Генерал посмотрел на карту. Просека вела к Альфельду.
— Сейчас я пересеку Лейне, и мы приблизимся к Альфельду с востока. Таким образом мы будем лететь над своими войсками — на всякий случай, — сообщил пилот. Тут же вертолет взмыл вверх и снова снизился. Алексеев заметил танки на гребне холма, быстро оставшиеся позади. В сторону вертолета полетели трассирующие пули, но не достали до него. — Здесь много танков, товарищ генерал. По моему мнению, не меньше полка. К югу от нас танкоремонтная мастерская — вернее, то, что от нее осталось. Проклятье! С юга приближаются вертолеты противника!
Машина зависла в воздухе и развернулась. Из-под крыла с ревом вырвалась ракета «воздух-воздух», и Ми-24 тут же рванулся вперед, взлетел вверх и сразу упал вниз. Генерал увидел над головой дымный след вражеской ракеты.
— Прямо-таки чудом спаслись.
— Вам удалось попасть в него?
— Может быть, товарищ генерал хочет, чтобы я остановился и проверил? А это что? Раньше здесь не было ничего похожего!
Вертолет на мгновение завис в воздухе. Алексеев увидел горящие танки и бегущих людей. Это старые машины, пронеслось у него в голове, Т-55… Значит, здесь и захлебнулась контратака, о которой ему говорили! Танки уничтожены, пехота отступила. Еще через секунду он увидел, как оставшиеся танки перегруппировываются для новой атаки.
— Достаточно. Я увидел все, что нужно. Сейчас прямо в Стендаль и как можно быстрее. — Генерал развернул карты и попытался создать более четкую картину происходящего на основании того, что видел собственными глазами. Через полчаса вертолет завис в воздухе и плавно приземлился.
— Ты был прав, Павел Леонидович, — произнес главнокомандующий Западным фронтом, как только Алексеев вошел в штаб. В руках он держал три фотографии, сделанные самолетом-разведчиком.
— Первая атака Двадцать шестой мотострелковой дивизии захлебнулась в двух километрах от передовой противника. Когда я пролетал над ними, они готовились к повторной атаке. Это ошибка, — спокойно и уверенно сказал Алексеев. — Если мы хотим вернуть себе Альфельд, следует наступать после тщательной подготовки.
— Нам нужно снова захватить плацдарм, и как можно быстрее.
— Отлично. Прикажите Береговому выделить пару своих частей и перебросьте их на восток.
— Но мы не можем приостановить переправу через Везер!
— Товарищ генерал, или мы оттянем назад эти части или позволим войскам НАТО уничтожить их. Иного выбора сейчас у нас нет.
— Как только мы вернем себе Альфельд, перебросим к передовой подкрепления. Таким образом мы отразим их фланговую контратаку и получим возможность продолжить наступление.
— Какие у нас силы для захвата Альфельда?
— На подходе три дивизии… — Алексеев посмотрел на карту, читая обозначения частей. — Но это дивизии третьей очереди резерва.
— Да. Мне пришлось перебросить почти все второочередные дивизии резерва на север. Войска НАТО предприняли контрнаступление и в районе Гамбурга. Не волнуйся, Павел Леонидович, к нам двигается много частей третьей очереди.
— Как можно не волноваться? Пожилые, страдающие одышкой, неподготовленные резервисты готовятся вступить в бой с закаленными кадровыми частями противника.
— Хорошо, подождем, пока все три дивизии не выдвинутся на свои позиции. Продвинем вперед их артиллерию и начнем громить вражеские войска. Как дела в Гронау?
— Там немцы сумели переправиться через Лейне, но мы остановили их наступление. Туда тоже двигаются две дивизии.
Алексеев подошел к огромной карте и посмотрел на нее, обращая внимание на перемены в тактической обстановке, происшедшие за время его отсутствия. Линия фронта на севере почти не изменилась, а контрнаступление войск НАТО в районе Альфельда — Рюле едва успели пометить. Синие флажки стояли у Гронау и Альфельда. У Гамбурга противник перешел в контрнаступление.
Мы утратили инициативу, подумал Алексеев. Как перехватить ее снова?
В начале войны у Советской Армии на западе было двадцать кадровых дивизий. Затем сюда перебросили еще десять, а потом и еще. Все эти дивизии уже втянулись в бой, причем некоторые пришлось отвести в тыл из-за огромных потерь. Последние резервы кадровых дивизий находились у Рюле, и вот теперь их могли отрезать. Береговой был слишком дисциплинированным генералом, чтобы не подчиниться приказам, несмотря на то, что он понимал, что войска следует оттянуть назад, прежде чем их окружат и уничтожат.
— Нужно прекратить наступление. Если мы продолжим двигаться вперед, эти дивизии окажутся в мешке и будут отделены от главных сил не одной, а двумя реками.
— Необходимость наступления продиктована политическими и стратегическими соображениями, — ответил главнокомандующий Западным фронтом. — Когда мы продвинемся вперед, войскам НАТО придется отступить для защиты Рура. Тогда они будут у нас в руках.
Алексеев больше не спорил. Он почувствовал холод, словно от порыва ледяного ветра.
Неужели мы потерпели поражение? — подумал генерал.
Авианосец ВМС США «Индепенденс»
— Адмирал, мне нужен один офицер из морской пехоты.
— Кто именно?
— Чак Лоу — он командует полком. Перед тем как вернуться в морскую пехоту, мы работали вместе в разведывательном управлении Атлантического флота.
— А почему…
— Адмирал, он очень опытный офицер и превосходный разведчик.
— Вы действительно считаете, что эти сведения настолько важны?
— Совершенно верно, адмирал, но мне хотелось бы заручиться мнением кого-то еще. Чак — блестящий специалист и к тому же находится рядом.
Джейкобсен снял телефонную трубку.
— Срочно соедините меня с генералом Эмерсоном… Билли? Это Скотт. У тебя в дивизии есть полковник Чак Лоу? Где? Отлично… Мой сотрудник из разведывательного отдела хочет побеседовать с ним как можно быстрее. Да, это очень важно. Билли. Отлично, он вылетает через десять минут. — Адмирал положил трубку. — Вы переписали магнитофонную запись?
— Да, сэр. У меня копия. Оригинал в сейфе.
— Тогда отправляйтесь. Вертолет ждет вас.
***
На перелет до Стиккисхоульмура потребовался час. Там Тоуленд пересел на вертолет морской пехоты, перебросивший его на юго-восток. Он нашел Чака Лоу в палатке. Полковник рассматривал тактические карты.
— Ты быстро перемещаешься с места на место, Боб. Я слышал о «Нимице». Рад, что тебе удалось спастись. В чем проблема?
— Хочу, чтобы ты выслушал магнитофонную запись. На это потребуется двадцать минут. — Тоуленд объяснил Чаку, кто этот русский офицера и передал полковнику маленький японский магнитофон с наушниками. Офицеры вышли из палатки и расположились в более уединенном месте. Лоу два раза прослушал магнитофонную запись, время от времени перематывая пленку в наиболее интересных местах.
— Черт побери! — негромко произнес полковник, закончив прослушивание.
— Он думал, что нам все известно. Полковник Лоу наклонился, поднял камень, подкинул его на ладони и швырнул вдаль изо всех сил.
— Почему бы и нет? Мы считаем КГБ всесильной организацией, так почему им не думать, что и наши разведывательные органы работают ничуть не хуже? Значит, мы обо всем знали…, и отказывались верить! — Его голос был полон удивления и досады. — А ты уверен, что он говорил правду?
— Когда его вытащили из воды, у него на ноге была глубокая рана. Врачи сделали ему операцию, зашили рану и дали болеутоляющее. Я говорил с ним, когда он был слаб от потери крови и находился под воздействием кодеина. Трудно лгать, когда ты напичкан наркотиками, верно? Чак, мне нужно твое мнение.
— Пытаешься втянуть меня обратно в разведывательные операции? — По лицу Лоу пробежала легкая улыбка. — Ну хорошо, Боб, это представляется вполне разумным объяснением, и полученную информацию нужно побыстрее передать наверх.
— Я считаю необходимым сообщить эти сведения верховному главнокомандующему силами НАТО в Европе.
— Ты не сможешь вот так просто обратиться к нему и попросить о встрече. Боб.
— Я могу сделать это через командующего военно-морскими силами НАТО в Восточной Атлантике, а оригинал отправлю в Вашингтон. ЦРУ наверняка захочет подвергнуть запись анализу — у них есть необходимое оборудование. Но я видел все у него в глазах, Чак.
— Согласен. Эту информацию действительно следует побыстрее отправить на самый верх, а главнокомандующий сумеет лучше всех использовать ее.
— Спасибо, полковник. Как мне найти вертолет, чтобы меня перебросили обратно?
— Я займусь этим. Между прочим, добро пожаловать в Исландию.
— Как тут у вас дела? — спросил Тоуленд, идя рядом с полковником к палатке.
— Мы столкнулись с хорошими солдатами, но им трудно здесь обороняться. Кроме того, у нас мощная огневая поддержка. Можно считать, что скоро наступит конец. — Полковник сделал паузу. — А ты здорово потрудился, приятель!
Через два часа Тоуленд сидел в самолете, летящем к Хитроу.
Москва, РСФСР
Сообщение о положении на фронте сделал маршал Федор Борисович Бухарин. Накануне КГБ арестовал маршалов Шавырина и Рожкова, и это обстоятельство говорило министру Сергетову намного больше, чем содержание доклада Бухарина.
— Наступление на западе захлебнулось в районе Альфельда из-за плохого планирования и руководства, осуществляемого командованием Западного фронта. Теперь нам нужно вернуть инициативу и продолжить наступление. К счастью, у нас достаточно сил для решения этой задачи. Не следует также забывать и о том, что войска НАТО понесли тяжелые потери. Я предлагаю заменить командование Западного театра военных действий и…
— Одну минуту, товарищ маршал. Мне хотелось бы высказать свою точку зрения, — прервал его Сергетов.
— Разумеется, Михаил Эдуардович, — произнес министр обороны, даже не пытаясь скрыть раздражение.
— Товарищ маршал, вы предлагаете полностью заменить командование? — спросил Сергетов. Вряд ли следует спрашивать о том, что произойдет со смещенными военачальниками, подумал он. Это очевидно. — Дело в том, что мой сын служит у заместителя главнокомандующего Западным фронтом генерала Алексеева. Это тот самый генерал, который руководил успешными наступлениями в Альфельде и Рюле. Он был дважды ранен, его вертолет был сбит истребителями противника, но генерал сумел спастись, остановил грузовик и направился на передовую, где снова организовал успешный прорыв. Алексеев является единственным толковым генералом из всех, кто там находится, а вы собираетесь заменить его другим, незнакомым с обстановкой — но ведь это безумие! — В голосе Сергетова слышался гнев.
Министр обороны подался вперед.
— Только потому, что ваш сын служит у него… — начал он. Лицо Сергетова побагровело от ярости.
— Вы говорите — «только потому что мой сын…» — так вот, мой сын сейчас на фронте, защищает Родину. Он был ранен в бою и чудом спасся от смерти вместе со своим генералом. Кто из сидящих в этом зале может сказать то же самое о своих сыновьях? Где они сейчас? — Он стукнул кулаком по столу. Затем Сергетов закончил более спокойным голосом, но его слова ранили остальных членов Политбюро в самое сердце:
— Кто здесь настоящие коммунисты?
Наступило полное молчание. Сергетов понимал, что он только что или разрушил свою политическую карьеру, или добился небывалого успеха. Его судьбу решит тот, кто возьмет после него слово.
— Во время Великой Отечественной войны, — со старческим достоинством произнес Петр Бромковский, — члены Политбюро находились на фронте. Многие из них потеряли сыновей. Даже сыновья товарища Сталина воевали рядом с сыновьями простых рабочих и крестьян. Я поддерживаю Михаила Эдуардовича. Товарищ маршал, а какова ваша точка зрения о генерале Алексееве? Прав ли товарищ Сергетов?
Бухарин неуверенно посмотрел на министра обороны.
— Алексеев — молодой способный генерал. Он действительно хорошо проявил себя на занимаемой им должности.
— И все-таки вы хотите заменить его одним из своих людей? — Бромковский не стал ожидать ответа. — Просто поразительно, как легко мы забываем прошлое! Мы забываем о том, что все граждане Советского Союза должны в равной степени нести бремя испытаний, не помним, какие ошибки были совершены в 1941 году, когда способные офицеры были арестованы за ошибки вышестоящих начальников, а на их место поставлены политические карьеристы, которые едва не привели нас к катастрофе! Если Алексеев молодой способный генерал, хорошо справляющийся со своими обязанностями, зачем нужно снимать его?
— Может быть, мы действительно поторопились с выводами, — согласился министр обороны, чувствуя, как резко меняется настроение членов Политбюро. Ну ничего, Михаил Эдуардович, подумал он, я припомню вам эти слова. Вы решили опереться на поддержку самого старого члена Политбюро? Отлично! Он не будет жить вечно. И вы тоже.
— Тогда решено, — произнес генеральный секретарь. — Теперь, товарищ Бухарин, сообщите нам о ситуации в Исландии.
— Получены донесения о высадке вражеских войск, но мы немедленно нанесли удар по флоту НАТО. Сейчас ждем сведений относительно потерь, понесенных противником. Нам приходится ждать результатов спутникового фотографирования, прежде чем мы сможем дать точную оценку. — Бухарину были известны только данные о своих потерях, и он не собирался оглашать их, пока не получит благоприятных сведений о результатах ответного удара.
Стендаль, Германская Демократическая Республика
Офицеры КГБ в камуфляжных комбинезонах прибыли как только стемнело. Алексеев занимался передислокацией вновь прибывающих дивизий резерва и не заметил, как они вошли в кабинет главнокомандующего Западным фронтом. Через пять минут послали за ним.
— Генерал Алексеев, с этого момента вы являетесь главнокомандующим Западным театром военных действий, — тихо произнес его начальник. — Желаю удачи.
При этих словах Алексеев почувствовал, как у него встали волосы дыбом. По бокам старого генерала стояли полковники КГБ, одетые в полевую форму, напоминающую маскировочные комбинезоны офицеров кадровых дивизий, с эмблемами «ГБ» на погонах. На их лицах застыло высокомерное выражение, характерное для сотрудников советской секретной полиции.
Что мне сказать? Как поступить? Ведь это мой друг!
Положение спас сам бывший главнокомандующий.
— Прощай, Павел Леонидович, — произнес он. Его увели. Алексеев смотрел ему вслед, и тут генерал остановился у двери и оглянулся назад с выражением безнадежного фатализма. Лишь теперь Алексеев увидел пустую расстегнутую пистолетную кобуру на поясе генерала. Дверь закрылась. Он обернулся. На столе лежал телекс, подтверждающий его назначение на пост главнокомандующего. Там говорилось, что партия, Политбюро и народ полностью полагаются на него. Он смял листок бумаги и швырнул его о стену. Всего несколько недель назад Алексеев видел те же слова на таком же бланке только с другой фамилией. Обладатель этой фамилии сидел сейчас в машине, которая везла его на восток.
Так сколько же у меня времени? — подумал Алексеев и вызвал к себе начальника связи.
— Соедините меня с генералом Береговым! — приказал он.
Брюссель, Бельгия
Верховный главнокомандующий силами НАТО в Европе сумел, наконец, найти время, чтобы поесть. С момента начала войны он похудел на десять фунтов, питаясь одним кофе, сэндвичами и антацидными таблетками. Александр Македонский командовал армиями в восемнадцать-двадцать лет. Может быть, именно поэтому он стал таким великим полководцем, подумал генерал. Он был молод и здоров и легко справлялся с перегрузками.
Ситуация находилась теперь под контролем. Бронетанковый полк прочно удерживал Альфельд. Немцы контролировали Гронау и Брюгген, и если Иван не предпримет решительных действий, русские дивизии на Везере ждет крайне неприятный сюрприз.
Открылась дверь кабинета, и вошел немец, начальник разведывательной службы.
— Извините меня, герр генерал. Прибыл американский офицер из военно-морской разведки.
— Это действительно важно, Иоахим?
— Ja.
Верховный главнокомандующий с сожалением посмотрел на тарелку.
— Пусть войдет.
Внешний вид американского офицера не произвел впечатления на генерала. Вошедший был одет в морскую повседневную форму цвета хаки, и только острый глаз мог определить, где раньше находились складки на его помятых брюках.
— Генерал, я — капитан третьего ранга Боб Тоуленд. Еще несколько часов назад я находился на борту авианосца ударного соединения Атлантического…
— Как дела в Исландии?
— Налет русских бомбардировщиков отбит с огромными для них потерями, сэр. Флоту продолжает угрожать опасность со стороны подводных лодок противника, но морская пехота на острове ведет наступление. Думаю, генерал, в Исландии все скоро будет кончено.
— Ну что ж, чем больше вражеских субмарин будет нацелено на авианосцы, тем меньше угроза конвоям.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113
— Сейчас я пересеку Лейне, и мы приблизимся к Альфельду с востока. Таким образом мы будем лететь над своими войсками — на всякий случай, — сообщил пилот. Тут же вертолет взмыл вверх и снова снизился. Алексеев заметил танки на гребне холма, быстро оставшиеся позади. В сторону вертолета полетели трассирующие пули, но не достали до него. — Здесь много танков, товарищ генерал. По моему мнению, не меньше полка. К югу от нас танкоремонтная мастерская — вернее, то, что от нее осталось. Проклятье! С юга приближаются вертолеты противника!
Машина зависла в воздухе и развернулась. Из-под крыла с ревом вырвалась ракета «воздух-воздух», и Ми-24 тут же рванулся вперед, взлетел вверх и сразу упал вниз. Генерал увидел над головой дымный след вражеской ракеты.
— Прямо-таки чудом спаслись.
— Вам удалось попасть в него?
— Может быть, товарищ генерал хочет, чтобы я остановился и проверил? А это что? Раньше здесь не было ничего похожего!
Вертолет на мгновение завис в воздухе. Алексеев увидел горящие танки и бегущих людей. Это старые машины, пронеслось у него в голове, Т-55… Значит, здесь и захлебнулась контратака, о которой ему говорили! Танки уничтожены, пехота отступила. Еще через секунду он увидел, как оставшиеся танки перегруппировываются для новой атаки.
— Достаточно. Я увидел все, что нужно. Сейчас прямо в Стендаль и как можно быстрее. — Генерал развернул карты и попытался создать более четкую картину происходящего на основании того, что видел собственными глазами. Через полчаса вертолет завис в воздухе и плавно приземлился.
— Ты был прав, Павел Леонидович, — произнес главнокомандующий Западным фронтом, как только Алексеев вошел в штаб. В руках он держал три фотографии, сделанные самолетом-разведчиком.
— Первая атака Двадцать шестой мотострелковой дивизии захлебнулась в двух километрах от передовой противника. Когда я пролетал над ними, они готовились к повторной атаке. Это ошибка, — спокойно и уверенно сказал Алексеев. — Если мы хотим вернуть себе Альфельд, следует наступать после тщательной подготовки.
— Нам нужно снова захватить плацдарм, и как можно быстрее.
— Отлично. Прикажите Береговому выделить пару своих частей и перебросьте их на восток.
— Но мы не можем приостановить переправу через Везер!
— Товарищ генерал, или мы оттянем назад эти части или позволим войскам НАТО уничтожить их. Иного выбора сейчас у нас нет.
— Как только мы вернем себе Альфельд, перебросим к передовой подкрепления. Таким образом мы отразим их фланговую контратаку и получим возможность продолжить наступление.
— Какие у нас силы для захвата Альфельда?
— На подходе три дивизии… — Алексеев посмотрел на карту, читая обозначения частей. — Но это дивизии третьей очереди резерва.
— Да. Мне пришлось перебросить почти все второочередные дивизии резерва на север. Войска НАТО предприняли контрнаступление и в районе Гамбурга. Не волнуйся, Павел Леонидович, к нам двигается много частей третьей очереди.
— Как можно не волноваться? Пожилые, страдающие одышкой, неподготовленные резервисты готовятся вступить в бой с закаленными кадровыми частями противника.
— Хорошо, подождем, пока все три дивизии не выдвинутся на свои позиции. Продвинем вперед их артиллерию и начнем громить вражеские войска. Как дела в Гронау?
— Там немцы сумели переправиться через Лейне, но мы остановили их наступление. Туда тоже двигаются две дивизии.
Алексеев подошел к огромной карте и посмотрел на нее, обращая внимание на перемены в тактической обстановке, происшедшие за время его отсутствия. Линия фронта на севере почти не изменилась, а контрнаступление войск НАТО в районе Альфельда — Рюле едва успели пометить. Синие флажки стояли у Гронау и Альфельда. У Гамбурга противник перешел в контрнаступление.
Мы утратили инициативу, подумал Алексеев. Как перехватить ее снова?
В начале войны у Советской Армии на западе было двадцать кадровых дивизий. Затем сюда перебросили еще десять, а потом и еще. Все эти дивизии уже втянулись в бой, причем некоторые пришлось отвести в тыл из-за огромных потерь. Последние резервы кадровых дивизий находились у Рюле, и вот теперь их могли отрезать. Береговой был слишком дисциплинированным генералом, чтобы не подчиниться приказам, несмотря на то, что он понимал, что войска следует оттянуть назад, прежде чем их окружат и уничтожат.
— Нужно прекратить наступление. Если мы продолжим двигаться вперед, эти дивизии окажутся в мешке и будут отделены от главных сил не одной, а двумя реками.
— Необходимость наступления продиктована политическими и стратегическими соображениями, — ответил главнокомандующий Западным фронтом. — Когда мы продвинемся вперед, войскам НАТО придется отступить для защиты Рура. Тогда они будут у нас в руках.
Алексеев больше не спорил. Он почувствовал холод, словно от порыва ледяного ветра.
Неужели мы потерпели поражение? — подумал генерал.
Авианосец ВМС США «Индепенденс»
— Адмирал, мне нужен один офицер из морской пехоты.
— Кто именно?
— Чак Лоу — он командует полком. Перед тем как вернуться в морскую пехоту, мы работали вместе в разведывательном управлении Атлантического флота.
— А почему…
— Адмирал, он очень опытный офицер и превосходный разведчик.
— Вы действительно считаете, что эти сведения настолько важны?
— Совершенно верно, адмирал, но мне хотелось бы заручиться мнением кого-то еще. Чак — блестящий специалист и к тому же находится рядом.
Джейкобсен снял телефонную трубку.
— Срочно соедините меня с генералом Эмерсоном… Билли? Это Скотт. У тебя в дивизии есть полковник Чак Лоу? Где? Отлично… Мой сотрудник из разведывательного отдела хочет побеседовать с ним как можно быстрее. Да, это очень важно. Билли. Отлично, он вылетает через десять минут. — Адмирал положил трубку. — Вы переписали магнитофонную запись?
— Да, сэр. У меня копия. Оригинал в сейфе.
— Тогда отправляйтесь. Вертолет ждет вас.
***
На перелет до Стиккисхоульмура потребовался час. Там Тоуленд пересел на вертолет морской пехоты, перебросивший его на юго-восток. Он нашел Чака Лоу в палатке. Полковник рассматривал тактические карты.
— Ты быстро перемещаешься с места на место, Боб. Я слышал о «Нимице». Рад, что тебе удалось спастись. В чем проблема?
— Хочу, чтобы ты выслушал магнитофонную запись. На это потребуется двадцать минут. — Тоуленд объяснил Чаку, кто этот русский офицера и передал полковнику маленький японский магнитофон с наушниками. Офицеры вышли из палатки и расположились в более уединенном месте. Лоу два раза прослушал магнитофонную запись, время от времени перематывая пленку в наиболее интересных местах.
— Черт побери! — негромко произнес полковник, закончив прослушивание.
— Он думал, что нам все известно. Полковник Лоу наклонился, поднял камень, подкинул его на ладони и швырнул вдаль изо всех сил.
— Почему бы и нет? Мы считаем КГБ всесильной организацией, так почему им не думать, что и наши разведывательные органы работают ничуть не хуже? Значит, мы обо всем знали…, и отказывались верить! — Его голос был полон удивления и досады. — А ты уверен, что он говорил правду?
— Когда его вытащили из воды, у него на ноге была глубокая рана. Врачи сделали ему операцию, зашили рану и дали болеутоляющее. Я говорил с ним, когда он был слаб от потери крови и находился под воздействием кодеина. Трудно лгать, когда ты напичкан наркотиками, верно? Чак, мне нужно твое мнение.
— Пытаешься втянуть меня обратно в разведывательные операции? — По лицу Лоу пробежала легкая улыбка. — Ну хорошо, Боб, это представляется вполне разумным объяснением, и полученную информацию нужно побыстрее передать наверх.
— Я считаю необходимым сообщить эти сведения верховному главнокомандующему силами НАТО в Европе.
— Ты не сможешь вот так просто обратиться к нему и попросить о встрече. Боб.
— Я могу сделать это через командующего военно-морскими силами НАТО в Восточной Атлантике, а оригинал отправлю в Вашингтон. ЦРУ наверняка захочет подвергнуть запись анализу — у них есть необходимое оборудование. Но я видел все у него в глазах, Чак.
— Согласен. Эту информацию действительно следует побыстрее отправить на самый верх, а главнокомандующий сумеет лучше всех использовать ее.
— Спасибо, полковник. Как мне найти вертолет, чтобы меня перебросили обратно?
— Я займусь этим. Между прочим, добро пожаловать в Исландию.
— Как тут у вас дела? — спросил Тоуленд, идя рядом с полковником к палатке.
— Мы столкнулись с хорошими солдатами, но им трудно здесь обороняться. Кроме того, у нас мощная огневая поддержка. Можно считать, что скоро наступит конец. — Полковник сделал паузу. — А ты здорово потрудился, приятель!
Через два часа Тоуленд сидел в самолете, летящем к Хитроу.
Москва, РСФСР
Сообщение о положении на фронте сделал маршал Федор Борисович Бухарин. Накануне КГБ арестовал маршалов Шавырина и Рожкова, и это обстоятельство говорило министру Сергетову намного больше, чем содержание доклада Бухарина.
— Наступление на западе захлебнулось в районе Альфельда из-за плохого планирования и руководства, осуществляемого командованием Западного фронта. Теперь нам нужно вернуть инициативу и продолжить наступление. К счастью, у нас достаточно сил для решения этой задачи. Не следует также забывать и о том, что войска НАТО понесли тяжелые потери. Я предлагаю заменить командование Западного театра военных действий и…
— Одну минуту, товарищ маршал. Мне хотелось бы высказать свою точку зрения, — прервал его Сергетов.
— Разумеется, Михаил Эдуардович, — произнес министр обороны, даже не пытаясь скрыть раздражение.
— Товарищ маршал, вы предлагаете полностью заменить командование? — спросил Сергетов. Вряд ли следует спрашивать о том, что произойдет со смещенными военачальниками, подумал он. Это очевидно. — Дело в том, что мой сын служит у заместителя главнокомандующего Западным фронтом генерала Алексеева. Это тот самый генерал, который руководил успешными наступлениями в Альфельде и Рюле. Он был дважды ранен, его вертолет был сбит истребителями противника, но генерал сумел спастись, остановил грузовик и направился на передовую, где снова организовал успешный прорыв. Алексеев является единственным толковым генералом из всех, кто там находится, а вы собираетесь заменить его другим, незнакомым с обстановкой — но ведь это безумие! — В голосе Сергетова слышался гнев.
Министр обороны подался вперед.
— Только потому, что ваш сын служит у него… — начал он. Лицо Сергетова побагровело от ярости.
— Вы говорите — «только потому что мой сын…» — так вот, мой сын сейчас на фронте, защищает Родину. Он был ранен в бою и чудом спасся от смерти вместе со своим генералом. Кто из сидящих в этом зале может сказать то же самое о своих сыновьях? Где они сейчас? — Он стукнул кулаком по столу. Затем Сергетов закончил более спокойным голосом, но его слова ранили остальных членов Политбюро в самое сердце:
— Кто здесь настоящие коммунисты?
Наступило полное молчание. Сергетов понимал, что он только что или разрушил свою политическую карьеру, или добился небывалого успеха. Его судьбу решит тот, кто возьмет после него слово.
— Во время Великой Отечественной войны, — со старческим достоинством произнес Петр Бромковский, — члены Политбюро находились на фронте. Многие из них потеряли сыновей. Даже сыновья товарища Сталина воевали рядом с сыновьями простых рабочих и крестьян. Я поддерживаю Михаила Эдуардовича. Товарищ маршал, а какова ваша точка зрения о генерале Алексееве? Прав ли товарищ Сергетов?
Бухарин неуверенно посмотрел на министра обороны.
— Алексеев — молодой способный генерал. Он действительно хорошо проявил себя на занимаемой им должности.
— И все-таки вы хотите заменить его одним из своих людей? — Бромковский не стал ожидать ответа. — Просто поразительно, как легко мы забываем прошлое! Мы забываем о том, что все граждане Советского Союза должны в равной степени нести бремя испытаний, не помним, какие ошибки были совершены в 1941 году, когда способные офицеры были арестованы за ошибки вышестоящих начальников, а на их место поставлены политические карьеристы, которые едва не привели нас к катастрофе! Если Алексеев молодой способный генерал, хорошо справляющийся со своими обязанностями, зачем нужно снимать его?
— Может быть, мы действительно поторопились с выводами, — согласился министр обороны, чувствуя, как резко меняется настроение членов Политбюро. Ну ничего, Михаил Эдуардович, подумал он, я припомню вам эти слова. Вы решили опереться на поддержку самого старого члена Политбюро? Отлично! Он не будет жить вечно. И вы тоже.
— Тогда решено, — произнес генеральный секретарь. — Теперь, товарищ Бухарин, сообщите нам о ситуации в Исландии.
— Получены донесения о высадке вражеских войск, но мы немедленно нанесли удар по флоту НАТО. Сейчас ждем сведений относительно потерь, понесенных противником. Нам приходится ждать результатов спутникового фотографирования, прежде чем мы сможем дать точную оценку. — Бухарину были известны только данные о своих потерях, и он не собирался оглашать их, пока не получит благоприятных сведений о результатах ответного удара.
Стендаль, Германская Демократическая Республика
Офицеры КГБ в камуфляжных комбинезонах прибыли как только стемнело. Алексеев занимался передислокацией вновь прибывающих дивизий резерва и не заметил, как они вошли в кабинет главнокомандующего Западным фронтом. Через пять минут послали за ним.
— Генерал Алексеев, с этого момента вы являетесь главнокомандующим Западным театром военных действий, — тихо произнес его начальник. — Желаю удачи.
При этих словах Алексеев почувствовал, как у него встали волосы дыбом. По бокам старого генерала стояли полковники КГБ, одетые в полевую форму, напоминающую маскировочные комбинезоны офицеров кадровых дивизий, с эмблемами «ГБ» на погонах. На их лицах застыло высокомерное выражение, характерное для сотрудников советской секретной полиции.
Что мне сказать? Как поступить? Ведь это мой друг!
Положение спас сам бывший главнокомандующий.
— Прощай, Павел Леонидович, — произнес он. Его увели. Алексеев смотрел ему вслед, и тут генерал остановился у двери и оглянулся назад с выражением безнадежного фатализма. Лишь теперь Алексеев увидел пустую расстегнутую пистолетную кобуру на поясе генерала. Дверь закрылась. Он обернулся. На столе лежал телекс, подтверждающий его назначение на пост главнокомандующего. Там говорилось, что партия, Политбюро и народ полностью полагаются на него. Он смял листок бумаги и швырнул его о стену. Всего несколько недель назад Алексеев видел те же слова на таком же бланке только с другой фамилией. Обладатель этой фамилии сидел сейчас в машине, которая везла его на восток.
Так сколько же у меня времени? — подумал Алексеев и вызвал к себе начальника связи.
— Соедините меня с генералом Береговым! — приказал он.
Брюссель, Бельгия
Верховный главнокомандующий силами НАТО в Европе сумел, наконец, найти время, чтобы поесть. С момента начала войны он похудел на десять фунтов, питаясь одним кофе, сэндвичами и антацидными таблетками. Александр Македонский командовал армиями в восемнадцать-двадцать лет. Может быть, именно поэтому он стал таким великим полководцем, подумал генерал. Он был молод и здоров и легко справлялся с перегрузками.
Ситуация находилась теперь под контролем. Бронетанковый полк прочно удерживал Альфельд. Немцы контролировали Гронау и Брюгген, и если Иван не предпримет решительных действий, русские дивизии на Везере ждет крайне неприятный сюрприз.
Открылась дверь кабинета, и вошел немец, начальник разведывательной службы.
— Извините меня, герр генерал. Прибыл американский офицер из военно-морской разведки.
— Это действительно важно, Иоахим?
— Ja.
Верховный главнокомандующий с сожалением посмотрел на тарелку.
— Пусть войдет.
Внешний вид американского офицера не произвел впечатления на генерала. Вошедший был одет в морскую повседневную форму цвета хаки, и только острый глаз мог определить, где раньше находились складки на его помятых брюках.
— Генерал, я — капитан третьего ранга Боб Тоуленд. Еще несколько часов назад я находился на борту авианосца ударного соединения Атлантического…
— Как дела в Исландии?
— Налет русских бомбардировщиков отбит с огромными для них потерями, сэр. Флоту продолжает угрожать опасность со стороны подводных лодок противника, но морская пехота на острове ведет наступление. Думаю, генерал, в Исландии все скоро будет кончено.
— Ну что ж, чем больше вражеских субмарин будет нацелено на авианосцы, тем меньше угроза конвоям.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113