он не только добился того, что хотел, но и определил глубину возможного интереса Данно к своей персоне. Было очевидно, что Данно все же действительно полагал дать ему гораздо больше, чем просто воспитать его. Но причины этого еще предстояло выяснить. Впрочем, пока было неплохо и то, что интерес Данно к нему неподделен.
На следующей неделе он узнал, где обычно проводит уик-энд большая часть его соучеников, а кроме того, ему удалось подружиться еще с несколькими из них.
Про отель, где они отдыхали, ему рассказал Иаков; правда, он уточнил, что время от времени они посещают и другие отели, но эта информация не имела особого значения по сравнению с тем, что ему удалось узнать помимо этого. Оказывается, существовала и женская группа, которая проходила примерно то же, что и мужчины, но только по слегка измененной программе и отдельно от мужчин. Выяснилось, что и свободное время эти девушки чаще всего проводят со студентами-мужчинами в том же самом отеле.
Блейз уже чувствовал, что привлекателен для женщин, но юность делала его чрезмерно самоуверенным. Он не спешил заводить подружек и сторонился женщин, проявлявших излишнюю активность. Такая реакция на них дала о себе знать совершенно неожиданно, к удивлению и окружающих, и его самого. Как-то женщина, с которой он был едва знаком, подошла к нему и неожиданно уселась на ручку его кресла.
– Нет, вы только посмотрите на эти волосы, – сказала она, проведя пальцами по слегка вьющимся каштановым волосам Блейза.
– Будьте добры, перестаньте. – Блейз инстинктивно отклонился.
Не столько слова, сколько тон, каким он их произнес, обратил на себя внимание присутствующих. А женщина, собираясь, очевидно, поддразнить юношу замечанием о его самоуверенности, смешалась, поднялась с ручки его кресла и ушла.
Блейз вдруг понял, что говорил не своим голосом: он узнал в нем интонации дяди. Любое высказывание, сделанное таким тоном, звучало как приказ, к тому же и слова эти были произнесены с особой силой – результат недавних занятий по постановке голоса. Разумеется, сам Генри никогда особо не выделял то, что собирался сказать, и не произносил это как команду. Но в его голосе всегда чувствовалась абсолютная уверенность в том, что все будет обязательно понято и исполнено. И вот сейчас то же самое проявилось в голосе Блейза.
Впрочем, получилось это ненамеренно, и удивление тут же сменилось растерянностью. Неужели способность командовать так быстро и легко пришла к нему? Но с пониманием этого пришло и другое: не будет ли ошибкой извиниться, как он собирался только что, перед женщиной, коснувшейся его волос? Ведь в одно мгновение он приобрел статус человека, которому подчиняются все остальные!
Сначала он решил, что в результате этой выходки все опять станут его врагами. Однако осмотревшись, он ни на одном лице не заметил негодования. По-видимому, как он был уверен, что они будут делать то, что он считает нужным, так и они пребывали в полной уверенности, что у него есть на это все основания.
В последующие недели Блейз старался хоть как-то загладить возможные последствия грубоста, которую некоторые могли почувствовать в его словах, и зашел в этом так далеко, что завел дружбу сразу с несколькими женщинами. Привязанность он нашел, но любви найти не смог; это было следствием его стремления обособиться от всех остальных людей.
Именно поэтому он и не мог говорить ни с кем из людей о своих планах на будущее, о своем видении путей усовершенствования человечества и о том, как к нему идти. В результате его охватывало чувство еще большей отчужденности и одиночества, чем прежде…
И все же в течение следующих недель, месяцев и лет он постарался максимально использовать ситуацию, собирая информацию примерно так же, как по травинке собирают охапку сена.
К этому времени его индивидуальные занятия тоже стали давать результаты. Занятия фехтованием и специальные занятия с сенсеем удивительным образом развили не только его физические способности, но и умение владеть своим телом. Затем эти инструкторы сменились другими, еще более высокого уровня.
Аналогичным образом обстояло дело и с большинством других преподавателей. Специалист по постановке голоса расширил диапазон его голосовых связок на полторы октавы вверх и вниз, а учитель пения добился того, что его голос приобрел необыкновенную звучность. Блейз сделал для себя открытие, что может одной только интонацией завладеть вниманием тех, на ком он собирается апробировать особые приемы экзотов, – которые, кстати, он также дополнительно совершенствовал.
В процессе обучения он обратил внимание на еще одну интересную вещь. Прежде он всегда изучал только то, что выбирали для него наставники. Здесь же, на Ассоциации, Блейз решил заниматься лишь тем, что будет необходимо для достижения поставленной им самим цели.
И теперь он совершенно самостоятельно выбирал предметы для изучения. Данно был верен своим словам: Блейз мог потратить сколько угодно на преподавателей и на все, что требовалось для обучения. В первое время он интересовался геологией, археологией и тому подобными дисциплинами, а закончил искусством: живописью, скульптурой, музыкой и художественной литературой. Именно благодаря им он и сделал удивительное открытие. Он никогда не встречал человека, который обладал бы способностью беспредельно распространять свои взгляды и мысли. А все то, что хотели выразить мастера, можно было найти в их творениях: скульптурах, картинах, в зданиях, стихах. Именно среди людей искусства он впервые встретил тех, с кем ему было интересно и хотелось бы подружиться.
Блейз забросил все, на первый взгляд, привлекательные для себя предметы, которыми собирался заняться после завершения программы основной подготовки. Вместо этого он погрузился в изучение всего наилучшего, что создало человечество за века.
Блейз специально изучил древнегреческий, чтобы прочесть в подлиннике «Илиаду», и когда он читал ее, слова этого мертвого языка музыкой и громом отзывались в его голове, и на него снизошло ощущение минувших столетий.
Он даже подумал, что, если бы у него не было своей высокой цели, он, наверное, попробовал бы сравниться с кем-нибудь из великих, навсегда отказавшись от ответственности перед всеми цивилизованными мирами и теми, кто обитает на них.
Но задача, которую он поставил перед собой – продвинуть человечество вперед хотя бы на один шаг, – продолжала держать его крепче, чем звезды удерживают планеты; и именно самые обычные вещи и окружающие его люди предоставляли ему возможность узнать все необходимое для того, чтобы продолжать двигаться в раз избранном направлении. Медленно, по крупицам, он собирал от них информацию, позволяющую понять, в чем же заключается суть деятельности организации Иных и какие аспекты этой деятельности Данно скрывает от него.
Прошло целых четыре года, прежде чем все факты выстроились в определенную логическую цепь. В один из вечеров Блейз, сидя в гостиной, ждал брата.
Дверь из холла открылась, вошел Данно, Блейз поднялся ему навстречу.
Они стояли друг против друга. Блейз теперь был такого же роста, как и его брат, только все еще по-юношески стройный и не такой мускулистый. Он не строил особых иллюзий в отношении своей физической силы, а просто старался, чтобы физическое состояние соответствовало его блестящим умственным способностям, причем в этом отношении вовсе не собирался останавливаться на достигнутом.
– Что-то придумал? – спросил Данно.
– Да, – ответил Блейз. – Но, может быть, мы сядем? Кажется, есть кое-что, что тебе надо бы обдумать. И кроме того, у меня появились определенные предложения относительно себя.
– Валяй. – Данно откинулся назад в кресле.
– Ситуация с этими твоими боевиками – твоими или чьими-то еще – похоже, потенциально взрывоопасна – независимо от того, где ты их прячешь. То же самое можно сказать и о последнем политическом проекте, в котором ты участвуешь. – Он сбросил бомбовый груз этих слов совершенно спокойно и уставился на Данно в ожидании ответа.
Данно медленно выпрямился в кресле:
– Значит, ты проник в секретные файлы?
Блейз покачал головой:
– Ничего подобного. Просто посредством дедукции я вывел это из всей прочей информации, что собрал за последние четыре года. В секретных файлах наверняка еще много других вещей, которых я не знаю. Но и того, что я смог установить, вполне достаточно, чтобы создать достаточно полную картину.
Он ждал ответа. На лице Данно медленно расплылась усмешка.
– Прекрасно, мистер вице-президент, – сказал он. – Мои поздравления по поводу окончания учебы. Молочные зубки, похоже, выпали полностью, и на их месте уже выросли вполне приличные клыки.
Глава 20
– Я не считаю их клыками, – сказал Блейз.
– А я считаю, – парировал Данно, причем он явно не шутил и не пытался насмехаться над братом. – Ты не хуже меня понимаешь, что власть – это знание, а эти твои клыки – своеобразные «зубы мудрости».
– Как бы ты их ни называл, – произнес Блейз, – они в твоем распоряжении.
– Прекрасно, – ответил Данно. – Добро пожаловать в нашу фирму, мистер первый вице-президент. Мы найдем вам применение. Но прежде – мой вопрос: почему ты считаешь, что содержать Псов – опасно?
– Потому что любое заряженное оружие под рукой всегда представляет опасность, – пояснил Блейз. – Если бы это оружие нельзя было немедленно схватить, ты бы дважды подумал, прежде чем использовать его. Вполне может наступить такой момент, когда ты схватишь его чисто автоматически, а потом будешь горько раскаиваться в содеянном.
– Ты думаешь, что именно в этом и заключается главная опасность для меня? – усмехнулся Данно. – Что я способен очертя голову броситься в омут?
– Я думаю, что для любого была бы опасной ситуация, к которой он не подготовлен, – ответил Блейз. – Разве в юности ты никогда не использовал свою силу, чтобы добиться чего-то, нисколько не задумываясь о последствиях?
– Да, – медленно проговорил Данно, – но ведь это было в юности. Я не согласен, что Псы могут представлять опасность для кого-либо, если я этого не пожелаю. Но подобное вовсе не входит в мои планы. Псы предназначены для использования исключительно в качестве угрозы, а ни в коем случае не оружия. Ты удовлетворен?
– Да, мистер президент, – ответил Блейз.
– На том и порешим, – сказал Данно. – А теперь, что ты знаешь о том политическом проекте, в котором, как ты предположил, я тоже принимаю участие?
– Я только знаю, что он существует, – уточнил Блейз. – Еще я почти уверен, что это связано с разговорами о строительстве еще одной геотермальной станции, чтобы обеспечить планету дополнительной энергией. Я это определил примерно так, как вычисляют орбиту звезды, обращающейся вокруг некого невидимого тела, – по эксцентриситету ее орбиты. Я пытался найти связь между результатами и фактами. Поэтому у меня есть всего лишь обоснованное предположение.
– Ну и почему же ты думаешь, что я могу как-то повлиять на решение Палаты – строить ее или нет?
– Потому что это гигантский технический проект – добраться до раскаленных недр чтобы использовать их тепло для выработки энергии, достаточной для обеспечения всего юго-запада этого континента. Насколько я могу судить, беда в том, что планета не может сейчас позволить себе таких затрат, хотя и очень нуждается в подобном источнике энергии. Ученых придется нанимать на Ньютоне, инженеров – на Кассиде, затраты на их жалованье будут большими, не говоря уже о плате тем мирам, откуда они приедут. Это очень трудно для планеты, живущей на полном самообеспечении. Для оплаты этого кредита Ассоциация и Гармония могут лишь экспортировать своих молодых людей в качестве наемных солдат для службы на других мирах, и даже если поставить их очень много, этим все равно не окупить такой большой кредит. К тому же эти молодые люди не меньше требуются и здесь.
– Во всем, что касается геостанции, ты совершенно прав, – подытожил Данно. – Но ты не ответил на мой вопрос: почему ты решил что и я с этим как-то связан?
– Просто потому, что очень многие твои клиенты являются депутатами Палаты. Поскольку они в этом участвуют, ты тоже, естественно, оказываешься втянут. И вполне может оказаться, что ты даешь советы противоборствующим в этом вопросе сторонам.
– Ну хорошо, – мягко произнес Данно. – Предположим, я подтвержу, что все сказанное тобой – правда. Я понял, что слишком глубоко увяз в этих делах, угрожающих не только моей личной безопасности, но и безопасности Иных. А вы не могли бы объяснить поподробнее, мистер вице-президент?
– Есть ли необходимость? – Блейз пожал плечами. – Несомненно, ситуация опасна для тебя. – Он замолк, глядя на Данно. – А ты не задумывался над тем, что как раз это и может стать частью моей работы? – продолжил Блейз. – Я имею в виду контроль общей картины происходящего, в то время как ты мог бы сосредоточиться на конкретных делах; и если я увижу опасность, я успею вовремя предупредить тебя.
Данно медленно кивнул.
– Пожалуй, это неплохое предложение, – сказал он. – Мне приходится зарываться в дела, и это ограничивает мое поле зрения. Очень хорошо, мистер вице-президент. Ваша работа будет состоять в том, чтобы смотреть вокруг, в то время как я занимаюсь делами, так, чтобы ничто не могло застать нас врасплох. – Данно поднялся с кресла. – Что ж, значит решено, – произнес он. – Вообще-то я вернулся домой, чтобы переодеться перед тем, как отправиться за свой рабочий стол в ресторане, но в честь такого события в тот ресторан мы не пойдем. Я все же переоденусь, и мы просто отправимся поужинать вдвоем, как когда-то делали, когда я забирал тебя с фермы. Но вначале давай заедем в офис, и я покажу тебе код.
Данно, как всегда, был верен своему слову. Они заехали в офис, и Блейз получил доступ к секретным файлам. Ему очень хотелось бы тотчас приняться за их изучение – интересно было сразу же узнать, что в них скрывается на самом деле и насколько он в своих предположениях близок к истине. Но пока рядом был Данно.
– Польщен доверием, – сказал он брату, – очень польщен.
– Так и должно быть, – кивнул Данно, – никто раньше не мог забраться в эти файлы, и до того как ты появился на Ассоциации, я никогда даже и не думал, что кто-нибудь, кроме меня, когда-нибудь получит к ним доступ. – Он повернулся. – Ладно, теперь – ужинать. Я знаю неплохое место.
Место оказалось вполне подходящим для интимной беседы: столы располагались в небольших кабинетах, так что ни один звук не доносился даже к ближайшим соседям. За вином, от которого Блейз отказался, а Данно выпил немало, сводный брат рассказал о себе Блейзу, причем гораздо больше, чем можно было ожидать.
Подобно Блейзу, вначале Данно как будто оправдывал надежды матери. Она так же демонстрировала его знакомым, как и Блейза, что, в свою очередь, повышало ее собственный престиж: какая же у такого выдающегося ребенка должна быть необыкновенная мать! Но, в отличие от Блейза, Данно никогда открыто не противостоял матери: внешне вроде бы во всем подчиняясь ей, он тем не менее все больше и больше времени уделял себе и своим делам – до тех пор пока она этого не поняла. После этого ее отношение к нему сразу изменилось: он перестал быть любимчиком, да и для чудо-ребенка, каким ей нравилось видеть его, он был великоват.
Кончилось тем, что мать стала держать его взаперти. Разумеется, он попытался удрать, и тогда она отправила его к Генри – с любезной помощью Иезекииля.
Оказавшись у Генри, Данно сразу постарался убедить дядю в том, что его мускулы, умение и ум принесут ферме больше пользы, если он найдет им применение в городе.
В конце концов Данно разрешили отправиться туда. Благодаря своему природному дару сходиться с людьми и приемам экзотов, заимствованных у матери, он очень скоро стал заметной фигурой в деловых и политических кругах.
К удивлению и удовольствию тех, кто в самом начале консультировался у него, его познания охватывали все проблемы экономического положения как Ассоциации, так и Гармонии. Постепенно он стал включать в круг своих интересов положение и на других планетах.
Затем он начал создавать свою организацию – Иных. В нее вошли люди, родившиеся в смешанных браках представителей трех основных Осколочных Культур – экзотов, квакеров и дорсайцев. Данно удалось сыграть на стремлении этих людей объединиться, поскольку они заметно отличались от остальных прежде всего в интеллектуальном плане. Среди них Данно особенно интересовали те, кто по духу был ближе к квакерам, именно из них Данно стал подбирать убежденных сторонников квакерского образа жизни.
Ему требовались верующие, которых он мог бы склонить к фанатичной приверженности своим планам и намерениям.
К тому же он поддерживал в них мысль о достойном вознаграждении их усилий, поскольку со временем они будут обладать властью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
На следующей неделе он узнал, где обычно проводит уик-энд большая часть его соучеников, а кроме того, ему удалось подружиться еще с несколькими из них.
Про отель, где они отдыхали, ему рассказал Иаков; правда, он уточнил, что время от времени они посещают и другие отели, но эта информация не имела особого значения по сравнению с тем, что ему удалось узнать помимо этого. Оказывается, существовала и женская группа, которая проходила примерно то же, что и мужчины, но только по слегка измененной программе и отдельно от мужчин. Выяснилось, что и свободное время эти девушки чаще всего проводят со студентами-мужчинами в том же самом отеле.
Блейз уже чувствовал, что привлекателен для женщин, но юность делала его чрезмерно самоуверенным. Он не спешил заводить подружек и сторонился женщин, проявлявших излишнюю активность. Такая реакция на них дала о себе знать совершенно неожиданно, к удивлению и окружающих, и его самого. Как-то женщина, с которой он был едва знаком, подошла к нему и неожиданно уселась на ручку его кресла.
– Нет, вы только посмотрите на эти волосы, – сказала она, проведя пальцами по слегка вьющимся каштановым волосам Блейза.
– Будьте добры, перестаньте. – Блейз инстинктивно отклонился.
Не столько слова, сколько тон, каким он их произнес, обратил на себя внимание присутствующих. А женщина, собираясь, очевидно, поддразнить юношу замечанием о его самоуверенности, смешалась, поднялась с ручки его кресла и ушла.
Блейз вдруг понял, что говорил не своим голосом: он узнал в нем интонации дяди. Любое высказывание, сделанное таким тоном, звучало как приказ, к тому же и слова эти были произнесены с особой силой – результат недавних занятий по постановке голоса. Разумеется, сам Генри никогда особо не выделял то, что собирался сказать, и не произносил это как команду. Но в его голосе всегда чувствовалась абсолютная уверенность в том, что все будет обязательно понято и исполнено. И вот сейчас то же самое проявилось в голосе Блейза.
Впрочем, получилось это ненамеренно, и удивление тут же сменилось растерянностью. Неужели способность командовать так быстро и легко пришла к нему? Но с пониманием этого пришло и другое: не будет ли ошибкой извиниться, как он собирался только что, перед женщиной, коснувшейся его волос? Ведь в одно мгновение он приобрел статус человека, которому подчиняются все остальные!
Сначала он решил, что в результате этой выходки все опять станут его врагами. Однако осмотревшись, он ни на одном лице не заметил негодования. По-видимому, как он был уверен, что они будут делать то, что он считает нужным, так и они пребывали в полной уверенности, что у него есть на это все основания.
В последующие недели Блейз старался хоть как-то загладить возможные последствия грубоста, которую некоторые могли почувствовать в его словах, и зашел в этом так далеко, что завел дружбу сразу с несколькими женщинами. Привязанность он нашел, но любви найти не смог; это было следствием его стремления обособиться от всех остальных людей.
Именно поэтому он и не мог говорить ни с кем из людей о своих планах на будущее, о своем видении путей усовершенствования человечества и о том, как к нему идти. В результате его охватывало чувство еще большей отчужденности и одиночества, чем прежде…
И все же в течение следующих недель, месяцев и лет он постарался максимально использовать ситуацию, собирая информацию примерно так же, как по травинке собирают охапку сена.
К этому времени его индивидуальные занятия тоже стали давать результаты. Занятия фехтованием и специальные занятия с сенсеем удивительным образом развили не только его физические способности, но и умение владеть своим телом. Затем эти инструкторы сменились другими, еще более высокого уровня.
Аналогичным образом обстояло дело и с большинством других преподавателей. Специалист по постановке голоса расширил диапазон его голосовых связок на полторы октавы вверх и вниз, а учитель пения добился того, что его голос приобрел необыкновенную звучность. Блейз сделал для себя открытие, что может одной только интонацией завладеть вниманием тех, на ком он собирается апробировать особые приемы экзотов, – которые, кстати, он также дополнительно совершенствовал.
В процессе обучения он обратил внимание на еще одну интересную вещь. Прежде он всегда изучал только то, что выбирали для него наставники. Здесь же, на Ассоциации, Блейз решил заниматься лишь тем, что будет необходимо для достижения поставленной им самим цели.
И теперь он совершенно самостоятельно выбирал предметы для изучения. Данно был верен своим словам: Блейз мог потратить сколько угодно на преподавателей и на все, что требовалось для обучения. В первое время он интересовался геологией, археологией и тому подобными дисциплинами, а закончил искусством: живописью, скульптурой, музыкой и художественной литературой. Именно благодаря им он и сделал удивительное открытие. Он никогда не встречал человека, который обладал бы способностью беспредельно распространять свои взгляды и мысли. А все то, что хотели выразить мастера, можно было найти в их творениях: скульптурах, картинах, в зданиях, стихах. Именно среди людей искусства он впервые встретил тех, с кем ему было интересно и хотелось бы подружиться.
Блейз забросил все, на первый взгляд, привлекательные для себя предметы, которыми собирался заняться после завершения программы основной подготовки. Вместо этого он погрузился в изучение всего наилучшего, что создало человечество за века.
Блейз специально изучил древнегреческий, чтобы прочесть в подлиннике «Илиаду», и когда он читал ее, слова этого мертвого языка музыкой и громом отзывались в его голове, и на него снизошло ощущение минувших столетий.
Он даже подумал, что, если бы у него не было своей высокой цели, он, наверное, попробовал бы сравниться с кем-нибудь из великих, навсегда отказавшись от ответственности перед всеми цивилизованными мирами и теми, кто обитает на них.
Но задача, которую он поставил перед собой – продвинуть человечество вперед хотя бы на один шаг, – продолжала держать его крепче, чем звезды удерживают планеты; и именно самые обычные вещи и окружающие его люди предоставляли ему возможность узнать все необходимое для того, чтобы продолжать двигаться в раз избранном направлении. Медленно, по крупицам, он собирал от них информацию, позволяющую понять, в чем же заключается суть деятельности организации Иных и какие аспекты этой деятельности Данно скрывает от него.
Прошло целых четыре года, прежде чем все факты выстроились в определенную логическую цепь. В один из вечеров Блейз, сидя в гостиной, ждал брата.
Дверь из холла открылась, вошел Данно, Блейз поднялся ему навстречу.
Они стояли друг против друга. Блейз теперь был такого же роста, как и его брат, только все еще по-юношески стройный и не такой мускулистый. Он не строил особых иллюзий в отношении своей физической силы, а просто старался, чтобы физическое состояние соответствовало его блестящим умственным способностям, причем в этом отношении вовсе не собирался останавливаться на достигнутом.
– Что-то придумал? – спросил Данно.
– Да, – ответил Блейз. – Но, может быть, мы сядем? Кажется, есть кое-что, что тебе надо бы обдумать. И кроме того, у меня появились определенные предложения относительно себя.
– Валяй. – Данно откинулся назад в кресле.
– Ситуация с этими твоими боевиками – твоими или чьими-то еще – похоже, потенциально взрывоопасна – независимо от того, где ты их прячешь. То же самое можно сказать и о последнем политическом проекте, в котором ты участвуешь. – Он сбросил бомбовый груз этих слов совершенно спокойно и уставился на Данно в ожидании ответа.
Данно медленно выпрямился в кресле:
– Значит, ты проник в секретные файлы?
Блейз покачал головой:
– Ничего подобного. Просто посредством дедукции я вывел это из всей прочей информации, что собрал за последние четыре года. В секретных файлах наверняка еще много других вещей, которых я не знаю. Но и того, что я смог установить, вполне достаточно, чтобы создать достаточно полную картину.
Он ждал ответа. На лице Данно медленно расплылась усмешка.
– Прекрасно, мистер вице-президент, – сказал он. – Мои поздравления по поводу окончания учебы. Молочные зубки, похоже, выпали полностью, и на их месте уже выросли вполне приличные клыки.
Глава 20
– Я не считаю их клыками, – сказал Блейз.
– А я считаю, – парировал Данно, причем он явно не шутил и не пытался насмехаться над братом. – Ты не хуже меня понимаешь, что власть – это знание, а эти твои клыки – своеобразные «зубы мудрости».
– Как бы ты их ни называл, – произнес Блейз, – они в твоем распоряжении.
– Прекрасно, – ответил Данно. – Добро пожаловать в нашу фирму, мистер первый вице-президент. Мы найдем вам применение. Но прежде – мой вопрос: почему ты считаешь, что содержать Псов – опасно?
– Потому что любое заряженное оружие под рукой всегда представляет опасность, – пояснил Блейз. – Если бы это оружие нельзя было немедленно схватить, ты бы дважды подумал, прежде чем использовать его. Вполне может наступить такой момент, когда ты схватишь его чисто автоматически, а потом будешь горько раскаиваться в содеянном.
– Ты думаешь, что именно в этом и заключается главная опасность для меня? – усмехнулся Данно. – Что я способен очертя голову броситься в омут?
– Я думаю, что для любого была бы опасной ситуация, к которой он не подготовлен, – ответил Блейз. – Разве в юности ты никогда не использовал свою силу, чтобы добиться чего-то, нисколько не задумываясь о последствиях?
– Да, – медленно проговорил Данно, – но ведь это было в юности. Я не согласен, что Псы могут представлять опасность для кого-либо, если я этого не пожелаю. Но подобное вовсе не входит в мои планы. Псы предназначены для использования исключительно в качестве угрозы, а ни в коем случае не оружия. Ты удовлетворен?
– Да, мистер президент, – ответил Блейз.
– На том и порешим, – сказал Данно. – А теперь, что ты знаешь о том политическом проекте, в котором, как ты предположил, я тоже принимаю участие?
– Я только знаю, что он существует, – уточнил Блейз. – Еще я почти уверен, что это связано с разговорами о строительстве еще одной геотермальной станции, чтобы обеспечить планету дополнительной энергией. Я это определил примерно так, как вычисляют орбиту звезды, обращающейся вокруг некого невидимого тела, – по эксцентриситету ее орбиты. Я пытался найти связь между результатами и фактами. Поэтому у меня есть всего лишь обоснованное предположение.
– Ну и почему же ты думаешь, что я могу как-то повлиять на решение Палаты – строить ее или нет?
– Потому что это гигантский технический проект – добраться до раскаленных недр чтобы использовать их тепло для выработки энергии, достаточной для обеспечения всего юго-запада этого континента. Насколько я могу судить, беда в том, что планета не может сейчас позволить себе таких затрат, хотя и очень нуждается в подобном источнике энергии. Ученых придется нанимать на Ньютоне, инженеров – на Кассиде, затраты на их жалованье будут большими, не говоря уже о плате тем мирам, откуда они приедут. Это очень трудно для планеты, живущей на полном самообеспечении. Для оплаты этого кредита Ассоциация и Гармония могут лишь экспортировать своих молодых людей в качестве наемных солдат для службы на других мирах, и даже если поставить их очень много, этим все равно не окупить такой большой кредит. К тому же эти молодые люди не меньше требуются и здесь.
– Во всем, что касается геостанции, ты совершенно прав, – подытожил Данно. – Но ты не ответил на мой вопрос: почему ты решил что и я с этим как-то связан?
– Просто потому, что очень многие твои клиенты являются депутатами Палаты. Поскольку они в этом участвуют, ты тоже, естественно, оказываешься втянут. И вполне может оказаться, что ты даешь советы противоборствующим в этом вопросе сторонам.
– Ну хорошо, – мягко произнес Данно. – Предположим, я подтвержу, что все сказанное тобой – правда. Я понял, что слишком глубоко увяз в этих делах, угрожающих не только моей личной безопасности, но и безопасности Иных. А вы не могли бы объяснить поподробнее, мистер вице-президент?
– Есть ли необходимость? – Блейз пожал плечами. – Несомненно, ситуация опасна для тебя. – Он замолк, глядя на Данно. – А ты не задумывался над тем, что как раз это и может стать частью моей работы? – продолжил Блейз. – Я имею в виду контроль общей картины происходящего, в то время как ты мог бы сосредоточиться на конкретных делах; и если я увижу опасность, я успею вовремя предупредить тебя.
Данно медленно кивнул.
– Пожалуй, это неплохое предложение, – сказал он. – Мне приходится зарываться в дела, и это ограничивает мое поле зрения. Очень хорошо, мистер вице-президент. Ваша работа будет состоять в том, чтобы смотреть вокруг, в то время как я занимаюсь делами, так, чтобы ничто не могло застать нас врасплох. – Данно поднялся с кресла. – Что ж, значит решено, – произнес он. – Вообще-то я вернулся домой, чтобы переодеться перед тем, как отправиться за свой рабочий стол в ресторане, но в честь такого события в тот ресторан мы не пойдем. Я все же переоденусь, и мы просто отправимся поужинать вдвоем, как когда-то делали, когда я забирал тебя с фермы. Но вначале давай заедем в офис, и я покажу тебе код.
Данно, как всегда, был верен своему слову. Они заехали в офис, и Блейз получил доступ к секретным файлам. Ему очень хотелось бы тотчас приняться за их изучение – интересно было сразу же узнать, что в них скрывается на самом деле и насколько он в своих предположениях близок к истине. Но пока рядом был Данно.
– Польщен доверием, – сказал он брату, – очень польщен.
– Так и должно быть, – кивнул Данно, – никто раньше не мог забраться в эти файлы, и до того как ты появился на Ассоциации, я никогда даже и не думал, что кто-нибудь, кроме меня, когда-нибудь получит к ним доступ. – Он повернулся. – Ладно, теперь – ужинать. Я знаю неплохое место.
Место оказалось вполне подходящим для интимной беседы: столы располагались в небольших кабинетах, так что ни один звук не доносился даже к ближайшим соседям. За вином, от которого Блейз отказался, а Данно выпил немало, сводный брат рассказал о себе Блейзу, причем гораздо больше, чем можно было ожидать.
Подобно Блейзу, вначале Данно как будто оправдывал надежды матери. Она так же демонстрировала его знакомым, как и Блейза, что, в свою очередь, повышало ее собственный престиж: какая же у такого выдающегося ребенка должна быть необыкновенная мать! Но, в отличие от Блейза, Данно никогда открыто не противостоял матери: внешне вроде бы во всем подчиняясь ей, он тем не менее все больше и больше времени уделял себе и своим делам – до тех пор пока она этого не поняла. После этого ее отношение к нему сразу изменилось: он перестал быть любимчиком, да и для чудо-ребенка, каким ей нравилось видеть его, он был великоват.
Кончилось тем, что мать стала держать его взаперти. Разумеется, он попытался удрать, и тогда она отправила его к Генри – с любезной помощью Иезекииля.
Оказавшись у Генри, Данно сразу постарался убедить дядю в том, что его мускулы, умение и ум принесут ферме больше пользы, если он найдет им применение в городе.
В конце концов Данно разрешили отправиться туда. Благодаря своему природному дару сходиться с людьми и приемам экзотов, заимствованных у матери, он очень скоро стал заметной фигурой в деловых и политических кругах.
К удивлению и удовольствию тех, кто в самом начале консультировался у него, его познания охватывали все проблемы экономического положения как Ассоциации, так и Гармонии. Постепенно он стал включать в круг своих интересов положение и на других планетах.
Затем он начал создавать свою организацию – Иных. В нее вошли люди, родившиеся в смешанных браках представителей трех основных Осколочных Культур – экзотов, квакеров и дорсайцев. Данно удалось сыграть на стремлении этих людей объединиться, поскольку они заметно отличались от остальных прежде всего в интеллектуальном плане. Среди них Данно особенно интересовали те, кто по духу был ближе к квакерам, именно из них Данно стал подбирать убежденных сторонников квакерского образа жизни.
Ему требовались верующие, которых он мог бы склонить к фанатичной приверженности своим планам и намерениям.
К тому же он поддерживал в них мысль о достойном вознаграждении их усилий, поскольку со временем они будут обладать властью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36