А во-вторых, он почти ничего не знал об этом проклятом Бакене. Ни имени, ни фамилии, ни адреса - ничего.
Проще всего было, конечно, дождаться друзей. Пчела наверняка выдал бы всю необходимую информацию, а присутствие Фила гарантировало бы от любых неожиданностей при встрече с обидчиком. Но Саша ждать не стал - слишком горяча была его обида и слишком сильна была жажда мести.
Весь вечер он ходил по дворам вокруг старой Лениной школы. Выискивал своих сверстников и приставал к ним с одним и тем же вопросом - не знают ли они Бакена и где его можно найти. К его немалому удивлению, никто из парней, к которым он обращался, ничего о Бакене не слышали.
Удача улыбнулась ему лишь в шестом по счету дворе, да и то только тогда, когда со своим дежурным вопросом он обратился к компании мальчишек года на три младше себя.
- Кто ж Бакена не знает! - важно хмыкнул один из них, небрежно сплюнув сквозь зубы.
- И где его найти? - спросил Саша, стараясь не обращать внимания на вызывающий тон подростка.
- Там, за гаражами... - паренек мотнул головой куда-то направо. - А зачем он тебе?
- Старшим, мальчик, надо говорить «вы», - назидательно сказал Белов и, не оглядываясь, зашагал в указанном направлении.
За гаражами, на бетонных блоках, расположилась теплая компания - человек пять. Перед ними стояла батарея разномастных бутылок, по большей части пустых. Саше хватило одного взгляда, чтобы понять: все пацаны были в изрядном подпитии. «Ну, слава богу, - отлегло у него от сердца, - с такими-то как-нибудь справлюсь!»
- Чего тебе, мужик? - равнодушно спросил его один из алкашей.
Белов даже не взглянул в его сторону. Он шагнул к длинноволосому, в черной футболке парню и ледяным тоном отчеканил:
- Бакен, разговор есть. Отойдем?
- Что за дела? - вяло возмутилась компания. - Ты кто такой, вообще?
- Ша, пацаны! - прикрикнул Бакен и с комичной важностью пьяного кивнул Саше: - Говори...
- Я - Белов. Александр Белов, - Саша говорил это Бакену и только ему, не сводя с него презрительно прищуренных глаз. - Сегодня днем ты обидел мою девушку - Лену Елисееву. Я хочу поговорить с тобой один на один, как мужчина с мужчиной. Или тебе слабо?
Собутыльники снова зашумели, и опять Бакен остановил их все тем же:
- Ша, пацаны!
Он поднялся и не спеша, вразвалочку, приблизился к Белову.
- Так вот, значит, кто теперь Ленку тискает! - нагло усмехнулся он, обнажив гнилые зубы. - Ну, пойдем, козел, побазарим...
«Шваль!» - сдерживая ярость, подумал Саша.
Бакен сделал несколько шагов в сторону и вдруг резко развернулся навстречу Саше. В его выставленной вперед руке блеснуло лезвие ножа.
- А ну, козел, давай-ка позырим, какого цвета у тебя кровушка! - грозно прохрипел он в хмельном кураже.
Белов пристально взглянул на врага. Бакена слегка пошатывало, а нож в его руке и вовсе ходил ходуном. Саша поднял руки, словно сдаваясь, и сделал осторожный шаг навстречу противнику. Бакен самодовольно ухмылялся, он чувствовал полное свое превосходство.
В следующее мгновение Саша левой рукой резко отбросил в сторону выставленный кулак с ножом, а правой, всем корпусом подавшись вперед, в точности, как учил Фил, со всей мощи въехал кулаком в ненавистную рожу Бакена! Тот хрюкнул и, раскинув руки, плашмя рухнул на спину. С ним все было ясно: Бакен спекся.
Мгновенно поняв это, Белов юлой развернулся к остолбеневшим собутыльникам и грозно взревел:
- А ну, кому тут еще?
Двое, начавшие было приподниматься, тут же опустились на блоки. Стало тихо-тихо...
Белов поднял оброненный Бакеном нож, вставил лезвие в щель меж бетонных гаражных плит и всем телом навалился на рукоятку.
- Дзынь! - с мелодичным звоном сломалась каленая сталь.
От лезвия остался куцый, не больше сантиметра длиной, кусок. Сломанный нож Саша бросил на живот неподвижного Бакена и повернулся к притихшим алкашам.
- Когда прочухается, передайте: в следующий раз убью! Запомнили? - внушительно произнес он и, не дожидаясь ответа, быстро зашагал прочь.
XII
Сразу после выпускного Космос угодил под домашний арест. Отец пожертвовал своим летним отпуском, чтобы самолично подготовить разгильдяя-сына к поступлению в Университет. Времени на раскачку не было - вступительные экзамены на физфак начинались уже в июле, поэтому они поселились на даче у какого-то приятеля отца и с головой окунулись в работу.
Вообще-то Юрий Ростиславович никогда не занимался репетиторством и поначалу ему было нелегко. Он ждал немедленных результатов, а их, конечно же, не было. Тогда профессор впал в панику. Ему стало казаться, что его сын непроходимо туп, что он не в состоянии понять даже самых элементарных вещей. Юрий Ростиславович нервничал, горячился, и это, разумеется, только мешало делу.
Профессору понадобилось несколько дней чтобы наконец понять, что вчерашний школьник - это не коллеги по кафедре, что разговаривать с сыном нужно на понятном ему, Космосу, языке, и что его академические экскурсы, скажем, в квантовую теорию поля ничего, кроме вреда, не приносят. Усвоив это, Юрий Ростиславович наскоро ознакомился с содержанием школьных учебников физики и математики, и дело пошло.
Оказалось, что математику в рамках школьной программы Космос знает вполне сносно, зато с физикой ситуация была заметно хуже. Ей-то и посвятили большую часть времени Холмогоровы.
Юрий Ростиславович быстро вошел во вкус репетиторства. Он втолковывал сыну законы физики с такой увлеченностью и энтузиазмом, что частенько заставлял Космоса задумываться - кому из них эти занятия нужнее. Глядя в горящие азартом глаза отца и старательно изображая заинтересованность на лице, Космос рассеянно думал:
«Черт возьми, ну зачем ему нужно все это? Что это - слепая вера в то, что интересней физики ничего нет и быть не может? Или просто отцовское честолюбие: во что бы то ни стало направить отпрыска по своему пути? Ну, почему, почему он вбил себе в голову,
что этот долбанный физфак - это именно то, что мне надо? Даже жалко его - отпуск на меня угробил. Пиява его в Ялте жирует - на его, кстати, денежки, - а он тут со мной парится... И ничего, главное, не объяснить - упертый, как танк! Или все-таки рискнуть и попробовать?»
Тем временем начались экзамены. Письменную математику Космос сдал на пять и поверг тем самым отца в бурный до неприличия восторг. Профессор скакал по даче козлом, вопил какие-то древние песни и даже предложил на радостях распить бутылку шампанского. Космосу, правда, достался всего один фужер, остальное выпил совершенно счастливый отец абитуриента.
Два следующих экзамена Космос сдал на четверки. Перед последним - устной физикой - расклад был такой: пятерка гарантировала поступление, с четверкой набирался полупроходной балл, что тоже, учитывая фамилию Холмогоров, можно было считать поступлением. Впрочем, Космосу было ясно - любой из преподов с кафедры физики, принимающих экзамены, влепит ему пятерку не задумываясь, просто из уважения к папаше.
Шансы угодить в студенты физфака стали угрожающе реальны, и накануне экзамена Космос, наконец, решился на серьезный разговор с отцом.
- Пап, ты можешь объяснить мне одну вещь? - спросил он, усаживаясь в кресло напротив отца.
- Разумеется, - улыбнулся тот, с готовностью откладывая в сторону газету. - Опять что-нибудь из термодинамики?
- Нет. Скажи, почему ты так хочешь загнать меня на физфак? Зачем тебе это нужно?
Улыбка сползла с лица Юрия Ростиславовича.
- Затем, что это нужно тебе, - серьезно и веско ответил он.
Космос покачал головой:
- Нет, папа. Ты прекрасно знаешь, что это не так, я терпеть не могу физики.
- Это только пока. Поверь, сын, потом ты скажешь мне спасибо! Работа ученого очень интересна! И, кроме того, - это престиж, хорошая зарплата... Здесь я смогу тебе помогать, да у тебя и самого все получится! Ты же мой сын - гены, знаешь ли... - отец замялся, его
аргументы, похоже, иссякли. - А армия? - вдруг вспомнил он. - Ты ведь не хочешь загреметь в Афганистан?
- Хорошо, - серьезно кивнул Космос. - Давай разбираться по порядку. Работа ученого интересна? Безусловно. Но только тому, кому она по душе! Мне лично - нисколечко! Престиж, зарплата? Не смеши меня, папа! Тебе ли не знать, что меньше мэнээсов сейчас получают только уборщицы! Поверь, даже твоя профессорская зарплата не дотягивает до доходов хорошего портного или автомеханика! Что там дальше? А, гены! Так вот - природа на детях отдыхает, и мы с тобой - лучшая иллюстрация для этой истины. Из меня не получится путного физика, папа! Не получится, даже если ты будешь всю жизнь тащить меня за уши, как этот месяц! И последнее - армия. Да, я не хочу загреметь в Афган, но мы с тобой взрослые люди и оба прекрасно понимаем: для того, чтоб откосить от армии, совсем не обязательно поступать в МГУ! - Космос сделал паузу и вновь повторил свой вопрос: - Так зачем же мне поступать на физфак, папа?
Юрий Ростиславович молчал, опустив глаза. Он не мог не признать того, что доводы сына казались куда весомей его аргументов. Наконец он поднял голову и мрачно спросил:
- У тебя есть конкретные планы относительно своего будущего?
«Сказать?» - мелькнуло в голове у Космоса. Секунды раздумья хватило, чтобы понять: если сейчас заявить, что физфаку МГУ он предпочитает курсы барменов - отец будет в шоке! И что за этим последует - одному богу известно...
- Нет. Пока нет, - подчеркнул он. Отец с видимым облегчением
вздохнул.
- Тогда, Космос, давай с тобой решим так: завтра ты отправишься на последний экзамен, а я даю тебе слово, что не буду возражать, если, выбрав себе достойную профессию, ты решишь уйти с физфака. Такой вариант тебя устроит?
И снова секунда раздумья, и, наконец, короткий ответ: -Да.
На следующий день Холмогоровы на «Волге» Юрия Ростиславовича подкатили к университетской высотке.
- Ну, абитуриент, ни пуха... - улыбнулся отец.
- К черту!
Сын хлопнул дверью и быстро зашагал по широкой лестнице к входу в здание. Оставшийся в машине отец нервно закурил.
В вестибюле Космос остановился, как витязь на распутье. На экзамен - прямо и наверх, в приемную комиссию - по коридору направо. Он вдруг отчетливо понял: принимать решение надо здесь и сейчас. Потом, когда он станет студентом физфака, сделать это будет куда тяжелей. Жизнь его изменится, побежит по чужой колее, и выбраться из нее с каждым днем будет все сложней и сложней. Да и отца было жалко - нет, уж лучше сразу!
Еще пару минут он собирался с силами - стоял, опустив голову и сосредоточенно покусывая пухлую нижнюю губу. А потом повернулся направо и решительно зашагал по коридору.
Увидев спускающегося по ступенькам сына, Юрий Ростиславович сразу понял - дело швах!
- А почему так быстро? - нахмурился он.
- Я забрал документы, папа, - Космос ответил отцу таким же хмурым, упрямым взглядом.
- Позволь, а как же наша договоренность? Или...
- Она осталась в силе, - перебил отца Космос. - Просто я уже выбрал себе профессию.
- Вот как? - вздернул брови Юрий Ростиславович. - И кем же ты намерен стать?
- Барменом, - отчеканил Космос и. резко развернувшись на каблуках, быстро зашагал прочь - уличный скандал с отцом никак не входил в его планы.
До позднего вечера он болтался по улицам, не решаясь прийти домой, а когда наконец вернулся, квартира оказалась пустой.
На тумбочке в прихожей лежала мятая сторублевка и коротенькое послание от отца, написанное стремительным, нервным почерком:
«Уехал в Ялту, вернусь через неделю. Очень надеюсь, что через год ты поумнеешь. А пока - успехов в учебе!
P.S. Это тебе на чай, гарсон...»
XIII
Лена срезалась на первом же вступительном экзамене. Саша - на втором.
Первый - нелюбимую математику - ему удалось спихнуть на четверку. Следующей была химия. Этот предмет Саша, наоборот, любил. Писал по нему рефераты, даже участвовал в районных олимпиадах. Если за какой-то экзамен он и был спокоен, то именно за химию. Поэтому Саша решил устроить себе передышку - три дня он лоботрясничал, ездил за город на пикник с Леной и Космосом, ходил с ними по киношкам и дискотекам, валялся на пляже. Лишь в последний перед экзаменом день он взялся за учебники. Но учеба никак не шла - то ли сказывалась трехдневная расслабуха, то ли отвлекали постоянные мысли о Ленке, то ли мешал простой, как дважды два, расклад: уж если заумную математику он смог сдать на четыре, то уж химию-то...
Саше пришлось горько пожалеть о потерянном времени - стоило ему только взять экзаменационный билет. Надо же такому случиться - из трех его пунктов не вызывала затруднений только задача, а оба теоретических вопроса моментально поставили Сашу в тупик. За время, отведенное на подготовку ответа, кое-что удалось вспомнить, впрочем, Саша вполне отдавал себе отчет, что в сложившихся обстоятельствах вряд ли ему светит что-нибудь выше тройки.
Но действительность оказалась еще трагичней. Оказалось, что он умудрился сделать детскую ошибку даже в задаче! Эта новость расстроила его настолько, что, впав в какой-то тягостный ступор, он не смог ответить ни на один дополнительный вопрос!
- Приходите, молодой человек, на следующий год... - вздохнула пожилая женщина-экзаменатор, заполняя ведомость.
Когда-то Саша расспрашивал Фила, что испытывает боксер в состоянии «грогги». Тогда немногословный Фил толком не смог объяснить это. Зато сейчас, покидая стены Горного института,
Белов ощутил все «прелести» этого состояния на своей шкуре. Его сковало бессильное оцепенение, в голове не было ни единой мысли - один лишь тоскливый, заунывный звон, он почти ничего не видел и не слышал - словно разом отказали все его органы чувств.
Часа два он бездумно бродил по городу, прежде чем сумел свыкнуться с новой печальной реальностью - ему не быть студентом-геологом. Во всяком случае, пока. Все его планы полетели к черту! Теперь надо было перекраивать их заново: что-то решать с работой и ждать призыва в армию. С мечтой о студенческом билете Белову предстояло расстаться - подумать только! - на целых три года!
К своему подъезду Саша подошел с тяжелым сердцем. Он-то уже успел переварить свой провал, а вот мама... Татьяна Николаевна верила в успех сына, пожалуй, даже больше, чем он сам. Как теперь сообщить ей о случившемся - Саша просто не представлял.
Но ломать голову ему не пришлось. Едва взглянув на сына, Татьяна Николаевна ахнула:
- Завалил?
Саша молча кивнул, снял туфли и направился в свою комнату. Сейчас ему меньше всего хотелось выслушивать утешения или упреки. Но тут из кухни вышла тетя Катя - младшая мамина сестра.
- Привет, племянничек! Как успехи? - расплылась она в улыбке, словно по его лицу не было видно - как!
- Никак, - угрюмо буркнул Саша. - По химии - пара... Все, теть Кать, не получилось из меня студента!
Мать и тетка смотрели на него с совершенно одинаковым выражением лица - смеси удивления, жалости и испуга. Хорошо хоть молчали.
Саша прошел в свою комнату и плотно закрыл за собою дверь - хватит, все разговоры потом! Скинув пиджак, он завалился на диван и невидящим взглядом уставился в потолок. Через минуту за стеной послышались негромкие голоса женщин.
- Как же так, Тань? По химии? - недоуменно спрашивала тетка. - Уж по химии-то у него всегда пятерка
была!
- Ох, Кать, сама ничего не пойму... - жалобно вздохнула мать. - Из-за девушки, наверное...
- Какой такой девушки? - оживилась тетка.
- Ну, как? Девушка у него появилась - Лена... Сама понимаешь - какая уж тут учеба...
Слушать это было невыносимо. Причем здесь Ленка? Саша схватил подушку и закрыл ею голову - так, чтоб из кухни до него не доносилось ни звука. Какое-то время он лежал неподвижно, ничего не видя и ничего не слыша. Дышать было почти нечем, Саша покрылся испариной, но терпел сколько мог. Когда он, наконец, снял подушку, речь за стенкой шла уже совершенно о другом.
- Господи, Таня, о чем ты говоришь? - возмущалась тетка. - Тебе надо думать, как сына от армии спасать, а ты!
- Спасать?
- Да, Танечка, спасать! А ты как думала? А если Санька в Афганистан попадет? Ты что, сестренка?
- Кать, я как-то не думала... - беспомощно лепетала мама. - Я же не знала... Студентов ведь не берут, вот я и не думала...
- А надо было думать! Надо! Ты - мать! Ты должна была все предусмотреть! - сердито поучала ее сестра. - Короче, я так понимаю, что лапы в военкомате у тебя нет?
- Да ты что, Кать, какая лапа? Откуда?
- Тогда вот что, дам я тебе один телефончик, позвонишь по нему... Или нет, ты только все испортишь, я лучше сама позвоню...
Кипучий, деятельный характер тетки Саша знал хорошо. Катя обладала прямо-таки носорожьей целеустремленностью и если уж ставила себе какую-то серьезную задачу, то добивалась ее достижения в одиннадцати случаях из десяти. К тому же его бездетная тетка любила единственного племянника как сына - горячо и слепо. В принципе теперь для того, чтобы избежать службы, Саше достаточно было просто остаться лежать на диване. Его законное место в рядах славных Вооруженных Сил со стопроцентной гарантией занял бы кто-то другой - какой-нибудь бедолага, у которого не оказалось такой хваткой, оборотистой, целеустремленной тетки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17