Под ними проносилась пустыня – так близко, что, казалось, можно рукой коснуться земли. Снова взгляд на инфракрасный экран. Все в порядке. Если бы Моравиа на полсекунды отвлеклась и дала носу самолета хоть чуть-чуть опуститься, он превратился бы в огненный шар, катящийся по пустыне с такой быстротой, что экипаж не успел бы и сообразить, что произошло.
– Сброс, – предупредил он. Курсоры начали сходиться, и он удерживал их у основания башни.
Как только произошел сброс, Рита подалась вперед вместе с ручкой, и Бабун почувствовал, как перегрузка прижимает его к креслу, пока он наблюдал на инфракрасном экране – теперь дававшем перевернутое изображение – результаты атаки. Отлично! Почти в яблочко.
Эта бомба была последней. Он взглянул на приборную доску пилота. Машина набирала высоту и уходила на север, к Якиме. Он включил радиолокатор на излучение и начал настраивать картинку.
– Вы промахнулись на тринадцать метров в сторону семи часов.
– Бордмен, большое спасибо. Мы переключаемся на центр.
– Счастливого полета.
– Ладно. – Бабун переключился на частоту центра в Сиэтле.
– Неплохо отбомбился для пижона-истребителя, – заметила Моравиа.
– Угу. Мы такие, – самодовольно согласился он, намереваясь насладиться своей ролью победителя до конца. Хватит, что Моравиа торжествовала над ним вчера вечером. Голова у него еще ныла, словно от зубной боли. – Никто не сравниться со стариной Могучим Бабуном.
– Разве что кто-то поскромнее.
– Скромность для тех, кто не способен ни на что, – парировал он. – Я способен.
Рита связалась с центром и запросила добро на упражнение над полигоном Оканоган. Она вывела самолет на эшелон 67. Бабун колдовал с экраном.
Оказавшись над полигоном, Рита отключила автопилот и осмотрелась. Она договорилась со своим инструктором, лейтенантом Клайдом Деганом, по прозвищу «Герцог», разыграть воздушный бой, и это было включено в полетное, задание. Она прибыла вовремя. Теперь нужно найти противника. Она переключилась на связную частоту эскадрильи и вызвала его.
– Я здесь, – откликнулся Деган.
Тут Бабун увидел второй А-6 – он находился намного выше их, под самым солнцем. Старина Герцог намерен всерьез погонять Моравиа.
– Ладно, – обрадовался Бабун. – Теперь, слава Богу, будем играть в мою игру! – Бабун ткнул пальцем влево. – Развернись ниже его и опусти нос, чтобы набрать скорость.
Рита знала, что Бабун только что отсидел три года на заднем сидении F-14 «Томкэта». Он прошел через сотни учебных воздушных боев. Экипажи истребителей жили ради ближнего боя – он был словно оргазм, придававший смысл их изнурительной учебе и вообще их существованию. Она не сомневалась, что Бабун Таркингтон – действительно тонкий знаток боя. Его советам стоило следовать.
– Думаешь, он нас видел? – Радиолокатор на А-6 не был рассчитан на воздушные цели.
Бабун не выпускал второй самолет из виду. Тот переворачивался километрах в трех выше, готовясь выписать змейку.
– Похоже, что да, – пробурчал Бабун. – Он уже получил большую фору, если только сумеет ею воспользоваться.
Отжав сектор газа до упора, Рита начала правый разворот с набором высоты, выдерживая скорость шестьсот тридцать километров в час – оптимальную при быстром подъеме. Бабун буквально выворачивал шею, глядя то на приборную доску, то на самолет Дегана.
– Он пикирует, как подбитая утка, – заметил Бабун. – Если бы у тебя была пушка, ты с очень большой вероятностью достала бы его. Поддай-ка ему жару.
Второй самолет пронесся вниз так, что от его крыльев шел пар. Раскрылись тормозные щитки на кромках крыльев.
– Он перебрал угол атаки и теперь пытается исправить это. – Второй «Интрудер» камнем промчался мимо них с раскрытыми щитками; крылья дымились.
– Поработай с углами, – предложил Бабун. – Доверни к нему, а нос опусти.
Рита Моравиа выполнила этот маневр с четырехкратной перегрузкой.
– Не заглубляй нос, – еле прохрипел Бабун, придавленный внезапной тяжестью. – Герцог – Деган, несомненно, постарается воспользоваться своим преимуществом в моменте силы, чтобы сделать горку и попытаться выйти им в хвост, но ему не следовало надолго раскрывать щитки. Это была его вторая ошибка. Первой была змейка – вместо нее надо было спускаться по спирали, превращая превосходство в высоте в убийственное позиционное преимущество.
Деган взмыл свечой вверх. Моравиа ловко задрала нос машины кверху, продолжая идти на сближение, затем выровняла ее, строго выдерживая при этом шестисоттридцатикилометровую скорость.
– Очень хорошо, – прокомментировал Бабун. Неопытный пилот дергал бы ручку, пока не растерял всю скорость. Моравиа же прекрасно чувствует, что надо делать.
Терпение, решил Бабун. Ей присуща выдержка.
Деган вновь оказался сверху – где-то в километре впереди и на полторы тысячи метров выше. И он терял скорость.
– Ты его сделала, – с оттенком восхищения произнес Бабун.
Видимо, Деган тоже это понял. Он прошел верхнюю точку мертвой петли и, зарываясь носом, выписал полубочку. Вероятно, он пытался выйти в нижний эшелон с преимуществом в скорости и, оторвавшись от Риты, развернуться и снова навязать бой на своих условиях. Моравиа это предвидела: как только нос самолета Дегана опустился, она сделала то же самое, а затем, завалив машину на левое крыло, на вираже обошла противника.
– Тут снова стреляй с упреждением, – советовал Бабун. – Врежь этому типу по заднице! Ну и клоун! Он в жизни не зашел бы на тебя на выходе из мертвой петли.
Теперь они сидели на хвосте у Дегана, оба самолета пикировали, но Дегану уже не хватало скорости, чтобы оторваться и уйти.
– Лиса-два, – прошептал Бабун в микрофон. Эти слова означали, что выпущена ракета с инфракрасной головкой наведения. – Ты мертвое мясо.
– Врешь. – В голосе Дегана не чувствовалось ни капли энтузиазма.
– Давай попробуй какую-нибудь штучку, и Рита прикончит тебя из пушки.
– Мне хватит горючего еще на одно упражнение, – сообщила Рита своему инструктору.
Последовала долгая пауза. Дегану все это явно не нравилось. Причиной тому был, как догадывался Бабун, тонкий голосок Риты в наушниках и насмешки которые последуют в курилке, когда все узнают, что его отстегала женщина.
Бабун представлял, какая толпа собралась у радиостанции в штабе эскадрильи и что там сейчас творится. Он игриво потрепал Риту по руке. Бабун испытывал истинное наслаждение.
– Ладно, – наконец, выдавил из себя Деган, – расходимся и пойдем встречными курсами на семи штуках. Я на запад.
Рита опустила крыло, чтобы развернуться к востоку. Бабун хихикнул в переговорное устройство, чтобы привлечь ее внимание. Потом переключил кнопку на микрофоне:
– Эй, Герцог, это Бабун. Ставлю десять зеленых на старушку Риту, если у тебя они есть.
– Сволочь ты. Принимаю.
Бабун громко захохотал. Потом переключился на переговорное устройство и сказал:
– Рита, детка, мы его достали. Этот гад завелся.
– Не смей называть меня деткой, ты… ты…
– Господи, да остынь же! – заорал Бабун. – Мне наплевать, будь ты хоть королевой лесбиянок царства Ксанаду, но сейчас, черт побери, ты пилот-истребитель. Это не шуточки. – Он глубоко вдохнул и пробормотал: – «Бороться, чтобы летать, летать, чтобы бороться, бороться, чтобы побеждать». Иначе не бывает.
– Неужели ты сейчас это придумал?
– Это девиз «чудо-стрелка» из одноименного фильма. Так, что ты сейчас собираешься делать на скоростном проходе?
– Наверное, сверну в ту же сторону, что и он.
– Скорее всего, он сделает горизонтальный разворот на максимальной скорости. Воображения-то у него по нулям. Следи, куда он вывернет, потом задери нос градусов на сорок и напирай прямо на него, чтобы походило на сходящиеся ножницы. Если он вовремя не среагирует, ты получишь позиционное преимущество, а на меня этот тип не производит впечатления светлой головы.
Оба «Интрудера», вынырнув из ниоткуда, начали сходиться с суммарной скоростью тысяча шестьсот километров в час. Самолет Дегана, казавшийся сначала крохотным пятнышком, быстро увеличивался в размерах и вскоре уже заслонил собой лобовое стекло кабины. Бабун уже видел такое, когда с Джейком Графтоном шел на таран, тогда – на F-14. Он непроизвольно зажмурился.
Голова у него запрокинулась, и пол оказался сверху. Она заложила крутой вираж. Бабун открыл глаза и ухватился за ограждение фонаря, чтобы удержаться и осмотреться.
– Куда?
– Влево. Я его достала. – Она подалась вперед на сиденье, ухватившись левой рукой за держатель, когда вывернула с перегрузкой.
– Нос повыше. – Хватит советов. Она либо справится, либо нет.
Левое крыло приняло почти вертикальное положение, а нос завалился к горизонту. Перегрузка спала после того, как она отжала ручку вправо до упора и самолет в мгновение ока развернулся на двести градусов. Снова ручку на себя – он слишком зарылся. Тяни, тяни, тяни выше этот нос.
Теперь Деган был спереди и ниже, но Рита выходила на него изнутри описываемой им петли и готовилась атаковать сверху. Отпусти ручку и наращивай скорость, все ближе и ближе к нему, молча взывал к ней Бабун.
– Деган нас не видит, – сказал Бабун, пытаясь перебороть внезапно подступивший позыв к рвоте. От похмелья никуда не деться. Стянув перчатку, он сорвал с себя маску. Желудок сократился, но извергать было нечего. Рита заняла идеальную позицию для пуска ракеты «Сайдуиндер» с верхнего эшелона.
– Лиса-два, – произнес он в микрофон радиостанции. – Ты мне должен десять долларов, Деган. – Затем его все же вырвало.
Рита подняла нос А-6 и развернулась обратно, на запад.
– Топлива маловато, – сказала она Бабуну, затем вызвала Дегана и сообщила, что переключается на частоту центра в Сиэтле.
После разбора полетов дежурный пикап отвез их в общежитие.
– Спасибо, – сказала Рита.
– За что?
– Ты у меня был в воздушном бою за тренера.
– Это нетрудно. Они же штурмовики. Это не их бизнес.
– Пойдем пообедаем? – предложила она.
– Нет. Я завалюсь в койку.
– Надеюсь, с тобой ничего страшного, – крикнула она ему вслед.
* * *
Джейк Графтон сидел на чердаке возле кучи ящиков, в которых годами накапливался всевозможный хлам, а он никак не мог отважиться его выбросить.
Чего там только ни было – от школьных учебников до сувениров из половины портов мира. Он заглядывал в ящики, пытаясь сообразить, что откуда. Кажется, в этом ящике. Он открыл его. Подставки для обуви, пустые бутылочки от лосьона для бритья, пуговицы, нитки, какие-то книжки в мягких обложках. Три рваные рубашки.
Он нашелся в четвертом ящике. Джейк вынул пистолет из кобуры и проверил магазин. Патронов нет. Он поднес оружие к сорокаваттной лампочке, свисавшей с балки. Не заржавел. Хорошо, что он его смазал, прежде чем спрятать. Он снова заглянул в ящик в поисках патронов. Да, есть коробочка – двадцать пять штук, калибра 9 миллиметров «магнум». Он закрыл магазин, несколько раз проверил оружие, затем вставил патроны.
Опираясь спиной на ящик, он вытянул ноги, скрестив их, и задумчиво уставился на пистолет в кобуре, лежавший на полу. Камачо сказал, что убийство, по всей видимости, совершено профессионалом по заказу. Гарольд Стронг все равно был бы мертв, даже с пистолетом на боку. Однако ощущение, что пистолет с тобой, придает нервничающему человеку уверенности. Это вроде аспирина. Или пива.
Такой большущий шпалер не спрячешь под мундиром. Может, носить его в кейсе? А попробуй его оттуда вытащить. В машине-то можно держать его в ящике для перчаток или под сиденьем, но это слишком далеко, если кто-то откроет огонь, когда ты за рулем – то ли стоишь на перекрестке, то ли мчишься по шоссе.
А в будни все равно приходится ездить в метро. Может, следует держать пистолет в спальне или в кухне – и здесь, в загородном домике, и в квартире в Арлингтоне.
А как объяснить это Кэлли?
Снайпер прикончил Стронга, когда тот ехал в загородный домик. Видимо, тот ездил одним и тем же маршрутом каждую пятницу. Что было вполне предсказуемо.
Кто предсказуем, тот уязвим. Так. Что я делаю регулярно? Он проанализировал расписание дня. Езжу в метро, в выходные к морю, что еще?
Стронг был разведен. А Кэлли? Может, она станет мишенью?
Чад Джуди – не его ли наняли убить Стронга?
Джордж Ладлоу… Адмирал Генри… Сенатор Дюкен – верхушка айсберга в конгрессе… Семнадцать миллиардов долларов – сколько это рабочих мест, скольким людям они дадут возможность кормить семью и учить детей? Семнадцать…
– Джейк. – Ее голос доносился издалека. – Джейк, ты еще наверху?
Он с трудом пришел в себя:
– Угу.
Ее голова появилась в проеме лаза на чердаке. Она стояла на лестнице.
– Что ты там делаешь?
– Уснул. – Он помотал головой. Дождь размеренно стучал по крыше. Он взглянул на часы: час ночи.
Она взобралась по лестнице и села рядом с ним. Осторожно коснулась кожаной кобуры.
– Зачем ты вынул эту штуку?
– Просматривал, что тут есть. – Он положил пистолет в один из открытых ящиков.
Они сидели, взявшись за руки и прислушиваясь к шуму дождя.
– Джейк, – сказала она, – я хочу удочерить эту девочку.
– Тебе придется нелегко, Кэлли. Одиннадцатилетняя, ветеран Бог знает скольких приютов. За свою короткую жизнь она успела навидаться больше, чем ты до сих пор. Трудно будет.
– У тебя неприятности на службе, да?
– Да.
– Очень плохо?
– Наверное. – Он взял ее руку, долго рассматривал, потом заглянул ей прямо в глаза: – Никак не разберусь.
– Это не впервые.
– Действительно.
– До сих пор тебе всегда удавалось выкручиваться.
– Такой уж я есть. Молодец, что отметила это. Вижу, тебе запал в голову наш утренний разговор. – Он пытался избежать сарказма в своем голосе, но не получилось.
Она отняла руку.
– Джейк, мы с тобой не становимся моложе. Я хочу взять эту девочку. Прямо сейчас.
– Ладно, Кэлли.
– Ты поступай, как знаешь. Я хочу взять девочку.
– Да я же не возражаю.
– В четверг. Утром нам покажут ее, потом поедем на собеседование в управление социальных служб.
– Ладно. В понедельник я уеду из города, но в среду вернусь. В четверг возьму свободный день. Кстати, на той неделе я просил старшину в управлении кадров заполнить мне рапорт об отставке. В понедельник, прежде чем уехать, я скажу им, что этого делать не надо.
– В отставку? Из-за этого приезжал тот адмирал?
– Не совсем. Может быть, этот рапорт послужил катализатором. Серьезно, Кэлли, это может оказаться самой большой неприятностью в моей жизни. Хуже Вьетнама, хуже Средиземного моря в прошлом году.
– Ты ничего плохого не совершил?
– Насколько мне известно, нет. Пока, во всяком случае.
Она встала и пошла к лестнице.
– Я не собираюсь больше ждать. Я хочу взять девочку, – повторила она и начала спускаться.
* * *
Бабун Таркингтон крепко спал, когда зазвонил телефон. Снимая трубку, он чувствовал себя далеко не лучшим образом.
– Алло.
– Таркингтон, это Графтон.
Шум в голове понемногу рассеивался.
– Слушаю, сэр.
– Как там у вас полеты?
– Неплохо, сэр.
– Пробовали с отключенными системами?
– Так точно, сэр.
– Как Моравиа?
Бабун взглянул на часы: 12.15. В Вашингтоне 3.15 утра.
– Замечательно, сэр. Владеет управлением, как никто.
– У тебя с бомбометанием нормально?
– Да, сэр. Это немного не так, как на истребителе, но…
– Сколько вам осталось полетов?
– Кажется, шесть. По два в воскресенье, понедельник и вторник. В среду возвращаемся домой.
– Останьтесь на среду и сделайте еще два вылета. Пусть будет восемь. Слушай, Бабун, отключайте поисковый радиолокатор… Все восемь полетов без него. Пользуйтесь только инфракрасным и лазерным прицелами, и больше ничем. Ты понял?
– Так точно, сэр. Без радиолокатора.
– В отдел явитесь в пятницу. И представь мне письменные рекомендации, что можно сделать с системой, чтобы она могла действовать без применения радиолокации. Спокойной ночи. – Раздались гудки.
Бабун положил умолкнувшую трубку. Он уже совсем проснулся. Встал с постели и подошел к окну. Там шел дождь. К чему все это? Похоже, Графтону эти дни не приходится много спать. Нет, не сладкая эта служба на берегу.
Он немного приоткрыл окно. Ветер ворвался в комнату, обдав его холодом. В такую ночку препаршивейшее дело – пытаться сесть на корабль. Разметка на палубе пляшет, как сумасшедший дервиш, а указатель горючего поет свою грустную песню на последних литрах.
– Благодарю тебя, Создатель, что я сейчас не летаю в море, – продекламировал он и отправился обратно в кровать.
Телефон зазвонил снова. Бабун взял трубку.
– Таркингтон слушает, сэр.
– Это опять Графтон, Бабун. Допплеровскую РЛС отключите тоже. Она излучает.
– Есть, сэр.
– Спокойной ночи, Бабун.
– Спокойной ночи, капитан.
Глава 8
Сойдя с самолета в Международном аэропорту Сан-Франциско, Джейк и Гельмут Фриче взяли напрокат машину и отправились в путь по шоссе. Фриче сел за руль, поскольку он проделывал этот маршрут уже десятки раз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
– Сброс, – предупредил он. Курсоры начали сходиться, и он удерживал их у основания башни.
Как только произошел сброс, Рита подалась вперед вместе с ручкой, и Бабун почувствовал, как перегрузка прижимает его к креслу, пока он наблюдал на инфракрасном экране – теперь дававшем перевернутое изображение – результаты атаки. Отлично! Почти в яблочко.
Эта бомба была последней. Он взглянул на приборную доску пилота. Машина набирала высоту и уходила на север, к Якиме. Он включил радиолокатор на излучение и начал настраивать картинку.
– Вы промахнулись на тринадцать метров в сторону семи часов.
– Бордмен, большое спасибо. Мы переключаемся на центр.
– Счастливого полета.
– Ладно. – Бабун переключился на частоту центра в Сиэтле.
– Неплохо отбомбился для пижона-истребителя, – заметила Моравиа.
– Угу. Мы такие, – самодовольно согласился он, намереваясь насладиться своей ролью победителя до конца. Хватит, что Моравиа торжествовала над ним вчера вечером. Голова у него еще ныла, словно от зубной боли. – Никто не сравниться со стариной Могучим Бабуном.
– Разве что кто-то поскромнее.
– Скромность для тех, кто не способен ни на что, – парировал он. – Я способен.
Рита связалась с центром и запросила добро на упражнение над полигоном Оканоган. Она вывела самолет на эшелон 67. Бабун колдовал с экраном.
Оказавшись над полигоном, Рита отключила автопилот и осмотрелась. Она договорилась со своим инструктором, лейтенантом Клайдом Деганом, по прозвищу «Герцог», разыграть воздушный бой, и это было включено в полетное, задание. Она прибыла вовремя. Теперь нужно найти противника. Она переключилась на связную частоту эскадрильи и вызвала его.
– Я здесь, – откликнулся Деган.
Тут Бабун увидел второй А-6 – он находился намного выше их, под самым солнцем. Старина Герцог намерен всерьез погонять Моравиа.
– Ладно, – обрадовался Бабун. – Теперь, слава Богу, будем играть в мою игру! – Бабун ткнул пальцем влево. – Развернись ниже его и опусти нос, чтобы набрать скорость.
Рита знала, что Бабун только что отсидел три года на заднем сидении F-14 «Томкэта». Он прошел через сотни учебных воздушных боев. Экипажи истребителей жили ради ближнего боя – он был словно оргазм, придававший смысл их изнурительной учебе и вообще их существованию. Она не сомневалась, что Бабун Таркингтон – действительно тонкий знаток боя. Его советам стоило следовать.
– Думаешь, он нас видел? – Радиолокатор на А-6 не был рассчитан на воздушные цели.
Бабун не выпускал второй самолет из виду. Тот переворачивался километрах в трех выше, готовясь выписать змейку.
– Похоже, что да, – пробурчал Бабун. – Он уже получил большую фору, если только сумеет ею воспользоваться.
Отжав сектор газа до упора, Рита начала правый разворот с набором высоты, выдерживая скорость шестьсот тридцать километров в час – оптимальную при быстром подъеме. Бабун буквально выворачивал шею, глядя то на приборную доску, то на самолет Дегана.
– Он пикирует, как подбитая утка, – заметил Бабун. – Если бы у тебя была пушка, ты с очень большой вероятностью достала бы его. Поддай-ка ему жару.
Второй самолет пронесся вниз так, что от его крыльев шел пар. Раскрылись тормозные щитки на кромках крыльев.
– Он перебрал угол атаки и теперь пытается исправить это. – Второй «Интрудер» камнем промчался мимо них с раскрытыми щитками; крылья дымились.
– Поработай с углами, – предложил Бабун. – Доверни к нему, а нос опусти.
Рита Моравиа выполнила этот маневр с четырехкратной перегрузкой.
– Не заглубляй нос, – еле прохрипел Бабун, придавленный внезапной тяжестью. – Герцог – Деган, несомненно, постарается воспользоваться своим преимуществом в моменте силы, чтобы сделать горку и попытаться выйти им в хвост, но ему не следовало надолго раскрывать щитки. Это была его вторая ошибка. Первой была змейка – вместо нее надо было спускаться по спирали, превращая превосходство в высоте в убийственное позиционное преимущество.
Деган взмыл свечой вверх. Моравиа ловко задрала нос машины кверху, продолжая идти на сближение, затем выровняла ее, строго выдерживая при этом шестисоттридцатикилометровую скорость.
– Очень хорошо, – прокомментировал Бабун. Неопытный пилот дергал бы ручку, пока не растерял всю скорость. Моравиа же прекрасно чувствует, что надо делать.
Терпение, решил Бабун. Ей присуща выдержка.
Деган вновь оказался сверху – где-то в километре впереди и на полторы тысячи метров выше. И он терял скорость.
– Ты его сделала, – с оттенком восхищения произнес Бабун.
Видимо, Деган тоже это понял. Он прошел верхнюю точку мертвой петли и, зарываясь носом, выписал полубочку. Вероятно, он пытался выйти в нижний эшелон с преимуществом в скорости и, оторвавшись от Риты, развернуться и снова навязать бой на своих условиях. Моравиа это предвидела: как только нос самолета Дегана опустился, она сделала то же самое, а затем, завалив машину на левое крыло, на вираже обошла противника.
– Тут снова стреляй с упреждением, – советовал Бабун. – Врежь этому типу по заднице! Ну и клоун! Он в жизни не зашел бы на тебя на выходе из мертвой петли.
Теперь они сидели на хвосте у Дегана, оба самолета пикировали, но Дегану уже не хватало скорости, чтобы оторваться и уйти.
– Лиса-два, – прошептал Бабун в микрофон. Эти слова означали, что выпущена ракета с инфракрасной головкой наведения. – Ты мертвое мясо.
– Врешь. – В голосе Дегана не чувствовалось ни капли энтузиазма.
– Давай попробуй какую-нибудь штучку, и Рита прикончит тебя из пушки.
– Мне хватит горючего еще на одно упражнение, – сообщила Рита своему инструктору.
Последовала долгая пауза. Дегану все это явно не нравилось. Причиной тому был, как догадывался Бабун, тонкий голосок Риты в наушниках и насмешки которые последуют в курилке, когда все узнают, что его отстегала женщина.
Бабун представлял, какая толпа собралась у радиостанции в штабе эскадрильи и что там сейчас творится. Он игриво потрепал Риту по руке. Бабун испытывал истинное наслаждение.
– Ладно, – наконец, выдавил из себя Деган, – расходимся и пойдем встречными курсами на семи штуках. Я на запад.
Рита опустила крыло, чтобы развернуться к востоку. Бабун хихикнул в переговорное устройство, чтобы привлечь ее внимание. Потом переключил кнопку на микрофоне:
– Эй, Герцог, это Бабун. Ставлю десять зеленых на старушку Риту, если у тебя они есть.
– Сволочь ты. Принимаю.
Бабун громко захохотал. Потом переключился на переговорное устройство и сказал:
– Рита, детка, мы его достали. Этот гад завелся.
– Не смей называть меня деткой, ты… ты…
– Господи, да остынь же! – заорал Бабун. – Мне наплевать, будь ты хоть королевой лесбиянок царства Ксанаду, но сейчас, черт побери, ты пилот-истребитель. Это не шуточки. – Он глубоко вдохнул и пробормотал: – «Бороться, чтобы летать, летать, чтобы бороться, бороться, чтобы побеждать». Иначе не бывает.
– Неужели ты сейчас это придумал?
– Это девиз «чудо-стрелка» из одноименного фильма. Так, что ты сейчас собираешься делать на скоростном проходе?
– Наверное, сверну в ту же сторону, что и он.
– Скорее всего, он сделает горизонтальный разворот на максимальной скорости. Воображения-то у него по нулям. Следи, куда он вывернет, потом задери нос градусов на сорок и напирай прямо на него, чтобы походило на сходящиеся ножницы. Если он вовремя не среагирует, ты получишь позиционное преимущество, а на меня этот тип не производит впечатления светлой головы.
Оба «Интрудера», вынырнув из ниоткуда, начали сходиться с суммарной скоростью тысяча шестьсот километров в час. Самолет Дегана, казавшийся сначала крохотным пятнышком, быстро увеличивался в размерах и вскоре уже заслонил собой лобовое стекло кабины. Бабун уже видел такое, когда с Джейком Графтоном шел на таран, тогда – на F-14. Он непроизвольно зажмурился.
Голова у него запрокинулась, и пол оказался сверху. Она заложила крутой вираж. Бабун открыл глаза и ухватился за ограждение фонаря, чтобы удержаться и осмотреться.
– Куда?
– Влево. Я его достала. – Она подалась вперед на сиденье, ухватившись левой рукой за держатель, когда вывернула с перегрузкой.
– Нос повыше. – Хватит советов. Она либо справится, либо нет.
Левое крыло приняло почти вертикальное положение, а нос завалился к горизонту. Перегрузка спала после того, как она отжала ручку вправо до упора и самолет в мгновение ока развернулся на двести градусов. Снова ручку на себя – он слишком зарылся. Тяни, тяни, тяни выше этот нос.
Теперь Деган был спереди и ниже, но Рита выходила на него изнутри описываемой им петли и готовилась атаковать сверху. Отпусти ручку и наращивай скорость, все ближе и ближе к нему, молча взывал к ней Бабун.
– Деган нас не видит, – сказал Бабун, пытаясь перебороть внезапно подступивший позыв к рвоте. От похмелья никуда не деться. Стянув перчатку, он сорвал с себя маску. Желудок сократился, но извергать было нечего. Рита заняла идеальную позицию для пуска ракеты «Сайдуиндер» с верхнего эшелона.
– Лиса-два, – произнес он в микрофон радиостанции. – Ты мне должен десять долларов, Деган. – Затем его все же вырвало.
Рита подняла нос А-6 и развернулась обратно, на запад.
– Топлива маловато, – сказала она Бабуну, затем вызвала Дегана и сообщила, что переключается на частоту центра в Сиэтле.
После разбора полетов дежурный пикап отвез их в общежитие.
– Спасибо, – сказала Рита.
– За что?
– Ты у меня был в воздушном бою за тренера.
– Это нетрудно. Они же штурмовики. Это не их бизнес.
– Пойдем пообедаем? – предложила она.
– Нет. Я завалюсь в койку.
– Надеюсь, с тобой ничего страшного, – крикнула она ему вслед.
* * *
Джейк Графтон сидел на чердаке возле кучи ящиков, в которых годами накапливался всевозможный хлам, а он никак не мог отважиться его выбросить.
Чего там только ни было – от школьных учебников до сувениров из половины портов мира. Он заглядывал в ящики, пытаясь сообразить, что откуда. Кажется, в этом ящике. Он открыл его. Подставки для обуви, пустые бутылочки от лосьона для бритья, пуговицы, нитки, какие-то книжки в мягких обложках. Три рваные рубашки.
Он нашелся в четвертом ящике. Джейк вынул пистолет из кобуры и проверил магазин. Патронов нет. Он поднес оружие к сорокаваттной лампочке, свисавшей с балки. Не заржавел. Хорошо, что он его смазал, прежде чем спрятать. Он снова заглянул в ящик в поисках патронов. Да, есть коробочка – двадцать пять штук, калибра 9 миллиметров «магнум». Он закрыл магазин, несколько раз проверил оружие, затем вставил патроны.
Опираясь спиной на ящик, он вытянул ноги, скрестив их, и задумчиво уставился на пистолет в кобуре, лежавший на полу. Камачо сказал, что убийство, по всей видимости, совершено профессионалом по заказу. Гарольд Стронг все равно был бы мертв, даже с пистолетом на боку. Однако ощущение, что пистолет с тобой, придает нервничающему человеку уверенности. Это вроде аспирина. Или пива.
Такой большущий шпалер не спрячешь под мундиром. Может, носить его в кейсе? А попробуй его оттуда вытащить. В машине-то можно держать его в ящике для перчаток или под сиденьем, но это слишком далеко, если кто-то откроет огонь, когда ты за рулем – то ли стоишь на перекрестке, то ли мчишься по шоссе.
А в будни все равно приходится ездить в метро. Может, следует держать пистолет в спальне или в кухне – и здесь, в загородном домике, и в квартире в Арлингтоне.
А как объяснить это Кэлли?
Снайпер прикончил Стронга, когда тот ехал в загородный домик. Видимо, тот ездил одним и тем же маршрутом каждую пятницу. Что было вполне предсказуемо.
Кто предсказуем, тот уязвим. Так. Что я делаю регулярно? Он проанализировал расписание дня. Езжу в метро, в выходные к морю, что еще?
Стронг был разведен. А Кэлли? Может, она станет мишенью?
Чад Джуди – не его ли наняли убить Стронга?
Джордж Ладлоу… Адмирал Генри… Сенатор Дюкен – верхушка айсберга в конгрессе… Семнадцать миллиардов долларов – сколько это рабочих мест, скольким людям они дадут возможность кормить семью и учить детей? Семнадцать…
– Джейк. – Ее голос доносился издалека. – Джейк, ты еще наверху?
Он с трудом пришел в себя:
– Угу.
Ее голова появилась в проеме лаза на чердаке. Она стояла на лестнице.
– Что ты там делаешь?
– Уснул. – Он помотал головой. Дождь размеренно стучал по крыше. Он взглянул на часы: час ночи.
Она взобралась по лестнице и села рядом с ним. Осторожно коснулась кожаной кобуры.
– Зачем ты вынул эту штуку?
– Просматривал, что тут есть. – Он положил пистолет в один из открытых ящиков.
Они сидели, взявшись за руки и прислушиваясь к шуму дождя.
– Джейк, – сказала она, – я хочу удочерить эту девочку.
– Тебе придется нелегко, Кэлли. Одиннадцатилетняя, ветеран Бог знает скольких приютов. За свою короткую жизнь она успела навидаться больше, чем ты до сих пор. Трудно будет.
– У тебя неприятности на службе, да?
– Да.
– Очень плохо?
– Наверное. – Он взял ее руку, долго рассматривал, потом заглянул ей прямо в глаза: – Никак не разберусь.
– Это не впервые.
– Действительно.
– До сих пор тебе всегда удавалось выкручиваться.
– Такой уж я есть. Молодец, что отметила это. Вижу, тебе запал в голову наш утренний разговор. – Он пытался избежать сарказма в своем голосе, но не получилось.
Она отняла руку.
– Джейк, мы с тобой не становимся моложе. Я хочу взять эту девочку. Прямо сейчас.
– Ладно, Кэлли.
– Ты поступай, как знаешь. Я хочу взять девочку.
– Да я же не возражаю.
– В четверг. Утром нам покажут ее, потом поедем на собеседование в управление социальных служб.
– Ладно. В понедельник я уеду из города, но в среду вернусь. В четверг возьму свободный день. Кстати, на той неделе я просил старшину в управлении кадров заполнить мне рапорт об отставке. В понедельник, прежде чем уехать, я скажу им, что этого делать не надо.
– В отставку? Из-за этого приезжал тот адмирал?
– Не совсем. Может быть, этот рапорт послужил катализатором. Серьезно, Кэлли, это может оказаться самой большой неприятностью в моей жизни. Хуже Вьетнама, хуже Средиземного моря в прошлом году.
– Ты ничего плохого не совершил?
– Насколько мне известно, нет. Пока, во всяком случае.
Она встала и пошла к лестнице.
– Я не собираюсь больше ждать. Я хочу взять девочку, – повторила она и начала спускаться.
* * *
Бабун Таркингтон крепко спал, когда зазвонил телефон. Снимая трубку, он чувствовал себя далеко не лучшим образом.
– Алло.
– Таркингтон, это Графтон.
Шум в голове понемногу рассеивался.
– Слушаю, сэр.
– Как там у вас полеты?
– Неплохо, сэр.
– Пробовали с отключенными системами?
– Так точно, сэр.
– Как Моравиа?
Бабун взглянул на часы: 12.15. В Вашингтоне 3.15 утра.
– Замечательно, сэр. Владеет управлением, как никто.
– У тебя с бомбометанием нормально?
– Да, сэр. Это немного не так, как на истребителе, но…
– Сколько вам осталось полетов?
– Кажется, шесть. По два в воскресенье, понедельник и вторник. В среду возвращаемся домой.
– Останьтесь на среду и сделайте еще два вылета. Пусть будет восемь. Слушай, Бабун, отключайте поисковый радиолокатор… Все восемь полетов без него. Пользуйтесь только инфракрасным и лазерным прицелами, и больше ничем. Ты понял?
– Так точно, сэр. Без радиолокатора.
– В отдел явитесь в пятницу. И представь мне письменные рекомендации, что можно сделать с системой, чтобы она могла действовать без применения радиолокации. Спокойной ночи. – Раздались гудки.
Бабун положил умолкнувшую трубку. Он уже совсем проснулся. Встал с постели и подошел к окну. Там шел дождь. К чему все это? Похоже, Графтону эти дни не приходится много спать. Нет, не сладкая эта служба на берегу.
Он немного приоткрыл окно. Ветер ворвался в комнату, обдав его холодом. В такую ночку препаршивейшее дело – пытаться сесть на корабль. Разметка на палубе пляшет, как сумасшедший дервиш, а указатель горючего поет свою грустную песню на последних литрах.
– Благодарю тебя, Создатель, что я сейчас не летаю в море, – продекламировал он и отправился обратно в кровать.
Телефон зазвонил снова. Бабун взял трубку.
– Таркингтон слушает, сэр.
– Это опять Графтон, Бабун. Допплеровскую РЛС отключите тоже. Она излучает.
– Есть, сэр.
– Спокойной ночи, Бабун.
– Спокойной ночи, капитан.
Глава 8
Сойдя с самолета в Международном аэропорту Сан-Франциско, Джейк и Гельмут Фриче взяли напрокат машину и отправились в путь по шоссе. Фриче сел за руль, поскольку он проделывал этот маршрут уже десятки раз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54