А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Не исключено, что именно оттуда, из здания, поднявшегося над улицей, в этот момент вели наблюдение. Я приказал водителю остановиться. Подошел к «девятке». По-видимому, не случайно машина, оставленная с ключом, без водителя, не стала жертвой угона или раздевания. Прежде чем осмотреть «девятку» внутри, я внимательно оглядел ее снаружи. В машину мог быть заложен заряд взрывчатки. Ничего подозрительного не бросилось мне в глаза. Я коснулся металла черной следокопировальной пленкой. На ручках могли остаться «пальчики» бандитов, захвативших Лукашову, секьюрити и водителя. Внутри машины следов борьбы, поломов я не заметил. Не было и пятен крови. Скорее всего, Лукашова и ее сопровождающие вышли из машины «по доброй воле» — под дулом пистолета. В бардачке лежало несколько нераспечатанных пачек «Мор» в красной упаковке — любимые сигареты президента банка. Ни Катя, ни ее спутники не успели оставить записки о том, что с ними произошло…
Мы обязаны были что-то предпринять. Но для этого бандиты, как минимум, должны были заявить о своих требованиях, выйти на переговоры с нами.
Мы отогнали «девятку» к банку.
Новостей все не было.
Около полуночи Камал Салахетдинов стал собираться домой. Я возглавил его охрану.
Москва выглядела неприветливой. Кое-где на тротуарах виднелись застывшие к ночи корки снега. Людей на улицах было мало, в основном кое-кто стоял на автобусных остановках. Горели огни в палатках с выставленным на обозрение спиртным. Я ехал в «вольво» с председателем совета директоров. За нами шли две машины с секьюрити. У дома мы припарковались. Трое секьюрити проверили лифт, лестницу. Поднялись на самый верх. Все было тихо. Один вернулся в подъезд, затем вместе со мной и Камалом поднялся в лифте. Камал своим ключом открыл квартиру. Внутри было темно. Я понял, что Салахетдинов переправил семью в безопасное место…
Лукашова так и не появилась. Я прождал возвращения президента банка всю ночь. Долларовый кредит в «Алькад» был оформлен. Валюта ушла. Было поздно что-либо предпринимать.
Команда О'Брайена принялась за нас уже всерьез, требуя для себя немедленных односторонних уступок.
Я перелистал собранные документы. Станут ли они когда-нибудь предметом рассмотрения квалифицированного адвоката, который подготовит материал для будущего процесса, или наш вечный удел — бандитский арбитраж?!
«Экологический продукт» — одна из фирм, фигурировавших в представленном технико-экономическом обосновании «Алькада», была действительно зарегистрирована в Лимасоле, в Республике Кипр. В информационном центре «Лайнса» нашлись ее реквизиты. Точное наименование фирмы было «Environmental Product Ltd». Полученная из «Лайнса» информационная справка была составлена по форме, принятой во всех солидных агентствах. Начало деятельности, количество служащих… Оборот в тысячах… Собственный капитал… Прибыль / убытки… Уставный капитал… Банки, в которых находятся счета компании… Баланс… Состояние валютных счетов (тыс. долларов США)… Поступило иностранной валюты… В большинстве позиций стояли прочерки. Владельцем числился житель Бельгии, проживавший в Антверпене. Далее шел тот же адрес, по которому значился О'Брайен. Не исключалось, что именно он и был хозяином фирмы. О'Брайену вообще было отведено много места. Российский авторитет миллионер открыл корреспондентский счет в Лимасоле два года назад. На переведенную с этого счета валюту через посредническую фирму приобрел некую компанию «Экологический продукт WE» и еще «под ключ» открыл несколько оффшорных компаний, тех, что значились в технико-экономическом обосновании кредита. Некоторые из них существовали только на бумаге. Консультационные, посреднические… Со всеми был заключен договор от имени фирмы «Алькад» — то есть О'Брайен заключил договор сам с собой… В информационном центре «Лайнса» нашлись также сведения о дочерней фирме «Environmental Product Ltd», открытой оффшорной компании в Италии… Дочернее предприятие носило название «Технология производства экологически чистого молока». При этом было соблюдено главное условие: подобного названия не было среди фирм, уже существующих. В организованных в Лимасоле фирмах О'Брайена штат составляли всего два человека — президент без права самостоятельной подписи (на все фирмы) и секретарь. Номер телефона у всех оказался одинаков. «Параллельный — чтобы дешевле!» Деятельность компаний была чисто представительской. Никаких дел они не вели. Если кто-то все же звонил туда — люди, не жалеющие своего и чужого времени, предлагающие вздорные идеи, проекты, существуют везде, — им по телефону отвечали:
—Господин президент компании в отъезде. Он в Бангкоке (в Каире, в Оттаве…). Не можем ли мы быть вам полезны?
Окончание разговора было стандартным:
—Оставьте, пожалуйста, ваш телефон. Господин президент обязательно позвонит вам по возвращении. О'кей?
Сразу по получении части двухсотмиллионного кредита в долларах компании в первый и в последний раз зашевелились. Собственно, они и были созданы для этого единственного в их жизни звездного часа. Все затеянное О'Брайеном, включая документацию о закупке нефти и новых технологий, инвестиций и прочего, в том числе доставку из Прибалтики экологически чистого продукта, было лишь грандиозной аферой… Полученные из банка «Независимость» деньги в компаниях не задержались и на час. Их сразу принялись перекачивать на другие счета — в проплату услуг, которые невозможно проверить, предъявить, пощупать… С этих счетов доллары двинулись дальше. Главным образом наличные счета тех, кто обеспечил успех комбинации своим активным участием или, наоборот, уклонился от действий, которые обязан был произвести по службе, чтобы пресечь многоходовую преступную игру. В конечном же счете большая часть валюты собралась на счетах одного человека… Им был О'Брайен.
Следующее утро было таким же серым, пасмурным. Начало работы не было ознаменовано ни одним звонком. Нас словно отключили от внешнего мира. Несколько постоянных наших клиентов, словно почувствовав что-то, быстро закончили свои дела, поспешили уехать.
С утра Камал Салахетдинов отсутствовал. Руководство банка представлял в единственном лице начальник кредитного управления. Ближе к обеду он связался со мной через помощницу президента банка. Наташа как ни в чем не бывало промурлыкала в трубку:
—Вас просит зайти Вячеслав Олегович…
— Катя приехала? — спросил я.
— Президента банка пока нет на месте… — Она и со мной вела ту же игру, что с клиентами. Вероятно, для того, чтобы приучить язык к единообразию. Я поднялся к начальнику кредитного управления. Кабинет комсомольского бога новой волны был защищен на случай прослушивания так же, как апартаменты президента банка и председателя совета директоров. Помещение тщательно проверялось — тут тоже велись весьма секретные деловые переговоры, а нередко осуществлялась и собственная тайная звукозапись. Вячеслав нервничал. После похищения президента он меньше всего напоминал законника, цитировавшего мне когда-то новый Уголовный кодекс РФ. Похоже, начальник кредитного управления тоже не спал эту ночь.
— Садитесь… Я уже думал, с вами что-то случилось.
— Нет, со мной все нормально. От Кати ничего нет?
— Нет. От Салахетдинова тоже… — Он спешил выговориться. — Наверное, нам следовало принять предложение их адвоката. Если мы будем продолжать сопротивляться, нас просто уберут…
— Выплатить все двести миллионов долларов?!
— Другого выхода не остается… — Губы у него дрогнули, он почувствовал это, но ничего не мог с собой поделать.
— Ни в коем случае…
Если и сдаваться, то не бандитам! Законный путь сопротивления рэкетирам был прост.
—Надо связаться с РУОПом! У нас пока мало доказательств, чтобы привлечь Ламма к ответственности, но, если мы будем вести себя правильно, они появятся…
— Адвоката Ламма, профессора?!
— Мы выступаем как потерпевшие и как свидетели!
Единственным нашим вешдоком являлась звукозапись, но, если бы РУОП задержал адвоката внезапно, — а об этом я бы позаботился, используя старые ментовские связи, — его можно было бы застигнуть врасплох. При обыске в доме Ламма могли запросто обнаружить оружие. Вячеслав помотал головой. Окончательное решение должен был принять председатель совета директоров банка.
— Пусть будет как будет! Сейчас я вот о чем. Мне нужен человек для сопровождения. Скажем, из «Лайнса». На случай, если припечет…
— Именно «Лайнс»? Элитная охрана?
Я удивился. Час работы элитного телохранителя стоил достаточно дорого.
— Оплачивать будет банк. Вы сами видите, что делается. Как вы считаете, можем мы получить скидку?
— Я переговорю с Рембо. Цену могут понизить. Но, они не согласятся уменьшить число телохранителей…
Все зависело от степени угрозы. Охрана приговоренного к смерти стоила очень недешево. Кроме того, киллер мог сработать и при десятке телохранителей…
— Думаю, так вопрос пока не стоит.
— Вы обязаны предупредить. Тогда изменится сам принцип охраны.
Несколько раз я ловил себя на том, что поглядываю в окно.
Жду. Но на площади перед банком не было чужих машин. Никаких попыток вступить с нами в переговоры никто не предпринимал.
—Нет, нет. Тут перебор. Мне достаточно бывшего крутого мента, вроде нашего дежурного…
Он говорил о моем коллеге.
— Виктора?
—Да.
— Я поговорю с ним…
О н и появились вскоре. Вначале раздался звонок в приемной. Помощница перевела разговор на Вячеслава. Звонил чиновник средней руки из Государственной торговой палаты, с которым у начальника кредитного управления были дела,
—Мы должны срочно встретиться…
На вопросы он отвечать не стал. Вячеслав быстро собрался:
—Понятия не имею, чего ему приспичило…
Я вместе с одним из секьюрити вышел проводить его к машине.
День был серый, как всю эту последнюю неделю. Неожиданно пошел снег. Метаморфоза повторилась. Снег тут же под ногами растаял, превратившись в желто-коричневатое глиняное месиво. Вдруг небо прояснилось и стало совсем прозрачным.
Начальник кредитного управления садился в «вольво», когда меня окликнул наш давний клиент, глава небольшой страховой компании. Он приехал раньше и хотел встретиться непосредственно с президентом банка, но неожиданно изменил свои планы:
—Я узнал, что у вас затруднения…
Он обращался главным образом ко мне, поскольку маршрутами передвижения руководства вне стен офиса руководил я, как вице-президент по вопросам безопасности.
— Сейчас на мой пейджер позвонили двое знакомых: хотят переговорить с начальником кредитного управления. У них есть реальная возможность решить вопрос…
— Начальник кредитного управления спешит… — Я был против неподготовленных рандеву, тем более с людьми случайными. — У него очень срочная встреча…
— Они уже тут… — Собеседник показал на «мерседес», припарковавшийся в этот момент у тротуара. — Если хотите… Чтобы вы не сомневались, я останусь как заложник, пока вы разговариваете…
— Зачем… — У нас не было оснований в чем-то его подозревать. — Кто эти люди?
Он помялся:
—Да вы слыхали о них! Это крыша фирмы «Алькад»…
Все встало На свои места. Но выбора не было. Вячеслав находился в состоянии, близком к панике. Я связывал это как с отсутствием президента банка, так и с какой-то секретной информацией, известной только ему и, может, отчасти Кате. Вячеслав собрался с силами, шепнул:
— Если мы откажемся иметь с ними дело, может быть хуже!..
— Это бандиты. Потом они не отстанут!
— Что делать?!
Нам можно было лишь посочувствовать. Клиент настаивал.
—Тогда подождите минуту!
Вячеслав ждал моего совета.
—Ни на что не соглашайтесь. Ваше условие — немедленно вернуть президента банка…
Я отвел нашего добровольного заложника в дежурную часть. Вызвал специалиста, подвизавшегося у нас по части негласной звукозаписи, быстро, в двух словах, проинструктировал его. Он был профессионалом высокого класса, бывший подполковник госбезопасности, до начала перестройки обслуживавший внешнюю разведку. Он понял все с полуслова. Секьюрити с помповым ружьем занял место на тротуаре у входа, рядом с кирпичной кладкой. В случае попытки «мерседеса» скрыться в то время, когда мы будем находиться внутри, секьюрити должен был открыть огонь по колесам… Приняв первые меры безопасности, я вместе с Вячеславом направился к машине. Нам открыли изнутри. Мы протиснулись на второе сиденье.
—Добрый день…
Одновременно я включил «клопа», скрытого у меня в рукаве. Запись пошла. В «мерсе» находилось двое молодых мужчин лет тридцати. Я быстро пригляделся. Оба без головных уборов, в английских пальто. Обаятельно-вежливые, улыбающиеся. С безупречным русским языком.
«Выпускники российских вузов…». Это могло обернуться не меньшей, а может, еще большей опасностью.
— Ваха…
— Геннадий.
Мы не стали представляться: пригласив нас, они знали, с кем имеют дело.
С ними сидел третий человек. Он был партнером нашего клиента, оставшегося заложником в дежурке. Его сразу попросили уйти…
Ваха, выше среднего роста — это было заметно, даже когда он сидел, — улыбчивый, с симпатичными ямочками на щеках, с тяжелой золотой цепочкой на шее, поинтересовался с восточной вежливостью:
—Как дела? Как ваше здоровье? Как настроение?
Насчет настроения нам, безусловно, было что сказать, но ни Вячеслав, ни я не решились распространяться на этот счет.
—Как здоровье семьи? Как дети? Все в порядке?
От милых бандитских улыбок шевелились волосы на макушке. На моего спутника было страшно смотреть. Прием был классический. Начальник кредитного управления мертвыми губами что-то сказал. Никто его не услышал. Лицо Вячеслава было серым. Он повторил:
—Все замечательно…
Ваха заглянул ему в глаза:
—Замечательно? А проблемы с «Алькадом»? Ты выразил сомнение адвокату… Будто первый раз слышишь о том, что кредит не будет возвращен банку полностью…
Оба бандита уставились на Вячеслава.
—Президент банка знает об этом? А Салахетдинов? Ты предупреждал их?!
—Я сказал только, что могут быть трудности. Сделка многоступенчатая, возможны осложнения…, — Начальник кредитного управления пробормотал что-то о форс-мажорных обстоятельствах.
— Форс-мажорные? — удивился Ваха. — Кому ты лапшу на уши вешаешь? Ему? — Он кивнул на меня. — Ты готовил соглашение с «Алькадом». Сколько ты лично получил с Окуня и Пастора? У Вячеслава мгновенно посеребрились виски.
— Начальник кредитного управления ничего не решает. Если бы я решал, может, тогда…
— Кому ты лепишь! Прекрати разговоры! Надо было раньше думать…
Ваха изменил тон:
—За то, что вы волну подняли, а нам пришлось приезжать и разбираться, рассчитаешься с нами для начала. Двадцать пять тысяч баксов. Через два дня…
Я вступил в разговор:
— Мы вас не приглашали.
— Нас пригласили другие… — Он беззаботно и вместе с тем жестко взглянул на меня. — Со службы безопасности десять тысяч…
— За что же интересно…
— Заглядываешь в чужие кастрюли… Сейчас мы проедем к нотариусу. Напишете расписки. Он заверит.
— Мы не решаем эти вопросы… — Я имел опыт общения с бандитами.
Они либо стреляли и тогда не разбирались, либо разбирались и тогда не стреляли.
—Нам надо посоветоваться с президентом банка. Она у вас?
Начальник кредитного управления поддержал меня. Мертвыми губами прошептал об имеющихся у нас связях в правоохранительных органах.
—Президент банка фигура достаточно известная в Москве…
Ваха посоветовал:
—Заткнись. Не усложняй себе жизнь. Пока не достали твою семью.
Молчавший до этого второй кавказец добавил с неожиданной злобой:
—И сучку твою заодно…
Они были полностью информированы о его личной жизни.
— Двадцать пять тысяч… — напомнил Ваха.
— У меня нет таких денег!
— Возьми из миллиона, который тебе отвалил Окунь! Думаешь, не знаем, откуда ноги растут?
Второй кавказец был настроен враждебно:
—Чего молчите?
—Мы не уполномочены вести этот разговор… — Я знал этих людей: они понимали только язык угроз, подкрепленный действием. — Вчера была похищена госпожа Лукашова, президент банка. Вместе с секьюрити и шофером. Что с ними?
— Лучше задай этот вопрос себе! Или Салахетдинову! Нам о них ничего не известно.
— Мы будем считать вас ответственными за все, что с ними может произойти!
—Ты угрожаешь?! Нам?!
Не было смысла спорить.
Я достал из кармана сотовый телефон:
—Минуту…
—Хочешь ментов позвать? — Ваха иронически осклабился.
— Сейчас поймешь.
Я набрал номер. Трубку взял специалист, возившийся по моей просьбе с записями нашей дружеской беседы.
—Как там?
Он доложил.
—Вот и хорошо. Сейчас ты повторишь то, что мне сказал! — Я сунул трубку Вахе. — Тут специально для вас… Разговор пишется! Забыл предупредить.
Специалист повторил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31