– На мой взгляд, – продолжал Барнсуорт, – все жители Средиземноморья всегда несколько драматизируют ситуацию, переигрывают. Ты понимаешь, о чем я говорю? К примеру, та греческая девушка...
– Анжелика?
– Да, она. Вначале просто не знала, чем нам помочь, что еще для нас сделать, а потом как в воду канула. И как раз в то время, когда мы без нее не могли обойтись. Мне показалось, Тигр, что ты ей понравился, но это не домешало ей исчезнуть с наших глаз.
– Возможно, она просто выполняла приказ.
– Какой приказ? Чей приказ?
Тиллер уклонился от прямого ответа и сказал:
– Мы со шкипером думаем, что она член какого-то партизанского отряда.
При этом подумал, что теперь он вряд ли сможет выяснить, насколько верны эти предположения.
– Эти парни ни на что не пригодны, – фыркнул Барнсуорт. – Я так понимаю, что они все время только тем и занимались, что резали глотки друг другу. Между прочим, мы так и не узнали, были ли на Сими партизаны.
– Мы их не видели, – согласился Тиллер, – но не видели и немцев, которые уцелели после высадки и скрылись в горах. Возможно, с ними расправились партизаны.
– Может быть, они, а может быть, и нет. Не хотел бы я оказаться на месте тех немцев, когда в горах полно местных жителей, спасающихся от воздушных бомбардировок. Греки презирают макаронников и люто ненавидят фрицев. Думаю, местные и разделались с теми немцами.
– Если, конечно, покончили с ними, – добавил раздумчиво.
К ним подошел розовощекий младший лейтенант, заместитель Денверса, и сообщил, что пора собираться в путь.
– Мы уже почти на месте, и вам нужно быть готовыми, – сказал он.
По правому борту виднелась южная оконечность Лероса, а с левого выступал гористый берег Калимноса. Заместитель Денверса с интересом наблюдал за тем, как Тиллер и Барнсуорт открыли ящик с взрывателями и подобрали окрашенные в тот цвет, который означал, что взрыв произойдет через пять часов.
– А как эти штуки действуют? – спросил младший лейтенант.
– Когда разбиваем ампулу с ацетоном, жидкость проедает прокладку из целлулоида, которая удерживает иглу взрывателя, – пояснил Тиллер. – Чем толще прокладка, тем больше времени уходит на ее проедание и, соответственно, позже происходит взрыв. На самом деле все предельно просто.
– А почему два взрывателя?
Тиллер объяснил, что второй взрыватель для страховки.
– Они очень капризные, – уточнил он, – и в зависимости от температуры воздуха могут сработать раньше или позже назначенного срока.
Из крохотной радиорубки показался радист и сообщил:
– Бейрут только что информировал, что в состав гарнизона на Леросе входят брандербуржцы, и вам посоветуют, если вас окликнет береговая охрана, отвечать: «Патруль брандербуржцев». Может, пронесет.
– Спасибо, – поблагодарил его Тиллер, – будем иметь в виду. А они не сообщили чего-нибудь новенького о ситуации?
– Просто сказали, что там полным полно фрицев, – весело заметил радист. – Удачи вам.
Денвере осмотрел побережье Лероса в бинокль ночного видения и спустя десять минут тихо скомандовал:
– Стоп машина!
Корпус перестал подрагивать, и фрегат закачался на легкой волне.
– Остановить оба двигателя!
Наступила полная тишина. Все стоявшие на палубе чутко вслушивались, но не могли уловить и звука, если не считать тихого поскрипывания надстройки от легкой качки.
– Вот и все, ребята. Приехали.
Команда помогла спустить на воду хрупкую лодку, позаботившись о том, чтобы она не ударилась о борт катера. Наблюдавший за этой процедурой Денвере сошел с мостика и негромко сказал Тиллеру:
– В темноте не видно, но можешь поверить мне на слово, что стоим в четырех милях от северной оконечности у входа в гавань. Отсюда идите на восток и потом сами увидите. Надеюсь, трудностей у вас не будет.
– Как здесь с течением?
– В ближайший час никакого течения не предвидится, а позднее потянет с севера на юг вдоль побережья, но скорость не превышает одного узла. В общем, хлопот вам не доставит.
– А ветер?
– В южном направлении, но слабый. Согласно прогнозу, от шести до восьми узлов. Можешь скорректировать на градус с учетом ветра, если он усилится, но когда пробудешь на воде часа два, тебя скорректирует течением.
– Я планирую перебраться через плавучий бон через два часа, – сказал Тиллер. – Каким курсом следовать из Портолаго на Калимнос?
– Это непросто.
– На обратном пути мы сможем использовать компас.
Тиллер повернулся спиной к берегу, осветил фонариком планшетку с картой, и Денвере показал, каким курсом нужно следовать.
– Когда выйдешь из гавани, держи курс вот на этот мыс. Он где-то в полутора милях от плавучего бона. За мысом пересечешь пролив и подойдешь с востока к северной оконечности Калимноса. Это еще две мили.
На прозрачной пленке, покрывавшей карту в планшетке, Тиллер аккуратно провел указанный курс, а затем подсчитал в милях каждый отрезок пути.
Наблюдавший за его работой Денвере одобрительно заметил:
– Лучше не бывает. Днем вам надо спрятаться с востока у мыса, а потом пройдете вдоль берега до небольшого выступа. Путь не близкий, но за выступом сразу откроется Вати. Там мы будем вас ждать.
После короткой паузы добавил:
– Увидимся завтра вечером. Удачи.
Они обменялись рукопожатием, и Тиллер вместе с Барнсуортом осторожно уселись на свои места в лодке. Планшетку с картой сержант засунул за спинку сиденья.
С борта свесился Ларсен и тихо проговорил:
– Ребята, не шалите и помните, что работа прежде всего, а потом уже девушки.
Ему ответили поднятием больших пальцев.
– Все, пошли, – просипел Барнсуорт в ухо Тиллера, и они оттолкнулись руками от борта катера.
На воде волнение оказалось несколько более сильным, чем представлялось с борта катера, а дополнительные магнитные мины заставили лодку сидеть очень низко. Хлопот прибавилось, когда сила ветра превысила прогнозы Денверса, и срывавшиеся временами с гребней волн брызги летели в лицо. Помогал деревянный щиток, установленный под углом на носу, который отсекал набегавшие волны, стекавшие по бортам.
Они шли под веслами в уключинах и вскоре набрали хороший темп, разогрелись и не чувствовали холода. Иногда приходилось разрезать волну, чтобы она не захлестнула с борта. Не было произнесено ни слова, но ощущалось общее напряжение.
Через полчаса впереди стал вырисовываться берег, а спустя еще двадцать минут они вошли в прибрежные воды, где волнения почти не было, и лодка пошла легче. Вскоре Тиллер увидел, как постепенно из темноты выступает северная оконечность входа в гавань.
Решили передохнуть, и Тиллер воспользовался передышкой, чтобы сверить ориентиры с картой. Оба гребца испытывали усталость после длинного перегона, изрядно вспотели и жадно пили воду из канистры. Тиллер тут же напомнил себе, что воду придется экономить. Впереди еще был долгий и трудный путь, и еще не раз будет мучить жажда.
Он снова взялся за весла и услышал, как позади что-то нечленораздельное буркнул Барнсуорт, явно неудовлетворенный краткой передышкой. Но Тиллеру хотелось поскорее сделать дело, и он правил прямо к северной оконечности у входа в гавань. В этом месте к воде подступали высокие голые скалы, и в тени, сгущавшейся под ними, гребцы вынули весла из уключин и дальше пошли, загребая одним веслом.
Держались у берега, но не слишком близко, опасаясь патрулей. Когда показалось, что слышится скрип сапог по камням, перестали грести и пригнули головы. Звук не повторился, и они снова взялись за весла, но продвигались крайне медленно.
Тиллер понимал, что вскоре покажется плавучий бон, но его пока не было видно. Внезапно ему послышался тонкий звон колокольчика, и он перестал грести. Лодка по инерции тихо скользила вперед, а сержант продолжал вслушиваться и снова уловил звон. Неужели немцы придумали какую-то новую систему?
Во рту пересохло. Он облизнул языком губы и ощутил соль. Что за чертовщина? Откуда звон?
В этот момент Барнсуорт ткнул его пальцем в спину и успокоил:
– Не боись. Это козы с колокольчиками на шее.
Плавучий бон при ближайшем знакомстве оказался легкопреодолимым препятствием, чему способствовали навыки, приобретенные Тиллером на учениях в Соленте. На патрульном корабле, стоявшем на якоре возле узкого входа, не было никаких признаков жизни.
Первой мишенью был сухогруз с боеприпасами, стоявший на якоре под сенью скал на полпути у северного берега. Из-за отсутствия прилива и ветра судно уставилось носом в гавань и развернулось к ним бортом. Оно немало потрудилось на своем веку и видело лучшие времена, но оказалось гораздо больших размеров, чем предполагал Тиллер. Каждая мина содержала два фунта взрывчатки и могла проделать дыру диаметром в шесть футов. На это судно потребуется по меньшей мере три мины, чтобы гарантировать, что оно затонет. Если на борту находятся боеприпасы; они взлетят на воздух от детонации и судно наверняка пойдет ко дну. В этом случае и тонуть будет нечему.
Сержант повернул на левый борт, чтобы подойти ближе к скалам. В этом месте песчаного берега не просматривалось и можно было не опасаться встречи с патрулем на берегу. Конечно, приближаться к «Аните» с кормы было против правил, но зато можно было по окончании работы проследовать прямо в гавань.
Перед установкой мин они снова передохнули. Тиллер повернул голову и прошептал:
– Одну возле винтов, другую у машинного отделения и третью в носовой части. Подойдем с левого или правого борта?
– Хорошо бы нам перед этим установить, где находится вахтенный, – ответил Барнсуорт. – Должен же у них кто-то стоять на вахте.
– Времени у нас в обрез, – напомнил Тиллер, взглянув на часы.
– Погляди, он вон там, – прошептал Барнсуорт.
До судна было около двухсот ярдов, но четко проглядывался огонек сигареты вахтенного на палубе, повернувшегося лицом к берегу.
– Везет же некоторым, – проворчал Барнсуорт. – Я бы сейчас тоже с удовольствием затянулся.
Тиллер постарался подавить в себе раздражение, которое вызывало у него поведение напарника. Подобное довольно часто случалось с командой лодки, и когда возникали такие ощущения, нужно было успокоиться и здраво во всем разобраться. Тем не менее шутки Барнсуорта уже давно стали действовать ему на нервы, и сержант приложил пальцы к губам, требуя молчания. В ответ напарник что-то промычал то ли в знак согласия, то ли хотел возразить.
Вахтенный швырнул окурок за борт, но не прошел вглубь, а переместился к корме и стал вглядываться в воду. Гребцы в лодке вжали головы в плечи. Тиллер даже затаил дыхание. Прошло какое-то время, тянувшееся вечность, и сержант слегка приподнял голову. Вахтенный не сдвинулся с места и, казалось, смотрел прямо на лодку. Тиллер боялся пошевельнуться.
Вспыхнула спичка, озарив лицо вахтенного и переброшенную за спину винтовку. Прикурив сигарету, он швырнул обгоревшую спичку за борт и пошел к носу по правому борту. Тиллер облегченно перевел дух.
– Пойдем к левому борту, – предложил Билли.
Они отстегнули защитный полог, прикрывавший сиденья, и Барнсуорт достал из кормы две мины на подставке и магнитный держатель и передал их Тиллеру, а тот вынул из носового отсека составные части пустотелого жезла для установки мин, соединил вместе и положил шестифутовую стальную палку перед собой поперек лодки. Потом осторожно и медленно стал грести одним веслом. Барнсуорт легонько ткнул его в спину и указал на ватерлинию судна, низко сидевшего в воде.
– Его еще не разгружали, – прошептал он.
В ответ Тиллер только кивнул и снова показал жестом напарнику, что ему следует держать язык за зубами.
Они медленно продвигались вперед, пока не достигли места, откуда выходили винты. Корпус был ржавым и изрыт вмятинами, а лохмотья морских водорослей над ватерлинией свидетельствовали о том, что судно с припиской в Генуе не раз перегружали сверх допустимых норм. Тиллер указал рукой на водоросли и ракушки, давая понять напарнику, что ржавчина и прочие наслоения могут помешать установке мин.
В ответ Барнсуорт дважды хлопнул сержанта по плечу в знак того, что все понял. Тиллер поднял держатель, осторожно подвел его к борту на уровне плеча и вцепился в отходивший от него шнур. Магниты прилипли к стали с глухим стуком, который показался страшным грохотом, и подрывники затаили дыхание, но за этим ничего не последовало, и Барнсуорт подтянулся на шнуре ближе к борту судна.
Теперь, когда держатель был на месте, Тиллер мог перейти к решению сложной задачи установки мины. В прошлом ему много раз случалось это проделывать на учениях, но всегда оказывалось трудно отделить мину от подставки из-за мощных магнитов и вследствие того, что работать приходилось в замкнутом пространстве.
На этот раз он справился со своей задачей с третьей попытки, но далось это нелегко, и все лицо было залито потом. Тиллер чуть передохнул, перед тем как переложить мину на край борта перед собой. Потом прицепил ее к концу установочного жезла, подвинтил фигурную гайку, чтобы разбить капсулу с кислотой, и медленно и крайне осторожно опустил мину в воду. Он удерживал мину вдали от корпуса судна до тех пор, пока его рука с жезлом не оказалась под водой, а затем стал медленно подводить мину к корпусу судна.
Когда магниты подошли к стали, они с глухим стуком прилипли к корпусу. Пришлось снова сделать перерыв и прислушаться к происходящему вокруг, но убедившись, что операция прошла незамеченной, Тиллер толкнул жезл вниз, чтобы отсоединить его от мины, вытащил его из воды и положил рядом с собой.
Как только сержант закончил свою работу, Барнсуорт снял с корпуса судна держатель и продвинул лодку чуть вперед. Вторую мину установили в районе машинного отделения, затем прошли к носовой части и остановились, прислушиваясь, в надежде определить местонахождение вахтенного. Однако доносились только слабые звуки музыки по радио да плеск воды о борт судна.
Тиллер установил третью мину и дал лодке пройти по течению мимо ржавой якорной цепи. В отличие от современных судов, нос «Аниты» уходил довольно круто вверх, но все же под ним можно было укрыться от любопытных взоров с палубы.
За весла не брались, и их относило в глубь гавани. Подрывники низко склонились над сиденьями, но всем своим существом ощущали, что наступил решающий момент, когда в любую секунду их могут окликнуть с борта судна. Мучительно медленно тянулись секунды, пока лодка отплывала все дальше, а когда стало ясно, что с палубы их не заметили, они взялись за весла.
Им было бы проще следовать вдоль северного побережья, где стояли на якорях еще два судна-мишени, но Ларсен принял решение, с которым согласились Тиллер и Барнсуорт, что чем дольше они остаются в гавани, тем большей опасности подвергаются, и поэтому следовало вначале разделаться с эсминцами.
Ближе к середине гавани, раздавшейся вширь почти на милю, путь лодки пересек патрульный катер с прожектором, и гребцы низко склонили головы к коленям, подождали, пока не затих вдали стук мотора, и погребли дальше. Темень была непроглядная, и, хотя предстояло преодолеть не более полумили, Тиллеру было нелегко ориентироваться. Он все еще старался рассмотреть дорогу, когда Барнсуорт тронул его за плечо и прошептал:
– Вон там, чуть правее.
Тиллер напряг зрение и с трудом разглядел длинный темный силуэт. Подойдя ближе, они увидели две дымовые трубы, причем носовая была значительно выше кормовой.
– Это «Сан-Мартино», – прошипел Барнсуорт на ухо сержанту. – Тот, который поменьше из двух. Нам лучше бы немного отклониться в сторону, чтобы найти «Турбину».
Они взяли на левый борт, и еще к югу и подошли к берегу, но «Турбины» там не оказалось. Тогда повернули на запад и увидели перед собой четкие контуры «Сан-Мартино». Решили передохнуть, смочить горло й обдумать ситуацию.
На аэрофотоснимках четко просматривалось, что эсминцы стоят практически борт о борт у северной пристани военно-морской базы.
– Видимо, «Турбину» перегнали в другое место, – предположил Барнсуорт.
– По-иному и быть не может, – сердито проворчал Тиллер.
– Что будем делать?
Сержант не смог сдержаться и раздраженно бросил:
– Разделаемся с этим, а потом будем искать второй.
«Что это Билли взбрело в голову? Уж не собирается ли он пойти к мамочке и пожаловаться на свою судьбу?» – пронеслось в голове сержанта. Он услышал, как Барнсуорт шумно втянул в себя воздух, и понял, что напарник тоже взбешен не на шутку и еле сдерживается.
Сержант знаком показал, что ему требуются две пары мин, и Барнсуорт молча их передал. Тиллер снял три штуки с подставок и прикрепил одну к установочному жезлу.
– В носовой части, посредине и к корме с левого борта, – предложил Барнсуорт.
Тиллер согласно кивнул, и они принялись медленно грести к эсминцу, на этот раз сближаясь с мишенью, как на учениях, с носа. На палубе не было никаких признаков вахтенного, хотя их должно было быть по крайней мере двое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27