— Тогда желаю тебе хорошего дня, и спасибо, что пришла.
С этими словами Джонни оставил Неваду с Джессом. Она не ответила. Но после ухода Джонни Невада тяжело вздохнула и на секунду закрыла глаза. Потом уселась на оставленный Джонни стул, придвинув его поближе к кровати.
Скрип ножек стула по деревянному полу потревожил дремлющего пациента. Он открыл затуманенные болезнью глаза и попытался осмотреться. На лице Джесса появилось смущение, и Невада, улыбнувшись, дотронулась до его груди.
— Джесс, это Мэри. Мэри Гамильтон, невеста Малькольма. Я пришла посидеть с тобой немного.
— Мисс Мэри? — удивленно спросил Джесс хриплым голосом.
— Не разговаривай, Джесс. Тебе надо отдохнуть. Хочешь пить?
Пораженный тем, что у его постели сидит хорошенькая белая леди, да еще совершенно одна, Джесс попытался встать.
— О, мисс Мэри, вы не должны быть здесь, — стуча зубами от лихорадки, выговорил Джесс. — Миссис Квинси выдерет меня, если застанет вас, и мистер Малькольм тоже.
— Никто не собирается наказывать тебя, — сказала Невада, заботливо удерживая Джесса в постели. — Ничего особенного в том, что здоровый друг пришел навестить больного. Ложись и не тревожься.
Джесс покачал седеющей головой, не в силах приподнять ее с подушки.
— У меня никогда не было друзей среди белых леди, мисс Мэри.
— Ну а у меня были друзья среди негров, — спокойно возразила Невада и рассказала Джессу о старом Вилли и ее счастливом детстве на отцовской плоскодонке.
Джесс слушал, улыбался и кивал, а после того как Невада замолчала, он хриплым голосом стал рассказывать о событиях далекого прошлого. И когда его бессвязный рассказ коснулся Джонни, Невада не осмелилась сказать, что она не хочет слышать о нем.
Так случилось, что в тот жаркий полдень у постели больного старого негра Невада узнала о Джонни больше, чем за все предыдущее время. Таинственное прошлое прояснилось.
— Его папа умер, когда ему было четыре… оставил мальчонку с мисс Квинси, а она никогда не любила Джонни… никогда не заботилась о нем, как о своем драгоценном Малькольме… нет, к стыду, потому что Джонни был способным хорошим мальчиком, но ему требовалось внимание… это разбило мое сердце, ведь я видел…
— Джесс, может тебе лучше отдохнуть, — осторожно прервала его Невада.
— Не годится ребенку расти одному, только черный слуга один любил его… они твердили, что он не так хорош и красив, как они… твердили, что его папа был плохим, что его мама — из простых. Мама Джонни была нежной, хорошей женщиной, любила его, но она умерла, когда ему было всего два года…
Джесс продолжал свой рассказ о том, как юный Джонни стал изгнанником в своем доме — доме, построенном Луи Роулеттом, который по праву принадлежал Джонни, хотя тот давно уже был сослан в домик для гостей. Вопреки своему желанию, любопытная Невада склонилась над кроватью, чтобы лучше расслышать хриплый голос Джесса.
Она узнала, что долгие годы одинокий мальчик изо всех сил старался заслужить любовь мачехи и сводного брата. Он рос ярким, хорошо воспитанным и сообразительным. Он никогда не пил вина и не сквернословил. Но его отвергали, на него не обращали внимания, и Джонни взбунтовался. В пятнадцать лет он получил работу — сдавать карты в игре в фараон в игорном доме на берегу реки. Когда ему исполнилось шестнадцать, он уже многому научился и сидел по другую сторону стола. Джонни выигрывал больше, чем терял. С семнадцати лет он кочевал вверх и вниз по реке с полными карманами денег, в сопровождении красивых женщин.
Невада не пропустила ни слова из долгого, путаного монолога Джесса. Она не осталась равнодушной к его откровениям. Из этого рассказа Невада поняла, почему повзрослевший Джонни не способен был любить. Одинокий, чувствительный мальчик, был лишен любви и внимания именно тогда, когда он более всего нуждался в них.
Глубоко опечаленная, Невада не сразу поняла, что старик уже замолчал и уснул. Своим нескладным и маловыразительным рассказом Джесс запечатлел в душе Невады картину, которую ей нелегко было забыть.
Но она забудет. Она должна. Она не может вернуть и исправить детство Джонни, так же, как и свое собственное. Или изменить взрослого мужчину, такого, как Джонни. Безответственного искателя приключений, способного провести всю жизнь в переездах из одного города в другой, от одного карточного стола к другому, от одной женщины к другой.
Невада провела первую половину жизни на реке в обществе привлекательного безответственного искателя приключений.
Она не собиралась таким же образом провести и всю оставшуюся жизнь.
Глава 39
Невыспавшийся и злой, заполняющий своим огромным телом все пространство маленькой комнаты, скрывающий под обманчиво ленивыми движениями силу и страсть, Джонни Роулетт своим присутствием у постели Джесса постоянно раздражал Неваду. Но смертельная угроза уже миновала.
Невада осознала, что превратило Джонни в изгоя, почему он стал таким. И этот человек — безрассудный и привлекательный, самый занятный из всех, кого она знала — был не способен влюбиться и создать семью. Джонни сам сказал ей об этом в ту ночь, когда они встретились впервые, но Невада была слишком наивна, слишком влюблена, чтобы услышать его и понять.
Теперь она уже не была той глупенькой девчонкой, которую он увел с «Подлунного игрока». Она уже не была и той женщиной, которая вышла из домика Джонни неделю назад. Невада не сожалела о той ночи. Нет. Даже проживи она еще сто лет, она не забудет всепоглощающего восторга той благословенной ночи любви в постели Джонни и блеска лунного света на сапфировом ожерелье. Предчувствие игрока и женская интуиция говорили Неваде, что воспоминания о той жаркой ночи страсти будут ей поддержкой и утешением всю жизнь. Она инстинктивно догадывалась, что мужчина, за которого она собиралась выйти замуж, никогда в жизни не сделает ничего подобного, не скажет ей таких слов, как разгоряченный страстью Джонни Роулетт. Пусть будет так.
Невада наконец-то примирилась с собой. Она освободилась от чар Джонни, а вместе с ними ушло и чувство вины перед Малькольмом. Конечно, то, что произошло той ночью, — большой грех, но ведь они с Малькольмом еще не были женаты. Невада твердо решила, что будет верной и преданной женой Малькольму Максвеллу.
Изменение состояния Невады отразилось и на других: ее новообретенное чувство тихой уверенности порадовало ее жениха. Малькольм был в восторге, что его невеста, временами пугающе веселая и агрессивная, за одну ночь превратилась в более близкую ему по характеру, более сдержанную молодую леди. На Джонни изменения в характере Невады произвели прямо противоположное впечатление. Он был очень восприимчивым и по выражению ее безмятежных глаз, по спокойной уверенности в его присутствии, понял, что окончательно потерял ее. Это совсем не устраивало Джонни.
Еще одно событие поразило Джонни, когда он дежурил у постели Джесса в один из тихих летних дней. Джонни дремал на своем стуле, когда легкое прикосновение разбудило его. Он открыл глаза. В комнате стояла Невада, спокойно и уверенно разглядывая его.
— Я здесь, Джон. Ты можешь идти, — сказала она.
Джон? С каких пор его нежная и дерзкая маленькая Невада зовет его Джоном? Она не любит его? Боже мой, Невада больше не любит его! Она его не любит, но он любит ее. Роли поменялись.
— Что-нибудь не так? — мягко спросила Невада. Грустно улыбнувшись странной иронии происходящего, Джонни поднялся и честно признался:
— Да, дорогая, что-то не так. Хочешь, я скажу тебе, что именно?
— Если тебе угодно.
Невада подняла голову, уверенно посмотрела в его лицо. Ее самообладание не уступало его.
— Я люблю тебя, дорогая, я люблю тебя и хочу, чтобы ты любила меня, — сказал Джонни, чувствуя, как его сердце забилось в груди.
Синие глаза Невады не вспыхнули от волнения, удивления или радости. Она не вздрогнула, не шагнула навстречу ему. Она просто улыбнулась и сказала ясным, твердым голосом:
— Это твои проблемы, Джон. Мне очень жаль, действительно жаль.
Джонни постоял некоторое время, пытаясь оправиться от удара, нанесенного с такой беспощадной прямотой. Он чувствовал себя так, как будто получил пару мощных ударов в солнечное сплетение. Джонни набрал полную грудь воздуха и сделал усилие, чтобы удержаться на ногах.
— С тобой все в порядке? — спросила Невада; ее голос показался Джонни ужасно далеким.
— Да, все прекрасно, — ответил Джонни. Он встряхнул черноволосой головой и вышел.
Как в полусне он прошел через двор к своему домику, бросился на огромную кровать, провел ладонью по лицу и волосам. Джонни лихорадило несмотря на полуденную жару. Джонни ворочался и метался. Он вставал и снова ложился. Он ругался и молился.
Наконец на его лице появилась улыбка. Неуверенная и слабая улыбка. Собирается выйти за Малькольма? Как она может? У него в запасе еще месяц, чтобы отбить ее. И он добьется своего. Он любит ее, действительно любит. Любит так глубоко, страстно, так сильно, что сам стал беззащитным и уязвимым. Любит настолько, что, если Невада согласится, он женится на ней и остепенится. С того момента, когда они встретились, Невада Мэри Гамильтон была всегда и останется его женщиной. Она не будет ничьей женой, кроме него, пока в Джонни теплится жизнь.
Положение Невады в обществе не изменилось, несмотря на то что распространился слух о том участии, которое проявила она к старому больному негру, слуге Максвеллов. Напротив, ее хвалили за самоотверженность и милосердие, и представители сливок общества шептались, что Малькольму повезло найти такую добрую и красивую невесту.
Такое мнение устраивало Неваду и льстило ее самолюбию — она не могла ошибаться. Она открыто восстала против непреклонной Квинси Максвелл, ее будущей свекрови, и той пришлось уступить. Малькольм, благослови его, Господи, делал все, что в его силах, чтобы стать более внимательным и более страстным после прозрачного намека Невады, что ему пора вести себя как мужчине, который вот-вот женится.
Джонни жаждал ее — она читала это в его глазах каждый раз, когда они встречались, но Невада оставалась удивительно равнодушной и непреклонной. Перспектива провести украдкой еще несколько часов в его объятиях больше не привлекала ее. Невада хотела респектабельности и уверенности. В следующий раз она ляжет в постель только со своим законным мужем.
— Знаешь, что я думаю? — спросила Дениза.
— Надеюсь, ты мне расскажешь, — ответила Невада с улыбкой.
В жаркий летний полдень подруги лежали поперек застеленной шелковым покрывалом кровати Денизы. Дениза села и подтянула колени к подбородку.
— Я думаю, что мне придется отказаться от попыток привлечь внимание Джонни Роулетта.
— Ну, это хорошая мысль, — невозмутимо заметила Невада.
Дениза трагически вздохнула:
— Знаешь, почему я отказываюсь, несмотря на то что Джонни самый очаровательный мужчина из всех созданных Богом людей, и я никогда, никогда не встречу другого, у кого бы…
— Дениза!
— Ну хорошо. Но ты не рассердишься? Обещай мне. Невада кивнула. Дениза вытянула ноги, подняла наверх свои ярко-рыжие волосы и выпалила:
— Джонни Роулетт хочет тебя, Мэри Гамильтон!
Невада осталась совершенно спокойной и продолжала лениво перебирать пальцами бахрому шелкового покрывала. Она зевнула и ответила:
— Дениза, тебе следует заняться написанием романов. Я ни у кого не встречала такого таланта представлять вещи…
— Он хочет тебя, Мэри, — прервала ее Дениза. — Да, да. Я знаю, он чертовски хочет именно тебя. Что ты собираешься делать?
Невада лениво повернулась на спину и закинула руки за голову.
— Меньше чем через месяц я выйду замуж за Малькольма. Дениза села, по-индейски скрестив ноги, и уставилась на Неваду.
— Это я знаю. Но неужели ты не отдашься любви Джонни Роулетта до свадьбы, хотя бы ради того, чтобы узнать, что это такое? Боже мой, я бы так и сделала, если бы он захотел меня! Я уверена, это было бы самое удивительное событие для любой женщины, и я много раз грезила об этом и воображала, что бы я почувствовала…
— Дениза, — Невада села на кровати. — Давай пойдем вниз и выпьем чего-нибудь прохладительного.
— О чем ты думаешь? Отдашься ли ты Джонни во имя сладостной страсти?
— Из всего, что я о нем слышала, — прервала подругу Невада, вставая с кровати, — его единственная страсть — это игра.
— Ну, может быть, — согласилась Дениза. — Ты мне напомнила о подслушанном мною разговоре моего отца и его портного о крупной игре в покер. Говорят, что лучшие игроки со всей реки соберутся на борту «Джона Хаммера», когда он прибудет в Сент-Луис в следующем месяце. Джонни тоже будет там, как ты думаешь?
— Если будет крупная игра, Джон Роулетт не пропустит ее, — Невада вздохнула. — Последним, что в нем умрет, будет рука, бросающая кости.
Дениза засмеялась и отрицательно покачала головой.
— Я думаю, это будет другая часть тела.
— Дениза!
— Ну что ты! Не думаешь же ты, что Джонни…
— Джон Роулетт — безнравственный человек. Он был таким и останется навсегда.
— Ну ладно, возвратимся к разговору о тебе. Этот блестящий мужчина жаждет тебя, и, я думаю, ты можешь выяснить…
— Дениза, я выхожу замуж за Малькольме, а не за Джона. — Невада улыбнулась. — Ты говоришь не о том брате.
— Нет, — поправила ее подруга, и ее лицо стало серьезным. — Это ты говоришь не о том брате.
Доктор заявил, что выздоровление Джесса поразительно. Меньше чем через неделю после начала болезни он уже вне опасности. Благодарный пациент молился на двух людей, бывших постоянно у его постели — Джонни и Неваду. Хотя мисс Анабел любезно предлагала посидеть с ним, даже Малькольм и Квинси разок-другой заглядывали к нему, именно Джонни и Невада помогли Джессу преодолеть кризис.
Джонни был рад, что старик пошел на поправку, но с выздоровлением Джесса он терял возможность встречаться с Невадой. Он использовал всевозможные уловки, чтобы остаться наедине с Невадой, но она избегала его ловушек. Наивной восторженной женщины, охотно следовавшей за ним из салона «Игрока» через океан в Англию, уже не было. Вместо нее появилась уверенная в себе недотрога, молодая леди, державшая Джонни на расстоянии вытянутой руки.
Дни проходили за днями. Два события маячили на горизонте, важные для Невады и Джонни. Первым была крупная игра в покер на борту роскошного парохода «Джон Хаммер». Вторым — через сорок восемь часов после начала игры — была свадьба Невады.
Началась неделя, в течение которой должны были произойти оба эти события. Джонни смотрел фактам в лицо. Он не смог вернуть Неваду. Она не хотела его, не любила его, ее не волновало, жив он или умер. Оставалось одно — уйти. Оставить Сент-Луис, уехать, прежде чем ему придется увидеть его женщину выходящей из церкви женой Малькольма. Уехать, прежде чем, подняв глаза к окнам спальни Малькольма, он представит себе Неваду в постели его сводного брата, в его объятиях.
Весь день в отелях, барах и прочих подобных заведениях Сент-Луиса царило волнение. Наступил четверг — день большой игры. Сверкающий белый колесный пароход «Джон Хаммер» вошел в порт на рассвете, его протяжный гудок был песней соблазняющей сирены для беспокойных игроков, уже собравшихся в лучших номерах гостиниц.
Джонни Роулетт, у которого сердце всегда билось учащенно, если ему предстояло сесть за зеленое сукно игорного стола, сидел совершенно один в полутемном баре отеля «Юг». Скрывшись в тени, за мраморным столиком у самой стены, на этот раз он не разделял возбуждения смеющихся и болтающих мужчин у полированной стойки бара.
— Похоже, будет крупная игра, — сказал один из них.
— Все игроки из Нового Орлеана и Натчеса уже здесь, — отозвался другой.
— Это самое большое событие в Сент-Луисе после конференции демократов в прошлом году, — добавил третий.
Джонни угрюмо посмотрел на стакан бренди и залпом выпил. Он вопросительно посмотрел на одетого в белое официанта, когда тот принес еще стакан и со словами «Приятель-игрок настоял на том, чтобы угостить вас, сэр» поставил его перед Джонни. Он кивнул, пожал плечами и не стал объяснять, что не слишком любит крепкие напитки. Вместо этого он поднял стакан, выпил его содержимое одним глотком и еще раз поднял стакан в знак признательности неизвестному приятелю.
Так получилось, что Джонни Роулетт был слегка пьян, когда, вернувшись домой, он неожиданно столкнулся с Невадой в пустынной гостиной большого дома. Тщательно расставляя цветы в голубой фарфоровой вазе на столике перед огромным зеркалом в золоченой раме, Невада тревожно вздохнула, когда, подняв голову, она увидела в зеркале отражение усмехающегося Джонни, который, чуть покачиваясь, шел к ней.
Невада оглянулась в поисках пути к отступлению, но Джонни оказался проворнее. Он сделал еще шаг вперед и быстрым движением обхватил запястье Невады своими длинными цепкими пальцами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35