В том состоянии, в котором находился Макджоувэн после визита своих дружков на ферму, он вполне мог наломать дров.
Джечерн рассказал Коннору, что долго отговаривал Спенсера и Слоуна отказаться от их безумной затеи навестить Коннора и Джемму, зная, что его это возмутит, но они не вняли никаким увещеваниям.
Как и следовало ожидать, встретившись в Эдинбурге в доме Макджоувэна Коннор и Кинг едва не подрались. С большим трудом Джечерну и Картеру удалось разнять их и отговорить от дуэли.
В конце концов Коннор с большой неохотой отступил, но потребовал прекращения пари. Кинг категорически отказался. Тогда Коннор, едва сдерживаясь от переполнявшего его гнева, угрожающим голосом предупредил Спенсера, чтобы тот впредь держался подальше от хижины старого Додсона. Кингу не оставалось ничего другого, как благоразумно согласиться. После чего они со Слоуном с величайшей поспешностью были выпровожены из дома камердинером Коннора, а Джечерн остался, чтобы успокоить кузена.
— Ты не можешь выйти из игры теперь, Кон, — убеждал он Макджоувэна. — Теперь, когда карты уже розданы и ставка — Гленаррис. Вспомни, ты ведь никогда никому не проигрывал: ни Кингу, ни мне, ни Слоуну.
Это было правдой. Более того, покорить сердце Джеммы Бэрд стало для Коннора делом его мужской чести. После того, как Кинг и Картер увидели ее, он ни за что на свете не признается, что эта зеленоглазая леди, судя по всему, одержала в их схватке верх и прочно поселилась в его душе и мыслях.
Макджоувэн ругательски ругал себя за то, что был так холоден в Джеммой последние дни перед отъездом. Сколько придется затратить усилий, чтобы опять наладить их доверительные отношения, которые эти два идиота разрушили своим появлением! Два чувства боролись в душе Контора по пути домой: страх застать там враждебную, высокомерную Джемму, такую, какой он знал ее раньше, и острое желание увидеть ее и сжать в своих объятиях. Как бы там ни было, Макджоувэн торопился изо всех сил, останавливаясь для сна лишь на четыре часа в сутки.
Вымокший до нитки, продрогший до костей Коннор подошел к хижине, когда на улице было уже темно. В волнении он потянул за ручку двери, желая только одного — ощутить теплоту и нежность рук Джеммы на своих плечах.
Его встретило тоненькое хрупкое существо с огромными совиными глазами, полными грусти. Увидев сильно осунувшееся лицо девушки, Коннор мгновенно забыл про все неприятности последних дней.
— Вы снова больны? — спросил он с тревогой.
— Н-нет, — изумленно произнесла Джемма. — А почему вы спрашиваете?
— Неужели непонятно?! Да вы только посмотрите на себя — кожа да кости! Вы что, все восемь дней ничего не ели?! — вскричал Коннор, выходя из себя.
— Посмотрите на себя! — закричала Джемма в ответ. — Вы похожи на мокрого медведя. Неужели не нашли ничего лучшего, чем шляться под проливным дождем?!
«Славная у нас получилась встреча, нечего сказать», — сердито подумал Коннор.
Минуту, другую они молча взирали друг на друга.
«Так дальше не может продолжаться, — решил Макджоувэн. — Я слишком устал для этого».
— Джемма, подождите, — произнес он мягко. Девушка выжидающе посмотрела на него.
— Давайте попробуем еще раз.
— Что вы имеете в виду?
Устало волоча ноги, Коннор вышел за дверь, оставив за собой мокрый след, и через несколько секунд появился снова, улыбаясь.
— Привет, девочка! Вот я и дома. Соскучилась по мне?
Звонко рассмеявшись, Джемма приподнялась на цыпочки и обняла Коннора за шею. Он крепко прижал ее к себе. Через секунду она была такая же мокрая, как и он. Изголодавшись по ее телу, Макджоувэн снова и снова целовал Джемму. Та, в свою очередь, прижималась к нему еще теснее, лаская со всей нежностью и любовью, на которые только была способна.
— О Боже! Я так по тебе соскучился, — пробормотал он, не в силах больше притворяться. — Знаешь ли ты, как благотворно на меня действуешь?
— Нет, — прошептала девушка. — Расскажи мне.
Лучше, чем дорогое, мягкое на вкус бренди, которым после стычки Коннора с Кингом отпаивал его Джечерн. Лучше, чем изысканный обед из десяти блюд, приготовленный французским поваром Макджоувэна по случаю приезда хозяина. Лучше, чем роскошное белье, на котором он провел ночь в своем фешенебельном доме. Но всего этого ему не пришлось поведать Джемме, тем более что та уже знала ответ.
— Это как возвращение домой после долгой-долгой разлуки, — мягко подсказала она.
Да, именно так оно и есть. Но признать правоту ее слов Коннору было страшно. Вместо ответа он поглубже зарылся лицом в шелковистые благоухающие волосы девушки. Черт возьми! Это намного больше, чем он заслуживал от женщины, которую столько раз обижал…
— Джемма, я… — начал было Коннор, поддавшись внезапному порыву.
— Тшшш, — перебила его она. — Ты весь промок и продрог. Иди сюда, погрейся у огня.
Он позволил подвести себя к камину за руку, как ребенка.
Джемма пододвинула стул, усадила на него Коннора и сняла с него сапоги, доверху забрызганные грязью. Затем она полностью раздела его и растерла горячими полотенцами, нагретыми у камина. Коннор сидел не шевелясь, с закрытыми глазами, безропотно позволяя девушке хлопотать вокруг него. Он лишь слегка вздрогнул, когда одев его в сухую чистую одежду и расчесав волосы, она нежно поцеловала его в губы. Затем Джемма подошла к очагу, где подогревались каша и чай для Коннора. Пока он ел, она не отрываясь смотрела на него.
Когда же на его щеках снова появился румянец, девушка с облегчением вздохнула и улыбнулась.
Коннор же, напротив, смотрел на нее нахмурившись.
— А где ваш собственный ужин? — требовательно спросил он.
— О, я не…
— Джемма, вы должны поесть, — перебил ее Коннор. — От вас остались кожа да кости. — С этими словами он привстал, чтобы достать для нее тарелку. Теперь Джемма ужинала под пристальным взглядом мужа. Она была так несказанно счастлива, что не переставала улыбаться ни на минуту. Забота о Конноре доставляла ей огромную радость и удовольствие. Но еще большую радость она испытывала от того, что он признал за ней право заботиться о нем.
Она взглянула на мужа и увидела, что он почти спит. Лицо его, расслабленное дремотой, выглядело совсем юным и беспомощным.
— Коннор, — Джемма встала и взяла Макджоувэна за руку. — Идемте, вам надо поспать.
Поднявшись, Коннор притянул девушку к себе и поцеловал ее. Но та отступила назад. Сейчас он нуждался в отдыхе больше, чем в ней.
— А где этот чертов пес? — спросил Макджоувэн, уже засыпая.
— Я заперла его в хлеву. — Джемма усмехнулась. — Думаю, вас не слишком обрадовало бы его присутствие.
Коннор улыбнулся в ответ.
— Вы так добры, — пробормотал он и через минуту погрузился в сон…
К утру дождь кончился, но дул холодный ветер, небо было затянуто тучами. Джемма поднялась рано и теперь готовила завтрак, ступая о комнате чуть слышно, чтобы не разбудить Коннора. «Он, должно быть, сильно устал, если спит так глубоко, что даже дневной свет ему не мешает», — подумала девушка. Пора прекратить эти изнурительные поездки в город. Но что она могла сделать? А что, если написать дяде и попросить выслать ее оставшиеся деньги? Может быть, тогда они будут в состоянии…
Джемма удивилась своим невероятным мыслям. Не так давно она скорее умерла бы, чем добровольно поделилась своими деньгами с Коннором. И вот теперь она мечтает о лучшей жизни для них двоих, купленной на ее собственные деньги! «Джемма, девочка, — обратилась она к себе в манере Макджоувэна, — в твоем сердце произошли разительные перемены».
С любовью вглядываясь в лицо спящего Коннора, Джемма осознала, что готова провести на этой заброшенной ферме остаток жизни — при условии, что он будет рядом.
— Оу! — вскрикнула она от неожиданности. Коннор без предупреждения схватил девушку за подол юбки, притянул к себе и уложил ее рядом.
— Я не заметила, когда ты проснулся, — переводя дух, прошептала Джемма.
Коннор лишь улыбнулся в ответ своей дьявольски привлекательной улыбкой и звучно поцеловал ее. От вчерашней усталости не осталось и следа: перед Джеммой был мужчина, который страстно желал ее. И она тотчас откликнулась на призыв. Обвив руками его шею, девушка тесно прижалась к теплому сильному телу Макджоувэна, позабыв и про щенка, запертого в хлеву, и про завтрак на огне.
Коннор не спеша раздел Джемму. Он обласкал и обцеловал ее всю, не пропустив ни одного дюйма. И нашел, что она стала еще желаннее, еще слаще за время их разлуки. У него перехватило дыхание, когда Джемма нежно начала возвращать ему любовные ласки. Они разговаривали на языке, понятном всем влюбленным языке нежнейших прикосновений, полувздохов, полушепотов…
— О Коннор, — выдохнула Джемма, растворяясь в объятиях Макджоувэна.
Он притянул ее к себе и обхватил руками соблазнительные упругие ягодицы. Она тотчас же почувствовала его требовательное, еле сдерживаемое желание. Какое-то мгновение они молча смотрели в глаза друг другу. Затем Коннор медленно вошел в нее и углубился в манящее пленительное тепло женской плоти. Джемма обхватила его ногами. И началось стремительное и упоительное восхождение к вершине наслаждения. Тела их сплелись и закружились в любовном танце, столь же древнем, как движение во вселенной.
Это пришло довольно быстро. Неожиданное и желанное, как всегда. И было подобно взрыву, вспыхнув в их сознании миллионами ослепительных искр и озарив ярким светом все их существо, наполняя каждую клеточку тела сладкой болью.
«Я люблю тебя», — подумал Коннор исступленно, склоняясь над содрогающейся в экстазе Джеммой.
Позже они молча лежали, совершенно изнемогшие от страсти. Лежать вот так, прижимая к груди притихшую Джемму и прислушиваясь к гулкому стуку ее сердца, доставляло Коннору не меньшее наслаждение, чем любовные ласки. «Я люблю тебя», — твердил Коннор про себя. Но произнести эти слова вслух так и не решился: мешал груз долгих сумбурных лет холостяцкой жизни и элементарный страх быть осмеянным. Как же его мучила эта хоть и объяснимая, но все же такая нелепая трусость!..
Его размышления прервал сильный треск. Коннор и Джемма чуть не подскочили от неожиданности. Оказалось, сгорел котелок, забытый на огне. Теперь уж тем более не до признаний.
— Ну вот, — произнесла Джемма в отчаянии. — Теперь нам не в чем кипятить воду и готовить еду.
— Не стоит беспокоиться, — с деланной бодростью ответил Коннор, все еще находясь под властью своих невеселых мыслей. — Я привез много разной кухонной утвари.
Джемма просияла.
— Правда?! И где же она?
Он невольно улыбнулся, видя ее явное восхищение.
— Осталась в повозке. Беги за ней. Ну-ка, кто быстрее?
Они стали одеваться.
— Это несправедливо! — жалобно воскликнула Джемма, не в силах справиться с множеством крючков на юбках. — Мог бы мне и помочь.
Но Коннор знал, что ему лучше держаться подальше от нее, иначе они никогда не выберутся из постели.
— Извини, но ты сама виновата. Вы, женщины, носите на себе столько лишних вещей и с таким неимоверным количеством застежек!..
— Да, но, между прочим, расстегивала их не я, — возразила девушка. Коннор усмехнулся.
— Увидимся на улице, — стоя в дверях, рассмеялся Коннор.
— Нечестно играешь, Макджоувэн, — упрекнула Джемма.
— Разве ты не знаешь, что я всегда так поступаю? — подчеркнуто зловредным тоном протянул Коннор и вышел.
Стоя на пороге, он окинул взглядом двор и конюшню. Улыбка медленно сползла с его лица. Он не был дома больше недели, и теперь более трезво оценил, какое все ветхое и запущенное вокруг! Придется работать не покладая рук, чтобы как следует подготовиться к предстоящей зиме.
Пони встретил Макджоувэна нетерпеливым ржанием. Вчера Коннор слишком устал, чтобы накормить бедное животное, и теперь дал ему лишнюю порцию овса. Мимо с диким лаем промчался Поп. Коннор оглянулся. Возле повозки стояла Джемма. Лицо ее сияло от восторга.
— Здесь столько замечательных вещей, — с жаром воскликнула она.
Да, это была правда, Он привез для Джеммы скамеечку для ног с изумительной вышивкой, для себя — прекрасный бритвенный прибор, купил запасные одеяла и сатиновое белье, корзину с цыплятами, различную кухонную утварь и несколько фунтов масла.
— Как ты расплатился за все это? — спросила Джемма, забираясь в повозку самым неприличным для молодой леди образом и вылезая оттуда с курицей в руках, которая каким-то чудом выжила в морозную ночь и теперь возмущенно квохтала от голода. — Ты использовал мои деньги?
— Да, — ответил Коннор, заранее приготовившись к той вспышке гнева, которая, как он знал, сейчас последует.
К его огромному удивлению, Джемма радостно засмеялась.
— Ты молодец, что поступил так разумно, — сказала она, обнимая Коннора.
Нет, он вел себя крайне неразумно. Иначе разве позволил бы он этим колдовским зеленым глазам так глубоко проникать ему в сердце? Да если бы у него было хоть немного здравого смысла, он повернулся бы и пустился бежать отсюда, чтобы никогда больше не знать ее рук, так нежно обвивающих его шею, и этих губ, перед которыми невозможно устоять.
Долгий страстный поцелуи ревниво прервал своим звонким лаем Поп, яростно атаковавший лодыжки Кон-нора. Тот хотел отшвырнуть несносное создание ногой, но Поп ловко увернулся и возобновил нападение. Наблюдая за тщетными усилиями Макджоувэна, Джемма начала тихонечко хихикать.
— Оставь это пустое занятие, Коннор, — посоветовала она. — Иначе он разорвет твои единственные ботинки.
«У меня их не одна дюжина», — вертелось на языке у Макджоувэна, но он сдержался, неохотно отпуская Джемму из своих объятий.
Они принялись разгружать повозку. Это было похоже на Рождество! Джемма радостно вскрикивала при виде каждой новой вещи. С улыбкой глядя, как она носится со своими новыми кастрюльками и сковородками, Коннор не мог поверить, что перед ним та самая женщина, которая чуть не убила его из-за шкатулки с драгоценностями.
— А этот ящик очень тяжелый, — перебила Джемма размышления Коннора. — Мне не терпится посмотреть, что в нем.
И когда Макджоувэн гордо открыл крышку, она замерла от восторга.
— Вино! О Коннор!
— Не можем же мы прожить всю зиму на одной воде.
— Конечно, нет. Ты умница! — она читала надписи на этикетках с явным одобрением. Когда же девушка извлекла последние дв бутылки, лицо ее нахмурилось.
— Что-то не так, Джемма? — поспешно спросил Коннор. — Я знаю, ты не поклонница бренди, но подумал, что ты не будешь возражать, если я приобрету парочку бутылок для себя.
— Я не возражаю, — в замешательстве произнесла та. — Но скажи, ты сам выбирал это? — она показала на бутылки.
— Да, а что? — произнес Коннор и тут же понял, какую глупость сморозил.
Бренди было чрезвычайно дорогое и по возрасту превосходило Джемму. Коннор взял его из собственного погреба в Гленаррисе. Напиток приготовлялся во Франции, в Шампани, одной маленькой семьей виноделов, и совершенно невероятным было предположить, что о его существовании стало известно простому шотландскому фермеру, который скорее предпочел бы самодельный эль, а не изысканный французский коньяк.
— Я ездил в Инвернесс, — торопливо пояснил Коннор, прерывая тягостное молчание. — Там был и Джечерн. И он посоветовал мне купить именно это бренди. Сам-то я не очень хорошо разбираюсь в винах.
Джемма ничего не ответила. Она видела, что, разговаривая с ней, Коннор опускает глаза, а это означало одно: он лжет.
Но почему?
Они закончили разгружать повозку в полном молчании. Множество вопросов, оставшихся в свое время без ответа, снова всплыло в сознании Джеммы. Почему Макджоувэн был всегда так равнодушен к богатству ее дяди, откуда этот его высокомерный тон при разговоре с конюхами и содержателями гостиниц — тон человека, привыкшего приказывать? И почему даже Джечерн, который стоял неизмеримо выше Коннора на социальной лестнице, совершенно очевидно преклонялся перед ним? Что означает его несомненное умение обращаться с оружием и правильная, абсолютно грамотная речь? Не говоря уже о том, что он знает творчество Александра Попа и покупает бренди редкой марки?
Разрозненные детали соединились в целое, и все стало совершенно ясным. Как же она раньше не догадалась! Коннор Макджоувэн не был фермером от рождения!
Что же произошло с ним? Какие трагические обстоятельства заставили его под видом жалкого бродяги отправиться в Англию в поисках работы? Не похоже, чтобы он пропил все свое состояние или проигрался. Может быть, неудачно вложенные деньги? Нет, он слишком умен для этого. Но почему он не рассказал ей всего? А как он мог, собственно, рассказать, если она вела себя, как последняя дура, все время отвергая его попытки сблизиться?
Глаза Джеммы наполнились слезами. Огромное чувство стыда и раскаяния стеснило ее сердце. Она должна помочь ему во что бы то ни стало. Помочь обрести то, что он потерял. Но для этого нужно убедить его, что ей можно довериться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
Джечерн рассказал Коннору, что долго отговаривал Спенсера и Слоуна отказаться от их безумной затеи навестить Коннора и Джемму, зная, что его это возмутит, но они не вняли никаким увещеваниям.
Как и следовало ожидать, встретившись в Эдинбурге в доме Макджоувэна Коннор и Кинг едва не подрались. С большим трудом Джечерну и Картеру удалось разнять их и отговорить от дуэли.
В конце концов Коннор с большой неохотой отступил, но потребовал прекращения пари. Кинг категорически отказался. Тогда Коннор, едва сдерживаясь от переполнявшего его гнева, угрожающим голосом предупредил Спенсера, чтобы тот впредь держался подальше от хижины старого Додсона. Кингу не оставалось ничего другого, как благоразумно согласиться. После чего они со Слоуном с величайшей поспешностью были выпровожены из дома камердинером Коннора, а Джечерн остался, чтобы успокоить кузена.
— Ты не можешь выйти из игры теперь, Кон, — убеждал он Макджоувэна. — Теперь, когда карты уже розданы и ставка — Гленаррис. Вспомни, ты ведь никогда никому не проигрывал: ни Кингу, ни мне, ни Слоуну.
Это было правдой. Более того, покорить сердце Джеммы Бэрд стало для Коннора делом его мужской чести. После того, как Кинг и Картер увидели ее, он ни за что на свете не признается, что эта зеленоглазая леди, судя по всему, одержала в их схватке верх и прочно поселилась в его душе и мыслях.
Макджоувэн ругательски ругал себя за то, что был так холоден в Джеммой последние дни перед отъездом. Сколько придется затратить усилий, чтобы опять наладить их доверительные отношения, которые эти два идиота разрушили своим появлением! Два чувства боролись в душе Контора по пути домой: страх застать там враждебную, высокомерную Джемму, такую, какой он знал ее раньше, и острое желание увидеть ее и сжать в своих объятиях. Как бы там ни было, Макджоувэн торопился изо всех сил, останавливаясь для сна лишь на четыре часа в сутки.
Вымокший до нитки, продрогший до костей Коннор подошел к хижине, когда на улице было уже темно. В волнении он потянул за ручку двери, желая только одного — ощутить теплоту и нежность рук Джеммы на своих плечах.
Его встретило тоненькое хрупкое существо с огромными совиными глазами, полными грусти. Увидев сильно осунувшееся лицо девушки, Коннор мгновенно забыл про все неприятности последних дней.
— Вы снова больны? — спросил он с тревогой.
— Н-нет, — изумленно произнесла Джемма. — А почему вы спрашиваете?
— Неужели непонятно?! Да вы только посмотрите на себя — кожа да кости! Вы что, все восемь дней ничего не ели?! — вскричал Коннор, выходя из себя.
— Посмотрите на себя! — закричала Джемма в ответ. — Вы похожи на мокрого медведя. Неужели не нашли ничего лучшего, чем шляться под проливным дождем?!
«Славная у нас получилась встреча, нечего сказать», — сердито подумал Коннор.
Минуту, другую они молча взирали друг на друга.
«Так дальше не может продолжаться, — решил Макджоувэн. — Я слишком устал для этого».
— Джемма, подождите, — произнес он мягко. Девушка выжидающе посмотрела на него.
— Давайте попробуем еще раз.
— Что вы имеете в виду?
Устало волоча ноги, Коннор вышел за дверь, оставив за собой мокрый след, и через несколько секунд появился снова, улыбаясь.
— Привет, девочка! Вот я и дома. Соскучилась по мне?
Звонко рассмеявшись, Джемма приподнялась на цыпочки и обняла Коннора за шею. Он крепко прижал ее к себе. Через секунду она была такая же мокрая, как и он. Изголодавшись по ее телу, Макджоувэн снова и снова целовал Джемму. Та, в свою очередь, прижималась к нему еще теснее, лаская со всей нежностью и любовью, на которые только была способна.
— О Боже! Я так по тебе соскучился, — пробормотал он, не в силах больше притворяться. — Знаешь ли ты, как благотворно на меня действуешь?
— Нет, — прошептала девушка. — Расскажи мне.
Лучше, чем дорогое, мягкое на вкус бренди, которым после стычки Коннора с Кингом отпаивал его Джечерн. Лучше, чем изысканный обед из десяти блюд, приготовленный французским поваром Макджоувэна по случаю приезда хозяина. Лучше, чем роскошное белье, на котором он провел ночь в своем фешенебельном доме. Но всего этого ему не пришлось поведать Джемме, тем более что та уже знала ответ.
— Это как возвращение домой после долгой-долгой разлуки, — мягко подсказала она.
Да, именно так оно и есть. Но признать правоту ее слов Коннору было страшно. Вместо ответа он поглубже зарылся лицом в шелковистые благоухающие волосы девушки. Черт возьми! Это намного больше, чем он заслуживал от женщины, которую столько раз обижал…
— Джемма, я… — начал было Коннор, поддавшись внезапному порыву.
— Тшшш, — перебила его она. — Ты весь промок и продрог. Иди сюда, погрейся у огня.
Он позволил подвести себя к камину за руку, как ребенка.
Джемма пододвинула стул, усадила на него Коннора и сняла с него сапоги, доверху забрызганные грязью. Затем она полностью раздела его и растерла горячими полотенцами, нагретыми у камина. Коннор сидел не шевелясь, с закрытыми глазами, безропотно позволяя девушке хлопотать вокруг него. Он лишь слегка вздрогнул, когда одев его в сухую чистую одежду и расчесав волосы, она нежно поцеловала его в губы. Затем Джемма подошла к очагу, где подогревались каша и чай для Коннора. Пока он ел, она не отрываясь смотрела на него.
Когда же на его щеках снова появился румянец, девушка с облегчением вздохнула и улыбнулась.
Коннор же, напротив, смотрел на нее нахмурившись.
— А где ваш собственный ужин? — требовательно спросил он.
— О, я не…
— Джемма, вы должны поесть, — перебил ее Коннор. — От вас остались кожа да кости. — С этими словами он привстал, чтобы достать для нее тарелку. Теперь Джемма ужинала под пристальным взглядом мужа. Она была так несказанно счастлива, что не переставала улыбаться ни на минуту. Забота о Конноре доставляла ей огромную радость и удовольствие. Но еще большую радость она испытывала от того, что он признал за ней право заботиться о нем.
Она взглянула на мужа и увидела, что он почти спит. Лицо его, расслабленное дремотой, выглядело совсем юным и беспомощным.
— Коннор, — Джемма встала и взяла Макджоувэна за руку. — Идемте, вам надо поспать.
Поднявшись, Коннор притянул девушку к себе и поцеловал ее. Но та отступила назад. Сейчас он нуждался в отдыхе больше, чем в ней.
— А где этот чертов пес? — спросил Макджоувэн, уже засыпая.
— Я заперла его в хлеву. — Джемма усмехнулась. — Думаю, вас не слишком обрадовало бы его присутствие.
Коннор улыбнулся в ответ.
— Вы так добры, — пробормотал он и через минуту погрузился в сон…
К утру дождь кончился, но дул холодный ветер, небо было затянуто тучами. Джемма поднялась рано и теперь готовила завтрак, ступая о комнате чуть слышно, чтобы не разбудить Коннора. «Он, должно быть, сильно устал, если спит так глубоко, что даже дневной свет ему не мешает», — подумала девушка. Пора прекратить эти изнурительные поездки в город. Но что она могла сделать? А что, если написать дяде и попросить выслать ее оставшиеся деньги? Может быть, тогда они будут в состоянии…
Джемма удивилась своим невероятным мыслям. Не так давно она скорее умерла бы, чем добровольно поделилась своими деньгами с Коннором. И вот теперь она мечтает о лучшей жизни для них двоих, купленной на ее собственные деньги! «Джемма, девочка, — обратилась она к себе в манере Макджоувэна, — в твоем сердце произошли разительные перемены».
С любовью вглядываясь в лицо спящего Коннора, Джемма осознала, что готова провести на этой заброшенной ферме остаток жизни — при условии, что он будет рядом.
— Оу! — вскрикнула она от неожиданности. Коннор без предупреждения схватил девушку за подол юбки, притянул к себе и уложил ее рядом.
— Я не заметила, когда ты проснулся, — переводя дух, прошептала Джемма.
Коннор лишь улыбнулся в ответ своей дьявольски привлекательной улыбкой и звучно поцеловал ее. От вчерашней усталости не осталось и следа: перед Джеммой был мужчина, который страстно желал ее. И она тотчас откликнулась на призыв. Обвив руками его шею, девушка тесно прижалась к теплому сильному телу Макджоувэна, позабыв и про щенка, запертого в хлеву, и про завтрак на огне.
Коннор не спеша раздел Джемму. Он обласкал и обцеловал ее всю, не пропустив ни одного дюйма. И нашел, что она стала еще желаннее, еще слаще за время их разлуки. У него перехватило дыхание, когда Джемма нежно начала возвращать ему любовные ласки. Они разговаривали на языке, понятном всем влюбленным языке нежнейших прикосновений, полувздохов, полушепотов…
— О Коннор, — выдохнула Джемма, растворяясь в объятиях Макджоувэна.
Он притянул ее к себе и обхватил руками соблазнительные упругие ягодицы. Она тотчас же почувствовала его требовательное, еле сдерживаемое желание. Какое-то мгновение они молча смотрели в глаза друг другу. Затем Коннор медленно вошел в нее и углубился в манящее пленительное тепло женской плоти. Джемма обхватила его ногами. И началось стремительное и упоительное восхождение к вершине наслаждения. Тела их сплелись и закружились в любовном танце, столь же древнем, как движение во вселенной.
Это пришло довольно быстро. Неожиданное и желанное, как всегда. И было подобно взрыву, вспыхнув в их сознании миллионами ослепительных искр и озарив ярким светом все их существо, наполняя каждую клеточку тела сладкой болью.
«Я люблю тебя», — подумал Коннор исступленно, склоняясь над содрогающейся в экстазе Джеммой.
Позже они молча лежали, совершенно изнемогшие от страсти. Лежать вот так, прижимая к груди притихшую Джемму и прислушиваясь к гулкому стуку ее сердца, доставляло Коннору не меньшее наслаждение, чем любовные ласки. «Я люблю тебя», — твердил Коннор про себя. Но произнести эти слова вслух так и не решился: мешал груз долгих сумбурных лет холостяцкой жизни и элементарный страх быть осмеянным. Как же его мучила эта хоть и объяснимая, но все же такая нелепая трусость!..
Его размышления прервал сильный треск. Коннор и Джемма чуть не подскочили от неожиданности. Оказалось, сгорел котелок, забытый на огне. Теперь уж тем более не до признаний.
— Ну вот, — произнесла Джемма в отчаянии. — Теперь нам не в чем кипятить воду и готовить еду.
— Не стоит беспокоиться, — с деланной бодростью ответил Коннор, все еще находясь под властью своих невеселых мыслей. — Я привез много разной кухонной утвари.
Джемма просияла.
— Правда?! И где же она?
Он невольно улыбнулся, видя ее явное восхищение.
— Осталась в повозке. Беги за ней. Ну-ка, кто быстрее?
Они стали одеваться.
— Это несправедливо! — жалобно воскликнула Джемма, не в силах справиться с множеством крючков на юбках. — Мог бы мне и помочь.
Но Коннор знал, что ему лучше держаться подальше от нее, иначе они никогда не выберутся из постели.
— Извини, но ты сама виновата. Вы, женщины, носите на себе столько лишних вещей и с таким неимоверным количеством застежек!..
— Да, но, между прочим, расстегивала их не я, — возразила девушка. Коннор усмехнулся.
— Увидимся на улице, — стоя в дверях, рассмеялся Коннор.
— Нечестно играешь, Макджоувэн, — упрекнула Джемма.
— Разве ты не знаешь, что я всегда так поступаю? — подчеркнуто зловредным тоном протянул Коннор и вышел.
Стоя на пороге, он окинул взглядом двор и конюшню. Улыбка медленно сползла с его лица. Он не был дома больше недели, и теперь более трезво оценил, какое все ветхое и запущенное вокруг! Придется работать не покладая рук, чтобы как следует подготовиться к предстоящей зиме.
Пони встретил Макджоувэна нетерпеливым ржанием. Вчера Коннор слишком устал, чтобы накормить бедное животное, и теперь дал ему лишнюю порцию овса. Мимо с диким лаем промчался Поп. Коннор оглянулся. Возле повозки стояла Джемма. Лицо ее сияло от восторга.
— Здесь столько замечательных вещей, — с жаром воскликнула она.
Да, это была правда, Он привез для Джеммы скамеечку для ног с изумительной вышивкой, для себя — прекрасный бритвенный прибор, купил запасные одеяла и сатиновое белье, корзину с цыплятами, различную кухонную утварь и несколько фунтов масла.
— Как ты расплатился за все это? — спросила Джемма, забираясь в повозку самым неприличным для молодой леди образом и вылезая оттуда с курицей в руках, которая каким-то чудом выжила в морозную ночь и теперь возмущенно квохтала от голода. — Ты использовал мои деньги?
— Да, — ответил Коннор, заранее приготовившись к той вспышке гнева, которая, как он знал, сейчас последует.
К его огромному удивлению, Джемма радостно засмеялась.
— Ты молодец, что поступил так разумно, — сказала она, обнимая Коннора.
Нет, он вел себя крайне неразумно. Иначе разве позволил бы он этим колдовским зеленым глазам так глубоко проникать ему в сердце? Да если бы у него было хоть немного здравого смысла, он повернулся бы и пустился бежать отсюда, чтобы никогда больше не знать ее рук, так нежно обвивающих его шею, и этих губ, перед которыми невозможно устоять.
Долгий страстный поцелуи ревниво прервал своим звонким лаем Поп, яростно атаковавший лодыжки Кон-нора. Тот хотел отшвырнуть несносное создание ногой, но Поп ловко увернулся и возобновил нападение. Наблюдая за тщетными усилиями Макджоувэна, Джемма начала тихонечко хихикать.
— Оставь это пустое занятие, Коннор, — посоветовала она. — Иначе он разорвет твои единственные ботинки.
«У меня их не одна дюжина», — вертелось на языке у Макджоувэна, но он сдержался, неохотно отпуская Джемму из своих объятий.
Они принялись разгружать повозку. Это было похоже на Рождество! Джемма радостно вскрикивала при виде каждой новой вещи. С улыбкой глядя, как она носится со своими новыми кастрюльками и сковородками, Коннор не мог поверить, что перед ним та самая женщина, которая чуть не убила его из-за шкатулки с драгоценностями.
— А этот ящик очень тяжелый, — перебила Джемма размышления Коннора. — Мне не терпится посмотреть, что в нем.
И когда Макджоувэн гордо открыл крышку, она замерла от восторга.
— Вино! О Коннор!
— Не можем же мы прожить всю зиму на одной воде.
— Конечно, нет. Ты умница! — она читала надписи на этикетках с явным одобрением. Когда же девушка извлекла последние дв бутылки, лицо ее нахмурилось.
— Что-то не так, Джемма? — поспешно спросил Коннор. — Я знаю, ты не поклонница бренди, но подумал, что ты не будешь возражать, если я приобрету парочку бутылок для себя.
— Я не возражаю, — в замешательстве произнесла та. — Но скажи, ты сам выбирал это? — она показала на бутылки.
— Да, а что? — произнес Коннор и тут же понял, какую глупость сморозил.
Бренди было чрезвычайно дорогое и по возрасту превосходило Джемму. Коннор взял его из собственного погреба в Гленаррисе. Напиток приготовлялся во Франции, в Шампани, одной маленькой семьей виноделов, и совершенно невероятным было предположить, что о его существовании стало известно простому шотландскому фермеру, который скорее предпочел бы самодельный эль, а не изысканный французский коньяк.
— Я ездил в Инвернесс, — торопливо пояснил Коннор, прерывая тягостное молчание. — Там был и Джечерн. И он посоветовал мне купить именно это бренди. Сам-то я не очень хорошо разбираюсь в винах.
Джемма ничего не ответила. Она видела, что, разговаривая с ней, Коннор опускает глаза, а это означало одно: он лжет.
Но почему?
Они закончили разгружать повозку в полном молчании. Множество вопросов, оставшихся в свое время без ответа, снова всплыло в сознании Джеммы. Почему Макджоувэн был всегда так равнодушен к богатству ее дяди, откуда этот его высокомерный тон при разговоре с конюхами и содержателями гостиниц — тон человека, привыкшего приказывать? И почему даже Джечерн, который стоял неизмеримо выше Коннора на социальной лестнице, совершенно очевидно преклонялся перед ним? Что означает его несомненное умение обращаться с оружием и правильная, абсолютно грамотная речь? Не говоря уже о том, что он знает творчество Александра Попа и покупает бренди редкой марки?
Разрозненные детали соединились в целое, и все стало совершенно ясным. Как же она раньше не догадалась! Коннор Макджоувэн не был фермером от рождения!
Что же произошло с ним? Какие трагические обстоятельства заставили его под видом жалкого бродяги отправиться в Англию в поисках работы? Не похоже, чтобы он пропил все свое состояние или проигрался. Может быть, неудачно вложенные деньги? Нет, он слишком умен для этого. Но почему он не рассказал ей всего? А как он мог, собственно, рассказать, если она вела себя, как последняя дура, все время отвергая его попытки сблизиться?
Глаза Джеммы наполнились слезами. Огромное чувство стыда и раскаяния стеснило ее сердце. Она должна помочь ему во что бы то ни стало. Помочь обрести то, что он потерял. Но для этого нужно убедить его, что ей можно довериться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35