Ей нужно добраться до безопасного места, иначе она погибнет. Снова раздался крик, совсем близко, пронзительный и резкий. Он рассек воздух, словно ножом. Дебора огляделась. Сердце забилось, как пойманная птица.
— Дебора… — Голос Джудит дрогнул, и она не договорила.
Женщины обернулись и увидели всадников. Они скакали галопом, преодолевая дальний холм. Их длинные черные волосы развевались на ветру. Впереди на сером жеребце скакал Ястреб.
Дебору охватила паника. Она вонзила пятки в бока лошади, пустив ее вскачь.
Ветер трепал ее волосы, выбившиеся из-под тесьмы, они хлестали ее по лицу, подобно жгучим лентам. Дебора склонилась к шее лошади, в отчаянии понукая ее.
Высокая трава хлестала ее по обнаженным ногам, вскоре преследователи скрылись за высокими деревьями, и у Деборы появилась надежда.
— Мы сможем! — крикнула она. — Не останавливайся!
Вдали послышался звук, похожий на шум водопада. Это погоня, с ужасом подумала Дебора. Молясь, чтобы не свалиться с лошади, она вцепилась пальцами в ее гриву, когда увидела скакавших галопом мужчин. Лошадь Деборы летела над неровной поверхностью, словно на крыльях.
Взобравшись на возвышение и спустившись с другой стороны, Дебора оглянулась на Джудит. Ее взмыленная лошадь задыхалась и фыркала.
Прямо перед ними находилась неглубокая ложбина, переходившая в возвышение с хребтом. Дебора засомневалась, удержатся ли они на лошадях без седел при таком крутом подъеме, но выбора не было.
— Попробуй, — уговаривала она кузину, пустив лошадь вверх по склону.
Кобыла споткнулась, восстановив равновесие, прежде чем Дебора скатилась с ее спины и добралась до вершины хребта. На мгновение она остановила дрожащую и фыркающую лошадь и оглянулась на Джудит.
Сердце ее замерло. Каким-то непостижимым образом команчи оказались почти рядом. Через несколько мгновений все будет кончено. Воздух оглашали дикие крики и вой. Дебора быстро окинула взглядом преследователей.
Мускулистое тело Ястреба казалось частью лошади, на которой он скакал.
Дебора, преодолев страх, начала спускаться. Из-под копыт с грохотом летели камни. Теперь Джудит была недалеко от нее. Понукая лошадь, Дебора заметила движение на вершине холма.
Там вспыхнуло что-то синее, потом желтое, солнце отразилось от дул винтовок. Ее сердце учащенно забилось. Кавалерия.
— Джудит, скорее! — воскликнула она. — Ээээй! — отчаянно закричала Дебора, когда оказалось, что никто из солдат ее не заметил.
Она снова закричала, на этот раз солдаты заметили ее и направились к крутому хребту. Сердце Деборы замерло. Их было всего трое или четверо — слишком мало, чтобы сразиться с команчами.
Лошадь Джудит с трудом спускалась с хребта. Она совсем выбилась из сил. Они с кузиной обменялись быстрыми взглядами.
— Вперед, — крикнула Джудит, — у тебя получится.
— Без тебя я не поеду.
— Пересядь на мою лошадь.
Она уже хотела слезть, но Джудит мотнула головой.
— Давай попробуем. Времени нет.
Она права. Команчи добрались до вершины холма и увидели солдат, а солдаты увидели команчей. Команчи тут же двинулись в другую сторону, их вниманием завладели вооруженные солдаты.
— Сюда! — крикнул один из солдат Деборе и Джудит. — Мы попытаемся вас прикрыть!
Раздались выстрелы. Дебора зажмурилась и приняла решение. Нагнувшись, она хлопнула лошадь кузины по заду, заставляя ее двигаться вперед.
— Скачи! — крикнула она Джудит. — Я попытаюсь отвлечь Ястреба…
— Не глупи… — начала Джудит, но не договорила.
Ее испуганная лошадь устремилась вперед из последних сил. Дебора направила лошадь в сторону, надеясь отвлечь Ястреба от кузины. Пусть хоть одна из них спасется. Она поскакала в сторону от кузины и солдат, не решаясь оглянуться. Топот копыт все приближался, из ее горла вырвался хрип.
Она, наконец, оглянулась и увидела Ястреба.
Он наклонился и протянул руку к ее поводьям.
Предприняв последнее отчаянное усилие спастись, она заставила лошадь закружить на месте. Ястреб обхватил ее за талию и без всякого усилия стянул с лошади. Несмотря на сопротивление, он положил ее лицом вниз поперек бедер и придерживал за спину.
Ей было трудно дышать.
Вдруг она услышала выстрелы и попыталась поднять голову, но Ястреб вернул ее в прежнее положение.
— Puaru, — прорычал он.
Она поняла: он приказал ей не шевелиться. И затихла.
Она услышала, как закричала Джудит, как мужчина разразился проклятиями. Время и движение смешались. Выстрелы стали громче, она почувствовала, что Ястреб пошевелился, заметила блеск металла, когда он доставал винтовку.
— Нет! — вскрикнула она, пытаясь приподняться. — Ты можешь попасть в Джудит!
Он ответил какой-то грубостью. Затем что-то прокричал остальным. Выстрелы стали реже, а затем и вовсе прекратились.
Ястреб направил жеребца обратно к хребту. Дебора не шевелилась, она боялась, что упадет с лошади и попадет под копыта. Ястреб остановил лошадь.
Она встретилась взглядами с лошадьми, собравшимися вокруг них, увидела гамаши с бахромой и мокасины, услышала хриплые гортанные звуки, издаваемые команчами. Дебора пала духом. Она пыталась дышать. Ястреб что-то скомандовал своим воинам.
Дебора закрыла глаза. Она поняла слова «идти» и «взять» и вздрогнула. Она не надеялась, что ее отпустят. Как обидно, что не удалось бежать, и они снова попали в руки разъяренных команчей. Ястреб сбросил ее с колен спиной вперед, и она, тихо вскрикнув, плюхнулась на землю.
Но довольно быстро встала на ноги. Откинув волосы с глаз, она посмотрела на Ястреба. Его силуэт вырисовывался на фоне яркого неба.
В его холодных глазах была ярость.
Дебора видела, как рыдает Джудит, удерживаемая молодым воином. Он усмехался, проводя пальцами по ее телу. Какой-то мужчина что-то сказал, все засмеялись.
Джудит увидела, что на нее смотрит Дебора, и опустила голову. Слезы навернулись Деборе на глаза.
Все потеряно. Потеряно, потеряно, потеряно, а ее собственная судьба теперь в руках человека с холодным взглядом и каменным сердцем. Никто не придет ей на помощь.
Ее гибель предрешена.
Глава 11
— Miaru!
Дебора молча смотрела на Ястреба.
Когда он, подняв винтовку, несколько раз повторил «Miaru!», она повернулась и пошла по высокой траве.
Грубые края травинок впивались в руки и ноги, причиняя боль.
Но она шла, не останавливаясь, слыша позади тихое шуршание копыт о землю, приглушенный шум голосов, тихие всхлипывания Джудит.
У нее перехватило дыхание. Небо все еще было ярким, горячей голубизны, ветер пригибал траву. По ее лицу потекли струйки пота, блузка намокла и липла к телу. Но она не обращала внимания. Она также старалась не замечать команчей, ехавших сзади.
Борозды, проложенные в горном хребте, и камни кололи ноги, когда она с трудом двигалась по траве. Она несколько раз споткнулась, но останавливаться не стала. Когда же стала двигаться медленнее, Ястреб подъехал к ней и подтолкнул в спину дулом винтовки. Волна гнева захлестнула ее.
Да как он смеет! Лицемер! Притворялся добрым, а теперь показал свою истинную сущность. В нем нет ни капли жалости. Одна жестокость. Только желание выжить удерживало Дебору от того, чтобы не наброситься на него, не сказать ему в лицо все, что она о нем думает. Правда, она знает слишком мало слов на языке команчей.
Она споткнулась о сухую борозду и растянулась на траве. Ястреб грубо поставил ее на ноги, дернув за блузку и длинную прядь волос. От боли она впала в ярость.
Когда он поставил ее на ноги, она вывернулась и ударила лошадь. Та взвилась на дыбы, и Деборе пришлось отступить, чтобы увернуться от смертельного удара копыт, когда Ястреб вернул лошадь в прежнее положение при помощи поводьев. Его движения были такими быстрыми и резкими, что животное почти присело на ляжки, а его гладкие мышцы вздрогнули.
Ястреб соскользнул на землю, придерживая одной рукой жеребца, а другую, протягивая к Деборе. Она повернулась, чтобы бежать, но ей отрезал путь один из воинов команчей. Когда она повернулась в другую сторону, путь ей преградил еще один всадник.
Дебора сложила руки на груди и ждала. Ждать пришлось недолго. По приказу Ястреба мужчины пустили лошадей быстрым шагом, а затем — легким галопом. Она увидела, что Джудит все еще отбивается от насильника, ее золотистые волосы спутались, крики стали тише. Дебору охватило чувство беспомощной жалости, она не смогла ответить, когда ее позвала кузина.
— Дебора!
Это слово было сгустком эмоций.
Казалось, Ястреб не замечает этого. Его глаза потемнели настолько, что их голубой цвет превратился в индиго. Он не отрывал от ее лица такого ледяного взгляда, что Дебора поежилась, несмотря на палящий жар солнца. Должно быть, он это заметил. Легкая улыбка в уголке его рта превратилась в ухмылку, полную ненависти.
Ей захотелось ударить его, взбесить, вынудить покончить с этим. Ее судьба не изменится, что бы она ни сделала. Он явно уже все решил.
Страх, гнев и отчаяние привели ее нервы в беспорядочное состояние. Они были в болезненном состоянии, истрепанные постоянным напряжением. Ее состояние могло быть немногим опаснее, чем его.
— Ты — не более чем дикарь, — холодно произнесла она тоном полным презрения. — Она хотела, чтобы он понял хотя бы по интонации значение слов. — Ты не достоин презрения. Aitu! Злой, то есть жестокий язычник. Не важно, что ты со мной сделаешь. Ты можешь причинить боль моему телу, но не душе.
Она вздернула подбородок, и их взгляды встретились. По блеску его глаз Дебора поняла, что он почувствовал ее презрение. На его губах блуждала насмешливая улыбка.
— Значит, ты понял.
Неудивительно. Человек, лишенный совести, должен привыкнуть к презрению.
Он долго стоял неподвижно. Ветер шевелил его волосы.
Мгновение Ястреб смотрел на нее, никак не реагируя на ее слова. Но стоило ей пошевелиться, как он быстрым движением схватил ее за руку. Она отпрянула, глядя на него с вызовом. Ее сердце болезненно сжалось, к горлу подступил комок, она задыхалась.
Ястреб привлек ее к себе так близко, что она смогла рассмотреть большие черные зрачки его голубых глаз, различить каждую острую ресницу. Его взгляд завораживал.
Дебора почувствовала мужской запах мускуса, табака, кожи, ветра и солнца и потеряла над собой контроль.
И тут Дебору охватил страх. Она не боялась смерти, ее пугало то, что она желала этого команчи с каменным лицом. То жестокого, и беспощадного, то ласкового и нежного. И она устыдилась своей слабости.
Вдруг он поднял ее на руки и бросил на лошадь. Сам сел сзади и пустил лошадь рысью.
Он явно что-то решил, пока они догоняли остальных. Он больше не сказал ей ни слова, пока отряд быстро скакал по прерии, направляясь обратно в горы. Останавливались лишь для того, чтобы напоить лошадей и дать им отдохнуть. Деборе и Джудит не разрешали общаться.
Команчи всего за восемь часов преодолели расстояние, на которое Джудит и Деборе понадобилось три дня. Иногда они ехали широкими кругами, видимо, заметая следы. Несколько раз переходили железную дорогу в разных направлениях. Надежда Деборы на то, что солдаты пойдут за ними, постепенно таяла.
Когда показался знакомый луг, мужчины поехали вниз быстрым шагом. Заходящее солнце окрасило вершины гор в малиновый и пурпурный цвета. В высоких травах запели ночные насекомые, стало отчетливо слышно журчание горной реки.
Усталые лошади взметнули пыль на въезде в деревню. Любопытство жителей росло. Дебора видела, как откидываются пологи в типи, слышала голоса, возвещающие об их прибытии. Дебора не сводила глаз с жилища Ястреба в дальнем конце деревни.
Этот приезд отличался от предыдущего, когда им навстречу выбежали женщины и дети, с волнением приветствуя возвращающихся из похода воинов. Теперь Дебора видела только мрачные лица. Она знала, что наказание за побег будет жестоким, и горячо молилась.
Подсолнух ждала их у жилища отца, в ее больших влажных глазах застыла тревога.
— Aho, samohpu, — произнесла она, когда они приблизились.
Ястреб прорычал что-то в ответ, но не остановился, а направился к своему жилищу. Он соскочил с лошади, стащил Дебору. Она споткнулась и упала бы, не поддержи он ее за талию.
Дебора ощущала на себе испуганный взгляд Подсолнуха. Она не шелохнулась, пока он привязывал жеребца к росшему поблизости молодому деревцу. Когда он повернулся к ней, девушка спокойно встретила его холодный взгляд.
Он проворчал что-то, схватил ее за руку и знаком приказал войти в типи, после чего вошел сам, быстро опустил полог и привязал его. Никто не осмелится войти в жилище мужчины, когда там опущен полог.
Он выпустил, наконец, ее руку, и Дебора отошла на несколько шагов.
— Этот побег задумала я. — Дебора пыталась объяснить ситуацию на языке команчи, но ей не хватало слов. Она должна спасти Джудит от жестокого наказания. —
Ястреб, пожалуйста, во всем виновата я. Не наказывай Джудит. — Дебора не знала, те ли слова говорит, поймет ли он ее.
Она осеклась, когда Ястреб заговорил, снова схватив ее за руку. Выражение его лица и угрожающий тон не предвещали ничего доброго.
— Хватит, Дебора! Подумай лучше о себе, чем о Джудит. Дебора не сразу поняла, что он сказал это по-английски.
Ее бросило в жар.
— Ты говоришь по-английски!
— Да. А еще на языке команчи, по-испански, немного на языке апачи, шайеннов и шошонов.
Его насмешливый тон привел ее в бешенство. Страх уступил место ярости. Она невольно сжала кулаки. Он заметил ее реакцию и холодно улыбнулся, еще сильнее стиснув ее руку.
— Так, по крайней мере, у тебя не возникнет соблазна отвесить мне еще одну оплеуху, — спокойно произнес он.
Напряжение последних недель неожиданно прорвалось наружу. Забыв об опасности, Дебора в ярости закричала и ударила его в грудь, успев расцарапать его до того, как он схватил ее свободную руку. Она лягалась, кусалась, вопила, пока он не бросил ее на пол. И лишь когда она успокоилась, поднял на ноги. Дебора увидела, что ее атака была для Ястреба все равно, что комариный укус.
— Черт тебя побери! — выкрикнула она.
Он вскинул брови:
— Леди не пристало ругаться, Дебора!
— Как говорят, с кем поведешься, — презрительно бросила она.
— Я знал, что ты так думаешь.
Она во все глаза смотрела на него:
— Скажи, кто ты на самом деле?
— Tosa Nakaai. Ястреб. Охотник. Команчи.
Она мотнула головой:
— Ты и похож и не похож на команчи.
— А ты наблюдательна.
Он отпустил ее руку и легонько оттолкнул от себя.
— Я не чистокровный команчи, ты должна была это понять по цвету моих глаз. Вспомни. Ты обратила на это внимание в первый же день.
— Помню. Но я была уверена, что ты команчи, поэтому и удивилась.
— Нет, — с горечью ответил он. — Я не команчи и не бледнолицый. Я — полукровка, поэтому ничего не заслужил, кроме презрения. По крайней мере, у большинства людей.
— Тогда зачем ты здесь? — в замешательстве спросила Дебора.
Он мрачно улыбнулся ей:
— Потому что у меня нет другого дома. Но скоро и этого не будет.
— Не будет?
— Думаешь, солдаты забудут, что видели тебя? Они не успокоятся, пока не найдут лагерь, а когда придут, перебьют всех и не оставят камня на камне.
— Не верю.
Она осеклась, когда он сардонически улыбнулся:
— Не только команчи бывают беспощадны.
— Ты не убедишь меня в этом после того, как я пробыла твоей рабыней почти два месяца.
— С тобой плохо обращались? Тебя били? Морили голодом? Насиловали?
— Нет. Но меня лишили свободы. И человеческих прав.
— Если не ошибаюсь, именно из-за этого вспыхнула последняя война? — насмешливо спросил Ястреб. — И в ней принимали участие бледнолицые.
— Да, это верно, но…
— Но ты говоришь, что это нечто другое. А почему? Потому что в ней не принимали участия индейцы? Или потому, что ты не принимала в ней участия?
— Я принимала участие, хотя и не в прямом смысле этого слова. Моя семья пострадала во время войны.
— Пострадала? Насколько серьезно? Расскажи! Мне интересно было бы узнать.
— Это не обсуждается, — огрызнулась она. — Ты сыграл со мной ужасную шутку. Все это время ты мог говорить на понятном мне языке, и жизнь была бы проще. Но ты почему-то поступил по-другому. Ты мог освободить меня, отвезти туда, откуда команчи меня похитили. Но ты предпочел купить меня и делать со мной все, что тебе заблагорассудится.
— Да, — мягко произнес он. — Я мог сделать с тобой все, что угодно. И почти что сделал. Но я все еще не сделал того, чего больше всего хочу.
— Что ты имеешь в виду?
— Я собираюсь завершить то, что начал. — Он взял ее за подбородок. — Завершить то, что мне следовало сделать в первый же день. Ожидание было бессмысленным. Я не могу рисковать жизнями всех остальных ради удовлетворения собственных желаний. — Он убрал руку. — Ты будешь моей.
— Нет, — прошептала Дебора.
— Да. — В его взгляде не было ни сочувствия, ни милосердия, и Дебора поняла, что терпение его закончилось.
Глава 12
— Ложись, — мягко произнес он.
— Нет!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
— Дебора… — Голос Джудит дрогнул, и она не договорила.
Женщины обернулись и увидели всадников. Они скакали галопом, преодолевая дальний холм. Их длинные черные волосы развевались на ветру. Впереди на сером жеребце скакал Ястреб.
Дебору охватила паника. Она вонзила пятки в бока лошади, пустив ее вскачь.
Ветер трепал ее волосы, выбившиеся из-под тесьмы, они хлестали ее по лицу, подобно жгучим лентам. Дебора склонилась к шее лошади, в отчаянии понукая ее.
Высокая трава хлестала ее по обнаженным ногам, вскоре преследователи скрылись за высокими деревьями, и у Деборы появилась надежда.
— Мы сможем! — крикнула она. — Не останавливайся!
Вдали послышался звук, похожий на шум водопада. Это погоня, с ужасом подумала Дебора. Молясь, чтобы не свалиться с лошади, она вцепилась пальцами в ее гриву, когда увидела скакавших галопом мужчин. Лошадь Деборы летела над неровной поверхностью, словно на крыльях.
Взобравшись на возвышение и спустившись с другой стороны, Дебора оглянулась на Джудит. Ее взмыленная лошадь задыхалась и фыркала.
Прямо перед ними находилась неглубокая ложбина, переходившая в возвышение с хребтом. Дебора засомневалась, удержатся ли они на лошадях без седел при таком крутом подъеме, но выбора не было.
— Попробуй, — уговаривала она кузину, пустив лошадь вверх по склону.
Кобыла споткнулась, восстановив равновесие, прежде чем Дебора скатилась с ее спины и добралась до вершины хребта. На мгновение она остановила дрожащую и фыркающую лошадь и оглянулась на Джудит.
Сердце ее замерло. Каким-то непостижимым образом команчи оказались почти рядом. Через несколько мгновений все будет кончено. Воздух оглашали дикие крики и вой. Дебора быстро окинула взглядом преследователей.
Мускулистое тело Ястреба казалось частью лошади, на которой он скакал.
Дебора, преодолев страх, начала спускаться. Из-под копыт с грохотом летели камни. Теперь Джудит была недалеко от нее. Понукая лошадь, Дебора заметила движение на вершине холма.
Там вспыхнуло что-то синее, потом желтое, солнце отразилось от дул винтовок. Ее сердце учащенно забилось. Кавалерия.
— Джудит, скорее! — воскликнула она. — Ээээй! — отчаянно закричала Дебора, когда оказалось, что никто из солдат ее не заметил.
Она снова закричала, на этот раз солдаты заметили ее и направились к крутому хребту. Сердце Деборы замерло. Их было всего трое или четверо — слишком мало, чтобы сразиться с команчами.
Лошадь Джудит с трудом спускалась с хребта. Она совсем выбилась из сил. Они с кузиной обменялись быстрыми взглядами.
— Вперед, — крикнула Джудит, — у тебя получится.
— Без тебя я не поеду.
— Пересядь на мою лошадь.
Она уже хотела слезть, но Джудит мотнула головой.
— Давай попробуем. Времени нет.
Она права. Команчи добрались до вершины холма и увидели солдат, а солдаты увидели команчей. Команчи тут же двинулись в другую сторону, их вниманием завладели вооруженные солдаты.
— Сюда! — крикнул один из солдат Деборе и Джудит. — Мы попытаемся вас прикрыть!
Раздались выстрелы. Дебора зажмурилась и приняла решение. Нагнувшись, она хлопнула лошадь кузины по заду, заставляя ее двигаться вперед.
— Скачи! — крикнула она Джудит. — Я попытаюсь отвлечь Ястреба…
— Не глупи… — начала Джудит, но не договорила.
Ее испуганная лошадь устремилась вперед из последних сил. Дебора направила лошадь в сторону, надеясь отвлечь Ястреба от кузины. Пусть хоть одна из них спасется. Она поскакала в сторону от кузины и солдат, не решаясь оглянуться. Топот копыт все приближался, из ее горла вырвался хрип.
Она, наконец, оглянулась и увидела Ястреба.
Он наклонился и протянул руку к ее поводьям.
Предприняв последнее отчаянное усилие спастись, она заставила лошадь закружить на месте. Ястреб обхватил ее за талию и без всякого усилия стянул с лошади. Несмотря на сопротивление, он положил ее лицом вниз поперек бедер и придерживал за спину.
Ей было трудно дышать.
Вдруг она услышала выстрелы и попыталась поднять голову, но Ястреб вернул ее в прежнее положение.
— Puaru, — прорычал он.
Она поняла: он приказал ей не шевелиться. И затихла.
Она услышала, как закричала Джудит, как мужчина разразился проклятиями. Время и движение смешались. Выстрелы стали громче, она почувствовала, что Ястреб пошевелился, заметила блеск металла, когда он доставал винтовку.
— Нет! — вскрикнула она, пытаясь приподняться. — Ты можешь попасть в Джудит!
Он ответил какой-то грубостью. Затем что-то прокричал остальным. Выстрелы стали реже, а затем и вовсе прекратились.
Ястреб направил жеребца обратно к хребту. Дебора не шевелилась, она боялась, что упадет с лошади и попадет под копыта. Ястреб остановил лошадь.
Она встретилась взглядами с лошадьми, собравшимися вокруг них, увидела гамаши с бахромой и мокасины, услышала хриплые гортанные звуки, издаваемые команчами. Дебора пала духом. Она пыталась дышать. Ястреб что-то скомандовал своим воинам.
Дебора закрыла глаза. Она поняла слова «идти» и «взять» и вздрогнула. Она не надеялась, что ее отпустят. Как обидно, что не удалось бежать, и они снова попали в руки разъяренных команчей. Ястреб сбросил ее с колен спиной вперед, и она, тихо вскрикнув, плюхнулась на землю.
Но довольно быстро встала на ноги. Откинув волосы с глаз, она посмотрела на Ястреба. Его силуэт вырисовывался на фоне яркого неба.
В его холодных глазах была ярость.
Дебора видела, как рыдает Джудит, удерживаемая молодым воином. Он усмехался, проводя пальцами по ее телу. Какой-то мужчина что-то сказал, все засмеялись.
Джудит увидела, что на нее смотрит Дебора, и опустила голову. Слезы навернулись Деборе на глаза.
Все потеряно. Потеряно, потеряно, потеряно, а ее собственная судьба теперь в руках человека с холодным взглядом и каменным сердцем. Никто не придет ей на помощь.
Ее гибель предрешена.
Глава 11
— Miaru!
Дебора молча смотрела на Ястреба.
Когда он, подняв винтовку, несколько раз повторил «Miaru!», она повернулась и пошла по высокой траве.
Грубые края травинок впивались в руки и ноги, причиняя боль.
Но она шла, не останавливаясь, слыша позади тихое шуршание копыт о землю, приглушенный шум голосов, тихие всхлипывания Джудит.
У нее перехватило дыхание. Небо все еще было ярким, горячей голубизны, ветер пригибал траву. По ее лицу потекли струйки пота, блузка намокла и липла к телу. Но она не обращала внимания. Она также старалась не замечать команчей, ехавших сзади.
Борозды, проложенные в горном хребте, и камни кололи ноги, когда она с трудом двигалась по траве. Она несколько раз споткнулась, но останавливаться не стала. Когда же стала двигаться медленнее, Ястреб подъехал к ней и подтолкнул в спину дулом винтовки. Волна гнева захлестнула ее.
Да как он смеет! Лицемер! Притворялся добрым, а теперь показал свою истинную сущность. В нем нет ни капли жалости. Одна жестокость. Только желание выжить удерживало Дебору от того, чтобы не наброситься на него, не сказать ему в лицо все, что она о нем думает. Правда, она знает слишком мало слов на языке команчей.
Она споткнулась о сухую борозду и растянулась на траве. Ястреб грубо поставил ее на ноги, дернув за блузку и длинную прядь волос. От боли она впала в ярость.
Когда он поставил ее на ноги, она вывернулась и ударила лошадь. Та взвилась на дыбы, и Деборе пришлось отступить, чтобы увернуться от смертельного удара копыт, когда Ястреб вернул лошадь в прежнее положение при помощи поводьев. Его движения были такими быстрыми и резкими, что животное почти присело на ляжки, а его гладкие мышцы вздрогнули.
Ястреб соскользнул на землю, придерживая одной рукой жеребца, а другую, протягивая к Деборе. Она повернулась, чтобы бежать, но ей отрезал путь один из воинов команчей. Когда она повернулась в другую сторону, путь ей преградил еще один всадник.
Дебора сложила руки на груди и ждала. Ждать пришлось недолго. По приказу Ястреба мужчины пустили лошадей быстрым шагом, а затем — легким галопом. Она увидела, что Джудит все еще отбивается от насильника, ее золотистые волосы спутались, крики стали тише. Дебору охватило чувство беспомощной жалости, она не смогла ответить, когда ее позвала кузина.
— Дебора!
Это слово было сгустком эмоций.
Казалось, Ястреб не замечает этого. Его глаза потемнели настолько, что их голубой цвет превратился в индиго. Он не отрывал от ее лица такого ледяного взгляда, что Дебора поежилась, несмотря на палящий жар солнца. Должно быть, он это заметил. Легкая улыбка в уголке его рта превратилась в ухмылку, полную ненависти.
Ей захотелось ударить его, взбесить, вынудить покончить с этим. Ее судьба не изменится, что бы она ни сделала. Он явно уже все решил.
Страх, гнев и отчаяние привели ее нервы в беспорядочное состояние. Они были в болезненном состоянии, истрепанные постоянным напряжением. Ее состояние могло быть немногим опаснее, чем его.
— Ты — не более чем дикарь, — холодно произнесла она тоном полным презрения. — Она хотела, чтобы он понял хотя бы по интонации значение слов. — Ты не достоин презрения. Aitu! Злой, то есть жестокий язычник. Не важно, что ты со мной сделаешь. Ты можешь причинить боль моему телу, но не душе.
Она вздернула подбородок, и их взгляды встретились. По блеску его глаз Дебора поняла, что он почувствовал ее презрение. На его губах блуждала насмешливая улыбка.
— Значит, ты понял.
Неудивительно. Человек, лишенный совести, должен привыкнуть к презрению.
Он долго стоял неподвижно. Ветер шевелил его волосы.
Мгновение Ястреб смотрел на нее, никак не реагируя на ее слова. Но стоило ей пошевелиться, как он быстрым движением схватил ее за руку. Она отпрянула, глядя на него с вызовом. Ее сердце болезненно сжалось, к горлу подступил комок, она задыхалась.
Ястреб привлек ее к себе так близко, что она смогла рассмотреть большие черные зрачки его голубых глаз, различить каждую острую ресницу. Его взгляд завораживал.
Дебора почувствовала мужской запах мускуса, табака, кожи, ветра и солнца и потеряла над собой контроль.
И тут Дебору охватил страх. Она не боялась смерти, ее пугало то, что она желала этого команчи с каменным лицом. То жестокого, и беспощадного, то ласкового и нежного. И она устыдилась своей слабости.
Вдруг он поднял ее на руки и бросил на лошадь. Сам сел сзади и пустил лошадь рысью.
Он явно что-то решил, пока они догоняли остальных. Он больше не сказал ей ни слова, пока отряд быстро скакал по прерии, направляясь обратно в горы. Останавливались лишь для того, чтобы напоить лошадей и дать им отдохнуть. Деборе и Джудит не разрешали общаться.
Команчи всего за восемь часов преодолели расстояние, на которое Джудит и Деборе понадобилось три дня. Иногда они ехали широкими кругами, видимо, заметая следы. Несколько раз переходили железную дорогу в разных направлениях. Надежда Деборы на то, что солдаты пойдут за ними, постепенно таяла.
Когда показался знакомый луг, мужчины поехали вниз быстрым шагом. Заходящее солнце окрасило вершины гор в малиновый и пурпурный цвета. В высоких травах запели ночные насекомые, стало отчетливо слышно журчание горной реки.
Усталые лошади взметнули пыль на въезде в деревню. Любопытство жителей росло. Дебора видела, как откидываются пологи в типи, слышала голоса, возвещающие об их прибытии. Дебора не сводила глаз с жилища Ястреба в дальнем конце деревни.
Этот приезд отличался от предыдущего, когда им навстречу выбежали женщины и дети, с волнением приветствуя возвращающихся из похода воинов. Теперь Дебора видела только мрачные лица. Она знала, что наказание за побег будет жестоким, и горячо молилась.
Подсолнух ждала их у жилища отца, в ее больших влажных глазах застыла тревога.
— Aho, samohpu, — произнесла она, когда они приблизились.
Ястреб прорычал что-то в ответ, но не остановился, а направился к своему жилищу. Он соскочил с лошади, стащил Дебору. Она споткнулась и упала бы, не поддержи он ее за талию.
Дебора ощущала на себе испуганный взгляд Подсолнуха. Она не шелохнулась, пока он привязывал жеребца к росшему поблизости молодому деревцу. Когда он повернулся к ней, девушка спокойно встретила его холодный взгляд.
Он проворчал что-то, схватил ее за руку и знаком приказал войти в типи, после чего вошел сам, быстро опустил полог и привязал его. Никто не осмелится войти в жилище мужчины, когда там опущен полог.
Он выпустил, наконец, ее руку, и Дебора отошла на несколько шагов.
— Этот побег задумала я. — Дебора пыталась объяснить ситуацию на языке команчи, но ей не хватало слов. Она должна спасти Джудит от жестокого наказания. —
Ястреб, пожалуйста, во всем виновата я. Не наказывай Джудит. — Дебора не знала, те ли слова говорит, поймет ли он ее.
Она осеклась, когда Ястреб заговорил, снова схватив ее за руку. Выражение его лица и угрожающий тон не предвещали ничего доброго.
— Хватит, Дебора! Подумай лучше о себе, чем о Джудит. Дебора не сразу поняла, что он сказал это по-английски.
Ее бросило в жар.
— Ты говоришь по-английски!
— Да. А еще на языке команчи, по-испански, немного на языке апачи, шайеннов и шошонов.
Его насмешливый тон привел ее в бешенство. Страх уступил место ярости. Она невольно сжала кулаки. Он заметил ее реакцию и холодно улыбнулся, еще сильнее стиснув ее руку.
— Так, по крайней мере, у тебя не возникнет соблазна отвесить мне еще одну оплеуху, — спокойно произнес он.
Напряжение последних недель неожиданно прорвалось наружу. Забыв об опасности, Дебора в ярости закричала и ударила его в грудь, успев расцарапать его до того, как он схватил ее свободную руку. Она лягалась, кусалась, вопила, пока он не бросил ее на пол. И лишь когда она успокоилась, поднял на ноги. Дебора увидела, что ее атака была для Ястреба все равно, что комариный укус.
— Черт тебя побери! — выкрикнула она.
Он вскинул брови:
— Леди не пристало ругаться, Дебора!
— Как говорят, с кем поведешься, — презрительно бросила она.
— Я знал, что ты так думаешь.
Она во все глаза смотрела на него:
— Скажи, кто ты на самом деле?
— Tosa Nakaai. Ястреб. Охотник. Команчи.
Она мотнула головой:
— Ты и похож и не похож на команчи.
— А ты наблюдательна.
Он отпустил ее руку и легонько оттолкнул от себя.
— Я не чистокровный команчи, ты должна была это понять по цвету моих глаз. Вспомни. Ты обратила на это внимание в первый же день.
— Помню. Но я была уверена, что ты команчи, поэтому и удивилась.
— Нет, — с горечью ответил он. — Я не команчи и не бледнолицый. Я — полукровка, поэтому ничего не заслужил, кроме презрения. По крайней мере, у большинства людей.
— Тогда зачем ты здесь? — в замешательстве спросила Дебора.
Он мрачно улыбнулся ей:
— Потому что у меня нет другого дома. Но скоро и этого не будет.
— Не будет?
— Думаешь, солдаты забудут, что видели тебя? Они не успокоятся, пока не найдут лагерь, а когда придут, перебьют всех и не оставят камня на камне.
— Не верю.
Она осеклась, когда он сардонически улыбнулся:
— Не только команчи бывают беспощадны.
— Ты не убедишь меня в этом после того, как я пробыла твоей рабыней почти два месяца.
— С тобой плохо обращались? Тебя били? Морили голодом? Насиловали?
— Нет. Но меня лишили свободы. И человеческих прав.
— Если не ошибаюсь, именно из-за этого вспыхнула последняя война? — насмешливо спросил Ястреб. — И в ней принимали участие бледнолицые.
— Да, это верно, но…
— Но ты говоришь, что это нечто другое. А почему? Потому что в ней не принимали участия индейцы? Или потому, что ты не принимала в ней участия?
— Я принимала участие, хотя и не в прямом смысле этого слова. Моя семья пострадала во время войны.
— Пострадала? Насколько серьезно? Расскажи! Мне интересно было бы узнать.
— Это не обсуждается, — огрызнулась она. — Ты сыграл со мной ужасную шутку. Все это время ты мог говорить на понятном мне языке, и жизнь была бы проще. Но ты почему-то поступил по-другому. Ты мог освободить меня, отвезти туда, откуда команчи меня похитили. Но ты предпочел купить меня и делать со мной все, что тебе заблагорассудится.
— Да, — мягко произнес он. — Я мог сделать с тобой все, что угодно. И почти что сделал. Но я все еще не сделал того, чего больше всего хочу.
— Что ты имеешь в виду?
— Я собираюсь завершить то, что начал. — Он взял ее за подбородок. — Завершить то, что мне следовало сделать в первый же день. Ожидание было бессмысленным. Я не могу рисковать жизнями всех остальных ради удовлетворения собственных желаний. — Он убрал руку. — Ты будешь моей.
— Нет, — прошептала Дебора.
— Да. — В его взгляде не было ни сочувствия, ни милосердия, и Дебора поняла, что терпение его закончилось.
Глава 12
— Ложись, — мягко произнес он.
— Нет!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28