыв произошёл на целых пять или шесть секунд раньше положенного. Старик, что ли, чего напутал? И чего он руки так вскинул?– …! – выругался кто-то. Голос принадлежал командиру. – На, чёрт возьми, сам посмотри! Глазам не верю! Может, у меня с головой не в порядке?– Да нет, господин командир, все правильно.После того как торпеда вышла из торпедного аппарата, командир не отходил от перископа, чтобы увидеть происходящее. Но на несколько секунд раньше расчётного времени он увидел вспышку и фонтан воды по ту сторону судна. Когда вода осела, его взору предстала обычная картина: судно разломилось надвое. И пока он ломал голову, почему торпеда взорвалась на несколько секунд раньше и почему взрыв произошёл с той стороны судна, словно торпеда обошла его с другой стороны, он внезапно увидел вдалеке, за тонущим судном, безошибочно узнаваемые очертания боевой рубки подводной лодки.Другая лодка на несколько секунд обошла «U-134» и буквально вырвала добычу у неё из-под носа. Единственным утешением для команды «U-134» было сознание того, что они были не одиноки в этой части океана.Прошло несколько дней…– Дым прямо по курсу! – в возбуждении воскликнул вперёдсмотрящий.В бинокли разглядели две струйки дыма, может быть даже три. Это вполне мог быть конвой. «U-134» устремилась в атаку.– Странные эти дымы, – пробурчал Хофманн. – Они не движутся. Будто все стоят на якорях.– Нет, нет, – возразил командир. – Конвой идёт, очевидно, тем же курсом, что и мы.Такое объяснение показалось правдоподобным.Столбы дыма росли гораздо быстрее, чем ожидал Шендлер. Но он не видел ни мачт, ни корпусов над горизонтом.Когда же они подошли поближе, Шендлер уяснил неприятную правду. Дымы принадлежали двум энергично дымящим фабричным трубам на одном из островов Антильской группы. Взгляд на карту подсказал бы им это гораздо раньше. Но кому это могло прийти в голову в такую жару! ГЛАВА XVII«Лакония» Оперативная сводка. К весне 1942 года появилась уверенность, что противнику удалось разработать радиолокационную станцию настолько маленькую, что её можно было ставить на самолёты. До этого германские учёные считали установку на самолёты устройства типа «DeTe» невозможным. Однако когда верховное командование убедилось, что прямые атаки на подводные лодки в ночное время могли быть осуществлены только с помощью радара, германские учёные создали приёмное устройство «Метокс», По другим сведениям, аппарат разработан французской фирмой.
которое фиксировало импульсы работающего радара противника и давало его грубый пеленг. Поскольку антенна «Метокса» (её поднимали по всплытии лодки) тоже давала какое-то излучение, одно время считалось, что она является причиной последовавших тяжёлых потерь. Однако было доказано, что «Метокс» не выдаёт местоположения лодки и что успехи британцев базируются на применении авиационного радара, работающего в сантиметровом диапазоне.В борьбе с подводной угрозой противник совершенствовал свои методы. «Hedgehog» («Ёж») – так называлось устройство, которое британцы применили против подводных лодок в январе 1942 года. «Ёж» позволял пользоваться прибором «Asdic» во время сбрасывания глубинных бомб. Он представлял собой контейнер, в котором были уложены 24 32-фунтовые глубинные бомбы, начинённые новой взрывчаткой, аматолом, и их можно было сбрасывать по одной, сериями или все сразу. Были усовершенствованы и старые глубинные бомбы.С начала мая американцы стали собирать свои суда в сильно охраняемые эскорты и держали их ближе к берегу. Такая тактика не просто затрудняла действия подводных лодок, но и делала их атаки невозможными из-за мелководья. Подводные лодки ушли из американских вод, и некоторые успехи были достигнуты лишь благодаря постановке мин.В самой Атлантике битва достигала апогея. В мае ценой потери четырёх лодок было потоплено судов общим водоизмещением 600 000 тонн, в июне – 700 000 тонн и потеряно три лодки.С начала июня британцы увеличили количество самолётов над Бискайским заливом, причём все – с новым радиолокационным оборудованием. Теперь залив патрулировался днём и ночью.С созданием устройства «Bold» немцы считали, что приобрели средство против британского аппарата «Asdic». Немецкий аппарат отнюдь не делал невозможной подводную локацию, но путал противника и препятствовал работе его гидролокатора. Немецкое устройство отражало импульсы британского аппарата «Asdic» и служило мишенью-ловушкой.В Германии не было недостатка в высококлассных учёных, но имелось прискорбное отсутствие понимания со стороны верховного командования. На многих специалистов надели форму и послали воевать рядовыми и матросами.В обстановке суровых будней плавания в Атлантическом океане и атак против конвоев бывали и отдушины. * * * Примером может служить «U-68».Вблизи британской военно-морской базы Фритаун В нынешнем Сьерра-Леоне.
с лодки был замечен плывущий мешок. Первым его увидел штурман Гризе. В раздумье Мертен и Гризе разглядывали этого раскачивающегося на волнах молчаливого свидетеля гибели какого-то судна. В мирное время воображение нарисовало бы несколько картин того, как этот мешок попал в воду из трюма судна. А теперь, в военное время, тут нечего было напрягать воображение: этот мешок – с потопленного грузового судна.– Мешок с мукой, – произнёс Мертен.Гризе заметил, как глаза командира загорелись, и понял, что у того появилась какая-то светлая идея. Все остальные на мостике не отрывали глаз от своего сектора наблюдения, и мешок с мукой их не трогал.– Неплохо бы, если с мукой, командир, – сказал Гризе многозначительно и вывел в воздухе рукой очертания батона.– Ты так думаешь, Гризе? Но если даже это и мука, на что она сейчас похожа, подумай.– Надо бы посмотреть, командир.«U-68» развернулась в сторону мешка. Старшина Битовски взялся вытащить мешок из воды с удовольствием, поскольку это занятие нарушало монотонность жизни на лодке. Мешок был гладкий, скользкий, килограммов на девяносто. Хоффманн, кок, умело вскрыл его. Под мешковиной была сероватая кашица из намокшей и липкой муки. Кок копнул ножом поглубже – там была сухая, белоснежная мука. «Сделано в Канаде». Мокрый верхний слой отвалился, как шелуха ореха.– Хоффманн, проверь и доложи мне, годится она или нет.Через пять минут в люке появилась сияющая деревенская физиономия кока, обложенная рыжей неопрятной бородой.– Годится, господин командир. Мука первосортная.Всего из моря было выловлено пять мешков. Вечером кок колдовал у плиты, и на ужин команда ела оладьи по-берлински.Ещё два человека очень радовались находке: Грециан, лучший пекарь хлеба, и Гест, мастер по пирожным. Их таланты, скромно скрываемые, обнаружил сам Мертен, у которого среди подводников была слава человека, умеющего использовать все лучшие стороны каждого члена команды и достоинства каждого предмета.А вот ещё одна история, связанная с Мертеном.Как-то его кок раскопал ржавую банку с чудесными австралийскими фруктами. Она осталась от того неудачного рандеву со вспомогательным крейсером «Атлантис».– Жаль, что мы не можем зацепить эти суда, которые топим, чтобы посмотреть, что на них есть, – сказал Хоффманн. – На этих вспомогательных крейсерах сами не знают, в каком богатстве купаются.Эта как бы между прочим брошенная фраза кока надоумила молодых офицеров сделать командиру кое-какие прозрачные намёки. Вначале Мертен пропускал их мимо ушей, но потом начал прислушиваться.«U-68» находилась в спокойных водах, вдалеке от сильно охраняемых конвоев «Большого круга». Здесь царил мир, полное, ничем не нарушаемое спокойствие. Самолёт был здесь вещью неведомой. Почти то же самое можно было сказать и о грузовых судах.Мертен решил, что следующее судно они стукнут так, чтобы оно застопорило ход, но не затонуло, а там дальше будет видно. Как-то ночью увидели за кормой долгожданный пароход. Старшина Буттке, который вёл наблюдение за кормовым сектором, увидел лишь еле различимый силуэт. Мертен стал напряжённо вглядываться в указанное ему направление.– Та-ак… Уменьшается… Пропал, скотина!.. Нет, слава Богу! Он сейчас идёт курсом, противоположным нашему, в кормовом секторе!Мертен поощрительно похлопал Буттке по плечу, а механику сказал, чтобы дали полный ход. Через десять минут силуэт стал ясно различим. После этого всё пошло, как на демонстрационных занятиях по тактике.Торпеда попала в судно, но не в жизненно важную точку, как это описывал Мертен. Но на борту судна оказались, видно, крепкие ребята. Они не делали никакой попытки покинуть судно. А зачем, собственно? Судно оставалось на плаву, а пошлёт ли подводная лодка ещё одну торпеду после первого «неудачного» выстрела, это надо было ещё посмотреть.– Ну что ж, надо подстегнуть их немного, – сказал Мертен.Над мостиком судна просвистела пулемётная очередь с подводной лодки, и тогда команда забегала. Спущенные шлюпки направились к подводной лодке.– Капитан Хо, – представился высокий худощавый человек в ближайшей к подводной лодке шлюпке. Человек, сидевший на банке рядом с ним, был механиком судна.На вопрос Мертена капитан дал короткий ответ:– Груз общего характера.Такой груз мог включать в себя что угодно – пуговицы, бритвенные лезвия, зажигалки, булавки, подтяжки… Мертен поначалу хотел рассердиться, но сдержался, подумав, что на месте британского капитана ответил бы точно так же.Тем временем многие из команды судна стали залезать обратно на его борт. Было похоже, что присутствие германской подводной лодки их не беспокоило. Тогда с подводной лодки обстреляли судно из зенитки.Команда поняла наконец, что немцы не шутят, и снова стала покидать судно, на сей раз попроворнее, чем прежде. Их шлюпки быстро исчезли во тьме, и только шум уключин нарушал тишину ночи. Время от времени к этому добавлялись громкие ругательства.Мертен решил послать на борт судна «призовую команду». Он очень хотел выяснить, нет ли чего угрожающего за фразой капитана о характере груза. Когда он предложил добровольцам отправиться на судно, то откликнулась вся команда, и ему не просто было произвести отбор. Наконец отобранная группа из лучших моряков погрузилась в непереворачивающуюся и нетонущую лодку (по крайней мере, так характеризовали её изготовители). Лодка отошла от борта и тут же, не пройдя и трёх метров, перевернулась на волне.Мертен обругал конструкторов и изготовителей этой лодчонки, обругал её неуклюжую команду и прежде всего себя. Купание в приятной воде не расстроило моряков. Но Мертен думал об акулах и ответственности, которую он брал на себя за эту авантюру.Он вздрогнул при мысли о том, какую выволочку устроит ему Дениц, если он потеряет хотя бы человека из-за пустяка.Но всё благополучно забрались на борт подводной лодки.По выражению лица командира было видно, что он не собирается повторять эксперимент.– Ну и что теперь? Как мы можем добраться до груза, не высаживаясь на судно? У кого-нибудь есть мысли по этому поводу?Окружающие угрюмо посматривали на командира. Его шутливое предложение не до всех дошло.– Нет мыслей? Тогда слушайте. И ты, механик, тоже со своим инженерным мышлением. Мне внезапно пришло в голову, что если мы снесём люки трюмов из нашего двадцатимиллиметрового, а потом потопим судно, кое-какой груз всплывёт на поверхность – при условии, что эта посудина будет тонуть на ровном киле.– Верно, командир! – воскликнул механик.Так и сделали. Очередь трассирующих снарядов ушла в ночь. Куски дерева и клочья брезента взлетели в воздух. Чеки, удерживавшие, люки, вылетели из своих гнёзд.Два трюма были открыты. На том месте, где был серый брезент, защищавший груз от дождя и морской воды, зияла чёрная дыра.Аккуратно пустили торпеду – так, чтобы судно тонуло на ровном киле. Оно стало погружаться с лёгким дифферентом на корму и вскоре исчезло под водой. Потом это шеститысячное судно стало выплёвывать на поверхность ящики, один за одним, огромные. Люди смотрели на них с любопытством.– А как мы будем затаскивать такие здоровые ящики, они с дом величиной, на нашу маленькую лодку? – сказал кто-то.– Очень просто! Полцарства за старый шкерт! – объявил механик. – Делаем так: притопляем нос, заводим на него ящик, потом нос продуваем. Получится лучше всякого крана.– Хорошо! Действуй.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
которое фиксировало импульсы работающего радара противника и давало его грубый пеленг. Поскольку антенна «Метокса» (её поднимали по всплытии лодки) тоже давала какое-то излучение, одно время считалось, что она является причиной последовавших тяжёлых потерь. Однако было доказано, что «Метокс» не выдаёт местоположения лодки и что успехи британцев базируются на применении авиационного радара, работающего в сантиметровом диапазоне.В борьбе с подводной угрозой противник совершенствовал свои методы. «Hedgehog» («Ёж») – так называлось устройство, которое британцы применили против подводных лодок в январе 1942 года. «Ёж» позволял пользоваться прибором «Asdic» во время сбрасывания глубинных бомб. Он представлял собой контейнер, в котором были уложены 24 32-фунтовые глубинные бомбы, начинённые новой взрывчаткой, аматолом, и их можно было сбрасывать по одной, сериями или все сразу. Были усовершенствованы и старые глубинные бомбы.С начала мая американцы стали собирать свои суда в сильно охраняемые эскорты и держали их ближе к берегу. Такая тактика не просто затрудняла действия подводных лодок, но и делала их атаки невозможными из-за мелководья. Подводные лодки ушли из американских вод, и некоторые успехи были достигнуты лишь благодаря постановке мин.В самой Атлантике битва достигала апогея. В мае ценой потери четырёх лодок было потоплено судов общим водоизмещением 600 000 тонн, в июне – 700 000 тонн и потеряно три лодки.С начала июня британцы увеличили количество самолётов над Бискайским заливом, причём все – с новым радиолокационным оборудованием. Теперь залив патрулировался днём и ночью.С созданием устройства «Bold» немцы считали, что приобрели средство против британского аппарата «Asdic». Немецкий аппарат отнюдь не делал невозможной подводную локацию, но путал противника и препятствовал работе его гидролокатора. Немецкое устройство отражало импульсы британского аппарата «Asdic» и служило мишенью-ловушкой.В Германии не было недостатка в высококлассных учёных, но имелось прискорбное отсутствие понимания со стороны верховного командования. На многих специалистов надели форму и послали воевать рядовыми и матросами.В обстановке суровых будней плавания в Атлантическом океане и атак против конвоев бывали и отдушины. * * * Примером может служить «U-68».Вблизи британской военно-морской базы Фритаун В нынешнем Сьерра-Леоне.
с лодки был замечен плывущий мешок. Первым его увидел штурман Гризе. В раздумье Мертен и Гризе разглядывали этого раскачивающегося на волнах молчаливого свидетеля гибели какого-то судна. В мирное время воображение нарисовало бы несколько картин того, как этот мешок попал в воду из трюма судна. А теперь, в военное время, тут нечего было напрягать воображение: этот мешок – с потопленного грузового судна.– Мешок с мукой, – произнёс Мертен.Гризе заметил, как глаза командира загорелись, и понял, что у того появилась какая-то светлая идея. Все остальные на мостике не отрывали глаз от своего сектора наблюдения, и мешок с мукой их не трогал.– Неплохо бы, если с мукой, командир, – сказал Гризе многозначительно и вывел в воздухе рукой очертания батона.– Ты так думаешь, Гризе? Но если даже это и мука, на что она сейчас похожа, подумай.– Надо бы посмотреть, командир.«U-68» развернулась в сторону мешка. Старшина Битовски взялся вытащить мешок из воды с удовольствием, поскольку это занятие нарушало монотонность жизни на лодке. Мешок был гладкий, скользкий, килограммов на девяносто. Хоффманн, кок, умело вскрыл его. Под мешковиной была сероватая кашица из намокшей и липкой муки. Кок копнул ножом поглубже – там была сухая, белоснежная мука. «Сделано в Канаде». Мокрый верхний слой отвалился, как шелуха ореха.– Хоффманн, проверь и доложи мне, годится она или нет.Через пять минут в люке появилась сияющая деревенская физиономия кока, обложенная рыжей неопрятной бородой.– Годится, господин командир. Мука первосортная.Всего из моря было выловлено пять мешков. Вечером кок колдовал у плиты, и на ужин команда ела оладьи по-берлински.Ещё два человека очень радовались находке: Грециан, лучший пекарь хлеба, и Гест, мастер по пирожным. Их таланты, скромно скрываемые, обнаружил сам Мертен, у которого среди подводников была слава человека, умеющего использовать все лучшие стороны каждого члена команды и достоинства каждого предмета.А вот ещё одна история, связанная с Мертеном.Как-то его кок раскопал ржавую банку с чудесными австралийскими фруктами. Она осталась от того неудачного рандеву со вспомогательным крейсером «Атлантис».– Жаль, что мы не можем зацепить эти суда, которые топим, чтобы посмотреть, что на них есть, – сказал Хоффманн. – На этих вспомогательных крейсерах сами не знают, в каком богатстве купаются.Эта как бы между прочим брошенная фраза кока надоумила молодых офицеров сделать командиру кое-какие прозрачные намёки. Вначале Мертен пропускал их мимо ушей, но потом начал прислушиваться.«U-68» находилась в спокойных водах, вдалеке от сильно охраняемых конвоев «Большого круга». Здесь царил мир, полное, ничем не нарушаемое спокойствие. Самолёт был здесь вещью неведомой. Почти то же самое можно было сказать и о грузовых судах.Мертен решил, что следующее судно они стукнут так, чтобы оно застопорило ход, но не затонуло, а там дальше будет видно. Как-то ночью увидели за кормой долгожданный пароход. Старшина Буттке, который вёл наблюдение за кормовым сектором, увидел лишь еле различимый силуэт. Мертен стал напряжённо вглядываться в указанное ему направление.– Та-ак… Уменьшается… Пропал, скотина!.. Нет, слава Богу! Он сейчас идёт курсом, противоположным нашему, в кормовом секторе!Мертен поощрительно похлопал Буттке по плечу, а механику сказал, чтобы дали полный ход. Через десять минут силуэт стал ясно различим. После этого всё пошло, как на демонстрационных занятиях по тактике.Торпеда попала в судно, но не в жизненно важную точку, как это описывал Мертен. Но на борту судна оказались, видно, крепкие ребята. Они не делали никакой попытки покинуть судно. А зачем, собственно? Судно оставалось на плаву, а пошлёт ли подводная лодка ещё одну торпеду после первого «неудачного» выстрела, это надо было ещё посмотреть.– Ну что ж, надо подстегнуть их немного, – сказал Мертен.Над мостиком судна просвистела пулемётная очередь с подводной лодки, и тогда команда забегала. Спущенные шлюпки направились к подводной лодке.– Капитан Хо, – представился высокий худощавый человек в ближайшей к подводной лодке шлюпке. Человек, сидевший на банке рядом с ним, был механиком судна.На вопрос Мертена капитан дал короткий ответ:– Груз общего характера.Такой груз мог включать в себя что угодно – пуговицы, бритвенные лезвия, зажигалки, булавки, подтяжки… Мертен поначалу хотел рассердиться, но сдержался, подумав, что на месте британского капитана ответил бы точно так же.Тем временем многие из команды судна стали залезать обратно на его борт. Было похоже, что присутствие германской подводной лодки их не беспокоило. Тогда с подводной лодки обстреляли судно из зенитки.Команда поняла наконец, что немцы не шутят, и снова стала покидать судно, на сей раз попроворнее, чем прежде. Их шлюпки быстро исчезли во тьме, и только шум уключин нарушал тишину ночи. Время от времени к этому добавлялись громкие ругательства.Мертен решил послать на борт судна «призовую команду». Он очень хотел выяснить, нет ли чего угрожающего за фразой капитана о характере груза. Когда он предложил добровольцам отправиться на судно, то откликнулась вся команда, и ему не просто было произвести отбор. Наконец отобранная группа из лучших моряков погрузилась в непереворачивающуюся и нетонущую лодку (по крайней мере, так характеризовали её изготовители). Лодка отошла от борта и тут же, не пройдя и трёх метров, перевернулась на волне.Мертен обругал конструкторов и изготовителей этой лодчонки, обругал её неуклюжую команду и прежде всего себя. Купание в приятной воде не расстроило моряков. Но Мертен думал об акулах и ответственности, которую он брал на себя за эту авантюру.Он вздрогнул при мысли о том, какую выволочку устроит ему Дениц, если он потеряет хотя бы человека из-за пустяка.Но всё благополучно забрались на борт подводной лодки.По выражению лица командира было видно, что он не собирается повторять эксперимент.– Ну и что теперь? Как мы можем добраться до груза, не высаживаясь на судно? У кого-нибудь есть мысли по этому поводу?Окружающие угрюмо посматривали на командира. Его шутливое предложение не до всех дошло.– Нет мыслей? Тогда слушайте. И ты, механик, тоже со своим инженерным мышлением. Мне внезапно пришло в голову, что если мы снесём люки трюмов из нашего двадцатимиллиметрового, а потом потопим судно, кое-какой груз всплывёт на поверхность – при условии, что эта посудина будет тонуть на ровном киле.– Верно, командир! – воскликнул механик.Так и сделали. Очередь трассирующих снарядов ушла в ночь. Куски дерева и клочья брезента взлетели в воздух. Чеки, удерживавшие, люки, вылетели из своих гнёзд.Два трюма были открыты. На том месте, где был серый брезент, защищавший груз от дождя и морской воды, зияла чёрная дыра.Аккуратно пустили торпеду – так, чтобы судно тонуло на ровном киле. Оно стало погружаться с лёгким дифферентом на корму и вскоре исчезло под водой. Потом это шеститысячное судно стало выплёвывать на поверхность ящики, один за одним, огромные. Люди смотрели на них с любопытством.– А как мы будем затаскивать такие здоровые ящики, они с дом величиной, на нашу маленькую лодку? – сказал кто-то.– Очень просто! Полцарства за старый шкерт! – объявил механик. – Делаем так: притопляем нос, заводим на него ящик, потом нос продуваем. Получится лучше всякого крана.– Хорошо! Действуй.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35