— Мне тоже следовало подумать об этом.
— Тоже? — поднял брови Дэффид.
Но Джим проигнорировал вопрос.
— Теолаф! — крикнул он во двор внизу. — Кто-нибудь, позовите моего оруженосца!
— Я здесь, милорд, — ответил голос Теолафа.
Теолаф, очевидно, ожидал у основания лестницы. Он был облачен в доспехи, как и рыцари. И вполне соответствовал им, хотя для этого ему пришлось приложить немало сил.
Джим дал ему самую сильную после Оглоеда лошадь из своей конюшни и снабдил некоторой суммой денег, хотя оруженосец должен был сам купить себе и доспехи, и коня. У большинства оруженосцев имелись родственники или влиятельные друзья, которые брали на себя расходы. Но у бывшего начальника стражи такие вряд ли сыскались бы.
Теолафу перевалило далеко за тридцать; среднего роста, с лицом, изуродованным шрамами, с короткими черными волосами и темными глазами на треугольном лице, он был скорее жилистым, чем плотным. Сейчас он легко взлетел по лестнице, пробежал по проходу и пересек дозорную площадку, заговорив, как только приблизился, ничуть не запыхавшись:
— Что угодно милорду?
— Ты слышал Дэффида?
— Да, милорд.
— Тогда собери воинов с самыми длинными копьями, которые они только сумеют найти, и пусть Дэффид расскажет, как ими пользоваться. Понятно?
— Да, милорд.
Теолаф развернулся, подбежал по проходу к Дэффиду, быстро переговорил с ним, и они вдвоем поспешили во двор.
Джим вновь переключил внимание на небо.
Все или почти все британские драконы, несомненно, собрались сейчас здесь и парили узкими кругами на разной высоте; небо над замком быстро заполнялось.
Джим взглянул на юг и увидел над вершинами деревьев несколько точек, — должно быть, французские драконы, но пока только несколько.
— Они не доберутся сюда вовремя! — сказал он сам себе, почувствовав пустоту внутри.
Однако, как ни удивительно, Эссессили продолжал говорить, и медленно, но верно южный край неба начали заполнять драконы. Они появились более упорядочненно, чем британские, возможно потому, что ожидали, уже построившись, за вершинами деревьев.
Джим внезапно обнаружил, что он больше не слышит Эссессили. Он взглянул в сторону змеев — они всей толпой двинулись к замку. Стал различим вначале неслышный тяжелый топот.
— Ух! — возбужденно выдохнул рядом Брайен. — Идут!
Но пока они наблюдали, к их удивлению, первые ряды змеев начали замедлять движение. Вскоре атакующие почти остановились.
Они продолжали двигаться вперед только благодаря напору задних рядов. Впереди металась толпа тварей, три или четыре ряда в глубину, отчаянно пытавшихся пробраться назад по спинам задних, но те препятствовали этой попытке и толкали их вперед.
— Что происходит? — спросил Джим.
— А чего ты ожидал? — озадаченно проревел над его головой Рррнлф. — Я же тебе сказал, что Эссессили умен, он предложил столкнуть некоторых змеев в пресную воду. Эти, впереди, не хотят, чтобы их столкнули, а те, сзади, их заставляют.
Джим с облегчением вздохнул. Задержка была ему на руку. Джим опять взглянул на южный край неба и увидел, что он наконец основательно заполнился драконами. Внезапно он сообразил, что не сказал французским и английским драконам, насколько им следует сблизиться в воздухе. Он просто считал, что они должны образовать единую прикрывающую группу.
Скрестив пальцы, он мысленно молился, чтобы, несмотря на древний антагонизм между драконами двух стран, они сблизились как можно теснее и стали единой силой.
Он снова взглянул в поле. Не было сомнений, что змеи приближаются. Но они двигались со скоростью бульдозера, толкающего перед собой тяжелый груз.
Теперь змеи пяти или шести передних рядов боролись за то, чтобы перебраться назад, в то время как задние продолжали толкать их вперед.
К этому времени тень над замком, по мере того как французские драконы начали закрывать солнечный свет, стала такой же плотной, как над борющимися змеями.
Все вокруг окутал какой-то неестественный свет. Французские драконы совершенно скрыли солнце, отчего наступил полумрак, как при полном солнечном затмении. Во дворе, за спиной у Джима, послышался взволнованный ропот. Но змеи, казалось, ничего не замечали.
— Людям это не нравится, — сказала стоявшая рядом с Джимом Энджи.
— Знаю, — отрезал он, — но не могу сказать им ничего такого, что бы помогло.
Он опять выглянул за стену. Змеи подошли совсем близко. Они были уже не более чем в тридцати ярдах от края рва.
— Что с ними случилось? — раздраженно проговорил Джим. — Змеи не обращают никакого внимания на драконов над головами!
— Милорд, — почти застенчиво вмешался Секох, — ты же помнишь, они не могут взглянуть наверх!
Джим внезапно почувствовал себя идиотом. Конечно! Змеям не так-то просто поднять глаза, ведь в море им этого не требовалось.
На Джима внезапно накатило озарение, и он повернулся к Секоху:
— Подними своих посыльных, отправь их к нашим драконам и к французским. Скажи им, чтоб они взревели!
— Взревели, милорд? — заморгал Секох.
— Закричали! Завыли! Все вместе. Назови это как хочешь! Я хочу, чтобы они воспользовались своими голосами и создали как можно больше шума. Можешь ты им это сказать?
Глаза Секоха ликующе вспыхнули.
— Да, милорд! — Он обернулся к молодому дракону, стоящему рядом с ним: — Ты слышал сэра Рыцаря-Дракона! Передай это нашим драконам, а я скажу французским. Поторопись!
Оба, громко хлопая крыльями, поднялись в воздух и полетели к собравшимся в небе драконам.
И тут Джим услышал пронзительный визг змеев, которых первыми столкнули в пресную воду рва.
В течение нескольких минут собравшиеся на стене люди не могли думать ни о чем, кроме сражения, потому что ров быстро наполнялся змеями: на спины тех, что были в первых рядах, забирались следовавшие за ними, поднимаясь на такую высоту, что было возможно схватиться разинутой зубастой пастью за край стены, чтобы встретить стрелы и копья защитников замка. Сквозь гвалт ясно прозвучал рог, но в этом не было нужды.
И тут, заглушая все остальные звуки, драконы в небе — и английские, и французские — взревели.
Глава 38
Гром, который потряс воздух и землю, образовали многие голоса. У драконов мощные глотки, и гром их голосов поглотил визг змеев и все остальные звуки.
Более того, объединившись в этот гигантский хор, драконы почувствовали свою общую силу. Джим видел, как их темная армада покрывалом, обещающим смерть, нависла над зелеными телами внизу; он сам чувствовал, что в нем, словно растущее давление в паровом котле, поднимается боевая ярость.
О нет, подумал Джим. Только не сейчас, молил он, еще не пора, пусть пока не атакуют!
Мгновенье и люди, и змеи стояли, уставившись в небо. Змеи наконец обратили внимание на неестественный свет — небо от края до края было заполнено их древними врагами, драконами. Никто, ни люди, ни змеи, не двигался.
Потом повернул назад один змей, за ним другой, и, прекратив атаку, следом бросились остальные. Они толпой ринулись подальше от замка. Через мгновение все зеленое стадо неслось так быстро, как только позволяли коротенькие ножки, — змеи отступали к лесу.
Те, которые были последними, оказались в первых рядах и исчезли среди деревьев. Остальные последовали за ними; голоса драконов начали смолкать, и постепенно могучий хор затих.
Одновременно смолкли и голоса защитников замка.
Наступила тишина.
Но неестественный полумрак не рассеялся.
Этот полумрак освещал одинокую зеленую фигуру, оставшуюся за спинами остальных на полпути между лесом и замком. Она приподнялась, оторвав от земли передние лапы, ее пасть была разинута.
Когда наступила тишина, крик одиноко стоящего змея стал слышен на стенах замка. Он находился достаточно близко, чтобы можно было разобрать, что он кричит, но Джим обнаружил, что ничего не понимает — из-за дребезжащего голоса и из-за того, что большую часть слов слышал впервые в жизни.
Он повернулся, чтобы Секох рассказал ему, о чем идет речь, но вспомнил, что тот улетел вместе с молодым драконом передать послание.
— Ха! — неожиданно выдохнул ему в ухо Рррнлф. — Это Эссессили. Высказывает, что он о них думает!
— Я его не понимаю, — сказал Джим.
— Он использует уйму глубоководных слов, — объяснил Рррнлф, — но я согласен с каждым из них. Окажись он сейчас в моих руках, я позволил бы ему жить до тех пор, пока он не заговорит по-другому!
— Что он им говорит? — спросил Джим.
— Говорит? — повторил Рррнлф, с удивлением взглянув на него. — Он просто пытается устыдить их и заставить вернуться и сражаться. Это, конечно, не получится.
Рррнлф должен был знать змеев. Но Джим видел, что Эссессили явно добился кое-какого успеха. По крайней мере, змеи приостановили бег к лесу и начали собираться вокруг своего вожака. Вскоре Эссессили взобрался на спины трех змеев и опять начал ораторствовать.
Теперь Рррнлф засмеялся. Джим удивленно посмотрел на него.
— Он интересуется, змеи они или морские звезды, — пояснил Рррнлф.
— Морские звезды? — недоуменно повторил Джим.
— Конечно! — ответил Рррнлф. — Ты бы хотел, чтобы тебя назвали морской звездой?
— Ну… — Джим не мог объяснить, что лично он не видит ничего оскорбительного в том, чтобы его назвали морской звездой.
— Конечно, — продолжал Рррнлф, — это ничего не даст. Морских змеев ничем не пристыдить. Ни у кого из них нет ни капли совести.
— Нет совести? — недоверчиво переспросил Брайен, наконец-то прервав собственный крик (он орал «В атаку! В атаку!» во всю мощь своего голоса). — Вообще?
— Конечно, — сказал Рррнлф. — Их интересует только, что произойдет в течение их жизни и как им получить все самое лучшее, пока они живы. Не существует такого, за что они готовы были бы умереть.
Брайен, похоже, был шокирован. Затем его лицо стало твердым. Он повернулся к своим друзьям рыцарям:
— Так возблагодарим же Всевышнего, господа, за то, что у нас есть честь, Англия и наше оружие, и мы скорее умрем, чем посрамим их.
Джима странным образом тронули эти слова. Он ни минуты не сомневался в Брайене. Под оружием Брайен подразумевал все, чем он владел, все, что отстаивало его личную честь, честь его семьи, и прочее, что в душе Брайена и остальных было связано со званием рыцаря и благородного человека.
Если честно, Джим не мог присоединиться к нему и сказать, что готов умереть за то же самое. Джим задумался: а за что же готов умереть он. Он не мог твердо сказать, что верит в Бога. Он не был настоящим англичанином и даже настоящим рыцарем.
Однако он инстинктивно чувствовал, что есть что-то, за что он готов умереть. За Энджи, конечно. А за что еще? Ничего другого не приходило в голову, но его не оставляло навязчивое ощущение, чем-то напоминающее веру.
Но веру во что?
Эта мысль задела его. Джим знал, что он идеалист и оптимист, когда дело касается человечества. Он верил в будущее человечества, далекое будущее, намного дальше двадцатого столетия, из которого он прибыл. Возможно, это — он слегка смутился — и было его верой. Во всяком случае, ничего другого он не смог придумать: вера в человечество, как бы наивно это ни звучало.
Внезапно послышался громкий стук. Вернулся Секох, в когтях одной из лап он держал завязанный мешок, в котором могли быть только французские драгоценности.
— Милорд, я заскочил в твою комнату и взял это. Они тебе могут понадобиться.
Джим сразу забыл обо всем, что крутилось у него в голове. Он повернулся к болотному дракону:
— Вот и ты! Секох, просигналь другим посыльным. О… хорошо, что ты подумал о камнях. Держи их при себе. И с этого момента не отлучайся от меня, ладно?
— Конечно, милорд.
Джим повернулся к Рррнлфу:
— Что сейчас говорит Эссессили?
— Он… — Рррнлф прекратил хохотать. — Он говорит, что им известно: один на один они не уступают любому дракону. Предлагает вызвать тебя на поединок, чтобы доказать это. Сказал, что если он сможет сделать это, то они должны поверить, что тоже могут, а их ровно столько же, сколько драконов.
У Джима все похолодело внутри. Он повернулся к Каролинусу:
— Каролинус! Ты должен что-то предпринять!
Каролинус, который уставился куда-то вдаль над головами змеев, будто смотрел сквозь деревья на другой конец света, повернулся к Джиму. Казалось, кожа плотнее обтянула его кости. Он выглядел невыносимо усталым и старым — Джим еще никогда его таким не видел. Каролинус будто подошел к порогу своей выносливости.
— Нет. Что я могу сделать? — безразлично произнес он. — Ты спрашиваешь со своего учителя, голубчик? — Он отвернулся от Джима и опять уставился куда-то за деревья.
Джим застыл в немом удивлении. Он почувствовал, что к его локтю притронулись, повернулся и увидел Энджи.
Энджи приложила палец к губам и отвела Джима на несколько шагов в сторону.
— Он стал таким же, каким был недавно, — прошептала она. — Я думаю, лучше оставить его в покое и посмотреть, не выйдет ли он из этого состояния сам.
— Но он нам нужен, — сердито прошептал Джим.
— Ну, в таком состоянии, в каком он находится сейчас, от него никакой пользы! — возразила Энджи.
Джим повернулся к Рррнлфу:
— Эссессили уже пообещал бросить этот… вызов?
Рррнлф кивнул.
В душе Джима поднялась буря чувств. Если вызов будет брошен, от него не уклонишься — не в такой ситуации, когда рядом Брайен, Жиль и Чендос.
На самом деле это, возможно, единственный выход из создавшейся ситуации. Драконы, по крайней мере французские, не обещали сражаться и, несмотря на свой рев, все еще могут отказаться вступить в бой.
Даже английские драконы способны уклониться от сражения, хотя Джим не верил, что они так сделают. Вот только, если это случится, враг будет их превосходить…
Но если он сразится с Эссессили, конечно, в теле дракона, есть ли у него надежда победить? Когда он сражался с огром у Презренной Башни, рядом был Смргол, который помог ему своими советами. Но единственный дракон, победивший морского змея, умер более ста лет назад.
— Секох, — повернулся Джим к болотному дракону, — ты слышал, что сейчас сказал мне Рррнлф? Эссессили хочет сразиться со мной, чтобы доказать, что морским змеям не страшны драконы.
— Я слышал, милорд. — Глаза Секоха сверкали. — И перед лицом всех драконов Англии и Франции. Какая удача!
Ну вот все и решилось. Секох считал победу Джима само собой разумеющейся, а значит, другие драконы думают так же. У него самого такого оптимизма не было. Но если он не примет вызов, драконы с презрением покинут его и змеи захватят замок. Он умрет, и, хуже того, умрет Энджи.
Последняя мысль была невыносима. Он должен не только сразиться с морским змеем, но и победить.
Джим опять повернулся к Рррнлфу:
— Хорошо, если он действительно бросил мне вызов…
— Никаких «если». Вот он идет, крошка Рыцарь-Дракон! — Рррнлф хохотнул. Похоже, ему казалась смешной сама мысль о Джиме как о Рыцаре-Драконе. — Смотри!
Джим посмотрел.
Одинокая длинная зеленая фигура приближалась ко рву. Джим все еще не мог отличить Эссессили от остальных. Но если верить Рррнлфу, это был он.
Теперь он был не более чем в двадцати футах, а за ним полукругом двигались остальные змеи, — как подозревал Джим, больше для того, чтобы слышать разговор между ним и Эссессили, чем для того, чтобы поддержать своего вожака.
Эссессили остановился. В воздухе прозвенел его тоненький голосок:
— Рыцарь-Дракон! Рыцарь-Дракон! Покажись с высоты своих стен! Я бросаю тебе вызов, покажись!
Жребий брошен. Джим вышел вперед и встал у стены, явив себя противнику. И тут у него возникла идея.
— Рррнлф, — позвал он морского дьявола, — почему бы тебе не подойти ко мне? Я буду разговаривать с ним своим обычным голосом. А ты будешь повторять то, что я сказал, так, чтобы они все слышали. Сделаешь?
Все еще смеясь, Рррнлф вышел вперед.
— Сделаю, — сказал он, едва отдышавшись от смеха. — Ты говоришь. Я повторяю.
— Эссессили, — начал Джим своим нормальным голосом, зная, что большинство змеев да и сам Эссессили его не слышат.
Он выждал.
Рррнлф прогудел то же самое слово почти ему в ухо.
— Ты меня видишь, — продолжал Джим, — и я принимаю твой вызов. Как видишь, я сейчас в своем человеческом облике. Чтобы поменять человеческое тело на тело дракона, мне понадобится несколько минут. Оставайся там, где стоишь. Я спущусь, чтобы сразиться с тобой. Но сначала мы должны обговорить условия поединка,
— Какие еще условия? — взвизгнул Эссессили. — Я здесь, чтобы сразиться с тобой, чтобы доказать, что никакой дракон не справится с морским змеем один на один. Вот и все.
— Не совсем. — Он подождал, пока Рррнлф не повторит его слова, что морской дьявол и сделал — его голос разнес слова Джима далеко к краю леса. — Я требую следующих условий. Победишь — можешь штурмовать замок. Если победа будет за мной, вы, змеи, оставляете безнадежную попытку сражаться с драконами и уходите в подобающее вам место, в море, ведь вы морские жители.
— О, мы все про тебя знаем!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
— Тоже? — поднял брови Дэффид.
Но Джим проигнорировал вопрос.
— Теолаф! — крикнул он во двор внизу. — Кто-нибудь, позовите моего оруженосца!
— Я здесь, милорд, — ответил голос Теолафа.
Теолаф, очевидно, ожидал у основания лестницы. Он был облачен в доспехи, как и рыцари. И вполне соответствовал им, хотя для этого ему пришлось приложить немало сил.
Джим дал ему самую сильную после Оглоеда лошадь из своей конюшни и снабдил некоторой суммой денег, хотя оруженосец должен был сам купить себе и доспехи, и коня. У большинства оруженосцев имелись родственники или влиятельные друзья, которые брали на себя расходы. Но у бывшего начальника стражи такие вряд ли сыскались бы.
Теолафу перевалило далеко за тридцать; среднего роста, с лицом, изуродованным шрамами, с короткими черными волосами и темными глазами на треугольном лице, он был скорее жилистым, чем плотным. Сейчас он легко взлетел по лестнице, пробежал по проходу и пересек дозорную площадку, заговорив, как только приблизился, ничуть не запыхавшись:
— Что угодно милорду?
— Ты слышал Дэффида?
— Да, милорд.
— Тогда собери воинов с самыми длинными копьями, которые они только сумеют найти, и пусть Дэффид расскажет, как ими пользоваться. Понятно?
— Да, милорд.
Теолаф развернулся, подбежал по проходу к Дэффиду, быстро переговорил с ним, и они вдвоем поспешили во двор.
Джим вновь переключил внимание на небо.
Все или почти все британские драконы, несомненно, собрались сейчас здесь и парили узкими кругами на разной высоте; небо над замком быстро заполнялось.
Джим взглянул на юг и увидел над вершинами деревьев несколько точек, — должно быть, французские драконы, но пока только несколько.
— Они не доберутся сюда вовремя! — сказал он сам себе, почувствовав пустоту внутри.
Однако, как ни удивительно, Эссессили продолжал говорить, и медленно, но верно южный край неба начали заполнять драконы. Они появились более упорядочненно, чем британские, возможно потому, что ожидали, уже построившись, за вершинами деревьев.
Джим внезапно обнаружил, что он больше не слышит Эссессили. Он взглянул в сторону змеев — они всей толпой двинулись к замку. Стал различим вначале неслышный тяжелый топот.
— Ух! — возбужденно выдохнул рядом Брайен. — Идут!
Но пока они наблюдали, к их удивлению, первые ряды змеев начали замедлять движение. Вскоре атакующие почти остановились.
Они продолжали двигаться вперед только благодаря напору задних рядов. Впереди металась толпа тварей, три или четыре ряда в глубину, отчаянно пытавшихся пробраться назад по спинам задних, но те препятствовали этой попытке и толкали их вперед.
— Что происходит? — спросил Джим.
— А чего ты ожидал? — озадаченно проревел над его головой Рррнлф. — Я же тебе сказал, что Эссессили умен, он предложил столкнуть некоторых змеев в пресную воду. Эти, впереди, не хотят, чтобы их столкнули, а те, сзади, их заставляют.
Джим с облегчением вздохнул. Задержка была ему на руку. Джим опять взглянул на южный край неба и увидел, что он наконец основательно заполнился драконами. Внезапно он сообразил, что не сказал французским и английским драконам, насколько им следует сблизиться в воздухе. Он просто считал, что они должны образовать единую прикрывающую группу.
Скрестив пальцы, он мысленно молился, чтобы, несмотря на древний антагонизм между драконами двух стран, они сблизились как можно теснее и стали единой силой.
Он снова взглянул в поле. Не было сомнений, что змеи приближаются. Но они двигались со скоростью бульдозера, толкающего перед собой тяжелый груз.
Теперь змеи пяти или шести передних рядов боролись за то, чтобы перебраться назад, в то время как задние продолжали толкать их вперед.
К этому времени тень над замком, по мере того как французские драконы начали закрывать солнечный свет, стала такой же плотной, как над борющимися змеями.
Все вокруг окутал какой-то неестественный свет. Французские драконы совершенно скрыли солнце, отчего наступил полумрак, как при полном солнечном затмении. Во дворе, за спиной у Джима, послышался взволнованный ропот. Но змеи, казалось, ничего не замечали.
— Людям это не нравится, — сказала стоявшая рядом с Джимом Энджи.
— Знаю, — отрезал он, — но не могу сказать им ничего такого, что бы помогло.
Он опять выглянул за стену. Змеи подошли совсем близко. Они были уже не более чем в тридцати ярдах от края рва.
— Что с ними случилось? — раздраженно проговорил Джим. — Змеи не обращают никакого внимания на драконов над головами!
— Милорд, — почти застенчиво вмешался Секох, — ты же помнишь, они не могут взглянуть наверх!
Джим внезапно почувствовал себя идиотом. Конечно! Змеям не так-то просто поднять глаза, ведь в море им этого не требовалось.
На Джима внезапно накатило озарение, и он повернулся к Секоху:
— Подними своих посыльных, отправь их к нашим драконам и к французским. Скажи им, чтоб они взревели!
— Взревели, милорд? — заморгал Секох.
— Закричали! Завыли! Все вместе. Назови это как хочешь! Я хочу, чтобы они воспользовались своими голосами и создали как можно больше шума. Можешь ты им это сказать?
Глаза Секоха ликующе вспыхнули.
— Да, милорд! — Он обернулся к молодому дракону, стоящему рядом с ним: — Ты слышал сэра Рыцаря-Дракона! Передай это нашим драконам, а я скажу французским. Поторопись!
Оба, громко хлопая крыльями, поднялись в воздух и полетели к собравшимся в небе драконам.
И тут Джим услышал пронзительный визг змеев, которых первыми столкнули в пресную воду рва.
В течение нескольких минут собравшиеся на стене люди не могли думать ни о чем, кроме сражения, потому что ров быстро наполнялся змеями: на спины тех, что были в первых рядах, забирались следовавшие за ними, поднимаясь на такую высоту, что было возможно схватиться разинутой зубастой пастью за край стены, чтобы встретить стрелы и копья защитников замка. Сквозь гвалт ясно прозвучал рог, но в этом не было нужды.
И тут, заглушая все остальные звуки, драконы в небе — и английские, и французские — взревели.
Глава 38
Гром, который потряс воздух и землю, образовали многие голоса. У драконов мощные глотки, и гром их голосов поглотил визг змеев и все остальные звуки.
Более того, объединившись в этот гигантский хор, драконы почувствовали свою общую силу. Джим видел, как их темная армада покрывалом, обещающим смерть, нависла над зелеными телами внизу; он сам чувствовал, что в нем, словно растущее давление в паровом котле, поднимается боевая ярость.
О нет, подумал Джим. Только не сейчас, молил он, еще не пора, пусть пока не атакуют!
Мгновенье и люди, и змеи стояли, уставившись в небо. Змеи наконец обратили внимание на неестественный свет — небо от края до края было заполнено их древними врагами, драконами. Никто, ни люди, ни змеи, не двигался.
Потом повернул назад один змей, за ним другой, и, прекратив атаку, следом бросились остальные. Они толпой ринулись подальше от замка. Через мгновение все зеленое стадо неслось так быстро, как только позволяли коротенькие ножки, — змеи отступали к лесу.
Те, которые были последними, оказались в первых рядах и исчезли среди деревьев. Остальные последовали за ними; голоса драконов начали смолкать, и постепенно могучий хор затих.
Одновременно смолкли и голоса защитников замка.
Наступила тишина.
Но неестественный полумрак не рассеялся.
Этот полумрак освещал одинокую зеленую фигуру, оставшуюся за спинами остальных на полпути между лесом и замком. Она приподнялась, оторвав от земли передние лапы, ее пасть была разинута.
Когда наступила тишина, крик одиноко стоящего змея стал слышен на стенах замка. Он находился достаточно близко, чтобы можно было разобрать, что он кричит, но Джим обнаружил, что ничего не понимает — из-за дребезжащего голоса и из-за того, что большую часть слов слышал впервые в жизни.
Он повернулся, чтобы Секох рассказал ему, о чем идет речь, но вспомнил, что тот улетел вместе с молодым драконом передать послание.
— Ха! — неожиданно выдохнул ему в ухо Рррнлф. — Это Эссессили. Высказывает, что он о них думает!
— Я его не понимаю, — сказал Джим.
— Он использует уйму глубоководных слов, — объяснил Рррнлф, — но я согласен с каждым из них. Окажись он сейчас в моих руках, я позволил бы ему жить до тех пор, пока он не заговорит по-другому!
— Что он им говорит? — спросил Джим.
— Говорит? — повторил Рррнлф, с удивлением взглянув на него. — Он просто пытается устыдить их и заставить вернуться и сражаться. Это, конечно, не получится.
Рррнлф должен был знать змеев. Но Джим видел, что Эссессили явно добился кое-какого успеха. По крайней мере, змеи приостановили бег к лесу и начали собираться вокруг своего вожака. Вскоре Эссессили взобрался на спины трех змеев и опять начал ораторствовать.
Теперь Рррнлф засмеялся. Джим удивленно посмотрел на него.
— Он интересуется, змеи они или морские звезды, — пояснил Рррнлф.
— Морские звезды? — недоуменно повторил Джим.
— Конечно! — ответил Рррнлф. — Ты бы хотел, чтобы тебя назвали морской звездой?
— Ну… — Джим не мог объяснить, что лично он не видит ничего оскорбительного в том, чтобы его назвали морской звездой.
— Конечно, — продолжал Рррнлф, — это ничего не даст. Морских змеев ничем не пристыдить. Ни у кого из них нет ни капли совести.
— Нет совести? — недоверчиво переспросил Брайен, наконец-то прервав собственный крик (он орал «В атаку! В атаку!» во всю мощь своего голоса). — Вообще?
— Конечно, — сказал Рррнлф. — Их интересует только, что произойдет в течение их жизни и как им получить все самое лучшее, пока они живы. Не существует такого, за что они готовы были бы умереть.
Брайен, похоже, был шокирован. Затем его лицо стало твердым. Он повернулся к своим друзьям рыцарям:
— Так возблагодарим же Всевышнего, господа, за то, что у нас есть честь, Англия и наше оружие, и мы скорее умрем, чем посрамим их.
Джима странным образом тронули эти слова. Он ни минуты не сомневался в Брайене. Под оружием Брайен подразумевал все, чем он владел, все, что отстаивало его личную честь, честь его семьи, и прочее, что в душе Брайена и остальных было связано со званием рыцаря и благородного человека.
Если честно, Джим не мог присоединиться к нему и сказать, что готов умереть за то же самое. Джим задумался: а за что же готов умереть он. Он не мог твердо сказать, что верит в Бога. Он не был настоящим англичанином и даже настоящим рыцарем.
Однако он инстинктивно чувствовал, что есть что-то, за что он готов умереть. За Энджи, конечно. А за что еще? Ничего другого не приходило в голову, но его не оставляло навязчивое ощущение, чем-то напоминающее веру.
Но веру во что?
Эта мысль задела его. Джим знал, что он идеалист и оптимист, когда дело касается человечества. Он верил в будущее человечества, далекое будущее, намного дальше двадцатого столетия, из которого он прибыл. Возможно, это — он слегка смутился — и было его верой. Во всяком случае, ничего другого он не смог придумать: вера в человечество, как бы наивно это ни звучало.
Внезапно послышался громкий стук. Вернулся Секох, в когтях одной из лап он держал завязанный мешок, в котором могли быть только французские драгоценности.
— Милорд, я заскочил в твою комнату и взял это. Они тебе могут понадобиться.
Джим сразу забыл обо всем, что крутилось у него в голове. Он повернулся к болотному дракону:
— Вот и ты! Секох, просигналь другим посыльным. О… хорошо, что ты подумал о камнях. Держи их при себе. И с этого момента не отлучайся от меня, ладно?
— Конечно, милорд.
Джим повернулся к Рррнлфу:
— Что сейчас говорит Эссессили?
— Он… — Рррнлф прекратил хохотать. — Он говорит, что им известно: один на один они не уступают любому дракону. Предлагает вызвать тебя на поединок, чтобы доказать это. Сказал, что если он сможет сделать это, то они должны поверить, что тоже могут, а их ровно столько же, сколько драконов.
У Джима все похолодело внутри. Он повернулся к Каролинусу:
— Каролинус! Ты должен что-то предпринять!
Каролинус, который уставился куда-то вдаль над головами змеев, будто смотрел сквозь деревья на другой конец света, повернулся к Джиму. Казалось, кожа плотнее обтянула его кости. Он выглядел невыносимо усталым и старым — Джим еще никогда его таким не видел. Каролинус будто подошел к порогу своей выносливости.
— Нет. Что я могу сделать? — безразлично произнес он. — Ты спрашиваешь со своего учителя, голубчик? — Он отвернулся от Джима и опять уставился куда-то за деревья.
Джим застыл в немом удивлении. Он почувствовал, что к его локтю притронулись, повернулся и увидел Энджи.
Энджи приложила палец к губам и отвела Джима на несколько шагов в сторону.
— Он стал таким же, каким был недавно, — прошептала она. — Я думаю, лучше оставить его в покое и посмотреть, не выйдет ли он из этого состояния сам.
— Но он нам нужен, — сердито прошептал Джим.
— Ну, в таком состоянии, в каком он находится сейчас, от него никакой пользы! — возразила Энджи.
Джим повернулся к Рррнлфу:
— Эссессили уже пообещал бросить этот… вызов?
Рррнлф кивнул.
В душе Джима поднялась буря чувств. Если вызов будет брошен, от него не уклонишься — не в такой ситуации, когда рядом Брайен, Жиль и Чендос.
На самом деле это, возможно, единственный выход из создавшейся ситуации. Драконы, по крайней мере французские, не обещали сражаться и, несмотря на свой рев, все еще могут отказаться вступить в бой.
Даже английские драконы способны уклониться от сражения, хотя Джим не верил, что они так сделают. Вот только, если это случится, враг будет их превосходить…
Но если он сразится с Эссессили, конечно, в теле дракона, есть ли у него надежда победить? Когда он сражался с огром у Презренной Башни, рядом был Смргол, который помог ему своими советами. Но единственный дракон, победивший морского змея, умер более ста лет назад.
— Секох, — повернулся Джим к болотному дракону, — ты слышал, что сейчас сказал мне Рррнлф? Эссессили хочет сразиться со мной, чтобы доказать, что морским змеям не страшны драконы.
— Я слышал, милорд. — Глаза Секоха сверкали. — И перед лицом всех драконов Англии и Франции. Какая удача!
Ну вот все и решилось. Секох считал победу Джима само собой разумеющейся, а значит, другие драконы думают так же. У него самого такого оптимизма не было. Но если он не примет вызов, драконы с презрением покинут его и змеи захватят замок. Он умрет, и, хуже того, умрет Энджи.
Последняя мысль была невыносима. Он должен не только сразиться с морским змеем, но и победить.
Джим опять повернулся к Рррнлфу:
— Хорошо, если он действительно бросил мне вызов…
— Никаких «если». Вот он идет, крошка Рыцарь-Дракон! — Рррнлф хохотнул. Похоже, ему казалась смешной сама мысль о Джиме как о Рыцаре-Драконе. — Смотри!
Джим посмотрел.
Одинокая длинная зеленая фигура приближалась ко рву. Джим все еще не мог отличить Эссессили от остальных. Но если верить Рррнлфу, это был он.
Теперь он был не более чем в двадцати футах, а за ним полукругом двигались остальные змеи, — как подозревал Джим, больше для того, чтобы слышать разговор между ним и Эссессили, чем для того, чтобы поддержать своего вожака.
Эссессили остановился. В воздухе прозвенел его тоненький голосок:
— Рыцарь-Дракон! Рыцарь-Дракон! Покажись с высоты своих стен! Я бросаю тебе вызов, покажись!
Жребий брошен. Джим вышел вперед и встал у стены, явив себя противнику. И тут у него возникла идея.
— Рррнлф, — позвал он морского дьявола, — почему бы тебе не подойти ко мне? Я буду разговаривать с ним своим обычным голосом. А ты будешь повторять то, что я сказал, так, чтобы они все слышали. Сделаешь?
Все еще смеясь, Рррнлф вышел вперед.
— Сделаю, — сказал он, едва отдышавшись от смеха. — Ты говоришь. Я повторяю.
— Эссессили, — начал Джим своим нормальным голосом, зная, что большинство змеев да и сам Эссессили его не слышат.
Он выждал.
Рррнлф прогудел то же самое слово почти ему в ухо.
— Ты меня видишь, — продолжал Джим, — и я принимаю твой вызов. Как видишь, я сейчас в своем человеческом облике. Чтобы поменять человеческое тело на тело дракона, мне понадобится несколько минут. Оставайся там, где стоишь. Я спущусь, чтобы сразиться с тобой. Но сначала мы должны обговорить условия поединка,
— Какие еще условия? — взвизгнул Эссессили. — Я здесь, чтобы сразиться с тобой, чтобы доказать, что никакой дракон не справится с морским змеем один на один. Вот и все.
— Не совсем. — Он подождал, пока Рррнлф не повторит его слова, что морской дьявол и сделал — его голос разнес слова Джима далеко к краю леса. — Я требую следующих условий. Победишь — можешь штурмовать замок. Если победа будет за мной, вы, змеи, оставляете безнадежную попытку сражаться с драконами и уходите в подобающее вам место, в море, ведь вы морские жители.
— О, мы все про тебя знаем!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42