Дениза Ледет уже ждала ее. Она сидела на ступеньке прямо под памятником Джексона и вскочила в ту же секунду, как только увидела приближающуюся миниатюрную темноволосую девушку. Они встретились и обнялись, как самые близкие подруги. Какими они скоро и стали.
— Ты не голодна? — спросила Дениза и, не давая Неваде времени ответить, продолжала:
— Знаешь, самый лучший cafe аи lait и beignets (Кофе с молоком и пончики (фр.)) во всем Новом Орлеане подают в кафе «Монд», совсем рядом, на Армз-сквер.
Она схватила Неваду за руку и повела через площадь, не переставая болтать.
— На самом деле, эта площадь называется по-другому, я знаю. Уже несколько лет, но grand-mere (Бабушка (фр.).). Ледет говорит, что никогда не назовет ее Джексон-сквер. Говорит, что Джексон был всего лишь провинциальным громогласным разбойником, и как можно ее любимую площадь назвать в честь такого человека!
Кивая, Невада молилась, чтобы grand-mere Ледет никогда не узнала, что она, мисс Мэри Гамильтон из штата Теннесси, была на самом деле Невадой Гамильтон, дочерью пившего виски владельца плоскодонки. Пригласили бы Неваду в таком случае пройтись по магазинам с аристократами Ледетами? Конечно нет.
Но они ничего не знали, так что Невада провела долгое, прекрасное утро, обходя магазины, сплетничая и пересмеиваясь с Денизой и ее матерью.
В небольшом магазинчике Невада приобрела старинный веер для мисс Анабел, сказав Денизе, что она хотела порадовать чем-нибудь свою компаньонку, зная слишком хорошо, что любопытная Дениза наверняка спросит, в чем дело. Радуясь возможности поделиться маленьким секретом с новым другом, Невада взяла под руку Денизу и отвела ее на несколько шагов в сторону.
— Ты никому не расскажешь то, что я тебе скажу? — прошептала она.
— Я скорее позволю арестовать себя и отвезти в кутузку, прежде чем скажу хоть одно слово!
— Хорошо. — Невада поглядела вокруг. — Как ты знаешь, мисс Анабел и я были в Лондоне. Мы встретили замечательного человека еще по пути в Англию. Его зовут Король Кэссиди. Щеголеватый, среднего возраста, и настолько богатый, что королева Англии выглядит нищенкой по сравнению с ним. Король…
Широко раскрыв глаза, Дениза прервала ее:
— И мисс Анабел безумно влюбилась в него, но он уже был женат.
— Нет, нет, ничего подобного. Но я верю, что она действительно полюбила его. И он ее. Видишь ли, они ..
Предположение Невады о взаимной сердечной склонности Короля Кэссиди и мисс Анабел было недалеко от истины. Она догадывалась и поделилась своей догадкой с подругой, что и серебряный король, и мисс Анабел были жертвами неразделенной любви в молодости и боялись снова повторить свои ошибки.
— Так ты говоришь, что мисс Анабел отвергла Короля Кэссиди, прежде чем он имел случай отвергнуть ее, и наоборот, — глубокомысленно размышляла Дениза.
— Верно, — ответила Невада.
— Ну, я могу это понять. Если бы мужчина разбил мое сердце, я побоялась бы предложить его кому-то другому. Я осталась бы старой девой, как мисс Анабел. А ты?
Синие глаза Невады прищурились.
— Нет-нет, я не стала бы старой девой.
— Ты рискнула бы своим сердцем во второй раз?
— Никогда! — воскликнула Невада слишком пылко, но тут же спохватилась и повторила более мягко:
— Никогда.
Глава 27
В свои пятьдесят пять Квинси Максвелл была все еще красивой женщиной и прекрасно знала об этом. Она сохранила стройную фигуру. Ее легкие каштановые волосы были густыми и блестящими, в них еще только начинала появляться седина. За исключением нескольких морщинок в уголках больших зеленых глаз, ее лицо выглядело так же, как и в тридцать.
Если бы эта достойная вдова захотела, то она могла бы уже не раз выйти замуж в течение последних двадцати лет, но она не хотела. Она наслаждалась той жизнью, которую вела: уважаемая хозяйка просторного городского дома Лукас Плейс, расположенного в самом фешенебельном квартале Сент-Луиса, заботливая мать одного из наиболее уважаемых и образованных молодых бакалавров города, видная представительница высшего аристократического общества Сент-Луиса.
Квинси Максвелл была вполне довольна своим весьма комфортабельным существованием. Мысль о замужестве заставляла ее аристократический носик морщиться от отвращения. С того короткого постыдного периода в ее жизни, когда более двадцати пяти лет назад она пожертвовала собой ради денег и была беспощадно уничтожена мужчиной, обуреваемым грубыми животными страстями, сама мысль о физической стороне любви была ей противна. Даже тогда, в прошлом, когда она уступила домоганиям плоти, она чувствовала себя грязной и вульгарной, и в холодном свете дня стыдилась того, что происходило в жаркой темноте ночей. Теперь все это было позади, и она была довольна.
В течение двадцати пяти лет в ее жизни не было ни одного мужчины, кроме ее ненаглядного сына, и ее радовала спокойная и приятная жизнь. Квинси Максвелл не хотела ничего иного, как прожить остаток своих дней в Лукас Плейс с преданным сыном, так любимым ею.
Квинси Максвелл была недовольна. Она должна еще раз серьезно поговорить с сыном. Сколько раз нужно напоминать ему, что теперь только он может обеспечить им эту прекрасную жизнь? Она уже выполнила свою часть работы. Теперь его очередь. Именно сын должен позаботиться об их будущем. Оно было в его руках, а времени оставалось все меньше.
Квинси Максвелл поднялась из-за маленького секретера вишневого дерева в своей спальне. Последние полчаса она провела, просматривая корреспонденцию, отвечая главным образом на приглашения. Она взяла пачку конвертов и спустилась вниз в поисках сына.
В то холодное декабрьское воскресенье Малькольм Максвелл сидел в своем любимом мягком кресле у камина и читал. Высокий, стройный, с пышными каштановыми волосами, зелеными глазами, прямым тонким носом и изящно очерченными, женственно красивыми губами, Малькольм был спокойным, воспитанным и добрым человеком.
Профессор литературы в вашингтонском университете, Малькольм был так же доволен своей жизнью, как и его мать. У него была любимая профессия, обширная библиотека прекрасно подобранных книг, его клуб поэзии, несколько полезных знакомств, общество хороших друзей и один самый близкий друг. Малькольм, как и Квинси Максвелл, больше всего на свете хотел, чтобы все продолжалось по-старому.
— Вот ты где, — сказала Квинси, входя в теплую библиотеку, где ее сын сидел с книгой в руках, протянув длинные ноги к камину. Малькольм поднял свои зеленые глаза и улыбнулся.
— Мама, я думал, что ты уже уехала. — Он отложил книгу в сторону.
— Я уже собралась, — Квинси подошла к камину, взяла щипцы и небрежно ткнула в тлеющее полено. — Но решила прежде, поговорить с тобой.
Малькольм Максвелл знал, что за этим последует:
— Конечно, мама.
— Дорогой, сезон в полном разгаре, — сказала она. — У нас так много приглашений, что невозможно уделить внимание всем.
— Какой позор, — сказал Малькольм.
— Малькольм, не дерзи мне. Я этого не потерплю. Предстоит ряд важных приемов, и я настаиваю, чтобы ты посетил некоторые из них.
Малькольм обреченно вздохнул:
— Хорошо. Выбери те, на которых я должен присутствовать, и я буду счастлив сопровождать тебя.
Улыбка вернулась на лицо Квинси. Она шагнула вперед, погладила сына по щеке.
— Тебе понравится, дорогой, только дай себе шанс. Тейлоры устраивают прием с коктейлями. Бредфорды приглашают на чай. Ужин с вином, как обычно, у Кроули, и… Да, эти Ледеты, недавно приехавшие сюда из Нового Орлеана, устраивают большой праздник в канун Нового года. — Она протянула руку и погладила его густые каштановые волосы.
— Мама, я никогда даже не встречался с Ледетами.
— Я знаю. Но у них есть дочь, Малькольм. Ей девятнадцать лет, она высокая, стройная, с прекрасными рыжими волосами. Очаровательная девушка.
— И она может стать хорошей женой для любого мужчины, — подытожил он.
— Да, она могла бы стать хорошей женой.
Невада, мисс Анабел и Страйкер прибыли в Сент-Луис, штат Миссури, в холодный, но солнечный полдень в пятницу, 29 декабря 1876 года. Чрезмерно возбужденная Дениза Ледет и ее представительный отец Дэвис Ледет встречали их на речной пристани. Невада издали увидела ярко-рыжие волосы Денизы, блестевшие в солнечных лучах, и энергично замахала рукой. Спустя несколько минут девушки уже обнимались, а Дэвис Ледет приветствовал мисс Анабел и пожимал руку Страйкера. В большом георгианском особняке Ледетов на Тринадцатой улице гостей из Нового Орлеана тепло приветствовала сияющая Мэри Ледет и все слуги.
Через час, когда прибывшим показали их комнаты, Невада и Дениза заперлись в огромной спальне Денизы, сплетничая и хихикая.
— А в воскресенье у нас будет грандиознейший прием. Это торжественный вечер, и папа нанял целый оркестр, а мама заставила поваров работать круглые сутки и заказала так много цветов, что обеспечила работой всех цветочниц в городе. Невада, подожди, ты еще не видела мое бальное платье. Ты просто умрешь! Я имею в виду вырез! — Она ткнула указательным пальцем себе в грудь. — Мама говорит, что я всех шокирую, и папа никогда не позволит мне надеть его, но я смогу уговорить папу. Нам привезли шампанское, держу пари, я напьюсь. И ты тоже, и мы должны еще в начале вечера решить, кого мы больше всего хотим поцеловать в полночь. Тебе нравится целоваться, правда? Мне нравится. Я целовалась уже с тремя мужчинами…
— Как ты сумела? — насмешливо прервала ее Невада. — Ну, я…
Она закрутила огненно-рыжий локон вокруг пальца.
— Я не думаю, что джентльмен мог бы застать тебя с закрытым ртом, чтобы поцеловать.
Дениза громко рассмеялась.
— Я слишком много болтаю? Только потому, что я возбуждена нашей встречей. Кроме того, поцелуй гораздо приятнее, если твой рот открыт! — добавила Дениза озорным шепотом.
Снегопад прекратился незадолго до девяти вечера в канун Нового года. Стало ясно и холодно, чистый девственный снег блестел в лунном свете, а в особняке Ледетов на Тринадцатой улице горели огни, приглашенный оркестр был на месте, и две оживленные молодые девушки одевались к вечеру.
Ожерелье из сапфиров и бриллиантов на шее Невады великолепно дополняло мерцающее синее бальное платье из переливчатой тафты. Дениза, поддерживая юбки розового бархатного платья нетерпеливо вбежала в комнату Невады.
— Уже пора, Мэри! Гости прибывают… — Она умолкла, открыв рот, и протянула руку, чтобы коснуться великолепной сапфировой подвески в центре ожерелья. — Мэри Гамильтон! Кто подарил тебе это сногсшибательное ожерелье?
Невада загадочно улыбнулась и провела пальцами по блестящим камням, украшающим ее шею. Проницательная и любопытная Дениза возбужденным шепотом высказывала свои догадки:
— У тебя есть богатый женатый поклонник, его жена — инвалид, и он не может развестись с ней, но он ухаживает за тобой. Вы встречаетесь тайно, и он осыпает тебя драгоценными камнями и ..
— Дениза! — Невада остановила ее и переменила тему. — Ты выглядишь великолепно в розовом бархате.
Ее взгляд остановился на корсаже с низким вырезом, который, по словам Денизы, должен был всех шокировать. Он не был таким низким, как она ожидала. Дениза была высокой и стройной девушкой с еще только намечавшейся грудью. Дениза прочла мысли Невады.
— Моя грудь не так соблазнительна, как твоя, но у меня великолепные ноги. Вот только, к сожалению, мне до сих пор не представился случай показать их. — Дениза сделала гримаску. Потом схватила Неваду за руку. — Пойдем вниз.
Элегантно одетые пары уже кружились по паркету, когда Невада и Дениза спустились в бальный зал. Дениза шепотом сообщала имена гостей, танцующих перед ними.
— О, взгляни, приехал профессор Максвелл, — сказала она, кивая высокому молодому человеку, стоящему против них с бокалом шампанского. — Малькольм Максвелл — один из самых интересных женихов в Сент-Луисе. Не правда ли, он красив? Он представитель видного состоятельного семейства.
— Вот как? — сказала Невада. — Неужели ни одна женщина не сумела поймать его?
— Я не знаю. Я думаю, многие пробовали. А рядом с ним — его мать, она разговаривает с мисс Анабел.
В этот момент мисс Анабел увидела Неваду и Денизу. Она улыбнулась и указала на девушек Квинси Максвелл, которая немедленно обернулась и что-то сказала сыну. Малькольм Максвелл осушил бокал, поставил его на столик и направился к ним.
Дениза сжала руку Невады:
— Он идет. Он собирается пригласить одну из нас на танец, я знаю!
Малькольм Максвелл представился и ласково улыбнулся.
— Жаль, что я не могу танцевать с вами обеими сразу, — сказал он галантно.
Затем он подал обтянутую белой перчаткой руку Неваде и повел ее танцевать. Невада дерзко улыбнулась ему.
— Я запрещаю вам танцевать с другими женщинами сегодня, мистер Максвелл, — сказала она полушутя.
Изумленный Малькольм сделал неверный шаг. Невада откинула темноволосую голову и весело рассмеялась. Она и Малькольм Максвелл танцевали всю ночь, и к концу праздника Малькольм спросил разрешения увидеться с ней на следующий вечер. И каждый вечер.
Через месяц после этого прекрасного новогоднего приема Малькольм Максвелл сделал предложение Неваде. Она согласилась.
— Дорогая, ты уверена, что поступаешь правильно? — недоверчиво спросила мисс Анабел.
— Абсолютно.
Экипаж, как бы подчеркивая значимость ответа Невады, сильно подпрыгнул. Мисс Анабел, ухватившись за сиденье, сохранила скептическое выражение лица.
— Ты знакома с Малькольмом Максвеллом всего шесть недель. — Она опустила глаза. — А что же капитан Роулетт?
Прекрасное лицо Невады осталось неподвижным, а синие глаза — безмятежными.
— А что?
Мисс Анабел заговорила почти примирительно:
— Ну, ты была когда-то влюблена в него, и я только боюсь…
— Не бойтесь. Я ничего не боюсь. Я собираюсь выйти за Малькольма Максвелла, и большего счастья не могу себе представить. Малькольм — полная противоположность Джонни Роулетту. Мне очень повезло.
— Дорогая, ты не правильно поняла меня. Я тоже думаю, что мистер Максвелл прекрасный молодой человек, но только… капитан Роулетт был…
— Игрок, очаровательный игрок, который нуждался во мне как талисмане удачи и поэтому помог мне стать леди. Джонни сделал возможным для меня попасть в высшее общество, где я могла бы встретить воспитанного, богатого джентльмена вроде Малькольма. Я уверена, — добавила она, — он бы гордился моим достижением.
— Я предполагаю, ты все еще… — И мисс Анабел тихо вздохнула.
— Что — еще?
— Ты уверена, что больше не любишь капитана?
— Да, — сказала Невада. — Я уверена.
Мисс Анабел посмотрела на свои руки.
— Когда-то давно я знала мужчину, похожего на капитана Роулетта. — Она подняла глаза на Неваду. — Это изменило мою жизнь навсегда.
Потрясенная внезапной мыслью, что она не знает ничего из прежней жизни мисс Анабел, Невада коснулась ее руки:
— Почему, мисс Анабел? Потому что вы вышли за него замуж?
— Потому что я не сделала этого.
Всю остальную часть пути к дому Максвеллов женщины проехали в полной тишине.
Как только Невада приняла предложение Малькольма, Квинси Максвелл быстро наметила дату их свадьбы, полагая, что середина августа будет подходящим временем. Это дало бы ей шесть месяцев для подготовки. Потом она настояла, чтобы Невада и мисс Анабел немедленно переехали в Лукас Плейс: чтобы подготовиться к свадьбе незачем было возвращаться в далекий Новый Орлеан.
И вот теперь, холодным днем середины февраля, точно через шесть недель после первой встречи Невады и Малькольма на новогоднем приеме у Ледетов, две женщины ехали к Максвеллам.
Малькольма не было дома, когда они прибыли, но Квинси распахнула большую парадную дверь, приветливо пригласила их внутрь и показала им их комнаты, говоря: «Наш дом — теперь ваш дом». Она представила им небольшой штат прислуги: довольно унылая женщина среднего возраста по имени Лена занималась кухней; Минни — горничная; Блоук, жилистый парень с постоянным выражением презрения на лице, — дворецкий Максвеллов. Старый седой негр, исполнявший обязанности кучера, не был представлен, но Невада еще раньше слышала, что Малькольм называл его Джессом.
Страйкер возвратился в Новый Орлеан один, упаковал вещи для отправки в Сент-Луис и закрыл квартиру. Когда он возвратился, то завил, что будет жить в номере гостиницы по соседству с домом Максвеллов, чем очень разочаровал Неваду.
— Страйкер, — сказала Невада, — ты должен остаться здесь, в доме.
— После свадьбы посмотрим. — Он неловко похлопал ее по плечу. — Будь уверена, Невада, я буду рядом, если потребуюсь.
— Очень хорошо, но я буду по-прежнему платить тебе.
— Нет, Невада. Я найду себе что-нибудь еще. Не беспокойся обо мне.
Невада и Малькольм пользовались успехом в высшем обществе Сент-Луиса. В их честь устраивались праздники, и они любезно посещали их, но Малькольм признался своей красивой невесте, что предпочел бы встречи его поэтического клуба и музыкальные вечера в просторной, отделанной деревом библиотеке городского дома с мраморным камином, полками с книгами, переплетенными в кожу, и сверкающим концертным роялем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
— Ты не голодна? — спросила Дениза и, не давая Неваде времени ответить, продолжала:
— Знаешь, самый лучший cafe аи lait и beignets (Кофе с молоком и пончики (фр.)) во всем Новом Орлеане подают в кафе «Монд», совсем рядом, на Армз-сквер.
Она схватила Неваду за руку и повела через площадь, не переставая болтать.
— На самом деле, эта площадь называется по-другому, я знаю. Уже несколько лет, но grand-mere (Бабушка (фр.).). Ледет говорит, что никогда не назовет ее Джексон-сквер. Говорит, что Джексон был всего лишь провинциальным громогласным разбойником, и как можно ее любимую площадь назвать в честь такого человека!
Кивая, Невада молилась, чтобы grand-mere Ледет никогда не узнала, что она, мисс Мэри Гамильтон из штата Теннесси, была на самом деле Невадой Гамильтон, дочерью пившего виски владельца плоскодонки. Пригласили бы Неваду в таком случае пройтись по магазинам с аристократами Ледетами? Конечно нет.
Но они ничего не знали, так что Невада провела долгое, прекрасное утро, обходя магазины, сплетничая и пересмеиваясь с Денизой и ее матерью.
В небольшом магазинчике Невада приобрела старинный веер для мисс Анабел, сказав Денизе, что она хотела порадовать чем-нибудь свою компаньонку, зная слишком хорошо, что любопытная Дениза наверняка спросит, в чем дело. Радуясь возможности поделиться маленьким секретом с новым другом, Невада взяла под руку Денизу и отвела ее на несколько шагов в сторону.
— Ты никому не расскажешь то, что я тебе скажу? — прошептала она.
— Я скорее позволю арестовать себя и отвезти в кутузку, прежде чем скажу хоть одно слово!
— Хорошо. — Невада поглядела вокруг. — Как ты знаешь, мисс Анабел и я были в Лондоне. Мы встретили замечательного человека еще по пути в Англию. Его зовут Король Кэссиди. Щеголеватый, среднего возраста, и настолько богатый, что королева Англии выглядит нищенкой по сравнению с ним. Король…
Широко раскрыв глаза, Дениза прервала ее:
— И мисс Анабел безумно влюбилась в него, но он уже был женат.
— Нет, нет, ничего подобного. Но я верю, что она действительно полюбила его. И он ее. Видишь ли, они ..
Предположение Невады о взаимной сердечной склонности Короля Кэссиди и мисс Анабел было недалеко от истины. Она догадывалась и поделилась своей догадкой с подругой, что и серебряный король, и мисс Анабел были жертвами неразделенной любви в молодости и боялись снова повторить свои ошибки.
— Так ты говоришь, что мисс Анабел отвергла Короля Кэссиди, прежде чем он имел случай отвергнуть ее, и наоборот, — глубокомысленно размышляла Дениза.
— Верно, — ответила Невада.
— Ну, я могу это понять. Если бы мужчина разбил мое сердце, я побоялась бы предложить его кому-то другому. Я осталась бы старой девой, как мисс Анабел. А ты?
Синие глаза Невады прищурились.
— Нет-нет, я не стала бы старой девой.
— Ты рискнула бы своим сердцем во второй раз?
— Никогда! — воскликнула Невада слишком пылко, но тут же спохватилась и повторила более мягко:
— Никогда.
Глава 27
В свои пятьдесят пять Квинси Максвелл была все еще красивой женщиной и прекрасно знала об этом. Она сохранила стройную фигуру. Ее легкие каштановые волосы были густыми и блестящими, в них еще только начинала появляться седина. За исключением нескольких морщинок в уголках больших зеленых глаз, ее лицо выглядело так же, как и в тридцать.
Если бы эта достойная вдова захотела, то она могла бы уже не раз выйти замуж в течение последних двадцати лет, но она не хотела. Она наслаждалась той жизнью, которую вела: уважаемая хозяйка просторного городского дома Лукас Плейс, расположенного в самом фешенебельном квартале Сент-Луиса, заботливая мать одного из наиболее уважаемых и образованных молодых бакалавров города, видная представительница высшего аристократического общества Сент-Луиса.
Квинси Максвелл была вполне довольна своим весьма комфортабельным существованием. Мысль о замужестве заставляла ее аристократический носик морщиться от отвращения. С того короткого постыдного периода в ее жизни, когда более двадцати пяти лет назад она пожертвовала собой ради денег и была беспощадно уничтожена мужчиной, обуреваемым грубыми животными страстями, сама мысль о физической стороне любви была ей противна. Даже тогда, в прошлом, когда она уступила домоганиям плоти, она чувствовала себя грязной и вульгарной, и в холодном свете дня стыдилась того, что происходило в жаркой темноте ночей. Теперь все это было позади, и она была довольна.
В течение двадцати пяти лет в ее жизни не было ни одного мужчины, кроме ее ненаглядного сына, и ее радовала спокойная и приятная жизнь. Квинси Максвелл не хотела ничего иного, как прожить остаток своих дней в Лукас Плейс с преданным сыном, так любимым ею.
Квинси Максвелл была недовольна. Она должна еще раз серьезно поговорить с сыном. Сколько раз нужно напоминать ему, что теперь только он может обеспечить им эту прекрасную жизнь? Она уже выполнила свою часть работы. Теперь его очередь. Именно сын должен позаботиться об их будущем. Оно было в его руках, а времени оставалось все меньше.
Квинси Максвелл поднялась из-за маленького секретера вишневого дерева в своей спальне. Последние полчаса она провела, просматривая корреспонденцию, отвечая главным образом на приглашения. Она взяла пачку конвертов и спустилась вниз в поисках сына.
В то холодное декабрьское воскресенье Малькольм Максвелл сидел в своем любимом мягком кресле у камина и читал. Высокий, стройный, с пышными каштановыми волосами, зелеными глазами, прямым тонким носом и изящно очерченными, женственно красивыми губами, Малькольм был спокойным, воспитанным и добрым человеком.
Профессор литературы в вашингтонском университете, Малькольм был так же доволен своей жизнью, как и его мать. У него была любимая профессия, обширная библиотека прекрасно подобранных книг, его клуб поэзии, несколько полезных знакомств, общество хороших друзей и один самый близкий друг. Малькольм, как и Квинси Максвелл, больше всего на свете хотел, чтобы все продолжалось по-старому.
— Вот ты где, — сказала Квинси, входя в теплую библиотеку, где ее сын сидел с книгой в руках, протянув длинные ноги к камину. Малькольм поднял свои зеленые глаза и улыбнулся.
— Мама, я думал, что ты уже уехала. — Он отложил книгу в сторону.
— Я уже собралась, — Квинси подошла к камину, взяла щипцы и небрежно ткнула в тлеющее полено. — Но решила прежде, поговорить с тобой.
Малькольм Максвелл знал, что за этим последует:
— Конечно, мама.
— Дорогой, сезон в полном разгаре, — сказала она. — У нас так много приглашений, что невозможно уделить внимание всем.
— Какой позор, — сказал Малькольм.
— Малькольм, не дерзи мне. Я этого не потерплю. Предстоит ряд важных приемов, и я настаиваю, чтобы ты посетил некоторые из них.
Малькольм обреченно вздохнул:
— Хорошо. Выбери те, на которых я должен присутствовать, и я буду счастлив сопровождать тебя.
Улыбка вернулась на лицо Квинси. Она шагнула вперед, погладила сына по щеке.
— Тебе понравится, дорогой, только дай себе шанс. Тейлоры устраивают прием с коктейлями. Бредфорды приглашают на чай. Ужин с вином, как обычно, у Кроули, и… Да, эти Ледеты, недавно приехавшие сюда из Нового Орлеана, устраивают большой праздник в канун Нового года. — Она протянула руку и погладила его густые каштановые волосы.
— Мама, я никогда даже не встречался с Ледетами.
— Я знаю. Но у них есть дочь, Малькольм. Ей девятнадцать лет, она высокая, стройная, с прекрасными рыжими волосами. Очаровательная девушка.
— И она может стать хорошей женой для любого мужчины, — подытожил он.
— Да, она могла бы стать хорошей женой.
Невада, мисс Анабел и Страйкер прибыли в Сент-Луис, штат Миссури, в холодный, но солнечный полдень в пятницу, 29 декабря 1876 года. Чрезмерно возбужденная Дениза Ледет и ее представительный отец Дэвис Ледет встречали их на речной пристани. Невада издали увидела ярко-рыжие волосы Денизы, блестевшие в солнечных лучах, и энергично замахала рукой. Спустя несколько минут девушки уже обнимались, а Дэвис Ледет приветствовал мисс Анабел и пожимал руку Страйкера. В большом георгианском особняке Ледетов на Тринадцатой улице гостей из Нового Орлеана тепло приветствовала сияющая Мэри Ледет и все слуги.
Через час, когда прибывшим показали их комнаты, Невада и Дениза заперлись в огромной спальне Денизы, сплетничая и хихикая.
— А в воскресенье у нас будет грандиознейший прием. Это торжественный вечер, и папа нанял целый оркестр, а мама заставила поваров работать круглые сутки и заказала так много цветов, что обеспечила работой всех цветочниц в городе. Невада, подожди, ты еще не видела мое бальное платье. Ты просто умрешь! Я имею в виду вырез! — Она ткнула указательным пальцем себе в грудь. — Мама говорит, что я всех шокирую, и папа никогда не позволит мне надеть его, но я смогу уговорить папу. Нам привезли шампанское, держу пари, я напьюсь. И ты тоже, и мы должны еще в начале вечера решить, кого мы больше всего хотим поцеловать в полночь. Тебе нравится целоваться, правда? Мне нравится. Я целовалась уже с тремя мужчинами…
— Как ты сумела? — насмешливо прервала ее Невада. — Ну, я…
Она закрутила огненно-рыжий локон вокруг пальца.
— Я не думаю, что джентльмен мог бы застать тебя с закрытым ртом, чтобы поцеловать.
Дениза громко рассмеялась.
— Я слишком много болтаю? Только потому, что я возбуждена нашей встречей. Кроме того, поцелуй гораздо приятнее, если твой рот открыт! — добавила Дениза озорным шепотом.
Снегопад прекратился незадолго до девяти вечера в канун Нового года. Стало ясно и холодно, чистый девственный снег блестел в лунном свете, а в особняке Ледетов на Тринадцатой улице горели огни, приглашенный оркестр был на месте, и две оживленные молодые девушки одевались к вечеру.
Ожерелье из сапфиров и бриллиантов на шее Невады великолепно дополняло мерцающее синее бальное платье из переливчатой тафты. Дениза, поддерживая юбки розового бархатного платья нетерпеливо вбежала в комнату Невады.
— Уже пора, Мэри! Гости прибывают… — Она умолкла, открыв рот, и протянула руку, чтобы коснуться великолепной сапфировой подвески в центре ожерелья. — Мэри Гамильтон! Кто подарил тебе это сногсшибательное ожерелье?
Невада загадочно улыбнулась и провела пальцами по блестящим камням, украшающим ее шею. Проницательная и любопытная Дениза возбужденным шепотом высказывала свои догадки:
— У тебя есть богатый женатый поклонник, его жена — инвалид, и он не может развестись с ней, но он ухаживает за тобой. Вы встречаетесь тайно, и он осыпает тебя драгоценными камнями и ..
— Дениза! — Невада остановила ее и переменила тему. — Ты выглядишь великолепно в розовом бархате.
Ее взгляд остановился на корсаже с низким вырезом, который, по словам Денизы, должен был всех шокировать. Он не был таким низким, как она ожидала. Дениза была высокой и стройной девушкой с еще только намечавшейся грудью. Дениза прочла мысли Невады.
— Моя грудь не так соблазнительна, как твоя, но у меня великолепные ноги. Вот только, к сожалению, мне до сих пор не представился случай показать их. — Дениза сделала гримаску. Потом схватила Неваду за руку. — Пойдем вниз.
Элегантно одетые пары уже кружились по паркету, когда Невада и Дениза спустились в бальный зал. Дениза шепотом сообщала имена гостей, танцующих перед ними.
— О, взгляни, приехал профессор Максвелл, — сказала она, кивая высокому молодому человеку, стоящему против них с бокалом шампанского. — Малькольм Максвелл — один из самых интересных женихов в Сент-Луисе. Не правда ли, он красив? Он представитель видного состоятельного семейства.
— Вот как? — сказала Невада. — Неужели ни одна женщина не сумела поймать его?
— Я не знаю. Я думаю, многие пробовали. А рядом с ним — его мать, она разговаривает с мисс Анабел.
В этот момент мисс Анабел увидела Неваду и Денизу. Она улыбнулась и указала на девушек Квинси Максвелл, которая немедленно обернулась и что-то сказала сыну. Малькольм Максвелл осушил бокал, поставил его на столик и направился к ним.
Дениза сжала руку Невады:
— Он идет. Он собирается пригласить одну из нас на танец, я знаю!
Малькольм Максвелл представился и ласково улыбнулся.
— Жаль, что я не могу танцевать с вами обеими сразу, — сказал он галантно.
Затем он подал обтянутую белой перчаткой руку Неваде и повел ее танцевать. Невада дерзко улыбнулась ему.
— Я запрещаю вам танцевать с другими женщинами сегодня, мистер Максвелл, — сказала она полушутя.
Изумленный Малькольм сделал неверный шаг. Невада откинула темноволосую голову и весело рассмеялась. Она и Малькольм Максвелл танцевали всю ночь, и к концу праздника Малькольм спросил разрешения увидеться с ней на следующий вечер. И каждый вечер.
Через месяц после этого прекрасного новогоднего приема Малькольм Максвелл сделал предложение Неваде. Она согласилась.
— Дорогая, ты уверена, что поступаешь правильно? — недоверчиво спросила мисс Анабел.
— Абсолютно.
Экипаж, как бы подчеркивая значимость ответа Невады, сильно подпрыгнул. Мисс Анабел, ухватившись за сиденье, сохранила скептическое выражение лица.
— Ты знакома с Малькольмом Максвеллом всего шесть недель. — Она опустила глаза. — А что же капитан Роулетт?
Прекрасное лицо Невады осталось неподвижным, а синие глаза — безмятежными.
— А что?
Мисс Анабел заговорила почти примирительно:
— Ну, ты была когда-то влюблена в него, и я только боюсь…
— Не бойтесь. Я ничего не боюсь. Я собираюсь выйти за Малькольма Максвелла, и большего счастья не могу себе представить. Малькольм — полная противоположность Джонни Роулетту. Мне очень повезло.
— Дорогая, ты не правильно поняла меня. Я тоже думаю, что мистер Максвелл прекрасный молодой человек, но только… капитан Роулетт был…
— Игрок, очаровательный игрок, который нуждался во мне как талисмане удачи и поэтому помог мне стать леди. Джонни сделал возможным для меня попасть в высшее общество, где я могла бы встретить воспитанного, богатого джентльмена вроде Малькольма. Я уверена, — добавила она, — он бы гордился моим достижением.
— Я предполагаю, ты все еще… — И мисс Анабел тихо вздохнула.
— Что — еще?
— Ты уверена, что больше не любишь капитана?
— Да, — сказала Невада. — Я уверена.
Мисс Анабел посмотрела на свои руки.
— Когда-то давно я знала мужчину, похожего на капитана Роулетта. — Она подняла глаза на Неваду. — Это изменило мою жизнь навсегда.
Потрясенная внезапной мыслью, что она не знает ничего из прежней жизни мисс Анабел, Невада коснулась ее руки:
— Почему, мисс Анабел? Потому что вы вышли за него замуж?
— Потому что я не сделала этого.
Всю остальную часть пути к дому Максвеллов женщины проехали в полной тишине.
Как только Невада приняла предложение Малькольма, Квинси Максвелл быстро наметила дату их свадьбы, полагая, что середина августа будет подходящим временем. Это дало бы ей шесть месяцев для подготовки. Потом она настояла, чтобы Невада и мисс Анабел немедленно переехали в Лукас Плейс: чтобы подготовиться к свадьбе незачем было возвращаться в далекий Новый Орлеан.
И вот теперь, холодным днем середины февраля, точно через шесть недель после первой встречи Невады и Малькольма на новогоднем приеме у Ледетов, две женщины ехали к Максвеллам.
Малькольма не было дома, когда они прибыли, но Квинси распахнула большую парадную дверь, приветливо пригласила их внутрь и показала им их комнаты, говоря: «Наш дом — теперь ваш дом». Она представила им небольшой штат прислуги: довольно унылая женщина среднего возраста по имени Лена занималась кухней; Минни — горничная; Блоук, жилистый парень с постоянным выражением презрения на лице, — дворецкий Максвеллов. Старый седой негр, исполнявший обязанности кучера, не был представлен, но Невада еще раньше слышала, что Малькольм называл его Джессом.
Страйкер возвратился в Новый Орлеан один, упаковал вещи для отправки в Сент-Луис и закрыл квартиру. Когда он возвратился, то завил, что будет жить в номере гостиницы по соседству с домом Максвеллов, чем очень разочаровал Неваду.
— Страйкер, — сказала Невада, — ты должен остаться здесь, в доме.
— После свадьбы посмотрим. — Он неловко похлопал ее по плечу. — Будь уверена, Невада, я буду рядом, если потребуюсь.
— Очень хорошо, но я буду по-прежнему платить тебе.
— Нет, Невада. Я найду себе что-нибудь еще. Не беспокойся обо мне.
Невада и Малькольм пользовались успехом в высшем обществе Сент-Луиса. В их честь устраивались праздники, и они любезно посещали их, но Малькольм признался своей красивой невесте, что предпочел бы встречи его поэтического клуба и музыкальные вечера в просторной, отделанной деревом библиотеке городского дома с мраморным камином, полками с книгами, переплетенными в кожу, и сверкающим концертным роялем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35