И, кстати говоря, вам есть, что вспомнить. Вы можете вспомнить один конкретный конвой, атаку на этот конвой и почему ваш корабль тогда не захватили. После чего, между прочим, всех вас в лучшем случае вышвырнули бы через переходной шлюз. Помните новый метод обезвреживать вражеские датчики, который я тогда открыл? Метод молотка?
Семья переглянулась, и на всех лицах ясно читалась настороженность. Кави цыкнула, чтобы все молчали. Этот коммандер - как бишь его? - был прав. Настоящие пираты давно бы уже действовали, а не разговоры вели. И это означало, что Стас тоже был прав, и что все они теперь арестованы.
- Почему я должна верить, что это тот самый офицер Содружества? - прошипела Кави, ненадолго прерывая связь.
- Тебе легче поверить, что какой-то пират знает про то, как обезоружить звездолет, если просто летать вокруг него и долбать его молотком? - спросил Стас. - Даже пираты до такой степени с ума не сходят.
- Мы идем к вам на борт, - твердо сказал им Редер - Откроете вы нам или нет, но через час мы будем у вас на капитанском мостике. И предупреждаю - если вы станете в нас стрелять, каждый выстрел вернется вам сторицей Мы не хотим, чтобы здесь еще кто-то погиб, а потому прошу вас проявить сдержанность Ну как, станете вы нам содействовать?
Кави взглянула на своих племянниц и племянника, затем на дядю, который, судя по выражению лица и позе, уже смирился с судьбой. Она вздохнула.
- Ладно, годится, - буркнула Кави. - Встречу вас у главного шлюза. - Выключив интерком, она встала и устремилась прочь с капитанского мостика. - Ну как, доволен? - рявкнула она, проносясь мимо Стаса.
- Нет, черт побери! - отозвался дядя, и на лице у него появилось выражение типа «чем я такое заслужил?». - Но мы у него в долгу. И немалом.
Кави лишь прорычала что-то нечленораздельное и устремилась дальше. Стас и детишки пристроились к ней в кильватер.
* * *
Очнувшись, Сара обнаружила, что лежит совершенно голая в пустой камере. Камера была маленькая, прохладная и ярко освещенная, хотя никакого явного источника света там не наблюдалось. Потолок, стены и пол были из одного и того же твердого, блестящего материала. Сара неплохо отдохнула и была сравнительно бодра; ее синяки, как и головная боль, особого значения не имели.
- А, вы проснулись.
Мужской голос гудел сразу отовсюду, и Сара тут же закрыла уши ладонями.
- Это, знаете ли, не поможет, - прогудел голос.
Сара вскрикнула и скорчилась в позу зародыша; казалось, от одной только мощи этого голоса камера вот-вот лопнет.
- Это у вас в голове, - проинформировал ее голос. - Пока вы были без сознания, мы вставили вам имплантат.
Теперь Сара кричала, но едва сама себя слышала.
- Я регулирую громкость, - продолжил голос, - и вы здесь ничего поделать не можете.
Он перестал говорить, и собственный вопль Сары страшно ее поразил. Она лежала на боку с широко распахнутыми глазами, ожидая нового удара и пытаясь совладать с рыданиями.
- Нам нужна информация, - сказал мужчина.
Сара резко выдохнула, а затем расслабилась, поняв, что теперь голос доходит с нормальной громкостью.
- Что вы хотите знать? - спросила она.
- ПРАВДУ!
От шока Сара потеряла сознание. Когда она очнулась, в камере царила полная темнота. Молодая женщина лежала неподвижно, даже не осмеливаясь открыть глаза и ожидая очередной атаки. Но ее не последовало. Казалось, многие часы она пролежала неподвижно, но ни света, ни звука не проникло сквозь чернильный мрак. Только очень долгое время спустя она медленно и осторожно сменила позу. Лишь на самую малость, зная, что даже в этом кромешной тьме все ее движения регистрируются. Стараясь дышать ровнее, Сара задумывалась, правду сказал голос или нет. Было у них время разместить в ее мозгу имплантат?
«Нет, - сказала она себе. - Не было». Тут Сара кое-что вспомнила. Когда она хлопнула себя ладонями по ушам, там не было волос. «Сколько я уже здесь? - подумала она. - Несколько часов, сутки или дольше? Или гораздо дольше?»
Существовали наркотики, которые могли заставить тебя все забыть. Может статься, ее уже допрашивали, и не раз, заставляя забыть каждый допрос? Благодаря подобной технике они могли набрать целое досье противоречий, о которых она ничего не знала. И, основываясь на этих противоречиях, им удастся докопаться до истины.
«Я должна была застрелиться», - с сожалением подумала Сара.
- Вы, вероятно, думаете, что здесь темно, - произнес голос.
Джеймс вздохнула. «Так и знала, что они поймут, когда я очнусь», - подумала она.
- Но это не так. Здесь так же светло, как было до этого. - Последовала долгая пауза, рассчитанная на то, чтобы Сара это переварила. - Когда мы вернемся в Конгрегацию, мы сможем использовать более совершенную технику. Но мы выяснили, что и с избирательной слепотой можно добиться неплохих результатов.
Внезапно Саре почудилось, будто по всему ее телу забегали насекомые. Вскрикнув, она села. По всей коже ощущались слабые укольчики, и женщина принялась бешено хлопать себя ладонями.
- Прекратите! - крикнула она. - Уберите их от меня!
Теперь она могла видеть.
Там ничего не было, но ощущение крошечных бегающих лапок и укусов не проходило.
- Прекратите, - сквозь зубы проговорила Сара. И ощущение пропало. - Что вам от меня нужно?
- ПРАВДУ!
И Сара без чувств рухнула на пол.
* * *
- Она сломается? - спросил капитан Холмс.
- Да, конечно, - самодовольно ответил Уильямс. - Это всего лишь вопрос времени. Мы сможем понять, какого именно времени, когда начнем по-настоящему ее допрашивать.
Холмс поморщился. Пленница находилась здесь всего двенадцать часов, а его уже от этого процесса тошнило. В конце концов, она была просто пираткой. Вряд ли все это стоило того вреда, какой причиняло его душе наблюдение за тем, как Уильямс здесь забавляется. Капитан не мог дождаться того момента, когда ее наконец можно будет казнить.
* * *
Первое, что предпринял Редер, это разделил команду «Квебека» и назначил людей ее допросить. Сам он решил поговорить с капитаном.
Тот факт, что Кави была чертовски привлекательна, никакого отношения к его выбору не имел.
- Я одного не понимаю, - сказал Редер, когда они уже в десятый раз пошли по кругу. - Почему? Зачем вы это сделали? Да еще с кораблем, полным детишек. Как вы решились поставить их и себя, не говоря уж о корабле, под такую угрозу, когда прекрасно могли обеспечить себя всем необходимым, работая на Содружество?
- Да что вы об этом знаете? - гневно отозвалась Кави. Она с грациозной непринужденностью развалилась в кресле, одна ее длинная нога была переброшена через подлокотник, а руки скрещены под грудями. - Вы ведь с Земли, не так ли?
Лицо Редера резко помрачнело в ответ на вызов в ее голосе, который будто бы намекал на то, что родиться на Земле было чем-то позорным. Коммандер пожал плечами.
- Так, - отозвался он. - А что?
- А то, что подобно тем политикам, которые решили, что нам требуется не больше половины того антиводорода, который мы получаем, вы никогда не жили на планете, где воздуха, пригодного для дыхания, нет и никогда не было.
- Не жил, - согласился Редер. «Кажется, я понимаю, куда она клонит», - с неловкостью подумал он.
- Мы урезаны во всем: в обогреве, в охлаждении, в освещении, даже в мытье. - Кави не смогла сдержать краткой улыбки при взгляде на его лицо. А затем опять мгновенно посерьезнела. - Все, что можем, мы делаем вручную. Мы коммунально готовим еду, используем все пассивные источники энергии, какие только можно, экономим, экономом и еще раз экономим. - Она нетерпеливо покачала головой. - Но этого недостаточно. - Это… вы… понимаете? Если мы не получим больше антиводорода, мы умрем.
- А колонизационный совет не предлагал вас переселить? - спросил Редер. Он прекрасно знал, что совет им это предлагал. Бесплатный транспорт обратно на Землю или в любую из самостоятельных колоний.
- Ага, конечно. Роскошное предложение. Все, что с собой можно забрать, это две смены белья. И никакой гарантии, что вы еще когда-то увидите ваш дом и все то, что вы и многие поколения ваших предков за долгие годы нажили. Сделка что надо, верно? А еще попытайтесь себе представить, с каким радушием встретили бы на любой из тех планет большую толпу нищих изгнанников.
- Мне казалось, в сделку входил обратный билет и поддержка, пока война не закончится. - Питер очень хорошо знал, что условия предлагались именно такие. «Хотя, - подумал он, - государственное планирование, понятное дело, не всегда работает так, как указывается в рекламе».
- Да? - Кави вопросительно подняла брови и наклонила голову. - А мне казалось, что в сделку входила вся необходимая поддержка до тех пор, пока колонии не смогут сами себя обеспечить. - Одним легким движением она смахнула ногу с подлокотника и села прямо. - Только ведь получилось-то все иначе, разве вы не знаете? Как только им это стало затруднительно, нас бросили задыхаться во тьме!
Редер беспомощно развел руками и хлопнул себя по ляжкам.
- А про войну вы что-нибудь слышали? - спросил он.
- Ее можно было избежать, - уверенно заявила Кави. - Это все грязная политика. Всякий раз, когда есть война, есть компания богатых ублюдков, которая ее затевает, чтобы нажиться на чужом горе.
Редер поморщился.
- Послушайте, Кави, вы капитан собственного грузового корабля, разумная женщина. Зачем вы всю эту чепуху несете? Мокаки, сами по себе, вдруг решили, что ни одной из планет Содружества они антиводород продавать не будут. Они все Содружество от него отрезали. Не только Землю и еще какие-то колонии, а всех. И сделали они это потому, что им наши религиозные воззрения и стиль жизни не по вкусу. Помогать им означает просто-напросто всю эту ситуацию затягивать.
- Благодаря тому, что мы им помогаем, мы дышим, коммандер.
Редер не мог с этим поспорить. К несчастью, поддержать позицию обитательницы Каттавасии ни он, ни Содружество тоже не могли. «Должен найтись какой-то способ это уладить, - подумал он, а потом мысленно вздохнул и добавил: - Но не сегодня».
- Безусловно, мы не станем обращаться с вами и вашей командой…
- С моей семьей, - мрачно уточнила Кави.
- С вашей семьей. - Он развел руками и поднял брови. - Мы не станем обращаться с вами так же, как с пиратами. Мы уберем ваш груз, чтобы освободить место для наших людей и необходимых ресурсов. Мы оборудуем отдельное помещение для вас и вашей семьи, чтобы вы могли быть вместе.
- Наш груз! - Кави вскочила на ноги. - Вы с таким же успехом могли быть пиратами! Результаты были бы точно такие же!
- Ну и ну! - возмущенно воскликнул Редер. - Вы контрабандистка, капитан Гэллап. А при поимке контрабандистов их груз и корабли всегда конфискуются. Вы прекрасно об этом знали, когда еще только начинали этим заниматься. Сейчас вам, леди, следует куда более о важных вещах призадуматься. Например, как быть с тем фактом, что вы оказывали помощь и поддержку врагу, что автоматически делает вас и вашу семью предателями? А наказание за государственную измену куда более суровое, чем за контрабанду.
Кави резко села.
- Моя семья ни в чем не виновна, - скованно произнесла она.
- Что касается детей, то им наверняка не о чем беспокоиться, - сказал Редер, сожалея о своей несдержанности. - А вот ваш дядя, скорее всего, пойдет в один котел с вами.
- Что будет с детьми? - спросила Кави.
- Полагаю, они будут помещены под опеку. На Каттавасии у них больше никаких родственников нет?
Кави помотала головой.
- Все разбежались. - Она развела руками. - И я не знаю, кто сейчас где. Даже в лучшие времена трудно было поддерживать связь, а сейчас это просто невозможно. - Кави бросила на него яростный взор. - Я сделаю все, абсолютно все, чтобы моя семья была в безопасности.
Редер открыл было рот, собираясь сказать, что какое бы предложение она ему ни сделала, решать все равно будет правительство. Но вместо этого он лишь покачал головой и вышел за дверь.
«Проблема в том, - думал Питер, бредя по капитанскому мостику, - что у нее серьезные аргументы. Каттавасия сейчас, наверное, годах в двадцати от пригодной для дыхания атмосферы. Когда вся эта заваруха началась, планета по сути была капитально освоена и готова к крупной колонизации. А это означало, что все пионеры, которые столько поколений столь многим жертвовали, пожнут выгоды бума. Владельцы участков станут сказочно богатыми. И то, что им предлагают эти участки бросить и стать изгнанниками, вряд ли вселяет в них оптимизм». Кави была права. Всегда и везде находились «богатые ублюдки», только и ждущие, чтобы пожать выгоду.
«Но почему я чувствую себя виноватым? - задумался Питер. - Я не богатый ублюдок, и я эту войну не затевал. Но судьба этой конкретной семьи и впрямь у меня в руках. Они предатели! - сказал он себе. - Они убили Айю!»
Хотя, если быть честным, а коммандер в данном случае не хотел быть честным, но ничего со своей натурой поделать не мог, на самом деле они думали, что защищаются от пиратов.
«Она сделает все, чтобы сохранить свою семью в безопасности, - подумал Питер. - А у меня, как у победителя, действительно кое-какая власть имеется…» И Сара была в руках у врага. Коммандер замер как вкопанный, когда в голове у него вдруг стали складываться зачатки идеи.
* * *
- Как скоро вы планируете начать допрос? - спросил Холмс, с отвращением наблюдая за дрожащей фигурой на экране.
- Полагаю, еще не скоро, - небрежно ответил аудитор. - Все, что она сейчас скажет, скорее всего, окажется ложью. - Он хлопнул ладонью по пульту, и женщина с воплем вскочила, затем энергично принялась растирать себя ладонями для тепла.
- Насколько мне известно, ложь тоже может содержать в себе информацию, - хмурясь, заметил капитан. - Кроме того, она пиратка. Пираты - слабые существа, лишенные всякой преданности друг другу. - Он покачал головой. - Зачем ей в таком случае лгать?
- А затем таким жалким созданиям вообще что-то делать? - спросил в ответ Уильямс. - Он пожал плечами, и лицо его скривилось в презрительной усмешке. - Быть может, просто от злости?
Теперь Сара лежала на боку, прижимая ладонь к глазам, словно она пыталась отгородиться от слепящего света. Уильямс сверился с пультом.
- Она пытается уснуть, - заключил он, явно обрадованный.
Холмс вздохнул. Он все это ненавидел. Просто ненавидел.
- Мне тоже в какой-то степени ее жаль, - сказал Уильямс. - Какой шанс был у этого несчастного создания? Если бы только ее родители вовремя обратились к Праведному Пути. Тогда она могла бы быть спасена, могла бы стать приличной женщиной с надлежащей скромностью и уважением к начальству. - Он скорбно поморщился. - Какая жалость. Она в своем роде достаточно привлекательна. - Указательным пальцем он погладил ногу Сары на экране.
Капитан одарил его презрительным взором.
- Я хочу, чтобы вы ее допросили, аудитор. Сегодня.
Уильямс кивнул.
- Она спит, - негромко заметил он, словно Сара могла его слышать. А затем щелкнул пальцем по кнопке, и в камере заревела сирена. Даже капитан вздрогнул от неожиданности.
Аудитор повернулся к Холмсу с самодовольной улыбкой.
- Скоро она будет готова, капитан. Не беспокойтесь, я свое дело знаю.
Холмс отвернулся, внезапно ощутив неловкость от понимания того, что аудитор действительно славно поднаторел в пытках и допросах.
- Очень хорошо, - сказал он. - Позовите меня, когда будете готовы. - Капитан пошел было прочь, но затем вспомнил о том, что женщина здесь уже целые сутки. - Но будьте готовы в ближайшее время, - добавил он и пошел дальше.
* * *
Сара села. Она уже подозревала, что ей действительно вставили какой-то имплантат. К примеру, они знали, когда она спит, а когда просто лежит. Или, по крайней мере, так ей казалось. Она уже довольно давно была по этому поводу в большом замешательстве. Сара испытывала голод и жажду, но не так уж голодала и не ощущала симптомов опасного обезвоживания, которые можно было бы ожидать назавтра. Когда бы это завтра ни настало.
«Итак, - устало подумала она, - я здесь сутки, не больше». И до чего же поганые это были сутки! Сара снова сосредоточилась на том, чтобы поверить в свою легенду. Она приукрашивала ее, воображая ужасное детство. Нет, никаких инфернальных кошмаров, просто кое-что достаточно скверное, чтобы искалечить психику ребенка и сделать его пиратом. Сара изо всех сил концентрировалась на легенде, твердо зная, что если она как следует постарается, даже наркотики никакой другой истории из нее не вытянут. Но это было тяжело. Она страшно устала, и это было очень тяжело.
* * *
Редер пытался сосредоточиться на собрании. Он рассчитывал, что если он это сделает, то идея, которая до сих пор тикала где-то у него в затылке, наконец выйдет из укрытия. Но если по правде, пока что совещание проходило крайне непродуктивно.
- Насколько я могу судить, - докладывал Пеллагрио, - в документах у них ничего инкриминирующего нет. Никаких потайных файлов, никаких признаков двойной бухгалтерии, совсем ничего предосудительного.
- Таким образом, - сказал Редер, - если только они сами не признают факт контрабанды, у нас, по существу, нет никаких доказательств того, что они продавали товары мокакам?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
Семья переглянулась, и на всех лицах ясно читалась настороженность. Кави цыкнула, чтобы все молчали. Этот коммандер - как бишь его? - был прав. Настоящие пираты давно бы уже действовали, а не разговоры вели. И это означало, что Стас тоже был прав, и что все они теперь арестованы.
- Почему я должна верить, что это тот самый офицер Содружества? - прошипела Кави, ненадолго прерывая связь.
- Тебе легче поверить, что какой-то пират знает про то, как обезоружить звездолет, если просто летать вокруг него и долбать его молотком? - спросил Стас. - Даже пираты до такой степени с ума не сходят.
- Мы идем к вам на борт, - твердо сказал им Редер - Откроете вы нам или нет, но через час мы будем у вас на капитанском мостике. И предупреждаю - если вы станете в нас стрелять, каждый выстрел вернется вам сторицей Мы не хотим, чтобы здесь еще кто-то погиб, а потому прошу вас проявить сдержанность Ну как, станете вы нам содействовать?
Кави взглянула на своих племянниц и племянника, затем на дядю, который, судя по выражению лица и позе, уже смирился с судьбой. Она вздохнула.
- Ладно, годится, - буркнула Кави. - Встречу вас у главного шлюза. - Выключив интерком, она встала и устремилась прочь с капитанского мостика. - Ну как, доволен? - рявкнула она, проносясь мимо Стаса.
- Нет, черт побери! - отозвался дядя, и на лице у него появилось выражение типа «чем я такое заслужил?». - Но мы у него в долгу. И немалом.
Кави лишь прорычала что-то нечленораздельное и устремилась дальше. Стас и детишки пристроились к ней в кильватер.
* * *
Очнувшись, Сара обнаружила, что лежит совершенно голая в пустой камере. Камера была маленькая, прохладная и ярко освещенная, хотя никакого явного источника света там не наблюдалось. Потолок, стены и пол были из одного и того же твердого, блестящего материала. Сара неплохо отдохнула и была сравнительно бодра; ее синяки, как и головная боль, особого значения не имели.
- А, вы проснулись.
Мужской голос гудел сразу отовсюду, и Сара тут же закрыла уши ладонями.
- Это, знаете ли, не поможет, - прогудел голос.
Сара вскрикнула и скорчилась в позу зародыша; казалось, от одной только мощи этого голоса камера вот-вот лопнет.
- Это у вас в голове, - проинформировал ее голос. - Пока вы были без сознания, мы вставили вам имплантат.
Теперь Сара кричала, но едва сама себя слышала.
- Я регулирую громкость, - продолжил голос, - и вы здесь ничего поделать не можете.
Он перестал говорить, и собственный вопль Сары страшно ее поразил. Она лежала на боку с широко распахнутыми глазами, ожидая нового удара и пытаясь совладать с рыданиями.
- Нам нужна информация, - сказал мужчина.
Сара резко выдохнула, а затем расслабилась, поняв, что теперь голос доходит с нормальной громкостью.
- Что вы хотите знать? - спросила она.
- ПРАВДУ!
От шока Сара потеряла сознание. Когда она очнулась, в камере царила полная темнота. Молодая женщина лежала неподвижно, даже не осмеливаясь открыть глаза и ожидая очередной атаки. Но ее не последовало. Казалось, многие часы она пролежала неподвижно, но ни света, ни звука не проникло сквозь чернильный мрак. Только очень долгое время спустя она медленно и осторожно сменила позу. Лишь на самую малость, зная, что даже в этом кромешной тьме все ее движения регистрируются. Стараясь дышать ровнее, Сара задумывалась, правду сказал голос или нет. Было у них время разместить в ее мозгу имплантат?
«Нет, - сказала она себе. - Не было». Тут Сара кое-что вспомнила. Когда она хлопнула себя ладонями по ушам, там не было волос. «Сколько я уже здесь? - подумала она. - Несколько часов, сутки или дольше? Или гораздо дольше?»
Существовали наркотики, которые могли заставить тебя все забыть. Может статься, ее уже допрашивали, и не раз, заставляя забыть каждый допрос? Благодаря подобной технике они могли набрать целое досье противоречий, о которых она ничего не знала. И, основываясь на этих противоречиях, им удастся докопаться до истины.
«Я должна была застрелиться», - с сожалением подумала Сара.
- Вы, вероятно, думаете, что здесь темно, - произнес голос.
Джеймс вздохнула. «Так и знала, что они поймут, когда я очнусь», - подумала она.
- Но это не так. Здесь так же светло, как было до этого. - Последовала долгая пауза, рассчитанная на то, чтобы Сара это переварила. - Когда мы вернемся в Конгрегацию, мы сможем использовать более совершенную технику. Но мы выяснили, что и с избирательной слепотой можно добиться неплохих результатов.
Внезапно Саре почудилось, будто по всему ее телу забегали насекомые. Вскрикнув, она села. По всей коже ощущались слабые укольчики, и женщина принялась бешено хлопать себя ладонями.
- Прекратите! - крикнула она. - Уберите их от меня!
Теперь она могла видеть.
Там ничего не было, но ощущение крошечных бегающих лапок и укусов не проходило.
- Прекратите, - сквозь зубы проговорила Сара. И ощущение пропало. - Что вам от меня нужно?
- ПРАВДУ!
И Сара без чувств рухнула на пол.
* * *
- Она сломается? - спросил капитан Холмс.
- Да, конечно, - самодовольно ответил Уильямс. - Это всего лишь вопрос времени. Мы сможем понять, какого именно времени, когда начнем по-настоящему ее допрашивать.
Холмс поморщился. Пленница находилась здесь всего двенадцать часов, а его уже от этого процесса тошнило. В конце концов, она была просто пираткой. Вряд ли все это стоило того вреда, какой причиняло его душе наблюдение за тем, как Уильямс здесь забавляется. Капитан не мог дождаться того момента, когда ее наконец можно будет казнить.
* * *
Первое, что предпринял Редер, это разделил команду «Квебека» и назначил людей ее допросить. Сам он решил поговорить с капитаном.
Тот факт, что Кави была чертовски привлекательна, никакого отношения к его выбору не имел.
- Я одного не понимаю, - сказал Редер, когда они уже в десятый раз пошли по кругу. - Почему? Зачем вы это сделали? Да еще с кораблем, полным детишек. Как вы решились поставить их и себя, не говоря уж о корабле, под такую угрозу, когда прекрасно могли обеспечить себя всем необходимым, работая на Содружество?
- Да что вы об этом знаете? - гневно отозвалась Кави. Она с грациозной непринужденностью развалилась в кресле, одна ее длинная нога была переброшена через подлокотник, а руки скрещены под грудями. - Вы ведь с Земли, не так ли?
Лицо Редера резко помрачнело в ответ на вызов в ее голосе, который будто бы намекал на то, что родиться на Земле было чем-то позорным. Коммандер пожал плечами.
- Так, - отозвался он. - А что?
- А то, что подобно тем политикам, которые решили, что нам требуется не больше половины того антиводорода, который мы получаем, вы никогда не жили на планете, где воздуха, пригодного для дыхания, нет и никогда не было.
- Не жил, - согласился Редер. «Кажется, я понимаю, куда она клонит», - с неловкостью подумал он.
- Мы урезаны во всем: в обогреве, в охлаждении, в освещении, даже в мытье. - Кави не смогла сдержать краткой улыбки при взгляде на его лицо. А затем опять мгновенно посерьезнела. - Все, что можем, мы делаем вручную. Мы коммунально готовим еду, используем все пассивные источники энергии, какие только можно, экономим, экономом и еще раз экономим. - Она нетерпеливо покачала головой. - Но этого недостаточно. - Это… вы… понимаете? Если мы не получим больше антиводорода, мы умрем.
- А колонизационный совет не предлагал вас переселить? - спросил Редер. Он прекрасно знал, что совет им это предлагал. Бесплатный транспорт обратно на Землю или в любую из самостоятельных колоний.
- Ага, конечно. Роскошное предложение. Все, что с собой можно забрать, это две смены белья. И никакой гарантии, что вы еще когда-то увидите ваш дом и все то, что вы и многие поколения ваших предков за долгие годы нажили. Сделка что надо, верно? А еще попытайтесь себе представить, с каким радушием встретили бы на любой из тех планет большую толпу нищих изгнанников.
- Мне казалось, в сделку входил обратный билет и поддержка, пока война не закончится. - Питер очень хорошо знал, что условия предлагались именно такие. «Хотя, - подумал он, - государственное планирование, понятное дело, не всегда работает так, как указывается в рекламе».
- Да? - Кави вопросительно подняла брови и наклонила голову. - А мне казалось, что в сделку входила вся необходимая поддержка до тех пор, пока колонии не смогут сами себя обеспечить. - Одним легким движением она смахнула ногу с подлокотника и села прямо. - Только ведь получилось-то все иначе, разве вы не знаете? Как только им это стало затруднительно, нас бросили задыхаться во тьме!
Редер беспомощно развел руками и хлопнул себя по ляжкам.
- А про войну вы что-нибудь слышали? - спросил он.
- Ее можно было избежать, - уверенно заявила Кави. - Это все грязная политика. Всякий раз, когда есть война, есть компания богатых ублюдков, которая ее затевает, чтобы нажиться на чужом горе.
Редер поморщился.
- Послушайте, Кави, вы капитан собственного грузового корабля, разумная женщина. Зачем вы всю эту чепуху несете? Мокаки, сами по себе, вдруг решили, что ни одной из планет Содружества они антиводород продавать не будут. Они все Содружество от него отрезали. Не только Землю и еще какие-то колонии, а всех. И сделали они это потому, что им наши религиозные воззрения и стиль жизни не по вкусу. Помогать им означает просто-напросто всю эту ситуацию затягивать.
- Благодаря тому, что мы им помогаем, мы дышим, коммандер.
Редер не мог с этим поспорить. К несчастью, поддержать позицию обитательницы Каттавасии ни он, ни Содружество тоже не могли. «Должен найтись какой-то способ это уладить, - подумал он, а потом мысленно вздохнул и добавил: - Но не сегодня».
- Безусловно, мы не станем обращаться с вами и вашей командой…
- С моей семьей, - мрачно уточнила Кави.
- С вашей семьей. - Он развел руками и поднял брови. - Мы не станем обращаться с вами так же, как с пиратами. Мы уберем ваш груз, чтобы освободить место для наших людей и необходимых ресурсов. Мы оборудуем отдельное помещение для вас и вашей семьи, чтобы вы могли быть вместе.
- Наш груз! - Кави вскочила на ноги. - Вы с таким же успехом могли быть пиратами! Результаты были бы точно такие же!
- Ну и ну! - возмущенно воскликнул Редер. - Вы контрабандистка, капитан Гэллап. А при поимке контрабандистов их груз и корабли всегда конфискуются. Вы прекрасно об этом знали, когда еще только начинали этим заниматься. Сейчас вам, леди, следует куда более о важных вещах призадуматься. Например, как быть с тем фактом, что вы оказывали помощь и поддержку врагу, что автоматически делает вас и вашу семью предателями? А наказание за государственную измену куда более суровое, чем за контрабанду.
Кави резко села.
- Моя семья ни в чем не виновна, - скованно произнесла она.
- Что касается детей, то им наверняка не о чем беспокоиться, - сказал Редер, сожалея о своей несдержанности. - А вот ваш дядя, скорее всего, пойдет в один котел с вами.
- Что будет с детьми? - спросила Кави.
- Полагаю, они будут помещены под опеку. На Каттавасии у них больше никаких родственников нет?
Кави помотала головой.
- Все разбежались. - Она развела руками. - И я не знаю, кто сейчас где. Даже в лучшие времена трудно было поддерживать связь, а сейчас это просто невозможно. - Кави бросила на него яростный взор. - Я сделаю все, абсолютно все, чтобы моя семья была в безопасности.
Редер открыл было рот, собираясь сказать, что какое бы предложение она ему ни сделала, решать все равно будет правительство. Но вместо этого он лишь покачал головой и вышел за дверь.
«Проблема в том, - думал Питер, бредя по капитанскому мостику, - что у нее серьезные аргументы. Каттавасия сейчас, наверное, годах в двадцати от пригодной для дыхания атмосферы. Когда вся эта заваруха началась, планета по сути была капитально освоена и готова к крупной колонизации. А это означало, что все пионеры, которые столько поколений столь многим жертвовали, пожнут выгоды бума. Владельцы участков станут сказочно богатыми. И то, что им предлагают эти участки бросить и стать изгнанниками, вряд ли вселяет в них оптимизм». Кави была права. Всегда и везде находились «богатые ублюдки», только и ждущие, чтобы пожать выгоду.
«Но почему я чувствую себя виноватым? - задумался Питер. - Я не богатый ублюдок, и я эту войну не затевал. Но судьба этой конкретной семьи и впрямь у меня в руках. Они предатели! - сказал он себе. - Они убили Айю!»
Хотя, если быть честным, а коммандер в данном случае не хотел быть честным, но ничего со своей натурой поделать не мог, на самом деле они думали, что защищаются от пиратов.
«Она сделает все, чтобы сохранить свою семью в безопасности, - подумал Питер. - А у меня, как у победителя, действительно кое-какая власть имеется…» И Сара была в руках у врага. Коммандер замер как вкопанный, когда в голове у него вдруг стали складываться зачатки идеи.
* * *
- Как скоро вы планируете начать допрос? - спросил Холмс, с отвращением наблюдая за дрожащей фигурой на экране.
- Полагаю, еще не скоро, - небрежно ответил аудитор. - Все, что она сейчас скажет, скорее всего, окажется ложью. - Он хлопнул ладонью по пульту, и женщина с воплем вскочила, затем энергично принялась растирать себя ладонями для тепла.
- Насколько мне известно, ложь тоже может содержать в себе информацию, - хмурясь, заметил капитан. - Кроме того, она пиратка. Пираты - слабые существа, лишенные всякой преданности друг другу. - Он покачал головой. - Зачем ей в таком случае лгать?
- А затем таким жалким созданиям вообще что-то делать? - спросил в ответ Уильямс. - Он пожал плечами, и лицо его скривилось в презрительной усмешке. - Быть может, просто от злости?
Теперь Сара лежала на боку, прижимая ладонь к глазам, словно она пыталась отгородиться от слепящего света. Уильямс сверился с пультом.
- Она пытается уснуть, - заключил он, явно обрадованный.
Холмс вздохнул. Он все это ненавидел. Просто ненавидел.
- Мне тоже в какой-то степени ее жаль, - сказал Уильямс. - Какой шанс был у этого несчастного создания? Если бы только ее родители вовремя обратились к Праведному Пути. Тогда она могла бы быть спасена, могла бы стать приличной женщиной с надлежащей скромностью и уважением к начальству. - Он скорбно поморщился. - Какая жалость. Она в своем роде достаточно привлекательна. - Указательным пальцем он погладил ногу Сары на экране.
Капитан одарил его презрительным взором.
- Я хочу, чтобы вы ее допросили, аудитор. Сегодня.
Уильямс кивнул.
- Она спит, - негромко заметил он, словно Сара могла его слышать. А затем щелкнул пальцем по кнопке, и в камере заревела сирена. Даже капитан вздрогнул от неожиданности.
Аудитор повернулся к Холмсу с самодовольной улыбкой.
- Скоро она будет готова, капитан. Не беспокойтесь, я свое дело знаю.
Холмс отвернулся, внезапно ощутив неловкость от понимания того, что аудитор действительно славно поднаторел в пытках и допросах.
- Очень хорошо, - сказал он. - Позовите меня, когда будете готовы. - Капитан пошел было прочь, но затем вспомнил о том, что женщина здесь уже целые сутки. - Но будьте готовы в ближайшее время, - добавил он и пошел дальше.
* * *
Сара села. Она уже подозревала, что ей действительно вставили какой-то имплантат. К примеру, они знали, когда она спит, а когда просто лежит. Или, по крайней мере, так ей казалось. Она уже довольно давно была по этому поводу в большом замешательстве. Сара испытывала голод и жажду, но не так уж голодала и не ощущала симптомов опасного обезвоживания, которые можно было бы ожидать назавтра. Когда бы это завтра ни настало.
«Итак, - устало подумала она, - я здесь сутки, не больше». И до чего же поганые это были сутки! Сара снова сосредоточилась на том, чтобы поверить в свою легенду. Она приукрашивала ее, воображая ужасное детство. Нет, никаких инфернальных кошмаров, просто кое-что достаточно скверное, чтобы искалечить психику ребенка и сделать его пиратом. Сара изо всех сил концентрировалась на легенде, твердо зная, что если она как следует постарается, даже наркотики никакой другой истории из нее не вытянут. Но это было тяжело. Она страшно устала, и это было очень тяжело.
* * *
Редер пытался сосредоточиться на собрании. Он рассчитывал, что если он это сделает, то идея, которая до сих пор тикала где-то у него в затылке, наконец выйдет из укрытия. Но если по правде, пока что совещание проходило крайне непродуктивно.
- Насколько я могу судить, - докладывал Пеллагрио, - в документах у них ничего инкриминирующего нет. Никаких потайных файлов, никаких признаков двойной бухгалтерии, совсем ничего предосудительного.
- Таким образом, - сказал Редер, - если только они сами не признают факт контрабанды, у нас, по существу, нет никаких доказательств того, что они продавали товары мокакам?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32