А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 


Темная зелень дубов и елей еще ярче оттеняет белое электрическое освещение.
Во многих комнатах под тенью тропических муз, пальм и магнолий устроены укромные поэтические уголки.
Буфеты ломятся под тяжестью изысканных закусок и вин.
Маленькие киоски в виде индийских пагод, с шампанским, фруктами и прохладительными, разбросаны всюду.
Над главным дамским буфетом красиво спускается флаг Америки. Голубое шелковое поле заткано настоящими золотыми звездами.
Зимний сад, по приказу Гарри, только полуосвещен и для прохлады в нем открыты окна.
Смитт и Миллер летают вверх и вниз, устраивая и отдавая последние приказания прислуге и музыкантам.
Кухни полны поваров и их помощников.
Гости тоже в волнении; каждый занят своим нарядом. Оказывается, у одного все еще не доставлен костюм из города; у другого оказались узкими сапоги; доктор ворчит, что золотой шнурок «дважды рожденного» недостаточно толст. Парикмахеры и портной завалены просьбами, их рвут на части…
Гарри тоже озабочен: он примеряет костюм набоба. Райт сидит перед ним в кресле с сигарой, а Джемс с усердием хлопочет возле Гарри.
– Отлично, отлично, ты настоящий раджа! Теперь бы вокруг тебя штук десять «нотчей», индусских танцовщиц, – восклицает он.
– А, по-моему, не мешало бы побольше бриллиантов и вообще камней на тюрбан и на грудь, – говорит Райт.
– Это правда, – соглашается Гарри, – но где взять теперь?
– Постой, ты, Гарри, не открывал шкатулку, что стояла на шифоньере, в комнате умершей невесты, помнишь ту, что мы видели в первый день приезда в Охотничий дом, – спросил Джемс. – Она была тяжела и в ней, вероятно, дамские украшения.
– А ведь ты, пожалуй, прав, Джемми, пошли сейчас же за ней Смита. Сказано – сделано.

* * *

Смит отряжен, через полчаса шкатулка привезена. Что за чудная, тонкая работа.
Но молодым людям не до красот шкатулки: они спешат открыть ее. Но открыть нельзя: крышка крепко сидит на своем месте, нет и признаков замка.
Гарри вертит ее из стороны в сторону.
– Какая досада, что я раньше не подумал о ней и не призвал мастера, – сожалеет он.
– Ну мастер-то едва ли бы что тут сделал: замка ведь нет, – говорит Райт и, в свою очередь, вертит шкатулку.
– Постой, постой, дай мне! – перебивает Джемс и берет ящик.
Он нажимает что-то, и крышка с мелодичным звоном открывается. Ура!
Увлеченные костюмом, ни Гарри, ни Райт не обратили внимания на то, что Джемс так легко открыл шкатулку. Им не пришло в ум спросить его, откуда он знает секрет замка.
Сам же Джемс только слегка сдвинул брови, что у него было признаком запавшей думы.
В шкатулке несколько отделений-этажей и все они наполнены дамскими украшениями старинной художественной работы: тут кольца, браслеты, серьги, ожерелья и пр., и все лежит на своих местах-выемках.
Порядок образцовый.
В одном из средних отделений не хватает ожерелья из каких-то коральков или бус. Осталась пустая ложбинка с ямочками. Да в нижнем этаже такая большая пустота. Трудно определить, что тут лежало… Скорее всего, что большой дамский гребень.
На месте его лежит тоненькая тетрадка, исписанная женским почерком.
Друзья ее раскрывают, и не знают, на каком языке она написана.
– Должно быть, по-итальянски, – решает Джемс.
– Это дадим перевести Карлу Ивановичу, а теперь пора выбирать подходящие украшения, – спешит Гарри и кладет тетрадку на место.
Украшения выбраны, и наряд набоба сразу выиграл вдвое.
– Это в самом деле набоб, богач, увешанный драгоценностями, как индусский идол.

Глава 3

Вечер. Близко полночь. Бал удался на славу! Залы переполнены гостями.
Множество дорогих и интересных костюмов. Шелк и бархат всех цветов и оттенков. Кружева, ленты, бриллианты…
Вот гордая венецианская догаресса в жемчужной шапочке и с длинным парадным шлейфом, который несет голубой паж.
Вот благородная испанка в черных кружевах и с огромным красным веером.
А вот маленькая японская мусмэ в расшитом цветами и птицами халатике.
Здесь турчанка в шелковых шальварах и белой воздушной чадре.
А сколько боярынь, боярышен, полек, румынок и даже китаянок!
Кажется, все нации мира прислали своих лучших представительниц на этот пир.
Между костюмами мужчин преобладают домино. Музыка гремит. Танец сменяет танец. Хозяин, хотя и под маской, но всеми узнанный, по богатству костюма раджи, внимателен и приветлив со всеми.
Всюду разбросанные буфеты-пагоды с шампанским, дорогими винами и фруктами не успевают удовлетворять желающих.
Уютные уголки под тенью пальм и муз, где розоватый или голубоватый свет фонарика располагает к излияниям любви, скрывают счастливые парочки.
Джемс, Райт и даже сам доктор ухаживают вовсю. Каждый выбрал даму по своему вкусу.
Вскоре после полуночи хозяин входит в главный зал под руку с новой гостьей.
Между публикой пробегает шепот одобрения. И правда, более красивой пары не найти. Но кто она?
Раньше ее не видели, не заметить же ее было невозможно. Она так хороша!
Высокая стройная фигура, маленькая головка с пышными черными локонами, подобранным под большой гребень. Тонкое венецианское кружево заложено за гребень и прикрывает собою лицо, вместо маски, до самых глаз.

* * *

Глаза открыты. Это большие черные, полные неги и страсти. Под кружевом можно рассмотреть правильные черты лица, коралловый ротик с белыми острыми зубками.
Незнакомка одета в голубое шелковое платье: материя старинная и фасон средних веков. На шее у ней нитка розовых кораллов. У корсажа пучок пунцовых роз. На пальцах дорогие кольца.
Она идет по залу с видом владелицы замка, едва отвечая на поклоны.
В глазах ее властная, притягательная сила.
Гарри совершенно очарован своей дамой. Он проходит с ней все бальные залы и подходит к главному буфету.
Но на все предложения любезного хозяина незнакомка качает отрицательно головкой.
Умоляя ее отпить из бокала шампанского, Гарри берет ее за руку.
– Боже, какая холодная ручка. Вам холодно! – и он торопливо отдает приказание затопить камин у себя в кабинете.
Кабинет, спальня и уборная хозяина – почти единственные комнаты в этом этаже, закрытые для гостей.
Музыка играет веселый вальс.
Гарри делает несколько туров со своей дамой. Она танцует превосходно, точно скользит по полу, отдаваясь в объятия своего кавалера.
– Довольно, – шепчет она, и Гарри тотчас же останавливается.
Джемс на другом конце зала занят усиленным флиртом с маленькой испанкой в желтой шелковой юбке; он в это время поднимает голову, и взгляд его падает на красавицу рядом с Гарри.
Он слегка вскрикивает, и веер, который он выпросил у своей дамы, со стуком падает к ее ногам.
Кое-как проговорив «извините», Джемс бросается через зал к Гарри, но пока он пробирается между танцующими, пара исчезла.
Он хочет бежать дальше… Рука Райта его останавливает.
– Джемми, что с тобою, ты бледен, как мертвец? – говорит капитан.
– Но это она, она, я узнал ее, пусти меня, – вырывается Джемс.
– Нет. Кто «она», говори, – властно приказывает Райт.
– Та, в голубом платье, из Охотничьего дома. Райт вздрагивает и бледнеет, в свою очередь.
– Где она? – тревожно спрашивает он.
– С Гарри под руку, с Гарри, надо предупредить; я чувствую сердцем, Гарри грозит опасность, – взволнованно твердит Джемс, порываясь бежать.
– Да, ты прав; надо искать, надо узнать, кто она? – решает Райт.
Они обегают все залы, невежливо толкая танцующих, нахально заглядывают в уютные уголки, прерывая жаркие признания. И уже готовы спуститься в сад, как Райту приходит на ум спросить камердинера: «Где господин хозяин?»
– Мистер приказал затопить камин в кабинете; вероятно, он там, – отвечает Сабо.
– Идем туда!

Глава 4

Между тем Гарри, окончив вальс, повел свою даму к двери кабинета.
– Я сейчас вас согрею, – шептал он, – там топится камин, и никто туда не войдет.
Его тешила мысль остаться наедине с красавицей и упросить ее снять кружево с лица.
Лакей распахнул перед ними двери кабинета.
«Сейчас я увижу ее рядом с собою, – подумал Гарри, – зеркало висит как раз против двери».
Они входят. Что за странность: Гарри видит себя в зеркале, но одного; рядом нет ничего; видно только, как лакей закрывает дверь.
Прежде чем ошеломленный Гарри мог что-либо сообразить, спутница увлекает его на низенький диван, кладет себе под руку мягкую подушку. Она это делает с таким видом, точно бывала не раз в этой комнате.
Грациозным движением вытаскивает розовую сердоликовую булавку и откидывает кружево.
Если через кружево она казалась красавицей, то теперь она была еще лучше.
Гарри позабыл весь мир: он соскальзывает с дивана на ковер к ногам красавицы и кладет голову на ручку дивана.
Дама наклоняется низко-низко;
Гарри чувствует одуряющий запах лаванды и неизъяснимую сладкую истому. Глаза сами собой закрываются.
Он сознает, как сквозь сон, что холодные пальчики с острыми ногтями ищут расстегнуть ворот его костюма…
Вдруг дверь с шумом открывается: это Райт и Джемс, вопреки настоянию лакея, входят в кабинет.
Женщина поднимает голову, и взгляд, полный злости и ненависти, на минуту останавливает молодых людей.
Она встает, а Гарри безжизненно падает на ковер. Он в глубоком обмороке.
Райт бросается к незнакомке, чтобы задержать ее; но уже поздно. Она у двери, портьера скрывает ее.
Друзья, не зовя слуг, освещают и обыскивают все: спальню, уборную – никого. Все двери заперты и заложены изнутри.
Гарри кладут на диван и приводят в чувство. Первое его слово о красавице.
Райт старается уверить его, что он ошибся, что душный воздух зала был причиною его обморока.
– Полноте, я отлично все помню. Она была здесь; вот и подушка, на которую она опиралась; вот и ямка от локтя; затем он быстро нагибается, что-то поднимает и с торжеством, показывая сердоликовую булавку, восклицает:
– А это что? Вы и теперь будете отрицать ее существование! И какая у вас цель? – и ревность, горячая ревность загорелась у него во взгляде.
– Полно, Гарри, только не это! – вскрикивает Райт.
– Мне одно странно, – продолжает Гарри, – когда мы вошли, я не видел ее в зеркале, хотя она и была рядом со мной.
При этих словах Джемс вздрагивает и испуганно смотрит на Райта.
– Все это мы разберем после, а теперь нельзя оставлять гостей одних, – благоразумно замечает капитан.
Гарри послушно поднимается, и все выходят из кабинета.
Джемс берет капитана под руку и шепчет ему:
– А мне эта история не нравится; тут что-то неладно… И скажи, где я ее видел, а что видел, то это несомненно.
– А заметил ты странность, – продолжал Джемс, – в спальне Гарри, на обеих стенках его кровати, есть знак пентаграммы? Видел ты его?
– Пентаграммы? Ты хочешь сказать о том каббалистическом знаке пятигранной звезды, что, по преданию, в средние века употребляли как заклинание против злых духов?
– Ну, да, – подтвердил Джемс.
– Неужели Гарри сам велел их приделать к спинкам? Я ясно рассмотрел; они не входят в рисунок кровати, а помещены сверху.
– Не вижу тут ничего особенного, – сказал спокойно Райт. – Знак пентаграммы, видимо, почему-то был любим бывшим владельцем замка. В вещах, перешедших к Гарри по наследству, он часто встречается, и я видел золотую цепь, на которой висит знак пентаграммы из чистого золота, усыпанный бриллиантами. Вещь в высшей степени художественная, и Гарри сказал, что она нравится ему больше всех остальных вещей и что носить ее он будет охотно.
– Райт, мне необходимо сегодня же говорить с тобою, – заявляет Джемс.
– Хорошо, когда проводим гостей. Смотри, к тебе идет твоя испанка.
– А, ну ее к черту, не до того теперь! – ворчит Джемс.
Веселье, ничем не нарушаемое, царит в залах; гости по-прежнему танцуют, пьют, любезничают. Только хозяин стал холоднее; он не замечает ни страстных взглядов, ни вздохов, ни милых улыбок, которыми щедро дарят его красивые и некрасивые особы женского пола.
Он молча бродит по комнатам.
Красавица в голубом платье как внезапно появилась, так внезапно и исчезла, унеся с собою и веселье хозяина.
Джемс тоже потерял охоту к флирту. Он хотя и ходит под руку со своей дамой и говорит любезности, но, видимо, думает о другом и сильно озабочен.
Испанка, не зная, как вернуть к себе внимание своего кавалера, предлагает пройтись по саду.
Они спускаются. Сад красиво освещен, но довольно свежо, и публики немного.
Подходят к обрыву. Долина залита лунным светом, под ногами блестит озеро.
– Как странно, – говорит испанка, – погода ясная, а по скале тянется полоса тумана.
И правда: с середины горы, кверху, поднимается столб белого светящегося тумана: он ползет выше и выше и пропадает в соседних кустах.
– Если б я не была с вами, – шепчет нежно испанка, прижимаясь к Джемсу, – я бы боялась этого тумана: в нем точно кто-то есть.
Как будто в подтверждение ее слов из кустов выходит женщина в белом платье и легкой походкой направляется в замок.
Джемс и слегка упирающаяся испанка следуют за ней.
«Кажется, я не видел еще этой маски, – думает Джемс, – и она хороша, не хуже «той».
В зале белую фигуру тотчас же окружает рой кавалеров и увлекает в танцы.
Белое легкое платье, как облачко, носится по залу. Золотистые локоны рассыпались по плечам, и их едва сдерживает венок из мертвых роз. Лицо плотно укутано газом, только большие голубые глаза ясно и ласково осматривают всех.
Маска имеет большой успех.
Но больше всех за ней ухаживает молодой корнет Визе, одетый словаком; он, как тень, следует за ней всюду. Да и она сама, видимо, выказывает ему предпочтение.
Так что понемногу кавалеры отстают, и словака с белой дамой предоставляют друг другу.

Глава 5

Начинается разъезд.
Гарри стоит наверху лестницы, откланиваясь и благодаря. Он уже без маски.
Залы мало-помалу пустеют. Огни гаснут.
По комнатам быстро проходит молодой человек в костюме пажа и спрашивает лакеев, не видели ли его товарища, корнета Визе, в костюме словака, – белая, широкая, с открытым воротом рубашка.
Одни не видели, другие заметили, как он проходил с дамой в белом платье, с цветами в волосах, но где сейчас, не знают.
Паж еще раз пробегает темные уже залы. Визе нет.

* * *

«Амурничает в зимнем саду!» – проносится в голове товарища, и он спешит туда.
В саду все погашено, и он освещен только светом луны через огромные зеркальные стекла.
При изменчивом и неверном свете предметы принимают какие-то неясные и сказочные очертания. Листья пальмы образуют хитрый узор; темный кактус выглядит чудовищем; филодендрон протягивает свои лапы-листья и точно хочет схватить; вот там в углу, под тенью большой музы, точно раскинулось белое, легкое платье; а здесь от окна, по песку, тянется белая полоса, точно вода.
– Визе, тут ли ты? – окликает паж.
Тихо. Фу, как тут сыро, – думает паж и в самом деле, из темного угла к дальнему открытому окну плывет полоса тумана. Она колеблется и от ветра и лунного света странно меняет очертания; в ней чудятся то золотистые локоны, то голубые глаза. Туман уплывает в окно.
– Визе! – еще раз окликает паж.
Из-под листьев большой музы раздается стон. И то, что паж принял за белое, дамское платье, оказывается белым костюмом словака.
Визе лежит на полу и болезненно стонет.
– Что с тобой! – ответа нет.
Испуганный паж бросается в комнаты за помощью и возвращается в сопровождении доктора, Райта и слуг. Приносят свечи.
Визе поднимают и садят на садовую скамейку. Он бледен и слаб.
На участливые расспросы товарища вначале он молчал, а потом рассказал какую-то сказку. Он много танцевал, много пил, затем устал и пошел отдохнуть в зимний сад вместе с дамой в белом платье.
Тут он объяснился ей в любви, и она дала согласие на поцелуй.
Газовый шарф был снят. Но когда он наклонился к ее лицу, она так пристально смотрела ему в глаза, что он растерялся и не мог двинуться с места.
Дама закинула назад его голову и укусила его в горло.
Но ему не было больно, а, напротив, такого наслаждения он никогда не испытывал!
С помощью товарища Визе поднялся и, раскланявшись, уехал в город.

* * *

– Натянулся паренек-то изрядно! – пошутил доктор.
Когда отъехал последний экипаж, то на востоке уже показались первые лучи солнца.
Все были так утомлены, что через час замок спал так же крепко и повсюду, как и в спящей красавице.
Джемс, желавший немедленно говорить с Райтом, похрапывал так же исправно, как и сам Райт.

Глава 6

На другой день вечером все общество собралось в столовой.
Гарри был угрюм, несмотря на целую кучу писем и визитных карточек, выражавших благодарность и восхищение за вчерашний роскошный праздник.
Несколько более знакомых лиц явилось лично благодарить его.
– А слышали новость? – спросил вновь вошедший аптекарь, не успев даже и поздороваться, – умер скоропостижно корнет Визе. Я был у него.
– Как, что, расскажите! – послышались вопросы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17