Боабдил велел остановиться.Несколько минут он молча смотрел на таявшие в тумане очертания прекрасного города, столицы некогда могущественного и, увы, уже не существующего королевства.По его щекам потекли слезы.Зорая направила к нему свою лошадь.– Взгляните-ка на него, он плачет! – воскликнула она. – Плачет! Вот и все, чего мы дождались от тебя. По-женски проливать бесполезные слезы над городом, который ты должен был защитить как мужчина!Боабдил повернул коня, и кавалькада продолжила путь. Больше они не останавливались и не оглядывались.А тем временем Изабелла и Фердинанд торжественно вступили в ворота Альхамбры, где улицы и главная площадь уже были окроплены святой водой – для изгнания нечестивого духа, так долго осквернявшего испанскую землю.Сверкая королевским убранством, монархи, сопровождаемые пышной свитой, проехали к бывшему дворцу мавританского султана, где по их приказу были собраны жители Гранады. Оба понимали необходимость произвести впечатление на горожан, еще помнивших богатство и величавость их прежних правителей.Вдоль улицы, ведущей ко дворцу, выстроились королевские гвардейцы, и, глядя поверх их голов, Изабелла видела то, что мерещилось ей в детстве, когда она давала свою торжественную клятву отцу Торквемаде. Над Альхамброй развевался христианский флаг: пал последний мавританский оплот в Испании, победа была полной и окончательной.За ее спиной не смолкали ликующие крики: – Гранада! Гранада для королей – для Изабеллы и Фердинанда! ТРИУМФ ПОБЕДИТЕЛЕЙ Кристобаль Колон прибыл в Санта-Фе как раз в тот момент, когда процессия, возглавляемая Изабеллой и Фердинандом, вступала в побежденную Гранаду.На следующий день Беатрис де Бобадилла пригласила его к коронованным особам.Кристобаль почти не сомневался в успехе – ведь война закончилась, а война-то и мешала им решить его участь.Он снова изложил свои планы; обращаясь к Изабелле, подчеркнул важность завоевания новых земель с точки зрения миссионерской – чтобы обитающие там невежественные аборигены могли быть обращены в христианство; для Фердинанда несколько раз упомянул о невероятном богатстве этих стран.Монархи сияли.– Ваше Величество король и Ваше Величество королева! – завершил свою речь Кристобаль. – Как вы понимаете, все эти соображения позволяют мне надеяться на выполнение некоторых моих условий.– Каких именно? – деловито осведомился Фердинанд.– Я прошу заранее пожаловать меня титулом адмирала всех земель, которые я открою в течение своей жизни. После моей смерти он должен перейти к моим наследникам.Изабелла оторопела. До сих пор адмиральский титул был привилегией самых знатных фамилий Испании. К слову сказать, адмиралом Кастилии не так давно стал дон Алонсо Энрикес, Фердинандов дядя. Неужели какой-то безродный моряк всерьез рассчитывает удостоиться такой исключительной чести?Фердинанд тоже перестал улыбаться. Поведение этого человека покоробило обоих монархов.Кристобаль с невозмутимым видом добавил:– Я должен стать губернатором и вице-королем всех открытых мною земель.– Очевидно, вы плохо знакомы с придворными порядками, – холодно произнес Фердинанд. – Назначать губернаторов и вице-королей – право монарха.– Такой порядок мне известен, Ваше Величество, – без тени смущения продолжал Кристобаль. – Кроме перечисленных прав я надеюсь получить десятую часть всей добычи, которую я привезу из этого плавания, а в будущем – десятую часть с каждой экспедиции, отправленной к берегам Индии и Китая. В случае возникновения имущественных споров мне будет принадлежать право выбора судей, чье решение никто не сможет обжаловать. И наконец, я прошу места при дворе для моего сына.Монархи оцепенели. Первой от потрясения оправилась Изабелла.– Признаюсь, сеньор Колон, ваши требования нас удивили, – сказала она. – Сейчас вы можете идти. В свое время мы известим вас о своем решении.Кристобаль поклонился, затем твердо произнес:– Ваше Величество, я прошу вас не затягивать с этим решением. Мне сообщили, что меня с нетерпением ждут при французском дворе.С этими словами он повернулся и вышел из комнаты.– Возмутительно! – воскликнул Фердинанд. – Неслыханная наглость!Талавера, присутствовавший при разговоре с Колоном, сказал:– Ваше Величество, у меня создалось впечатление, что все эти слова и мысли ему внушил дьявол. Возможно, было бы целесообразно передать Колона в руки инквизиторов. Они собьют с него спесь, Ваше Величество.– Колон – храбрец, – заметила Изабелла. – И, думаю, эта храбрость свидетельствует о его уверенности в успехе экспедиции. Я согласна рассмотреть его требования – разумеется, при условии его отказа от части этих претензий.– Ваше Величество, вы слышали, что он сказал о французском дворе? – воскликнул Талавера.– Слышала, – ответила Изабелла. – Но, полагаю, тут он все-таки не будет торопиться.Фердинанд подошел к окну, посмотрел на башни и крыши завоеванного города. Изабелла, так хорошо знавшая супруга, догадалась, что он думает о сокровищах, которые могли бы в скором будущем принадлежать ему.– Сама экспедиция не потребует уж слишком больших затрат, – сказала она. – Жаль, в казне сейчас нет даже таких денег.– Ваше Величество, – не унимался Талавера, – Господь вверил нам город, населенный еретиками и нечестивыми. Не лучше ли нам отдать все силы на их обращение в истинную веру? Стоит ли тратить время и деньги на какого-то авантюриста?– Я не знаю, сможем ли мы снарядить экспедицию, – сказала Изабелла. – Но сеньору Колону нужно сказать, что мы все еще думаем над его предложением.Это предложение было временно забыто. Перед монархами возникли другие, не менее важные проблемы.Дело было в евреях. Под началом Томаса Торквемады инквизиция боролась с ними неустанно, но после взятия Гранады эти гонения приняли новую форму. Теперь Торквемада считал, что все иудеи, не принявшие христианство, должны быть изгнаны из Испании.Момент был благоприятный. Успехи, достигнутые испанскими монархами, провозгласил он, явно свидетельствуют о Божественной воле, избравшей их для превращения Испании в незыблемый оплот истинной веры. После семисот лет оскверняющего соседства с нечестивыми страна наконец-то избавилась от мавров.– Добрый знак, – подняв указательный палец, говорил Торквемада.Общественное мнение было подготовлено к самым решительным действиям. Еще никогда евреев не ненавидели так искренне и единодушно, как в это время.Тому способствовал случай, вот уже почти год не перестававший волновать общественность.Некий еврей – его звали Бенито Гарсия – ехал куда-то по своим делам и в дороге был ограблен. Ни денег, ни драгоценностей грабители в его заплечном мешке не нашли, но зато обнаружили священные облатки, с которыми и явились в ближайший городской магистрат.Преступление, совершенное самими грабителями, было тотчас прощено и забыто, а вот Гарсию арестовали и подвергли жесточайшим истязаниям. Не выдержав пыток, он назвал имена других евреев, и ниточка потянулась. Открывшееся на следствии довольно быстро облеклось в давнюю историю об одном мальчике-христианине, похищенном иудеями и спрятанном в пещере, где ему суждено было стать жертвой ритуального убийства – подобно Христу, быть распятым, а затем тут же погребенным.Торквемада лично проследил за тем, чтобы этот случай получил необходимую огласку. Тело мальчика так и не было найдено, однако маловерам втолковали, что это объясняется не иначе, как его вознесением на Небо – опять-таки, подобно его распятому предшественнику. В народе ему дали имя Санто Ниньо, и говорили, что в его селении еще долго наблюдались различные чудесные явления. Всеобщая истерия сменилась исступленной жаждой мести.По завершении следствия почти всех обвиняемых сожгли на главной площади Севильи – только для двоих сделали исключение. Ими были восьмидесятилетний старик и его сын, даже под пытками отказавшиеся принять христианство и отречься от религии их предков. Поэтому обычную смерть на костре посчитали слишком легким наказанием для них. Обоих пытали раскаленными щипцами, а затем привязали к столбам и разожгли огонь – но вязанки хвороста поливали водой, чтобы продлить их предсмертные мучения.Теперь Торквемада счел, что настало время для изгнания иудеев из Испании. Поэтому он прибыл в Гранаду, где желал получить аудиенцию у монархов.Жадность Фердинанда к этому времени стала общеизвестна, и многие состоятельные евреи, задумываясь о грозившей им участи, надеялись воспользоваться его слабостью.Собравшись в одном из кастильских городов, они решили предложить Фердинанду денежный выкуп – в обмен на позволение не покидать их домов.И вот, вскоре после того, как в Гранаде появился Торквемада, желавший утвердить свой план у Изабеллы и Фердинанда, туда же прибыла представительная делегация иудеев, также просивших монархов об аудиенции.Фердинанд и Изабелла приняли евреев.– Ваше Величество король и Ваше Величество королева, – сказал их предводитель. – Мы можем собрать и передать вам сумму в тридцать тысяч дукатов, которые сейчас так необходимы Испании, закончившей долгую и трудную войну с маврами. В обмен на эти деньги мы просили бы вас обещать, что мы по-прежнему будем жить в своих домах и наше имущество останется в неприкосновенности. Со своей стороны, мы обязуемся помимо упомянутой суммы выплачивать двойной ежегодный налог в пользу государства.Тут даже Изабелла заколебалась. Казна и в самом деле была пуста – война поглотила больше, чем предполагалось, – а ведь так много еще предстояло сделать! Нужда в деньгах сейчас была ничуть не меньшей, чем до начала боевых действий в Гранаде.Тридцать тысяч дукатов! Эти слова, как сладчайшая, райская музыка, еще звучали в ушах Фердинанда. И все, что от него требовалось, – не подписывать эдикт, который предложил ему Торквемада.– Вижу, вы и впрямь желаете блага нашему государству, – расчувствовавшись, вздохнул Фердинанд. – Думаю, мы с вами сможем заключить соглашение, выгодное для всех нас.Евреи со слезами благодарности смотрели на монархов. Изабелла тоже была готова согласиться на их предложение – чтобы доставить удовольствие Фердинанду. В конце концов, она не так часто могла угодить ему.Один из помощников Торквемады постучался к своему хозяину.– Святейший приор, – сказал он, – в королевских покоях сейчас находятся представители иудеев. Как мне удалось выяснить, они предлагают монархам тридцать тысяч дукатов – в обмен на право остаться в Испании.Торквемада побледнел. Затем схватил распятие и опрометью бросился в королевские покои.Оттолкнув дворецкого, он ворвался в апартаменты, где за столом сидели Изабелла и Фердинанд, а рядом стояли евреи. В руках монархи держали бумаги, которые им только что дали на подпись.Фердинанд поднял голову и с изумлением уставился на запыхавшегося приора.– Что это значит? – спросил он.– Что это значит? А вот что! – закричал Торквемада. – Ангелы на небесах нынче оплакивают нашу горькую судьбу. Хотите знать, почему? А вот почему! Иуда Искариот продал своего господина за тридцать серебряников. А правители христианской Испании готовы продать его за тридцать тысяч дукатов!Он поднял распятие высоко над головой и, запрокинув голову, возвел взгляд к потолку.– О Пресвятая Матерь Божья! – продолжал он. – Недостойны мы Твоего покровительства и заступничества. Ты подарила нам величайшую из побед. Так взгляни же вниз, на эту грешную землю! Посмотри на нас, неблагодарных, и – прошу тебя! – отними у нас наше былое величие. Мы получили от Тебя все дары, о которых мечтали и молились, а в благодарность надругались над святым именем Господним.Он бросил распятие на стол и с презрением посмотрел на монархов.– Продайте и это. Здесь изображен наш распятый Спаситель, за него вы получите еще несколько серебряных монет.С этими словам Торквемада повернулся и вышел из комнаты.Изабелла и Фердинанд переглянулись, затем одновременно уставились на распятие, лежавшее на столе. Оба дрожали от страха.Они осознали свою вину и боялись, что после смерти их не простят за предательство, которое они чуть было не совершили. Наконец Изабелла сказала:– Прошу вас, оставьте нас. Приор прав. Эдикту будет дана сила.Судьба испанских евреев была решена. Кристобаль все еще ждал.Беатрис де Бобадилла и Луис де Сант'Анжель в один голос упрашивали королеву не отпускать его из Испании. Талавера, со своей стороны, указывал монархам на возмутительное поведение Кристобаля Колона.Наконец Луис де Сант'Анжель решился поговорить с Фердинандом.– Ваше Величество, – сказал он, – этот человек и в самом деле запрашивает немало – однако в случае неудачи он вообще ничего не получит. А если земля все-таки будет открыта, Испании достанутся такие несметные богатства, что по сравнению с ними его доля окажется ничтожной.Фердинанд слушал внимательно. Он уже решил, что открытие Кристобаля либо не состоится, либо будет принадлежать Испании.– Весь вопрос заключается в средствах на его экспедицию, – продолжал Луис де Сант'Анжель. – Как вам известно, все содержимое казны ушло на войну с маврами. Где же нам достать денег?Луис старался не смотреть на Фердинанда. Как секретарь арагонского казначейства он знал, что в Арагоне были деньги на снаряжение экспедиции. Были, однако по иронии судьбы сейчас даже сам Фердинанд не мог ассигновать на нужды Колона. Трудность их извлечения из соответствующих фондов состояла в том, что денежные махинации арагонских финансистов держались в строжайшей тайне от кастильского двора, и Фердинанд скрывал их в первую очередь от Изабеллы.Фердинанд ни на минуту не забывал о своих прежних притязаниях на верховную власть в Испании, и с этой точки зрения состояние дел в Арагоне для него значило не меньше, чем завоевание Гранады. Поэтому в то время, как Кастилия разорялась под бременем военных расходов, в Арагоне собирали секретные денежные фонды, призванные обеспечить будущее экономическое господство Арагона над Кастилией.– Насколько я понимаю, – добавил Луис де Сант'Анжель, – королева не сможет найти денег на финансирование экспедиции.– Увы, это так, – сказал Фердинанд.Однако слова эти он произнес с видом величайшей задумчивости.Наконец Фердинанд нашел выход. И, найдя его, пошел к Изабелле.Поговорив с ней о предложении Колона, он сказал: – Его требования непомерны и возмутительны – но ведь, если он не добьется успеха, то ему ничего и не достанется. А если добьется, то с лихвой оплатит нам титулы адмирала и вице-короля открытых им земель. Пожалуй, мы в любом случае остаемся в выигрыше.Изабелла просияла. Сама она благосклонно относилась к этому смелому человеку, и ей льстило, когда Фердинанд становился на ее точку зрения.– Раз ты так считаешь, – сказала она, – то мы снарядим его в плавание – когда будут деньги, разумеется.– Да, но не упустим ли мы драгоценное время? – спросил Фердинанд. – Не думаю, что он будет ждать нас. Ведь недаром же упомянул о приеме, который ему готовят при французском дворе.Зная о тревогах Фердинанда, Изабелла вздохнула.– Если бы мои драгоценности не были проданы во время войны, я бы продала их сейчас, чтобы дать ему денег на экспедицию. На казну мы тоже не можем рассчитывать. Наших денег едва хватает на самые неотложные нужды.Фердинанд, взволнованно ходивший по комнате, вдруг остановился – как бы осененный какой-то идеей.– Возможно, еще не все потеряно, Изабелла, – сказал он. Затем подошел к двери и позвал пажа.– Приведи-ка сюда дона Луиса де Сант'Анжеля.– Ты придумал, где нам раздобыть деньги? – недоверчиво спросила Изабелла.Фердинанд с заговорщическим видом подмигнул и несколько раз кивнул головой. Затем прижал к губам указательный палец.Через несколько минут в комнату вошел Луис де Сант'Анжель.– Вы звали меня, Ваше Величество?– Луис, вы хлопочете за этого человека, Кристобаля Колона, – сказал Фердинанд. – Создается впечатление, что вы не сомневаетесь в успехе экспедиции, которую он предложил нам.– Да, я верю в него, Ваше Величество.– Гм… Вы что-то говорили мне о деньгах, недавно доставшихся вам в наследство… о тех, которые вы дали кому-то на сбережение в Арагоне. Ну, вспомнили?Луис растерянно посмотрел на него, потом перевел взгляд на Изабеллу. Фердинанд тотчас добавил:– Скажите, вы могли бы снарядить экспедицию за ваш собственный счет? Разумеется, позже мы возместим все ваши убытки и даже заплатим проценты тому вашему арагонскому ростовщику, который сейчас так старательно укрывает от посторонних глаз ваше наследство.Луис понял. Его господин все-таки решил помочь Колону и собирался финансировать его плавание за счет арагонской казны – но не хотел, чтобы Изабелла узнала о существовании секретных фондов, пополнявшихся в то время, когда Кастилия все деньги тратила на войну с маврами.Драгоценности и товары, которые мог привезти в Испанию Колон, принесли бы пользу не только Кастилии, но и Арагону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33