А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

..
Я взглянул на нее.
– Нужно забрать твои вещи.
– Значит я могу остаться здесь?
Несколько нерешительно я сказал:
– Может быть, тебе лучше остаться на несколько дней, пока мы не убедимся, что тебе можно безопасно выходить на улицу. Я заберу вещи из отеля.
В управлении дежурный сообщил мне, что меня хотят срочно видеть шериф и Ортон. Шериф как раз разговаривал по телефону, но Боб обернулся, когда я вошел.
– Ну, с поездом все в порядке?
Я кивнул.
– Как он сегодня?
– Рычал, как потревоженный медведь. Мы посадили его в каталку, а это ему совсем не понравилось.
Шериф ухмыльнулся.
– Могу представить. Не завидую я Китти в ближайшие дни.
Тут я с ним был согласен.
Ортон сказал:
– Я разговаривал с доктором Хольстеном. Он считает, что Джо нужен отдых не меньше полугода.
Я тихо присвистнул сквозь зубы.
– Шесть месяцев! Но это громадный срок.
– Я тоже так считаю. – Ортон отошел от окна. – Нужно кого-то назначить на его место. А именно тебя.
Я ничего не сказал. Джо фактически руководил криминальным отделом нашего управления. Шериф не был профессиональным полицейским, а Ортон больше занимался гражданскими делами.
– Тебе понадобится помощь, – продолжал Ортон. – Кто-то должен заменить тебя на твоем посту. Что ты скажешь про Эла Фрида?
Я медленно кивнул.
– Нормально. Фрид подойдет.
Вернувшись к себе в кабинет, я распорядился разыскать Фрида. Тот был в лаборатории и появился через несколько минут. Я рассказал, что случилось с Джо. Должно быть, управление сегодня утром было полно слухов.
– Ему понадобится несколько месяцев отдыха, – сказал я. – Придется нам с тобой распределить его работу. И работать куда больше, чем до сих пор.
– Нормально. Скажите только, что делать. Я постараюсь взять на себя все, что смогу.
Я кивнул.
– Что нового по делу "Француза"?
Он покачал головой.
– Ничего.
На моем столе лежали донесения Стива Холмэна. Он немного покопался в прошлом трех наших вдов. Ни Рут, ни Норда судимостей не имели. Салон мод в Кливленде действительно существовал, и студия телевидения подтвердила, что Норда в самом деле работала у них, а в настоящее время находилась в отпуске.
Однако толстуха "Железные Штаны" с лихвой перекрывала то, чего за ними не числилось, и была весьма известна в Кливленде. Она не только держала там бордель и с десяток раз подвергалась аресту, еще ее дважды задерживали за торговлю наркотиками и один раз – вместе с племянником Диком Цилменом – за укрывательство краденных автомобилей. Тогда они вышли сухими из воды, и полиция Кливленда не знала, где находится Цилмен, но обещала прислать нам его фотографию.
Шериф Суинберна, штат Индиана, тоже ее прекрасно знал. Она с Цилменом были оттуда родом; в 1946 году она вернулась туда и купила себе дом и небольшой ресторан. Ее не раз привлекали к ответственности за торговлю в разлив спиртным без лицензии, обвиняли в сводничестве, а два года назад она переехала в Тахо.
Я придвинул донесение Фриду; он его молча прочел. Потом я спросил:
– Не нашлись, случайно, пропавшие двести тысяч Мэлмена?
Он ухмыльнулся.
– Ничего не слышно. Или тот, кто нашел деньги, оставил их себе. Впрочем, эта старая ведьма хочет с тобой говорить. Она в кабинете Джо.
– Кто?
– "Железные Штаны".
– Ну, это доставит мне удовольствие. – Забрав полученные на нее сведения, я направился к двери. – Как только я с ней закончу, заберу свои вещи из этого кабинета. И тогда мы обсудим, как нам в будущем работать вместе.
Я вошел в кабинет Джо и обнаружил там Ирис Мэлмен стоящей у окна и смотрящей вниз, на улицу. Это было потрясающее зрелище: на ней были белые джинсы, огненно-красная рубашка и белая шляпа "стетсон" с высоко завернутыми полями. В таком наряде она выглядела еще крупнее и мощнее, чем накануне.
– Привет, малыш, – приветствовала она меня. – Как сегодня дела у капитана?
– Получше. Он уехал в отпуск.
– Это хорошо. Ну, мои деньги уже нашлись?
Я покачал головой.
– Может быть, мне стоит поговорить с шерифом? Возможно, он окажется ко мне более благосклонен.
– Что это должно означать? – ощетинился я.
– Только не волнуйтесь, молодой человек. Я ведь не хочу ничего утверждать, но я хорошо видела те взгляды, которыми вы обменивались с красоткой с фиолетовыми глазами. Не связывайтесь вы с ней. Я знаю девиц такого сорта, прекрасно знаю.
– Мне кажется, вы очень многое знаете, – заметил я, достав из кармана донесение, и стал громко читать вслух.
Она молча смотрела на меня глазами, твердыми, как агат, и такими же невыразительными.
– Вы все точно и тщательно записали, верно?
– Должно быть, это только часть сведений, – ответил я.
– Могли не трудиться. Спроси вы меня, я бы все рассказала сама. Я ничего не скрываю.
– А что же случилось с вашим племянником, этим Диком Цилменом?
– Понятия не имею. Он был порядочным негодяем. Стащил у меня драгоценностей на тысячу долларов и исчез. Я его уже пятнадцать лет не видела.
– Ну ладно. Вы хотели поговорить со мной?
Она достала из своей сумки потертый конверт.
– Я лишь хотела показать вам вот это.
Из конверта я извлек лист бумаги. Это было завещание, составленное в Кливленде, штат Огайо, в 1926 году и подписанное Фрэнчи Мэлменом. По завещанию он оставлял все свое имущество своей жене, Ирис Мэлмен. Подняв глаза, я встретил ее торжествующий взгляд.
– Это ведь должно доказать тем двум женщинам, кто в действительности был женой Фрэнчи, верно?
– Я довольно слабо разбираюсь в таких делах. Но на вашем месте я пошел бы к адвокату и через него представил это завещание в суд. Когда деньги найдутся, вопрос уже будет решен.
– Да, это звучит разумно.
– Но еще раз вернемся к этим деньгам: вы уверены, что они у "Француза" были?
Она, не колеблясь, энергично кивнула.
– Абсолютно уверена. Он ведь говорил мне об этом.
– Но мы справились во всех банках...
Она язвительно засмеялась.
– Фрэнчи не доверял банкам. Прежде всего потому, что они вечно доставляли ему неприятности с налогами.
– Где же он обычно хранил свои деньги?
Она смущенно улыбнулась.
– Даже я не узнала этого за все годы.
– Если он был таким скрытным, почему вы уверены, что мы их найдем? Во всяком случае, в его квартире их нет. Мы обыскали все комнаты.
– Я тоже, вчера днем.
– А где еще они могут быть, как вы думаете?
Она надула губы.
– А может они у вас? Если бы я знала, где они, то здесь бы не сидела. – И после паузы: – Впрочем, есть кое-что еще, что может вас заинтересовать.
Из своей сумки она достала второй конверт. В нем находилась точная копия того письма с угрозами, которое нашла Норда.
– Когда вы его получили?
– Видимо, вчера вечером. Кто-то сунул его мне под дверь. Нашла его я сегодня утром.
– И вы испугались?
– Мне это не нравится, но я не боюсь. Кто-то убил Фрэнчи, возможно, теперь он хочет убить и меня.
– Мы будем вас охранять. Могу я проверить письмо на отпечатки пальцев?
– Конечно, для того я его и принесла.
Я проводил ее, затем отнес письмо в службу идентификации и отдал Стиву Холмэну. А вернувшись занялся самой тяжелой работой: стал освобождать письменный стол Джо.
Раздобыв картонную коробку, я подсел к столу. На нем стояла подставка для с целой шеренгой курительных трубок, мундштуки которых были прогрызены почти насквозь, а края опалены. И еще коробка с его любимым табаком. Я собрал все это в коробку и выдвинул первый ящик стола.
Дюжины карандашей, некоторые настолько короткие, что их можно заточить еще раз лишь перочинным ножом. Я как будто слышал его голос: "Они денег стоят. С ними нужно обходиться бережливо". Наполовину исписанные листы бумаги с подчеркнутыми записями, старый поплавок, несколько блесен для форели, подаренных Джо человеком, которому он однажды помог; дюжина мячей для гольфа, конверт с полудюжиной поздравительных адресов, которые он получил за почти тридцать лет службы в полиции. В письменном столе лежало много чего еще. Расплющенный кусок свинца, например, который извлекли у него из бедра после перестрелки. Записные книжки, все исписанные полностью; целая стопа географических карт, вехи его профессионального пути. Когда я дотронулся до них, вспомнились многие дела, по которым мы работали вместе.
Сначала я осматривал все тщательно, но потом стал менее внимателен. Время поджимало. Самый нижний ящик был наполовину занят большими конвертами, на которых его рукой было помечено "личное". Я сложил их в картонную коробку, не открывая. А под этими конвертами обнаружил плоский пакет, завернутый в коричневую бумагу. Бросив его на конверты, я закрыл коробку.
Вот он и освобожден. От своего кабинета, может быть даже от своего места. Сначала я хотел отнести коробку Китти, но передумал. Если он захочет вернуться, эти вещи должны оставаться здесь, ждать его и говорить ему, что мы рассчитываем на его возвращение. Я отнес их вниз, на склад, и сдал старику Нельсону.
Ральф Нельсон – тип особенный. Я не знаю, как долго он служит на этом месте, но во всем нашем ведомстве нет никого, кто относился бы серьезнее Нельсона к своим обязанностям. Все вещи он снабжает ярлыками, заносит в реестр и каждый месяц проверяет, все ли на месте. Тогда он ходит от полки к полке и просматривает содержимое каждой упаковки, которую принял. И сам шериф не получит у него обратно без правильно оформленных документов даже обгоревшей спички.
Я подал коробку в окошко, сказал Нельсону, что он должен ее оформить на имя Джо, и поспешил обратно в свой кабинет.
Там я разгрузил свой письменный стол и перенес вещи в кабинет Кейна. Только теперь я заметил портрет Китти, стоявший у него на столе. И уже хотел отнести его на склад, но потом оставил. Воспоминание о Джо должно оставаться.
Вошел Эл Фрид, сообщив, что он перебрался в мою комнату. Пора было снова вернуться к нашим служебным делам.
Я сказал:
– Ирис – "Железные Штаны" непоколебимо убеждена, что у Фрэнчи перед смертью было двести тысяч долларов. Но она понятия не имеет, где они.
Фрид пожал плечами. Он искал эти деньги с самой первой минуты, когда мы о них услышали.
– Скажите, где еще я их должен искать, лейтенант.
– Лучше всего еще раз поехать к нему домой.
– Я уже обыскивал всю квартиру. И причем основательно.
– Но теперь я хочу осмотреть ее сам.
Дом был старый – по меркам Лас-Вегаса.
Дверь открыла женщина, чьи лучшие годы явно остались позади. При виде Эла Фрида лицо ее недовольно вытянулось. Не здороваясь, она проворчала:
– Хватит с меня полиции.
– Всего несколько вопросов, – заверил я.
– Я уже рассказала ему все, что знаю, – она показала на Фрида. – Француз жил здесь шесть месяцев и пунктуально платил за квартиру; только это мне от постояльцев и нужно. Время от времени он выпивал, но всегда вел себя прилично.
– Мы хотели бы осмотреть его комнаты.
Она какой-то миг колебалась – ей явно не хотелось нас впускать, однако затем достала ключ и повела нас к боковому входу. А у двери удивленно замерла: замок был взломан. Женщина открыла дверь и внезапно вскрикнула.
Я мог ей посочувствовать. Кто-то основательно поработал в жилище "Француза". В большом прямоугольном помещении с ванной по одну сторону и маленькой кухней – по другую мебель была старой и потертой, а тонкий ковер совершенно лысым. Незваный гость все здесь перерыл. Одежда валялась на полу, матрацы вспороты, их начинка вырвана. Даже кастрюли были вынуты из шкафа и брошены на пол.
Хозяйка застонала. Мы с Фридом вошли в комнату, поднимая с пола то здесь, то там отдельные предметы и осматривая их, без особых, впрочем, надежд.
Я велел Элу вызвать по радио экспертов из лаборатории. Затем повернулся к женщине.
– Когда вы здесь были в последний раз?
– Вчера. Вчера во второй половине дня. Одна женщина, сказавшая, что она вдова Фрэнчи, хотела взглянуть на его квартиру.
– Крупная, мощная женщина?
– Да. В красном платье.
– Как же вы ее впустили?
– Ну, у нее было водительское удостоверение на имя Ирис Мэлмен и... и она дала мне пять долларов.
– Это она устроила здесь такой погром?
Женщина покачала головой.
– Нет. Когда она ушла, квартира была в порядке. Я заглядывала еще раз.
– Вчера вечером вы были дома?
– Нет. Я ужинала у сестры и вернулась только к полуночи.
Похоже на правду, ибо такой обыск в квартире не мог обойтись без изрядного шума.
Хозяйка все оглядывалась по сторонам, словно не веря своим глазам.
– Как же можно было такое натворить?
– Ну, вероятно, искали двести тысяч долларов. Вы сегодня еще не читали газет? Якобы Фрэнчи где-то спрятал двести тысяч.
Она взглянула на меня, как на сумасшедшего. Но тут же вытаращила глаза и задохнулась в крике:
– Двести... Ящики! Ящики!

7

Теперь настала моя очередь уставиться на нее.
– Ящики? Какие ящики?
– У Фрэнчи в гараже стояли ящики. Держу пари, что в них деньги. – Ее лицо омрачилось. – Ах, лучше бы я этого не говорила. Мне полагается вознаграждение?
Этого я, к сожалению, не мог ей обещать.
– Пойдемте-ка, посмотрим.
Она повела меня вокруг дома. Шла быстро, почти бежала. Я редко видел кого-либо столь возбужденным, но я и сам был взволнован.
Дверь гаража охранял ржавый висячий замок. Женщина сняла ключ с гвоздя на боковой стене, скрытой кустами. Замок поддался, дверь со скрипом приоткрылась на несколько сантиметров. Пришлось мне подналечь, чтоб распахнуть ее.
В мрачном сарае не было никакого автомобиля, а только очень много пыли и несколько картонных коробок и ящиков в дальнем углу. Женщина проскользнула в дверь передо мной.
– Какой из них принадлежал "Французу"?
Она поспешила в угол и указала на деревянный ящик, размерами примерно вдвое больше ящика из-под яблок. Я поставил его на пол и обнаружил, что он тщательно заколочен гвоздями.
– У вас найдется молоток?
Она помчалась в дом, а я тем временем потащил ящик к двери. Он оказался поразительно тяжелым, и я задал себе вопрос, не хранил ли Мэлмен часть своих сокровищ в долларовых монетах.
Женщина вернулась с молотком и мощной отверткой. Я взял инструменты и вскрыл крышку. Внутри ящик был выстелен коричневой упаковочной бумагой. Женщина оттолкнула меня в сторону, разорвала бумагу... И остолбенела.
Ящик до краев заполняли газетные вырезки. Их были буквально тысячи. Я поворошил их рукой. Каждая вырезка содержала какую-то информацию или сообщение о Фрэнчи Мэлмене. Очевидно, он был тщеславнее, чем кинозвезда, и очень заботился о тщательном сохранении внешних атрибутов своей славы.
Я вынул стопку газетных вырезок. На дне ящика лежало несколько фотоальбомов, а под ними два конверта с документами. Даже не потрудившись на них взглянуть, я тут же уложил их обратно. Едва я с этим покончил, пришел Фрид с сообщением, что эксперты уже выехали.
Эл с любопытством взглянул на ящик.
– Что это?
– Прошлое "Француза". Он, видимо, вырезал и хранил каждую заметку, в которой упоминалось его имя. Некоторые могут в дальнейшем оказаться нам полезны.
– Но никаких денег?
– Никаких.
Я повернулся к женщине, которая все еще неподвижно стояла, уставившись в ящик.
– Это все, что оставил "Француз"?
Она молча кивнула.
Тогда я указал на другие ящики в углу.
– Что в них?
– Всякий хлам.
Я подошел, чтобы взглянуть. Не то, чтобы я ей не верил, но когда речь идет о двух сотнях тысяч долларов, никакая предусмотрительность не будет излишней. В двух ящиках лежали пустые стеклянные консервные банки, в других – тряпье. Я огляделся. Больше ничего видно не было.
– Ладно, я заберу этот ящик с собой. Эл, ты дождешься людей из лаборатории.
Поставив ящик в багажник, я поехал обратно на службу. И на стоянке позади меня тут же остановилась машина Пинки Уайта. Он ездил на допотопном "додже" с подвязанной дверцей и разбитым ветровым стеклом. Пинки был ярым приверженцем игры по системе и потому всегда проигрывал. Пока я вытаскивал ящик из багажника, он вылез из машины.
– Что у тебя здесь – очередной труп?
– История жизни Француза. Миллион газетных вырезок. И в каждой говорится, каким он был великолепным парнем. – Я покачал головой и зашагал ко входу.
Пинки шел следом. Мне хотелось от него отделаться, но полиции нельзя ссориться с прессой, так что мы вместе вошли в лифт.
– Как ты справляешься с гаремом Мэлмена? – спросил Пинки.
– Близко к себе не подпускаю, чтобы чего не вышло.
– А что случилось с маленькой блондинкой? В отеле мне сказали, что она выехала.
– В самом деле?
Он окинул меня долгим испытующим взглядом. Я, игнорируя его, внес ящик в кабинет Джо и водрузил на письменный стол. Не успел я сесть, как зазвонил телефон. Звонили из лаборатории и срочно хотели меня видеть.
– Пока я не вернусь, держи свои грязные пальцы подальше от этих вырезок, – предупредил я Пинки.
Я знал, что требую от него невозможного, но для меня это ничего не значило. Тогда я вряд ли мог представить себе что-нибудь менее существенное, чем газетные заметки о Фрэнчи Мэлмене.
В лаборатории я пробыл минут двадцать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15