Они сделаны из стали и представляют собой изящный, прочный, безотказный складной капкан. Наручники – штука малокомфортабельная. Если их надевать на кисти аккуратно, можно даже не защемить. Но обычно во время ареста полицейский торопится, и когда с преступника снимают наручники, кисти его рук всегда стерты и ободраны, а иногда кровоточат.С человеком, которого Мейер привел в отделение, обошлись далеко не деликатным образом. Он только что вел перестрелку с целым отрядом полицейских, и когда им, наконец, удалось его изловить, они не слишком церемонились, защелкивая наручники. Металл здорово защемил ему кожу, причиняя сильную боль. Мейер втолкнул задержанного в комнату, и тот, пытаясь сохранить равновесие, взмахнул руками, отчего ему стало еще больнее.– Познакомьтесь с крупным деятелем, – насмешливо объявил Мейер. – С половиной участка вздумал тягаться, так, что ли, деятель?Задержанный не ответил.– Ювелирный магазин на углу Десятой и Калвер-стрит, – продолжал Мейер. – Патрульный заметил его, когда он с пушкой в руках орудовал внутри. Отчаянный парень. Ограбление средь бела дня. Ты ведь отчаянный парень, верно?Задержанный не ответил.– Только он увидел патрульного, сразу начал палить. Из нашей машины услышали выстрелы и мигом прибыли на поле боя, успели вызвать по радио еще одну машину. А из второй позвонили за подмогой сюда. Прямо герой в осажденной крепости. А, деятель?Задержанный не ответил.– Садись, – приказал Мейер.Задержанный сел.– Как зовут?– Луи Галлахер.– Не первый раз имеешь дело с полицией?– Первый.– Учти, мы проверим, так что рассказывать басни не советую.– Я имею дело с полицией в первый раз, – повторил Галлахер.– Кофе там у Мисколо есть? – спросил Клинг и пошел по коридору. С лестницы вернулся Карелла. – Ну что, Стив, избавился от нее?– Избавился. Что нового в порту?– Жарко там.– Домой собираешься?– Ага, кофе попью и пойду.– Лучше немного задержись здесь. У нас тут один псих разгулялся.– Какой еще псих?– Прислал нам записку. В восемь часов собирается хлопнуть какую-то дамочку. Так что побудь пока здесь. Можешь понадобиться Питу.– Я и так сегодня замотался, Стив.– С чего бы это? – спросил Карелла и прошел в отдел.– Судимости у тебя есть, Галлахер? – спрашивал Мейер.– Я уже сказал, что нет.– Галлахер, на нашем участке висят несколько нераскрытых ограблений.– Это меня не касается. Вы полиция, вот и ищите.– Это твоих рук дело?– Я решил тряхнуть сегодня лавочку, потому что были нужны деньжата. И все. Раньше я такими делами не занимался. Может, снимете наручники и отпустите меня с миром?– Ну, брат, с тобой не соскучишься, – воскликнул Уиллис. Он повернулся к Хейзу. – Сначала хотел всех перестрелять, а потом строит из себя овечку, думает, вдруг поможет.– Какую еще овечку? – удивился Галлахер. – Просто предлагаю вам обо всем забыть.Уиллис уставился на него, словно перед ним был невменяемый, который, того и гляди, начнет полосовать прохожих бритвой.– Это, должно быть, из-за жары, – сказал он, не сводя с Галлахера немигающих глаз.– Ну, в самом деле, – гнул свою линию Галлахер. – Почему бы и нет? Почему бы вам меня не отпустить?– Слушай...– Ну что, черт возьми, я такого сделал? Пострелял немного? Так никого же не ранил, верно? По-моему, вы со мной даже неплохо развлеклись. Бросьте, будьте нормальными ребятами. Снимите наручники, и я пойду своей дорогой.Уиллис потер рукой бровь.– А ты знаешь, Мейер, ведь он не шутит, а?– Брось, Мейер, – сказал Галлахер, – будь человеком...Мейер влепил ему звонкую пощечину.– Ты, деятель, лучше ко мне не обращайся. И не произноси мое имя, не то я запихну его тебе в глотку. Это твое первое ограбление?Галлахер, потирая рукой щеку, окинул Мейера тяжелым с прищуром взглядом.– Да я бы с тобой даже не сел рядом... – начал он, но Мейер врезал ему еще раз.– Так сколько еще за тобой ограблений на территории участка?Галлахер молчал.– Тебе, кажется, задали вопрос, – напомнил Уиллис. Галлахер взглянул на Уиллиса и тут же проникся ненавистью и к нему.К ним подошел Карелла.– А-а, Лу, привет, привет, – сказал он. Галлахер тупо уставился на него.– Я вас не знаю, – произнес он.– Ну-ну, Лу, – улыбнулся Карелла. – Что это у тебя с памятью? Не помнишь меня? Я Стив Карелла. Подумай, Лу.– Он тоже фараон? – обратился к остальным Галлахер. – Никогда в жизни его не видел.– Булочную помнишь, Лу? На Третьей Южной? Вспомнил?– Я пирожных не ем, – огрызнулся Галлахер.– А ты, Лу, там пирожные и не покупал. Ты выгребал денежки из кассы. А я случайно шел мимо. Припоминаешь теперь?– Ах, это, – сказал Галлахер.– И когда же ты вышел, Лу? – спросил Карелла.– Какая разница? Вышел, и все тут.– И сразу вернулся к любимому делу, – добавил Мейер. – Так когда же ты вышел?– За вооруженное ограбление тебе дали десять лет, – напомнил Карелла. – Что же случилось? Освободили условно?– Угу.– Когда ты вышел? – повторил вопрос Мейер.– С полгода назад.– Кажется, тебе понравилось сидеть на казенных харчах, – заметил Мейер. – Так и рвешься обратно.– Ну, ладно, давайте забудем всю эту историю, – сказал Галлахер. – На кой вам надо портить мне жизнь?– Почему ты, Галлахер, всем портишь жизнь?– Кто, я? Я не хочу никому портить жизнь. Просто обстоятельства так складываются.– Ну ладно, наслушались, – прервал беседу Мейер. – В психологию ударился! Это уж слишком! Хватит! Вперед, голубок, пошли на прием к лейтенанту. Ножками, ножками. Живо.Зазвонил один из телефонов, и Хейз снял трубку.– Восемьдесят седьмой участок, детектив Хейз слушает.– Коттон, это Сэм Гроссман.– Привет, Сэм, что там у тебя?– Немного. Отпечатки совпадают с теми, что на бинокле, но... В общем, Коттон, тщательно обследовать комнату мы не сумеем – нет времени. Уж до восьми часов мы точно ничего не сможем сделать.– Почему? А который час? – встрепенулся Хейз.– За шесть перевалило, – ответил Гроссман, и, взглянув на настенные часы, обнаружил, что уже пять минут седьмого. Куда же девался целый час?– Да-а. Ну, тогда... – начал было Хейз, но не нашел, что сказать дальше.– Есть тут разве одна штука, может, она вам поможет. Хотя ты ее, наверное, видел.– Какая штука?– Мы нашли ее на кухне. На подоконнике, около раковины. На ней отпечатки подозреваемого, так что он мог ею пользоваться. Во всяком случае, в руках он ее держал, это факт.– Кого ее, Сэм?– Карточку. Обычную визитку.– Куда я должен нанести визит? – спросил Хейз, берясь за карандаш.– В столовую «Эди – Джордж Дайнер». Первые два слова через черточку. В «Эди» три буквы.– Адрес?– Тринадцатая Северная, триста тридцать шесть.– Еще что-нибудь на карточке есть?– В правом верхнем углу написано: «Качество пищи гарантируется». Больше ничего.– Спасибо, Сэм. Сейчас лечу туда.– Давай. Может, ваш корреспондент там обедает, кто знает? А может, он даже один из владельцев.– Либо Эди, либо Джордж, да?– Все возможно, – сказал Гроссман. – Думаешь, этот шутник в квартире вообще не жил?– Думаю, что нет. А ты?– Кое-какие признаки жизни все-таки есть, но все свежие. Долго он там не жил, это ясно. Надо полагать, он это жилище использовал как pied a terre Временная квартира (фр.).
, прошу прощения за японский.– Я тоже так считаю, – торопливо ответил Хейз. – Я бы с удовольствием с тобой потрепался, Сэм, но совсем нет времени. Надо смотаться в эту столовку. Глава 13 «Эди – Джордж Дайнер» располагалась на пятачке возле Тринадцатой улицы, но поскольку вход в столовую был скорее с боковой улочки, чем с большого проспекта, в адресе значилась Тринадцатая Северная, 336.Столовая была похожа на любую другую столовую в городе или даже в мире. Примостившись у стыка двух улиц, она поблескивала на застрявшем в небе солнце и приветствовала прохожих большой вывеской: «Эди – Джордж Дайнер».Когда Хейз взбежал по ступеням и открыл входную дверь, часы показывали 18.15. Столовая была набита битком.В зале усердно надрывался музыкальный автомат, потолок и стены многократно отражали настойчивый гул разговора. Между кабинами и стойкой взад-вперед сновали официантки. За стойкой – двое мужчин, а дальше просматривалась кухня, и Хейз видел, что там работали еще трое мужчин. Ясно было, что «Эди – Джордж Дайнер» – заведение процветающее, и Хейзу вдруг захотелось узнать, который из мужчин здесь Эди, а который – Джордж.Он решил было сесть у стойки, но все табуретки оказались заняты. Тогда он подошел к углу стойки и приткнулся у кассы. Официантки не замечали его и сновали мимо, выполняя заказы. Двое мужчин за стойкой метались от одного клиента к другому.– Эй! – окликнул Хейз.Один из мужчин остановился.– Вам придется немного подождать, сэр, – сказал он. – Если вы станете вон там, около сигаретного автомата у входа, к вам подойдут, и вы...– Эди здесь? – спросил Хейз.– У него сегодня выходной. Так вы его приятель?– А Джордж?Лицо человека приняло озадаченное выражение. У него были седеющие волосы, голубые глаза, на вид ему было пятьдесят с небольшим. Фигура крепкая, приземистая, а под короткими рукавами рубашки перекатывались тугие мускулы.– Я Джордж, – ответил он. – Кто вы?– Детектив Хейз. Восемьдесят седьмой участок. Можем мы где-нибудь здесь поговорить, мистер... – он оставил предложение незаконченным.– Ладдона, – подсказал Джордж. – Джордж Ладдона. А в чем дело?– Просто несколько вопросов, вот и все.– О чем?– Может, найдем более удобное место для разговора?– Время вы выбрали – хуже некуда. У меня сейчас самый пик – ужин, видите, сколько народу. Зашли бы попозже.– Дело очень срочное, – сказал Хейз.– Ну что ж, можно, наверное, поговорить на кухне. Хейз прислушался к доносившимся из кухни суматошным звукам: громкие крики официанток, стук горшков и кастрюль, перезвон тарелок на мойке.– А поспокойнее места не найдется?– Единственное другое место – это мужской туалет. Если вас это устраивает, можем пойти туда.– Прекрасно, – согласился Хейз.Джордж выбрался из-за стойки, и они прошли в противоположный конец столовой. На двери, которую они открыли, красовалось изображение мужчины в цилиндре. На двери женской комнаты – женщины с зонтиком. Они вошли внутрь, и Хейз запер дверь.– Как зовут вашего компаньона? – спросил он.– Эди Корт. А в чем дело?– Это его полное имя?– Конечно.– Эди, я имею в виду.– Конечно. Эди. Э-д-и. А в чем дело?Хейз вытащил из кармана рисунок, сделанный в участке. Он развернул его и показал Джорджу.– Это ваш компаньон?Джордж взглянул на рисунок.– Нет, – сказал он.– Уверены?– Что же, я своего компаньона не знаю?– А в вашей столовой этого человека никогда не видели?– Кто его знает? – Джордж пожал плечами. – Знаете, сколько народа сюда ходит? Выгляните наружу. И такое творится каждый вечер. Разве тут кого-нибудь запомнишь?– Посмотрите хорошенько, – попросил Хейз. – Может, это ваш постоянный клиент.Джордж еще раз посмотрел на рисунок.– Вообще-то в глазах есть что-то знакомое, – сказал он. Он посмотрел на рисунок более внимательно. – Странно, я как будто... – он пожал плечами. – Нет. Нет. Не могу узнать. Извините.Хейз, не скрывая разочарования, сложил рисунок и убрал его в карман. Итак, визитка оказалась еще одним ложным следом. Рисунок изображал, разумеется, не Джорджа и, как только что сказал сам Джордж, не его компаньона. Куда идти теперь? Что спрашивать? Который уже час? Скоро ли из люгера вылетит пуля и вонзится в тело ничего не подозревающей женщины? Охраняют ли сейчас проститутку по прозвищу Леди? А Джей Эстор – она под защитой полиции? Ушел ли уже Филип Баннистер на встречу со своей матерью перед началом балета? Где сейчас Джон Смит? Кто такой Джон Смит? О чем теперь спрашивать?Он вытащил из бумажника визитку.– Узнаете это, Джордж? – спросил он.Джордж взял карточку.– Конечно, это наша визитка.– Они у вас есть?– Конечно.– А у Эди?– Конечно. Мы их еще кладем на стойку. Там для них есть маленькая коробочка. Люди их разбирают. Реклама. Действует что надо, можете поверить. Сами видите, сколько у нас народу. – Он вдруг вспомнил о своих клиентах. – Послушайте, долго вы меня еще собираетесь держать? У меня дел невпроворот.– Расскажите, по какой системе вы ведете дела, – попросил Хейз, потому что ему не хотелось уходить вот так сразу, не хотелось вот так просто выпускать из рук след, приведший его в эту столовую, – визитную карточку, найденную в комнате человека, который назвался Джоном Смитом, человека, который не был Джорджем Ладдоной и не был Эди Кортом, но откуда тогда у него оказалась их визитка? Приходил сюда ужинать? Ведь сказал же Джордж, что в глазах есть что-то знакомое? Может, он все-таки здесь ужинал? Черт бы его побрал, где он? Кто он? Теряю хватку, подумал Хейз.– Обычная схема: вклад и доход поровну между компаньонами, – сказал Джордж, пожимая плечами. – Как везде. Компаньоны – Эди и я.– Сколько Эди лет?– Тридцать четыре.– А вам?– Пятьдесят шесть.– Большая разница. И давно вы знакомы?– Около одиннадцати лет.– Вы с ним ладите?– Вполне.– Как вы познакомились?– В клубе «пятьдесят два – двадцать». Вы ведь, наверное, служили?– Конечно.– Помните, тогда был такой порядок – после демобилизации правительство платило по двадцать долларов в течение максимум пятидесяти двух недель. Что-то вроде подъемных. Пока не устроитесь на работу.– Помню, – сказал Хейз. – Но ведь вы тогда не служили, верно?– Нет, нет, я по возрасту не подходил.– А Эди?– Он тогда был освобожден. Повреждение барабанной перепонки или что-то в этом роде.– И как же вы встретились в «пятьдесят два – двадцать»?– Мы оба там работали. От Управления по помощи вернувшимся с войны. И Эди, и я. Так и познакомились.– Что было потом?– Ну, потом мы крепко подружились. Я был готов отдать за него свою правую руку. С самого начала. Знаете, бывает, что люди крепко привязываются друг к другу. А у нас так пошло с первого дня. Началось с того, что мы после работы останавливались пропустить по кружечке пивка. Да и сейчас, если уходим с работы вместе, обязательно зайдем на пару кружечек. Есть тут одно местечко неподалеку. Эди и я, два выпивохи. – Джордж улыбнулся. – Два выпивохи, – любовно повторил он.– Продолжайте, – сказал Хейз. Он посмотрел на часы, чувствуя, что попусту тратит драгоценное время. – Продолжайте, – нетерпеливо повторил он.– Ну, постепенно мы с ним стали обсуждать свои мечты, честолюбивые планы. В загашнике у меня было немного деньжат, у Эди тоже. Вот мы и мечтали, как заведем свое маленькое дело. Сначала думали открыть бар, но его ведь надо оборудовать, а это уйма денег, сами знаете, да и на продажу спиртного еще нужно получить лицензию, и все такое. В общем, таких деньжат у нас не было.– И вы остановились на столовой.– Ну да. К тому, что у нас было, призаняли в банке – и открыли свое дело. Компаньоны. Я и Эди. Его доля – пятьдесят, моя доля – пятьдесят. И дела идут здорово, можете мне поверить. А знаете почему?– Почему?– Потому что у нас есть цель. У нас обоих. Цель простая – пробиться наверх, не прозябать. Через пару годков мы откроем еще одну столовую, а потом – еще одну. Цель. И доверие. – В голосе Джорджа появились доверительные нотки. – Понимаете, я так малышу доверяю... Как собственному сыну. – Он ухмыльнулся. – Впрочем, черт возьми, в моем положении кому-то нужно доверять.– Что вы хотите этим сказать?– Я сирота, на целом свете у меня никого. Единственный близкий человек – это Эди. К тому же мы компаньоны. Этот малыш – настоящее золото. Я не променял бы его даже на рай земной.– А где он сегодня? – спросил Хейз.– Сегодня среда. У него выходной. По субботам и воскресеньям мы с ним работаем, а в середине недели берем выходной. Иначе наша мечта не сбудется – мы ведь хотим открыть целую сеть столовых. – Джордж улыбнулся.– Как думаете, мог Эди дать визитку человеку, изображенному на рисунке?– Мог, конечно. Почему бы вам не спросить об этом у него самого?– Где его найти?– Я дам вам номер его телефона. Позвоните ему домой. Если дома его нет, он скорее всего у своей девушки. Хорошая девушка. Зовут Фелиция. Наверное, когда-нибудь они поженятся.– Где он живет? – спросил Хейз.– У него шикарная квартира в центре. Гостиничного типа, в одном из отелей. Очень даже шикарная. Он вообще любит шикарную жизнь. Меня, к примеру, устроит любая дыра. А Эди не такой. Он... Одним словом, малыш следит за собой. И вещи любит шикарные.– Дайте мне номер, – сказал Хейз.– Вы можете позвонить прямо отсюда, с кухни. Там на стене висит телефон. Слушайте, может, выйдем, наконец, отсюда? Клиенты ждут, да в этом крольчатнике уже и дышать нечем.Он отпер дверь, и они направились к кухне.– И так каждый вечер, – сообщил Джордж. – Как сельдей в бочке. Мы даем отличный товар, и он себя с лихвой окупает. Но, бог ты мой, сколько приходится вкалывать! До полвосьмого, до восьми вздохнуть будет некогда! Полно народу. Все время полно. Только бы не сглазить, – спохватился он и постучал костяшками пальцев по деревянной стойке.Хейз прошел за ним в кухню. Там было очень жарко – от жары на улице, от жара плит, от жаркой кухонной ругани.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14
, прошу прощения за японский.– Я тоже так считаю, – торопливо ответил Хейз. – Я бы с удовольствием с тобой потрепался, Сэм, но совсем нет времени. Надо смотаться в эту столовку. Глава 13 «Эди – Джордж Дайнер» располагалась на пятачке возле Тринадцатой улицы, но поскольку вход в столовую был скорее с боковой улочки, чем с большого проспекта, в адресе значилась Тринадцатая Северная, 336.Столовая была похожа на любую другую столовую в городе или даже в мире. Примостившись у стыка двух улиц, она поблескивала на застрявшем в небе солнце и приветствовала прохожих большой вывеской: «Эди – Джордж Дайнер».Когда Хейз взбежал по ступеням и открыл входную дверь, часы показывали 18.15. Столовая была набита битком.В зале усердно надрывался музыкальный автомат, потолок и стены многократно отражали настойчивый гул разговора. Между кабинами и стойкой взад-вперед сновали официантки. За стойкой – двое мужчин, а дальше просматривалась кухня, и Хейз видел, что там работали еще трое мужчин. Ясно было, что «Эди – Джордж Дайнер» – заведение процветающее, и Хейзу вдруг захотелось узнать, который из мужчин здесь Эди, а который – Джордж.Он решил было сесть у стойки, но все табуретки оказались заняты. Тогда он подошел к углу стойки и приткнулся у кассы. Официантки не замечали его и сновали мимо, выполняя заказы. Двое мужчин за стойкой метались от одного клиента к другому.– Эй! – окликнул Хейз.Один из мужчин остановился.– Вам придется немного подождать, сэр, – сказал он. – Если вы станете вон там, около сигаретного автомата у входа, к вам подойдут, и вы...– Эди здесь? – спросил Хейз.– У него сегодня выходной. Так вы его приятель?– А Джордж?Лицо человека приняло озадаченное выражение. У него были седеющие волосы, голубые глаза, на вид ему было пятьдесят с небольшим. Фигура крепкая, приземистая, а под короткими рукавами рубашки перекатывались тугие мускулы.– Я Джордж, – ответил он. – Кто вы?– Детектив Хейз. Восемьдесят седьмой участок. Можем мы где-нибудь здесь поговорить, мистер... – он оставил предложение незаконченным.– Ладдона, – подсказал Джордж. – Джордж Ладдона. А в чем дело?– Просто несколько вопросов, вот и все.– О чем?– Может, найдем более удобное место для разговора?– Время вы выбрали – хуже некуда. У меня сейчас самый пик – ужин, видите, сколько народу. Зашли бы попозже.– Дело очень срочное, – сказал Хейз.– Ну что ж, можно, наверное, поговорить на кухне. Хейз прислушался к доносившимся из кухни суматошным звукам: громкие крики официанток, стук горшков и кастрюль, перезвон тарелок на мойке.– А поспокойнее места не найдется?– Единственное другое место – это мужской туалет. Если вас это устраивает, можем пойти туда.– Прекрасно, – согласился Хейз.Джордж выбрался из-за стойки, и они прошли в противоположный конец столовой. На двери, которую они открыли, красовалось изображение мужчины в цилиндре. На двери женской комнаты – женщины с зонтиком. Они вошли внутрь, и Хейз запер дверь.– Как зовут вашего компаньона? – спросил он.– Эди Корт. А в чем дело?– Это его полное имя?– Конечно.– Эди, я имею в виду.– Конечно. Эди. Э-д-и. А в чем дело?Хейз вытащил из кармана рисунок, сделанный в участке. Он развернул его и показал Джорджу.– Это ваш компаньон?Джордж взглянул на рисунок.– Нет, – сказал он.– Уверены?– Что же, я своего компаньона не знаю?– А в вашей столовой этого человека никогда не видели?– Кто его знает? – Джордж пожал плечами. – Знаете, сколько народа сюда ходит? Выгляните наружу. И такое творится каждый вечер. Разве тут кого-нибудь запомнишь?– Посмотрите хорошенько, – попросил Хейз. – Может, это ваш постоянный клиент.Джордж еще раз посмотрел на рисунок.– Вообще-то в глазах есть что-то знакомое, – сказал он. Он посмотрел на рисунок более внимательно. – Странно, я как будто... – он пожал плечами. – Нет. Нет. Не могу узнать. Извините.Хейз, не скрывая разочарования, сложил рисунок и убрал его в карман. Итак, визитка оказалась еще одним ложным следом. Рисунок изображал, разумеется, не Джорджа и, как только что сказал сам Джордж, не его компаньона. Куда идти теперь? Что спрашивать? Который уже час? Скоро ли из люгера вылетит пуля и вонзится в тело ничего не подозревающей женщины? Охраняют ли сейчас проститутку по прозвищу Леди? А Джей Эстор – она под защитой полиции? Ушел ли уже Филип Баннистер на встречу со своей матерью перед началом балета? Где сейчас Джон Смит? Кто такой Джон Смит? О чем теперь спрашивать?Он вытащил из бумажника визитку.– Узнаете это, Джордж? – спросил он.Джордж взял карточку.– Конечно, это наша визитка.– Они у вас есть?– Конечно.– А у Эди?– Конечно. Мы их еще кладем на стойку. Там для них есть маленькая коробочка. Люди их разбирают. Реклама. Действует что надо, можете поверить. Сами видите, сколько у нас народу. – Он вдруг вспомнил о своих клиентах. – Послушайте, долго вы меня еще собираетесь держать? У меня дел невпроворот.– Расскажите, по какой системе вы ведете дела, – попросил Хейз, потому что ему не хотелось уходить вот так сразу, не хотелось вот так просто выпускать из рук след, приведший его в эту столовую, – визитную карточку, найденную в комнате человека, который назвался Джоном Смитом, человека, который не был Джорджем Ладдоной и не был Эди Кортом, но откуда тогда у него оказалась их визитка? Приходил сюда ужинать? Ведь сказал же Джордж, что в глазах есть что-то знакомое? Может, он все-таки здесь ужинал? Черт бы его побрал, где он? Кто он? Теряю хватку, подумал Хейз.– Обычная схема: вклад и доход поровну между компаньонами, – сказал Джордж, пожимая плечами. – Как везде. Компаньоны – Эди и я.– Сколько Эди лет?– Тридцать четыре.– А вам?– Пятьдесят шесть.– Большая разница. И давно вы знакомы?– Около одиннадцати лет.– Вы с ним ладите?– Вполне.– Как вы познакомились?– В клубе «пятьдесят два – двадцать». Вы ведь, наверное, служили?– Конечно.– Помните, тогда был такой порядок – после демобилизации правительство платило по двадцать долларов в течение максимум пятидесяти двух недель. Что-то вроде подъемных. Пока не устроитесь на работу.– Помню, – сказал Хейз. – Но ведь вы тогда не служили, верно?– Нет, нет, я по возрасту не подходил.– А Эди?– Он тогда был освобожден. Повреждение барабанной перепонки или что-то в этом роде.– И как же вы встретились в «пятьдесят два – двадцать»?– Мы оба там работали. От Управления по помощи вернувшимся с войны. И Эди, и я. Так и познакомились.– Что было потом?– Ну, потом мы крепко подружились. Я был готов отдать за него свою правую руку. С самого начала. Знаете, бывает, что люди крепко привязываются друг к другу. А у нас так пошло с первого дня. Началось с того, что мы после работы останавливались пропустить по кружечке пивка. Да и сейчас, если уходим с работы вместе, обязательно зайдем на пару кружечек. Есть тут одно местечко неподалеку. Эди и я, два выпивохи. – Джордж улыбнулся. – Два выпивохи, – любовно повторил он.– Продолжайте, – сказал Хейз. Он посмотрел на часы, чувствуя, что попусту тратит драгоценное время. – Продолжайте, – нетерпеливо повторил он.– Ну, постепенно мы с ним стали обсуждать свои мечты, честолюбивые планы. В загашнике у меня было немного деньжат, у Эди тоже. Вот мы и мечтали, как заведем свое маленькое дело. Сначала думали открыть бар, но его ведь надо оборудовать, а это уйма денег, сами знаете, да и на продажу спиртного еще нужно получить лицензию, и все такое. В общем, таких деньжат у нас не было.– И вы остановились на столовой.– Ну да. К тому, что у нас было, призаняли в банке – и открыли свое дело. Компаньоны. Я и Эди. Его доля – пятьдесят, моя доля – пятьдесят. И дела идут здорово, можете мне поверить. А знаете почему?– Почему?– Потому что у нас есть цель. У нас обоих. Цель простая – пробиться наверх, не прозябать. Через пару годков мы откроем еще одну столовую, а потом – еще одну. Цель. И доверие. – В голосе Джорджа появились доверительные нотки. – Понимаете, я так малышу доверяю... Как собственному сыну. – Он ухмыльнулся. – Впрочем, черт возьми, в моем положении кому-то нужно доверять.– Что вы хотите этим сказать?– Я сирота, на целом свете у меня никого. Единственный близкий человек – это Эди. К тому же мы компаньоны. Этот малыш – настоящее золото. Я не променял бы его даже на рай земной.– А где он сегодня? – спросил Хейз.– Сегодня среда. У него выходной. По субботам и воскресеньям мы с ним работаем, а в середине недели берем выходной. Иначе наша мечта не сбудется – мы ведь хотим открыть целую сеть столовых. – Джордж улыбнулся.– Как думаете, мог Эди дать визитку человеку, изображенному на рисунке?– Мог, конечно. Почему бы вам не спросить об этом у него самого?– Где его найти?– Я дам вам номер его телефона. Позвоните ему домой. Если дома его нет, он скорее всего у своей девушки. Хорошая девушка. Зовут Фелиция. Наверное, когда-нибудь они поженятся.– Где он живет? – спросил Хейз.– У него шикарная квартира в центре. Гостиничного типа, в одном из отелей. Очень даже шикарная. Он вообще любит шикарную жизнь. Меня, к примеру, устроит любая дыра. А Эди не такой. Он... Одним словом, малыш следит за собой. И вещи любит шикарные.– Дайте мне номер, – сказал Хейз.– Вы можете позвонить прямо отсюда, с кухни. Там на стене висит телефон. Слушайте, может, выйдем, наконец, отсюда? Клиенты ждут, да в этом крольчатнике уже и дышать нечем.Он отпер дверь, и они направились к кухне.– И так каждый вечер, – сообщил Джордж. – Как сельдей в бочке. Мы даем отличный товар, и он себя с лихвой окупает. Но, бог ты мой, сколько приходится вкалывать! До полвосьмого, до восьми вздохнуть будет некогда! Полно народу. Все время полно. Только бы не сглазить, – спохватился он и постучал костяшками пальцев по деревянной стойке.Хейз прошел за ним в кухню. Там было очень жарко – от жары на улице, от жара плит, от жаркой кухонной ругани.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14