Он сражался при Гвадалканале, Тараве, Сайпане, недавно – в Корее. Орденская планка на его форменной рубашке была красноречивой. Самый крутой среди крутых. В этом невозможно было усомниться.
Лейтенанту Роберту Дж. Мак-Иленни было тридцать два. Пониже Грея, коренастый и крепко сбитый, с темно-рыжими волосами и тонким интеллектуальным лицом с горящими глазами. Пересекавший левую щеку шрам был единственным неприятным воспоминанием, привезенным им из Кореи.
Двадцатишестилетний лейтенант Эндрю Б. Льюис имел самую впечатляющую внешность из всей четверки. Среднего роста, широкий, массивный, с кулаками, как молоты. Его большая наголо обритая голова, казалась, сидела прямо на плечах. Маленькие темные, слишком близко посаженные глаза и тонкие губы придавали лицу выражение жестокости. Он был чемпионом университета по бейсболу и дважды становился чемпионом межармейских соревнований по боксу в среднем весе. О том, что он боксер, говорили его уши в форме капустных листьев и раздавленный нос. Юбер с удивлением узнал, что он самый осторожный человек в компании.
Четвертый – старший сержант Джеймс К. Гребер, тридцати лет, – долгое время был инструктором в школе морской пехоты. Его родители были фермерами в Арканзасе, и он сохранил крестьянскую медлительность и некоторую тяжеловесность. Внешне он напоминал быка. Низкий лоб, круглые и неподвижные, однако всегда настороженные, глаза.
Его присутствие не было случайным. Он обычно составлял команду с тремя офицерами, которые никогда не расставались. Это был надежный человек, способный проявить себя в особо сложных ситуациях.
– Скажем вам сразу, майор, – сообщил капитан Грей, – что и в бою, и на гулянке мы называем друг друга прозвищами. Гребер – Арки... Льюис – Анчор... Мак-Иленни – Ангел... А я – Ас.
Юбер улыбнулся.
– Запомнил. Зовите меня Конрадом, конечно, если не найдете ничего получше.
– Посмотрим, – буркнул Льюис.
Они еще не приняли его и не примут, пока он не покажет себя достойным их. Морские пехотинцы составляют настоящую касту среди других родов войск, замкнутый клуб, куда нельзя войти, не проявив себя. Юбер улыбнулся шире.
– В общем, – сказал он, – асы вы все четверо?
– Крутые, так скромнее.
В разговор вступил Браун:
– Конрад, вы можете надеть форму, когда захотите... Она готова.
3
Было чуть больше восьми, когда пятеро мужчин вышли из такси перед центральным входом в "Уорлд Амьюзмент Парк". Капитан Грей сказал лейтенанту Мак-Иленни:
– Ангел, заплати этому типу.
Мак-Иленни расплатился с шофером, и Юбер понял, почему лейтенанта прозвали Ангелом. Машина уехала, и они секунду постояли неподвижно, наблюдая за округой и не обращая внимания на полуголых мальчишек, тянувших руки и осаждавших их, словно мухи. Мужчины выглядели безупречно в тропической форме: форменная рубашка с отличительной ленточкой, галстук с булавкой, плоская, прямо сидящая на голове фуражка.
Они не были вооружены, по крайней мере, это не было заметно, поскольку в Сингапуре это запрещалось. Однако все они были знатоками секретов "ближнего боя" и мастерами в метании ножа, все носили кинжал диверсанта, прикрепленный под брюками клейкой лентой к щиколотке правой ноги.
Несколько молодых людей, китайцев и малайцев, возможно, ожидавших своих подружек, смотрели на группу с почтением и оттенком страха. Репутация морских пехотинцев США твердо устоялась во всей Азии со времен войны в Тихом океане – ужасная репутация профессиональных убийц.
Они вошли в парк после того, как Ангел заплатил за вход. Они не разговаривали и медленно жевали жвачку, глядя по сторонам холодными, ничего не выражающими глазами. Девушки, группками проходившие мимо, нервно смеялись, замечая их, потом меняли направление...
– Красивые куколки! – просюсюкал старший сержант Гребер.
– Заткнись, Арки! – велел лейтенант Льюис.
Они неторопливо двигались между каруселями и лотками с кондитерскими изделиями. Капитан Грей спросил:
– Что будем делать, Конрад? Вы не голодны?
– Да, начнем с этого...
Они нашли ресторан под открытым небом, где уже закусывали английские матросы, и заказали омлет с устрицами и жареных цыплят. Они выпили значительное количество бутылок пива, не давая официантам уносить пустые, ставя их на угол стола. Все имели при себе новые чудесные таблетки, способные меньше чем за четверть часа поставить на ноги свежим и трезвым даже мертвецки пьяного. Но Юбер, который пил умеренно, считая, что при некоторых обстоятельствах четверть часа равнозначна вечности, начинал испытывать некоторое беспокойство за своих спутников.
– Поосторожнее с горючим, – счел он нужным заметить. Вечер только начинается.
– Оставьте нас в покое, Конрад, – буркнул капитан Грей. Мы морские пехотинцы, а не дети.
– Конрад прав, – вступил в разговор осторожный Льюис. Мы на задании, а не на гулянке...
– Заткнись, Анчор. У стен тоже есть уши...
Стен рядом не было, но приближался улыбающийся официант-китаец.
– Вкусно было? – спросил он, кивая на остатки цыплят – обглоданные до бела косточки.
– СОС, – ответил Арки, нагло глядя на него.
– Простите? – забеспокоился китаец, наклоняя голову.
– Дерьмо на камне – рявкнул старший сержант, обрушивая кулак на металлический столик.
Капитан Грей принял осуждающий вид.
– Будь вежлив с этим джентльменом, Арки!
– Что он сказал? – настаивал официант.
– Он сказал, что очень доволен, – ответил Юбер. – Правда, очень доволен.
Китаец, расцветая улыбкой, согнулся пополам.
– Спасибо, адмирал. Большое спасибо, это такая честь для нашего заведения...
– Если он не прекратит, я отвешу ему пинка, – буркнул старший сержант.
Вмешался Грей:
– Ангел! Заплати.
Мак-Иленни спросил счет и расплатился. Они чопорно встали. Гребер взял угол стола двумя пальцами и осторожно приподнял его. Штук тридцать пивных бутылок покатились, и их грохот перекрыл шум бесчисленных громкоговорителей, передававших китайскую музыку.
– Счет пришлите адмиралу, – любезно сказал Мак-Иленни остолбеневшему официанту.
– Хорошо сказано, Ангел!.. – одобрил Льюис.
Они не торопясь прошли мимо замерших посетителей ресторана и оказались рядом с группой британских моряков. Один из них вполголоса возмутился:
– Эти "сахарные задницы" считают, что им все позволено... Настоящие мерзавцы!
Юбер решил, что пришло время вступить в дело. Он сам приказал устроить как можно более громкий скандал, чтобы через час все знали, что в ночной Сингапур вышла группа из пяти морских пехотинцев.
Он остановился и нейтральным тоном спросил матросов, уже откладывавших вилки:
– Что вы тут сказали, матросня?
Они не ответили, напуганные видом пятерки, развертывавшейся вокруг них... Старший сержант Гребер взял белую бескозырку одного из матросов и осведомился сладким голосом:
– Ты плохо слышишь, Лими? А то я тебе прочищу уши.
Он попытался сунуть палец в ухо матросу. Юбер призвал его к порядку:
– Отдохни, Арки!
– Слушаюсь, Конрад.
Старший сержант с сожалением посадил бескозырку на голову англичанину, натянув ее на глаза. Потом он взял полную па три четверти бутылку пива и медленно вылил ее содержимое на бескозырку с поднятыми краями.
– Я угощаю, – сказал он, неприятно посмеиваясь.
На этот раз он перешел границу. Моряки встали как один и налетели на него. Их было семь или восемь, и они, возможно, думали, что офицеры не встрянут в дело напрямую.
Те вмешались не сразу. Арки был достаточно взрослым, чтобы позвать на помощь, когда понадобится. Стол взлетел в воздух вместе со всем, что на нем стояло. Полетели стулья. Арки орал, как в доброе время войны с японцами:
– Сейчас прольется кровь!.. Кровь!.. Кровь!..
Он "вырубил" троих, но англичане дрались как одержимые, и он согнулся под их численным превосходством.
– Семпер Фи! – крикнул он. – Ко мне, «сахарные задницы»!
Юбер обратился к капитану Грею:
– Я думаю, Ас, нужно послать помощь.
Мартин Грей с большим достоинством проронил:
– Слушаюсь, Конрад.
Он коснулся плеча лейтенанта Льюиса, экс-чемпиона межармейских соревнований по боксу в среднем весе.
– Вперед, Анчор... Расчистите путь.
Льюис пришел в движение. Это был настоящий бульдозер. Он схватил за воротник первого матроса, развернул его и оглушил молниеносным хуком в челюсть.
– Первый! – начал он счет.
Та же участь постигла второго, потом третьего. Теперь Гребер вернул себе превосходство. Меньше чем через десять секунд после вмешательства Льюиса победа морских пехотинцев была полной, и сражение прекратилось из-за отсутствия противника.
В этот момент прибежал патруль английской военной полиции. Первым движением Гребера было удрать, но капитан Грей остановил его подножкой, отправившей сержанта на неподвижные тела жертв.
– Не двигайся, дурак! – буркнул Льюис.
Юбер непринужденно дождался, пока патруль не остановился в нескольких шагах, и сказал спокойно, но с изрядной долей иронии:
– Вот и вы, джентльмены! Наконец-то! Эти матросы могли нас перебить...
– Майор, – начал было начальник военных полицейских.
– Хватит, сержант! – отрезал Юбер. – Заберите этих людей и будьте довольны, если я не подам рапорт.
Пораженный унтер-офицер посмотрел на восьмерых моряков, лежавших на полу среди перевернутых столов и стульев, потом на Гребера, который, поднявшись, вытирал платком кровь, запачкавшую ему лицо.
– Уходим, морпехи! – решил Юбер.
И они ушли, как будто ничего не произошло, преследуемые взглядами сотни местных, онемевших от удивления.
– Ловко вы заткнули ему рот, Конрад! – пробормотал Гребер немного погодя. – Это было великолепно!
– Вас поранили? – спросил Юбер.
– Ничего. Две или три царапины... Эти мерзавцы носили кольца.
Они остановились возле тира и взяли каждый по ружью. Несколько минут шла настоящая пальба, но они все стреляли слишком хорошо, чтобы соревноваться.
– Отодвинь мишени, – внезапно потребовал Гребер. – До шестисот метров. Черт! Надо же немного повеселиться...
Хозяин тира, старый китаец с морщинистым, как яблоко, лицом, вежливо посмеялся. Вокруг пятерки образовалась толпа восхищенных мальчишек.
– Что здесь делают эти сопляки? Ну-ка! В постель!
Подошла пара смешанной евроазиатской крови, нежно державшаяся под руку. Мужчина взял ружье, выстрелил и промахнулся. Гребер расхохотался.
– Поднимай трусы Мэгги!
Евразиец вздрогнул и сильно побледнел.
– Откуда он знает твое имя? – спросил он свою ошеломленную спутницу.
Юбер едва успел подумать, что иногда случаются забавные совпадения. Вне себя от ярости, евразиец направил ружье в грудь старшего сержанта.
– Ты умрешь! – закричал он.
Ружье было однозарядным, и в стволе ничего не осталось. В любом случае Гребер бы выкрутился. Он тысячи раз повторял это движение, и оно стало настоящим рефлексом... Ружье отлетело в сторону, а ревнивец в то же время получил удар ногой в низ живота, от чего завопил сильнее, чем двадцать сирен.
Юбер понял, что это привлечет к ним внимание, но и Мак-Иленни, находившийся ближе, тоже понял это. От сильного удара в солнечное сплетение крикун замолчал и сполз по стойке на землю. Гребер с большой досадой выразил извинение:
– Я не знал, что вас так зовут. Я не нарочно...
Бледная, как покойница, молодая женщина не ответила. Она дрожала. Юбер спросил старого китайца, есть ли поблизости медпункт. Старик ответил утвердительно и велел ребятишкам проводить туда морских пехотинцев.
Гребер взвалил свою жертву на спину и донес до медпункта. Молодая женщина шла позади на почтительном расстоянии. Гребер воспользовался возможностью, чтобы дать себя перевязать.
Когда они вышли из здания, Юбер сухо напомнил:
– Я же вам советовал не искать историй с местными жителями...
– Я не виноват, – агрессивно ответил старший сержант. Не мог же я догадаться, что его цыпочку зовут Мэгги, и не мог же я...
Капитан Грей резко перебил его:
– Спокойнее, Арки! Конрад прав. Ты прекрасно знал, что ружье не заряжено, и незачем было играть по-настоящему. Того типа можно было успокоить иначе. В следующий раз будь повнимательнее.
– В следующий раз я вообще ничего не буду делать.
– Ты сделаешь то, что тебя попросят.
Старший сержант встал по стойке "смирно".
– Слушаюсь, капитан.
Юбер продолжил примирительным тоном:
– Не надо забывать, что нам предстоит выполнить невероятно важное и опасное задание. Надо пройти маршрут до конца...
Они зашли в танцевальный зал гигантских размеров. Дорожка была с посадочную полосу авианосца. По обеим сторонам дорожки стояли отделенные балюстрадой столики.
Народу было полно – китайцы, малайцы, индийцы и моряки разных национальностей. Пятерка нашла стол и заказала виски. Оркестр замолчал. Танцоры ушли с дорожки. Девицы определенного типа уселись на скамейки, поставленные специально для них вдоль барьера. В подавляющем большинстве это были китаянки в длинных, плотно облегающих платьях с глубоким разрезом внизу. Когда они садились, обнажались бедра.
– Вот это курочки! – пробормотал возбужденный старший сержант. – Некоторым из них я бы охотно сказал парочку слов...
– Мы здесь не для того, чтобы веселиться, Арки, – возразил капитан Грей. Он посмотрел на Юбера и тихо добавил: – Сногсшибательное место, а?
– Да, – согласился Юбер, – совершенно сногсшибательное. Он повел по сторонам своим металлическим взглядом. – Очень хорошее поле для маневра.
– Понял, – сказал Гребер. – Как-нибудь нужно будет вернуться сюда, чтобы развлечься...
– Тут есть даже земляки, – прошептал Мак-Иленни, заметивший группу американских моряков. – Это прекрасно.
– Бедные малыши, – хмыкнул Льюис. – Придется принести их в жертву государственным интересам.
– Дамы будут на нас обижаться, – огорчился Грей. – Разбивать мордашки таким красивым мальчикам...
– У нас нет выбора, – лицемерно заметил Льюис. Командование не одобрит, если мы создадим осложнения с нашими дорогими союзниками. "Никаких дипломатических осложнений" – это должно стать нашим девизом...
– Ты прав, – одобрил Мак-Иленни. – Пока дело не выходит за пределы семьи, нас не в чем упрекнуть...
– Давайте сначала выпьем, чтобы привести себя в форму, – предложил Гребер. – Выпьем, чтобы забыть, что собираемся избивать своих братьев...
Он сделал вид, что смахивает пальцем воображаемую слезу с угла своего бычьего глаза.
– Это разрывает мне сердце, Ас. Это противоречит моему воспитанию...
Они заказали новую порцию виски, потом повторили, наблюдая за танцорами, особенно за своими будущими жертвами, которые регулярно отводили партнерш-китаянок к своим столам. На шестом стакане пятерка почувствовала себя достаточно хорошо, чтобы перейти к действиям. Они дождались, пока закончится танец и шесть американских матросов займут свои места вместе с танцовщицами.
– Твой ход, Арки! – сказал капитан Грей.
Старший сержант медленно встал.
– Молитесь за меня, морпехи! – бросил он, прежде чем уйти.
В полутьме он прокладывал себе путь между столиками, рассыпаясь в извинениях всякий раз, когда невольно наступал на чью-нибудь ногу. Он достиг своей цели, когда оркестр начал медленную мелодию с китайскими мотивами. Тяжело опершись на плечо одного из матросов и взяв его стакан, Гребер сказал заплетающимся языком:
– Ваше здоровье, малыш!
Он выпил стакан одним глотком и отставил его. Остальные засмеялись.
– Твое здоровье, дедушка! – ответили они.
Он смерил их возмущенным взглядом.
– Кто обозвал меня дедушкой? Я моложе вас, маленькие мерзавцы!
Он снял с головы одного из них бескозырку и разорвал ее пополам без видимого усилия.
– Попробуйте сделать то же самое!
Побледневший пострадавший поднялся.
– Тебе не следовало этого делать, морпех, – возмутился самый старший из моряков. – Ты можешь нарваться на неприятности...
– Ты дерьмо передо мной! – заорал старший сержант.
Потом он сделал вид, что только заметил одну из девушек, которая веселилась, не понимая, что готовится, и погладил ее по шее.
– Какая хорошенькая! Ты мне ее дашь, матрос? Конечно, дашь... Иди сюда, куколка. Приласкай джентльмена Арки.
Он заставил ее встать. Все моряки в ярости вскочили.
– Оставь эту девчонку, "сахарная задница". Ты слишком далеко заходишь.
Гребер сделал вид, что не слышал, и потащил китаянку к дорожке. Кавалер красавицы шагнул, чтобы преградить ему путь, и изо всех сил ударил ниже пояса. Гребер успел напрячь брюшные мускулы, и удар не причинил ему особой боли, однако он завизжал, как свинья, которую схватил мясник:
– Семпер Фи! Ко мне, морпехи!
Потом, не дожидаясь помощи, он уклонился от нацеленного в челюсть удара, перенес весь вес своего тела на правую ногу и внешним острым краем левого ботинка ударил по берцовой кости противника.
Моряк завопил. Гребер покончил с ним ударом в лицо. Девушка возле него орала, будто сто попугаев. Он собирался развернуться лицом к остальным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13