Йен удивленно взглянул на него.
— Почему дура?
— Она готовит лекарства и ставит опыты на самой себе. В частности, вчера я застал ее с опием в руках.
Йен задумчиво хмыкнул и помрачнел.
— Ну что ж, можно понять. Она носит траур по мужу. Когда я увидел ее, то решил, что письмо не облегчит ей душу, а лишь причинит новую боль. Но не мог же я его не отдать?.. А теперь она небось рыдает в подушку…
— Многие женщины лишились на этой войне мужей и сыновей, но не каждая из них переживает эту потерю, употребляя опий и спиртное. Возьми хоть Дженнифер.
— Не забывай, что горе довело Дженнифер до отчаяния и она стала шпионкой, а вскоре едва не лишилась головы за все свои подвиги, — напомнил Йен. — Мы редко задумываемся над этим, но война — удел не только мужчин. Женщины тоже поневоле вовлечены в нее. Возможно, им даже приходится тяжелее. Пока мы бегаем по лесам и убиваем друг друга, они живут в состоянии постоянного ожидания и вечной неопределенности. Это невеселое занятие. А потом им вдруг приносят весть о том, что любимый пал смертью храбрых… И тогда жизнь окончательно теряет для них всякий смысл.
— А ты неплохой оратор.
— Это мне Алана все уши прожужжала, — с улыбкой ответил Йен, пожав плечами. — Впрочем, я часто бываю в Вашингтоне и не раз видел, как туда доставляли очередные списки с фамилиями павших. Джулиан, я на всю жизнь запомню эти сцены и глаза тех женщин. Сначала ожидание, страх, тревога, потом опустошенность, горе и слезы. Так и Рианнон сейчас. Ничего, будем надеяться, что время залечит ее рану. Хотя как сказать. Многие вдовы будут носить траур до самой смерти.
— Если Рианнон не прекратит принимать наркотик, ей недолго придется ждать.
— Жалко. Она так прелестна.
— Твоя жена прелестна! — вновь напомнил ему Джулиан. Йен усмехнулся.
— Я и без тебя это знаю, мятежник! По-моему, мне стоит попытаться уговорить миссис Тремейн перебраться в Святой Августин. По крайней мере там она будет в безопасности. Кроме того… у нас есть такие, кто считает, что ее можно использовать.
— Ты прав, Йен, уговори ее уехать. Употреби все свое красноречие. Ей не стоит оставаться в этом доме.
— Сделаю все, что в моих силах. — Йен вдруг погрустнел и покачал головой. — Счастливо, братишка, надо спешить. Скоро меня хватятся, а если узнают, что я разговариваю тут с мятежником, могут быть неприятности. Не дай Бог и Рианнон догадается. Я сказал ей, что мы вас упустили, но она, похоже, убеждена, что я нарочно запоздал с прибытием из форта, чтобы дать своему брату время на отступление.
— А это правда?
— Нет, это не правда, — покачал головой Йен.
Джулиан улыбнулся:
— Все равно спасибо тебе.
— Не за что. В любом случае… я думаю, ты спас больше жизней, чем загубил.
— В отличие от тебя, кстати. Ты слишком рискуешь своей башкой. Не стоит, право.
— Я допускаю лишь разумный риск и делаю только то, что считаю нужным. Я хотел с тобой повидаться и не хотел, чтобы мы стреляли друг в друга. Мне удалось и то и другое. Кстати, о миссис Тремейн… Она довольно странно меня встретила.
— В каком смысле?
— В прямом. Как только увидела, сразу упала в обморок.
— В обморок?
— Да-да, в обморок. Она, очевидно, подумала, что это вернулся ты.
— Значит, она заметила, что ты на меня похож?
Йен хмыкнул.
— Как бы то ни было, она лишилась чувств. Поэтому любопытно узнать, что такого ужасного ты там совершил?
— Я просто не позволил ей убить себя.
— Неужели? Она не производит впечатления человека, который задумал самоубийство.
— Я же говорю — у нее был наркотик. Я его отнял.
— Отнял?
Джулиан на несколько мгновений заколебался с ответом.
— Да, силой. Мы повздорили по этому поводу. Должен сказать, что она уже приняла порядком опия.
— И ты ее поколотил?! Боже, братишка, когда-то ты был таким миролюбивым!
— Я повидал на этой войне слишком много человеческих страданий. На моих руках от болевого шока погибали молодые солдаты, почти дети. Я не мог облегчить их муки. А тут я увидел вполне благополучную даму, которая от нечего делать забавлялась двойными, если не тройными дозами настойки опия. И потом…
— Что?
— Она взбесила меня своим высокомерием. Пусть она хоть трижды колдунья и знахарка, но…
— Рианнон просто нужно заняться делом. Думаю, из нее вышла бы отличная сестра милосердия.
— Не сомневаюсь.
— Я предложу ей эту работу.
— Попробуй.
Джулиан вдруг подумал, что Йен может предложить ей не только это, и ему стало не по себе. И вес же старший брат прав. Рианнон необходимо вернуться к людям. Ее нужно увлечь идеей спасения чужих жизней, тогда у нее просто не останется времени на то, чтобы играть со своей собственной. Джулиан почему-то был уверен, что вся дурь мгновенно вылетит у нее из головы, если она поймет, как много вокруг людей, которым еще хуже, чем ей, и которые нуждаются в ее помощи.
— Мне уже пора, Джулиан. Но главного я еще не сказал. Я хотел повидаться с тобой, ибо у меня есть кое-какие новости. Очень важные.
— Я же спрашивал тебя в самом начале: что-то случилось? — воскликнул Джулиан. — Плохое?
— Идет война, и мы с тобой находимся по разные стороны фронта, что само по себе нехорошо, ты не находишь?
— Этого уже не поправишь. Говори, какие новости?
— Их две. Первая… — Во взгляде Йена читалась искренняя озабоченность. — Джером напоролся на наши канонерские лодки, и его ранили. Ему удалось избежать плена, и янки полагают, что он укрывается где-то к югу отсюда. Поблизости. Если его рана действительно серьезна, его доставят к тебе.
Джулиан чертыхнулся про себя. Джером был настоящий сорвиголова. Такого человека генерал Ли хотел бы иметь в армии северной Виргинии. Он умел рисковать, мгновенно принимал решения и был практически неуловим.
— Ты сам не уверен, сильно ли ему досталось?
— Янки не могут сказать точно, они только знают, что не убили его. Рисе я пока ничего не говорил.
— Джером меня найдет. Его люди знают, где я.
— Думаю, уже завтра он будет в вашем лагере. Хотя как сказать… Янки тоже его ищут, а если он ранен, то отряд утратил мобильность…
— Я буду ждать его. Не беспокойся, Йен. Ты знаешь, что для Джерома я сделаю все, что в моих силах.
— Да, я это знаю. Думаю, все обойдется. Ты в здешних местах лучший врач, а Джером силен, как буйвол. Только бы он не задержался в дороге, только бы его рана не нагноилась! Очень надеюсь, что ты ему поможешь. Если успеешь…
— Что ты имеешь в виду?
— А это как раз вторая новость, которой я хотел с тобой поделиться. До меня дошли слухи, что Конфедерация будет перебрасывать ополченцев отсюда на Север, где ей не хватает живой силы. Генерал Маги, ногу которого ты когда-то спас, очень интересуется твоей персоной. Именно от него я узнал, что тебя тоже хотят превратить из партизана в офицера действующей армии.
Джулиан изумленно уставился на него.
Они забирают отсюда ополчение и перебрасывают на Север? А кто же тогда останется здесь?
— Я подумал, что тебе будет нелишне об этом знать, — добавил Йен.
Джулиан кивнул и тут же поморщился.
— Забавно, не находишь? Янки рассказывает мне о планах южного командования в отношении меня.
— У нас неплохо работает разведка. Я же говорил тебе — мы вас сомнем.
Джулиан вздохнул. Ему хотелось, чтобы эта война поскорее закончилась. Он знал, что Йену хочется того же.
— Торопись, братишка. Твои ребята из Мичигана и Огайо ждут тебя. Скажи, они хоть по-английски разговаривают? Или вы выгрузили очередную толпу иммигрантов из Европы?
Йен рассмеялся и направился к своему коню.
— Разговаривают, успокойся.
— Хорошо, если так. — Джулиан проводил его. — Скажи, какого черта вы гоните иностранцев во Флориду? И бросаете в пекло? Они погибают еще прежде, чем успевают полюбить свою новую родину.
Йен вскочил в седло.
— Спроси наших командиров, а я мелкая сошка. Не я веду эту войну, мне лишь приходится в ней участвовать. Как и тебе.
— Да, ты прав.
Джулиан похлопал его коня по крепкой шее. Лошадь была красивая, упитанная и сильная. На ее фоне его собственная кляча выглядела жалко. В этом и состояло все преимущество северян. У них действительно имелось почти все, а у южан — почти ничего. Он протянул Йену руку.
— Еще раз спасибо, братишка. Я был рад повидаться.
Береги себя.
— Ты тоже не лезь куда не надо, Джулиан. Когда Джером доберется до тебя, дай знать Рисе.
— Сделаю. Поменьше подвигов, Йен. Я не хочу, чтобы тебе свернули шею.
Йен кивнул и, махнув на прощание рукой, стал удаляться по лесной тропинке. Джулиан, привалившись плечом к дереву, провожал его глазами. Может, и правда стоит уговорить Рианнон поехать с ним? Пусть лучше помогает северянам, чем морит себя опием.
А если она не поедет? Скажет Йену, что останется в своем доме во что бы то ни стало и попросит больше насчет нее не беспокоиться. Интересно, насколько правы те, кто утверждает, что она исцеляет даже безнадежных?
Может быть, ей лучше поехать не с Йеном… Да! Ее судьба сейчас в ее собственных руках. Либо она поедет с Йеном… либо он, Джулиан, заберет ее с собой.
Глава 5
Когда Йен Маккензи вернулся в дом, Рианнон уже пришла в себя. Теперь она не стала падать в обморок, хотя сильное внешнее сходство между Йеном и Джулианом до сих пор смущало ее. Она распорядилась накормить солдат. А потом полковник Маккензи предложил ей отправиться вместе с ним в Святой Августин и остаться там до конца войны.
— Вы знаете, я ведь уже пыталась однажды устроиться в лазарет. Когда Ричарда призвали в армию. Но меня не взяли, — сказала она.
Йен хмыкнул.
— Да, в начале войны с женщинами в армии было очень строго. В сестры милосердия брали только старух. Но с тех пор много воды утекло. Никто не ожидал таких огромных потерь. Сейчас медицинского персонала не хватает повсюду. Спрос на санитаров и врачей очень высок. Одним словом, если вы согласитесь, думаю, мне удастся устроить вас в лазарет. Возможно, даже в полевой.
Она кивнула:
— Ну что ж… Если Рейчел не станет возражать против моего отъезда… Думаю, я буду рада помогать раненым.
— Имейте в виду, что это тяжелая, неблагодарная работа. Но за нее по крайней мере не стыдно. Спасать жизни на войне — это благородно.
— Вот именно. Даже одна спасенная жизнь уже сделает мое пребывание в лазарете оправданным.
— Значит… вы согласны поехать со мной?
— Я… — Она запнулась. Рианнон вдруг поняла, что еще не готова к совершению такого большого шага. — Вы знаете, мне, наверное, нужно время…
— Для чего?
— Хотя бы для того, чтобы собрать вещи и оставить прислуге необходимые распоряжения.
— Разумно. Но вы поедете?
— Я склоняюсь к этому решению.
— Я вернусь за вами через несколько дней, — сказал Йен, заглядывая ей в глаза. — Мне действительно кажется, что вам лучше уехать. Оставаться здесь опасно. Надеюсь, вы это понимаете.
— Почему же?
— Мятежники считают вас предательницей.
— Но… они вели себя вполне достойно.
— Да, но есть и другие южане. Вам не стоит встречаться с ними.
Рианнон кивнула. Она и сама чувствовала, что находится в опасности. Но опасность эта наступила еще до того, как она дала приют мятежникам, а потом донесла на них.
— Я должна подумать, — сказала она. — Возможно, я присоединюсь к вам через несколько дней. Ваше предложение мне интересно.
— Может быть, вы все же решитесь поехать сейчас?
Она улыбнулась:
— Нет, мне правда нужно подумать. Спасибо вам.
Янки уехали вскоре после этого разговора. Рианнон проводила их до крыльца, а потом бегом поднялась к себе и еще несколько раз перечитала письмо Ричарда.
Она поняла, что жить так дальше нельзя. Рианнон чувствовала, что, если ее возьмут в лазарет и дадут работу, это спасет ее от самой себя и от душевной боли…
Она вновь почувствует вкус к жизни, начнет дышать тем воздухом, которым дышат все люди. Рианнон долго сидела на кровати без движения. Наконец решительно поднялась, положила письмо Ричарда на каминную полку и внимательно осмотрелась вокруг.
Она сорвала с постели белье, отыскала свою измятую ночную рубашку.
Хватит! Пора начать все заново. Сегодня же.
Джулиан по-прежнему прятался за деревьями. Он видел, как уехали янки во главе с его братом. Рианнон Тремейн с ними не было. Битый час Джулиан терпеливо выжидал на опушке, пытаясь удостовериться в том, что северяне не оставили в доме засады. Ангус вынес на задний двор ванну? потом стал таскать кули белья. Похоже, в доме затевалась большая стирка. С чего бы? Возможно, она все-таки согласилась отправиться к Йену, но попросила дать ей время на то, чтобы собрать вещи?
Джулиан не рискнул приближаться к дому до заката. Ему ничего не было нужно от этого дома и живших в нем людей, только опий и лекарственные травы. И еще Рианнон…
Ближе к середине дня он прилег под сенью большой сосны. Джулиан устроился очень хорошо и… незаметно для себя заснул. Когда он очнулся, то первым делом услышал какой-то шум неподалеку. Приподнявшись на локтях, он внимательно осмотрелся вокруг и увидел Ангуса, который рубил дрова всего в каких-то двух десятках ярдов от него. Джулиан мгновенно вскочил на ноги, проклиная себя за легкомыслие. Как он мог так по-дурацки заснуть? Услышав движение за своей спиной, Ангус тотчас обернулся. Джулиан не стал вытаскивать из-за пояса свой «кольт». Он не собирался убивать этого высокого негра.
Ангус замер, глядя на него.
— Вы застрелите меня? — спросил он после паузы.
— Нет.
Легкая улыбка тронула губы негра, и он шумно вздохнул.
— Что вы здесь делаете, доктор? Я думал, вы уехали.
— Я вернулся за лекарственными травами, — ответил Джулиан, напряженно глядя Ангусу прямо в глаза. — И за хозяйкой.
— За хозяйкой?..
— Да, что скажешь?
Ангус пожал плечами.
— Миссис Рианнон переживает сейчас нелегкие дни. Она потеряла па войне мужа и…
— Почему она не уехала вместе с янки? Она говорила что-нибудь о своем отъезде?
— Нет, сэр.
Ангусу не было смысла врать. Джулиан ему поверил.
— Зачем тогда вся эта стирка? Я подумал, что она готовится к путешествию.
Негр вновь покачал головой:
— Она просто решила убраться в доме, и особенно в своей спальне. Она даже пол там сама вымыла, а потом целый час лежала в горячей ванне, сэр.
— Я знаю, что ты про меня думаешь. Ты думаешь, что я воюю не на той стороне, на какой следовало бы. Но мне действительно нужно, чтобы твоя хозяйка отправилась вместе со мной. Я не причиню ей никакого вреда, даю тебе слово. Мой двоюродный брат серьезно ранен. Как только она ему поможет, клянусь, я в целости и сохранности переправлю ее в Святой Августин.
Они долго молча вглядывались друг в друга. В какой-то момент Джулиану показалось, что Ангус вот-вот кинется на него с топором или бросится наутек. Он боялся, что у негра не выдержат нервы и тогда ему придется убить невинного человека.
— Вы хотите, чтобы я уговорил миссис Рианнон поехать с вами, сэр? — выдавил из себя Ангус.
Джулиан вздохнул с облегчением.
— Нет, дружище, это я возьму на себя. Твоя задача — не мешать мне.
— А если она не захочет поехать?
— Тогда мне придется нести ее на руках.
Весь день прошел в домашних хлопотах. Наступил вечер, и Рианнон получила возможность передохнуть. Все ее вещи были выстираны, высушены и выглажены. Горячая ванна придала телу бодрости, а мягкое душистое мыло избавил от последних отзвуков головной боли.
В течение дня она еще несколько раз брала в руки письмо Ричарда. До нее наконец дошел смысл его призывов, и она вняла им. Рианнон решила начать новую жизнь. Она научится мириться с потерей мужа и свыкнется с душевной болью.
И больше ни разу не прибегнет к сомнительной помощи опия. Ни за что!
Когда стало смеркаться, Рианнон вышла из дома, чтобы немного пройтись, подышать свежим воздухом и набраться новой решимости.
Ричарда похоронили на маленьком семейном кладбище на противоположной стороне луга. Ей нравилась здешняя природа. Флорида могла похвастаться более мягким и умеренным климатом, чем другие южные области. Дальше к югу тянулись сплошные болота и стоял убийственный зной. Здесь же росли даже сосновые леса. Впрочем, что ей до всей этой красоты, если рядом нет мужа, если повсюду идет война… В доме нельзя долго прятаться. Это неестественно. Дом нужно любить, беречь и лелеять.
Солнце клонилось к верхушкам деревьев, когда она вступила на территорию кладбища, пройдя за резные железные ворота. Волосы обдувал легкий прохладный ветерок, было еще достаточно светло и совсем не мрачно, несмотря на место. Родители лежали с левой стороны от дорожки. Она заказала им в Филадельфии гранитные памятники. Рядом с ними виднелась маленькая могила ее брата, который умер, едва появившись на свет. Чуть в стороне лежал двоюродный брат отца, дядя Хэмптон. Еще дальше были могилы прислуги и рабочих с соляных разработок. Там же покоился и Джимми Лейк, учитель, погибший при Шайло. Ричарда похоронили справа от древнего раскидистого дуба.
Она вынула из кармана его письмо, и на глаза ее вновь навернулись слезы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36