А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Марио нравилось, когда его клиенты опускали туда чеки–деньги он, разумеется, брал вперед, и его секретарша вечером вынимала их оттуда.
Стилем его деятельности, если даже не характера, была осмотрительность и конфиденциальность, а окружавшая его роскошь давала клиентам понять, что услуги Марио Томазетти стоят недешево. И все равно у него клиентов было больше, чем достаточно для него и его тридцати сотрудников. И, глядя на лицо Маризы Пароли с плотно сжатыми губами, он еще раз убедился, что страсти стоят очень и очень дорого, особенно если иметь еще и побочный заработок, как у него.
– Вот фотография. – Мариза осторожно положила на стол снимок Индии. – А это – мой муж.
Марио на секунду позволил себе бросить на снимки беглый взгляд, однако не сделал ни малейшей попытки взять их. Мариза неуверенно посмотрела на него. Разве ему не требуется их как следует изучить? Задать ей какие-нибудь вопросы?
– Может быть, их увеличить? – неуверенно предложила она, – а, может быть, вы хотите знать названия его любимых ресторанов…
Марио поднял свою пухлую ручку, украшенную резной печаткой.
– Ничего не говорите, синьора, у нас есть рабочий адрес синьора Пароли и адрес квартиры синьоры Хавен. Больше нам ничего не надо. И да… еще одно. Будьте добры, сообщите вашу девичью фамилию, синьора.
– Мою девичью фамилию? – с удивлением переспросила Мариза.
– Да… это для наших записей. Пустая формальность, синьора.
– Риссарди, – сказала Мариза, вынимая чековую книжку.
– Из миланских и туринских Риссарди? – Улыбка Марио стала искренне добродушной.
– Да. – Мариза заполнила чек и передала ему.
– Пожалуйста, вот в эту щель, синьора. Я сам никогда лично не занимаюсь финансовыми вопросами, этот старый стол для сбора податей избавляет меня от подобной процедуры. Я предпочитаю считать себя вашим другом, который хочет вам помочь в сложной ситуации.
Ничего себе друг, с содроганием подумала Мариза, выходя из двери, вот уж упаси Господь.
Марио опять опустился в свое любимое зеленое кресло, облокотившись о его ручки; в пальцах он вертел тонкий карандаш. Так значит, Риссарди? Совсем неплохо. Марио нравилось думать о себе как о настоящем шпионе – этаком Джеймсе Бонде в супружеских проблемах. Он даже одевался в соответствии с этой ролью, хотя явно был для этого коротковат. Он любил строгие костюмы из чесучи, отполированные до зеркального блеска итальянские туфли и дорогие, сшитые на заказ рубашки, которые он носил так, чтобы выгладывали дорогие запонки. Он ничуть не сомневался, что одевается даже лучше, чем Джеймс, только, в отличие от того, он не испытывал отвращения к двойной игре, когда чувствовал, что здесь можно неплохо нажиться. А брак Риссарди-Пароли не мог не принести ему приличной суммы.
Марио без всяких колебаний снял трубку и связался с Фабрицио Пароли, сообщив тому, что у него имеется некоторая информация, связанная с его супругой, которая может его заинтересовать. И, встретившись с ним попозже, он не испытывал ни малейших угрызений совести, рассказывая ему о том, что его жена Мариза наняла его для того, чтобы проследить за его отношениями с мисс Индией Хавен, разумеется, после того, как определенная и немалая сумма денег исчезла в отверстии большого стола.
Ничто так не охлаждает мужской пыл, как деньги, думала Индия. Вернее, необходимость расстаться с немалыми деньгами. И Фабрицио не был скрягой – совсем нет. Он платил ей приличное жалованье, покупал дорогие подарки – обычно какое-нибудь женское белье или духи, и кроме того, пол ее квартиры покрывал чудесный ковер, комнату украшали стулья и диваны из демонстрационного зала, а в кухне стояла пара ящиков хорошего вина. Возможно, Фабрицио просто недостаточно практичен, когда речь заходила о подарках – а почему, собственно, любовник должен быть практичным? Индия не знала ответа на этот вопрос. Она опустилась на стул и задумчиво уставилась в пространство.
Пора подумать о своей жизни. Ее связь с Фабрицио уже начала терять свою привлекательность еще до той ужасной поездки за город на эту несчастную виллу. Фабрицио тогда правильно оценил ситуацию. Ему действительно пришлось выложить кругленькую сумму, чтобы замять скандал, чтобы избежать упоминания их имен в газетах. Ему пришлось отдать немалые деньги сержанту, а также в фонд поддержки вдов и сирот карабинеров. А теперь еще этот мерзкий частный детектив, которого наняла Мариза, чтобы следить за ними. Странно, подумала она, с горькой улыбкой, что Мариза платит ему за то, чтобы он внимательно следил за их действиями, а в конце недели давал ей подробный отчет; он же предложит убедить ее, что их действия носят самый невинный характер. В конце концов, заметил он, какой мужчина не имеет небольшую интрижку – это не мешает ему любить свою жену и семью. Но, когда Фабрицио повторил ей слова детектива, она поняла, что тот прав.
Она сердито пнула ногой пушистый ковер, раздумывая о том, что же ей все-таки делать. Становилось ясно: то, что не может развиваться, приходит к естественному концу; и ее роман с Фабрицио пришел к концу. Фабрицио предложил немного переждать, проявить осторожность – только на время, разумеется. Черт! В этом и заключается самая главная проблема, когда имеешь незаконную связь – проявлять осторожность было совершенно не в ее характере. Когда она влюблялась, ей хотелось сообщить об этом всему миру, ей хотелось познакомить возлюбленного с друзьями, открыто появляться в ресторанах, держа его под руку и вдвоем ходить в гости. Она просто не создана для того, чтобы стать «другой женщиной». Вот глупая, да она должна была порвать с ним первая. Ведь она уже думала об этом не одну неделю. Неожиданно раздался громкий звонок телефона, оторвавший ее от неприятных мыслей.
– Алло! – резко спросила она.
– Индия? С тобой все в порядке? Это был Фабрицио.
– Да, все нормально, просто немного нервничаю.
– Индия, – произнес несколько заискивающим голосом Фабрицио, – я не хочу, чтобы ты нервничала. Поэтому я звоню. Я все думал, как бы сделать так, чтобы эти ближайшие недели у нас не возникло проблем, и вспомнил о работе, которую предлагал Монтефьоре. Для тебя это прекрасная возможность на некоторое время уехать из города.
– Уехать из города? Я вовсе не собираюсь никуда бежать, Фабрицио, только из-за того, что твоя Мариза…
– Нет, нет, не убегать. Ты не поняла, о чем я говорю, дорогая, послушай меня, пожалуйста. Монтефьоре собираются переоборудовать свой особняк в гостиницу для богатых американцев. А кто лучше тебя может знать, что нужно таким туристам? Они хотят оставить особняк, насколько это возможно, в первоначальном виде, соответствующим образом благоустроив его. К их прискорбию, для того, чтобы провести все необходимые работы, им придется продать часть картин и некоторые ценные вещи. А ты, с твоим знанием рынка предметов искусства, как нельзя лучше подходишь для роли эксперта. Ты сможешь дать им совет относительно того, что именно им следует продавать, и определишь примерную цену. Ты определишь, что конкретно им необходимо сделать в доме, все хорошенько осмотришь и сообщишь мне. Мне необходимо знать, что необходимо перестроить в доме, а также я хочу, чтобы ты составила чертежи по своим предложениям. Ну как, дорогая, что ты об этом думаешь? Ты справишься с этим?
– Справлюсь ли я?! – радостно воскликнула Индия. – Фабрицио, ты – просто золото! Конечно же, я справлюсь, могу приступить к работе прямо немедленно.
– Прекрасно, cara, прекрасно. Встретимся завтра утром на работе, и я дам тебе все инструкции. И ты сразу же туда отправишься. Будешь жить в самом особняке. Думаю, что семейство Монтефьоре тебе понравится. Где-то она уже слышала это имя, вспоминала Индия.
– А это не семья Альдо Монтефьоре? – спросила она.
– Да, а почему ты спрашиваешь? Значит, ты с ними знакома?
Индия улыбнулась, вспомнив заурядную, хотя и красивую физиономию Альдо.
– Да нет, просто когда-то давным-давно я встречала одного из них.
– Вот и хорошо, – сказал Фабрицио, довольный тем, что его план начинает действовать. – Значит, увидимся завтра, cara. А теперь мне пора. Чао.
Он резко оборвал разговор, оставив Индию с трубкой, прижатой к уху. Она со вздохом положила ее на рычаг, догадываясь, что, очевидно, в комнату вошла Мариза. Это случалось и раньше, но, подумала она, чувствуя, как поднимается настроение, больше этого не будет – она так решила. Фабрицио только что освободил ее – теперь у нее есть самостоятельная работа, первая ее возможность самой сделать что-то настоящее. Наконец она сможет испытать себя в интересном и непростом деле, говорила она себе, отплясывая джигу на роскошном ковре из демонстрационного зала Пароли. С сегодняшнего дня я буду заниматься только работой и своей карьерой. Я стану Индией Хавен, дизайнером по интерьеру, главным консультантом по перестройке особняка Монтефьоре в шикарную гостиницу.
Она бросилась в спальню и вытащила из внутреннего шкафа чемодан. Интересно, долго ей там придется пробыть – недели две? А может быть, месяц? Или даже два? У нее не было времени спросить об этом у Фабрицио, но она не сомневалась, что это займет не меньше месяца. Интересно, а там ли Альдо Монтефьоре, мельком подумала она. Подожди-ка секунду, он ведь должен был жениться на больших деньгах, разве не так? Мариза предупредила ее об этом, она берегла его для своей двоюродной сестры Ренаты. Ну что ж, так – значит, так. Она вовсе не собиралась отказаться от роли любовницы в одном месте лишь затем, чтобы исполнить такую же роль в другом. Нет, теперь она станет деловой женщиной, больше никаких дразнящих черных ночнушек и торопливых свиданий. Она решительной рукой положила в чемодан практичную одежду для деревни – юбки, джемпера, джинсы, пару нарядных платьев на случай приемов, деловой костюм и несколько шелковых блузок. Чтобы не поддаваться соблазнам и полностью себя обезопасить, она запихнула туда же свое самое простое белье. В конце концов, подумала она весело, захлопывая крышку чемодана, как может позволить соблазнить себя девушка, если на ее трусах спереди изображен Микки Маус?
ГЛАВА 15
Нарядная вилла, построенная из кораллового камня, находилась на самом изгибе залива Св. Джеймса в лучшей части Барбадоса. Со своего места, где она обычно сидела по утрам – у овального бассейна – Олимпи слева видела пляж нарядной гостиницы, а справа – ряд расположенных неподалеку вилл. Лучшего места Бендор просто не мог выбрать. Не считая того, что это была самая дорогая вилла на острове, идеальное место для встреч и сплетен. Нужно только немного пройтись вдоль моря или просто немного поплавать у самого берега в ласковых голубых водах, и уж тут обязательно встретишь кого-нибудь из знакомых или просто знакомых знакомых, или же кого-нибудь необыкновенно приятного.
Шум разговора и доносившаяся из проигрывателя грегорианская музыка свидетельствовали о том, что все остальные уже тоже встали. Бендор обожал грегорианскую музыку, эти монотонные песнопения приводили их всех в экстаз, особенно по утрам. Лениво потянувшись, Олимпи накинула белую мужскую рубашку, которая всегда служила для нее чем-то вроде пляжного халата, и направилась через сад к террасе. Там уже было двенадцать человек гостей, причем мужчин и женщин поровну. Девушки были молодые, лет двадцати с хвостиком и в диапазоне от симпатичных до красивых. Мужчины казались постарше, в хорошей форме, некоторые из них достаточно привлекательные – и все очень богатые. Бендор не имел бедных друзей, это был его принцип. Он сам никогда не был беден и считал, что бедные не столько несчастны, сколько ужасно скучны.
Торопливо поглощались чашки горячего крепкого кофе и кувшины с охлажденным апельсиновым соком, а также кусочки экзотических фруктов – папайи, манго, дыни – завтрак идеальный.
Олимпи нахмурилась, целуя Вендора. Перед ним стояла банка пива – первая за день; казалось, он поглощает его в неимоверных количествах. Она презрительно фыркнула. Если Бендор собирается превратиться в пьяницу, у них ничего не получится. Но, может быть, это просто немецкая традиция – пить столько пива? А, может быть, он просто расслабляется на отдыхе? Она не знала. Она вообще мало что знала о Вендоре.
Олимпи потягивала сок, не обращая внимания на журчащий вокруг нее разговор, смотрела на море, на огромную яхту, медленно плывущую в сторону Карлис-Бей. Она уже несколько раз обращала на нее внимание. Великолепная яхта.
– Бени, чья это яхта?
– Похожа на «Фиесту» – таких больших здесь не так уж много. – Бендор взял бинокль и навел его на нос судна. – Да, это «Фиеста». Обычно Фитц МакБейн держит ее здесь в это время года.
Олимпи насторожилась.
– Фитц МакБейн? – Взяв бинокль Вендора, она стала осматривать судно. – Хороша, хороша, – шептала она, – очень красивая. А ты не знаешь, Бени, он сам там?
– Если тебе интересно, я могу узнать. А что?
– Я просто подумала, а что, если нам сегодня вечером организовать небольшую вечеринку, пригласить всех наших соседей по Сэнди-Лейн и Глиттер-Бей. Они ведь тоже нас принимали. Фитц МакБейн, возможно, тоже организовывает такие приемы. Давай позовем всех! Мы можем устроить ужин около бассейна, все будет совершенно по-домашнему. Ну, что вы все скажете об этом?
Бендор с добродушно-снисходительной улыбкой смотрел на своих гостей, радостными криками приветствующих это предложение. Она могла добиться от него чего угодно, когда смотрела и улыбалась ему вот так.
Фитц сидел в кабинете своего самолета рядом с Морганом. Они уже подлетели и готовились к посадке, и, несмотря на то, что отец расстроил его, Морган не мог не восхищаться тем, как спокойно и умело тот посадил самолет в оживленном аэропорту Майами. С детства ему казалось, что на свете не существует того, что бы его отец не умел делать, от подводного плавания до управления самолетом. Он просто не мог представить себе, когда он находил время для того, чтобы всему научиться, но в этом был весь Фитц; если у него было несколько свободных часов, то он тратил их на то, чтобы чему-нибудь научиться. Он, обладая чисто интуитивной деловой сметкой и проницательностью, еще страстно тяготел к всевозможным знаниям. «Наверное, это из-за того, что я не получил достаточного образования», – как-то сказал он Моргану, и Морган тогда сильно удивился, поскольку никогда не считал Фитца малообразованным человеком. Однако это было так, поскольку учился он мало и отрывочно, что, как Морган знал, ужасно его раздражало. Фитц поставил себе определенные задачи в области образования и добывал знания, читая массу книг – эта привычка сохранилась у него до сих пор. В возрасте тридцати лет он поставил себе цель выучить три иностранных языка, с тем, чтобы он мог более свободно общаться со своими деловыми партнерами и не зависеть ни от каких переводчиков; как он объяснил Моргану впоследствии, если не знать языка, то можно упустить какой-нибудь важный нюанс в сделке, и он организовал для сына изучение немецкого, испанского и французского во время его школьных каникул. Он также добавил, что эти нюансы могут стоить больших денег, а могут и разорить совсем.
Несмотря на отсутствие формального образования, его отец был человеком большой культуры, он хорошо знал и понимал искусство. Фитц никогда не ходил смотреть пьесу только из-за того, что о ней много говорили, он смотрел только то, что было интересно ему самому. Он очень любил оперы Моцарта, обожал балет, увлекался живописью. Нельзя было отрицать, что он имел возможность купить то, что ему нравилось, но он также был щедрым дарителем, и многое из его коллекций переместилось в американские музеи, он также анонимно поддерживал нескольких талантливых, но неудачливых художников и скульпторов.
Расстегивая ремень безопасности, Морган подумал, что ему будет нелегко следовать его примеру.
Даже на «Фиесте» Фитц, казалось, не мог просто отдыхать. Большую часть дня он разговаривал по телефону – то с Нью-Йорком, то с различными латиноамериканскими странами, оставляя Раймунду загорать в одиночестве и тоске, а Моргану меньше всего хотелось общаться с тоскующей Раймундой! Он съездил в Бриджтаун, чтобы купить Венеции, ожидаемой сегодня вечером, подарок, но, как только он вернулся, отец сообщил ему, что в Рио-де-Жанейро ему придется поехать прямо сейчас, а не на следующей неделе, как предполагалось раньше. Морган пытался переубедить отца, говоря, что ему с большим трудом удалось вырваться на эти несколько дней, чтобы провести их с Венецией, но, хотя Фитц и понимал его, он все же остался непреклонным. Он бы поехал и сам, сказал он, но боялся, что его присутствие окажет слишком сильное давление на противоположную сторону и даст понять партнерам, насколько они заинтересованы в этом контракте. Поездка туда Моргана несколько снижала уровень переговоров, но в то же время уровень этот был выше, чем если бы туда поехал кто-нибудь из директоров его компании.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42