– Нет. Все гораздо гуманнее. Я сказал, что не верю ей и требую проведения генетической экспертизы. И Сабрине ничего другого не оставалось, как признаться во лжи.
– Назидательная история… Ты поэтому мне ее рассказал? – иронически уточнила Никки.
– Я рассказал, потому что ты спросила. В отличие от тебя мне нечего скрывать, дорогая. Послезавтра возвращаюсь в Мельбурн. Жди…
– А что мне остается?
– Хорошо, что ты это понимаешь, – насмешливо произнес Массимо.
– Ты негодяй, маньяк, чудовище! – окатила его руганью Никки.
– Я слышу, ты скучаешь по мне? Я тоже, дорогая. Вернусь – поборемся.
– Знал бы ты, как я тебя ненавижу, Андролетти, – срывающимся голосом проговорила Никки.
– Я это переживу, – усмехнулся он.
– А я не могу уже выносить! Я не выдержу, если так будет продолжаться…
– Никки? Ты плачешь? – удивился он.
– Не надейся, – злобно процедила она в трубку. – Никто не заставит меня плакать, и тем более ты!
– Но я же слышу, что ты плачешь! Ты чем-то расстроена?
– А ты как думаешь? Рикардо следует за мной как тень. Я чувствую себя приговоренной к пожизненному заключению. Это невыносимо. Я не могу так больше…
– Успокойся, Никки. Я вернусь, и мы обо всем с тобой поговорим. Слышишь? Перестань плакать…
– А я и не плачу, – упрямо твердила она.
– Я отчетливо слышу всхлипывания.
– Тогда можешь порадоваться. Ты ведь этого хотел, мучая меня.
– Нет.
– Тогда чего ты добиваешься?
– Поговорим, когда вернусь, – сдержанно продолжал Массимо.
– Мне необходимо знать это сейчас.
– Не доводи себя, Никки… Все, пока… Я вешаю трубку, – предупредил он.
– Если ты сейчас прервешь разговор, то не найдешь меня здесь, когда вернешься, – проговорила женщина, рыдая.
– Если это случится, ты сильно пожалеешь.
– Но, поступив по-своему, я обыграю тебя. Не забывай, что мне больше терять нечего.
– Ты знаешь, что все не так ужасно. Поэтому советую тебе успокоиться…
На следующий день Никки, к своему удивлению, нигде не обнаружила присутствия Рикардо.
Она предположила, что из-за ее истерики Массимо сжалился и отозвал надзирателя. Впрочем, ей были безразличны причины отсутствия стража. Никки тотчас собралась и отправилась в Роуздейл-хаус, ведь она очень давно не видела брата…
Джейден спал. Он выглядел совершенно обессиленным. Мертвенно-бледное лицо брата напугало женщину. Она присела на край его кровати и прислушалась к слабому дыханию.
Его лечащий врач пришла, как только освободилась. Лицо доктора Джулии Линч говорило красноречивее слов. Она вызвала Никки для конфиденциального разговора.
– У вашего брата было несколько тяжелых приступов. Увеличение медикаментозных доз не принесло желаемого результата… – констатировала доктор Линч.
– Что вы этим хотите сказать? – срывающимся голосом спросила ее Никки.
– Николь… Буду с вами откровенна. У Джейдена осталось мало времени. Я говорила вам об этом прежде, но ухудшение его состояния не оставляет надежд…
– Я понимаю… – скорбно кивнула Никки.
– Вы очень помогли своему брату, поместив его в Роуздейл-хауз. Вы значительно продлили его жизнь. Но его увечья столь серьезны, что не позволяют рассчитывать на восстановление…
– Мне это известно.
– Я понимаю, что надеяться нужно всегда… Но в нынешней ситуации советую вам подготовиться к прощанию с братом. Наш персонал окажет все возможное содействие.
– Да…
– Мы сопереживаем всем нашим пациентам и их семьям. Но Джейден для нас – особенный. Мне очень жаль, что я больше ничем не могу ему помочь.
– Он так любит серфинг, доктор, – расплакалась Никки. – Так давно не видел океан… Неужели это конец? Он был таким умным, энергичным…
– Не теряйте самообладания, Николь, – строго сказала доктор Линч. – Не показывайте своего отчаяния брату. Этим вы ему не поможете. Отпустите его с миром.
– Благодарю вас, доктор…
Должно быть, Пия уже долго мяукала под дверью к тому моменту, когда Никки вернулась из хосписа и застала кошку на пороге.
Она открыла дверь и на руках перенесла Пию через порог.
– Я уж думала, ты нашла себе других друзей, – сказала она кошке.
Появился Рикардо и сообщил, что отправляется в аэропорт встречать хозяина.
– Мне он сказал, что возвращается только завтра… – удивилась Никки.
– Босс изменил планы. Его самолет прибудет через час.
Никки осталась дожидаться Массимо. Она не могла найти себе места. Тревога поселилась в ее сердце, не давала успокоиться.
А причин было достаточно: дурные новости из хосписа и страдание на лице умирающего брата, досрочное возвращение Массимо, который в представлениях Никки был весьма непредсказуем, да еще ее возможная беременность… Даже Пия не выдержала ее постоянных блужданий по дому и, улегшись в кресле, заснула.
– Никки! Где ты? Иди сюда! – прокричал вернувшийся Массимо, только войдя в дом.
Она появилась, шла неспешно и как будто нехотя.
– Я сказал, подойди! – раздраженно повторил он.
– Я слышала, что ты сказал, – нахмурившись, отозвалась она, не сходя с места, и сложила руки на груди.
– Ты опять за свое? Хочешь, чтобы мы поссорились? Подожди, пока я отдохну с дороги, – нервозно проговорил Массимо.
– Мне все надоело…
– У нас уговор.
– Мне надоел этот уговор. Делай, что знаешь, Массимо… Чем ты мне угрожал? А, плевать… – безразлично махнула она рукой.
– Послушай меня сначала, а потом будешь плевать, – усмехнулся Массимо, подойдя к Никки. – Я вернулся пораньше, потому что выяснил кое-что… Я хочу завтра связаться с поверенным Джозефа и…
– Мне плевать на этого гнусного Питера Роццоли, – перебила Никки. – Я уважала его, а он оказался никудышным человечишкой. Я разочаровалась в людях, – призналась она простодушно.
– Во всех? – рассмеялся Массимо.
– Вот именно.
– Ты и себя причисляешь к числу неблагонадежных?
– Отстань, Массимо.
– Я помню, что в нашу первую встречу ты сказала мне, что родом из Кэрнса. Я хотел кое-что узнать о тебе и, представь, ничего не выяснил. И спросил себя: зачем человеку скрывать место своего рождения? Вроде незачем. Кроме случаев, когда он хочет скрыть что-то… постыдное, – ехидно проговорил Массимо Андролетти. – Из чего следует другой вопрос: что же такое постыдное скрывает Никки Ферлиани? Что ты скрываешь, Никки?
– Не твое дело, – устало ответила она.
– Открой мне свой секрет.
– Никогда!
– Ты опять дразнишь меня. Ты же знаешь, что я добьюсь своего. Сделай это по-хорошему, дорогая, – принялся полушутя, полусерьезно уговаривать ее Массимо.
Он обхватил женщину за бедра и притиснул к своему торсу. Она отводила лицо, уклоняясь от его поцелуев, но ей плохо это удавалось. Массимо подтолкнул Никки к софе со словами:
– Сейчас. Да-да. Сейчас… Посмотри, что ты делаешь со мной. Я не контролирую себя.
– Потому что я контролирую тебя. Я хочу, чтобы ты хотел меня, и поэтому ты меня хочешь, – поддразнила его Никки.
– Тогда наша связь будет длиться вечно, – пробормотал Массимо и сжал ее в объятьях. – Обними меня, дорогая, – нежно попросил он. – И не отпускай.
– Массимо…
– Что, дорогая?
– Просто я мечтаю о том, чтобы так действительно было вечно… – прошептала она.
– Сделаем это возможным…
– Одних намерений мало.
Глава четырнадцатая
Когда Никки проснулась, Массимо впервые оказался рядом. Он так и держал ее в своих объятьях на узкой софе.
Ее немного мутило, и она решила, что это от голода. Никки попыталась осторожно привстать, не потревожив Массимо, но его сон оказался чуток.
– Никки? – сонно спросил он ее. – Что с тобой? Ты не заболела?
– Почему ты спрашиваешь?
– Ты серая, как мышь. Как ты себя чувствуешь?
– Нормально…
– Лежи, – велел он ей. – Я сейчас принесу тосты и чай.
– Массимо, не беспокойся, – вновь попыталась подняться Никки.
– Лежи, я сказал.
Но она встала и пошатнулась.
– Не говори, что ты в норме, – внимательно всмотрелся в нее Массимо. – Я хочу, чтобы тебя осмотрел врач.
– Напрасные тревоги, – устало села на софу Никки.
– Я настаиваю!
– Хорошо, пусть будет по-твоему. Пойду в ванную.
Массимо отправился на кухню, а когда вернулся с тостами и чаем, увидел совершенно потерянную Никки, которая медленно вытирала махровым полотенцем бледное лицо.
– Это от усталости, дорогая. Ты полгода нянчилась с Джозефом, жила его проблемами, совершенно не занималась собой…
– Джозеф тут ни при чем, – робко проговорила Никки.
– Ему повезло с тобой. Ты хорошо о нем заботилась, – продолжал свой странный монолог Массимо.
– Он заслуживал такого отношения. Ты можешь ненавидеть его, но я знаю Джозефа только с лучших сторон. Для меня он навсегда останется достойным человеком…
– Завтракай. А мне нужно в офис. Скажи честно, ты себя нормально чувствуешь или будет лучше, если я вызову доктора?
– Я пойду к своему доктору… Такое чувство, что меня укачивает.
– А у меня такое чувство, что ты просто беременна, – строго посмотрел на нее Массимо.
– Ну, это маловероятно, ты же знаешь, – покачала головой Никки.
– Нет, я этого не знаю. Мы должны убедиться… Отдыхай. А когда я вернусь, поедем ужинать… Если ты будешь хорошо себя чувствовать, разумеется, – оговорился Массимо.
– Не сомневайся, – вымученно улыбнулась Никки. – Буду в порядке.
– Это не просто ужин, а благотворительный прием с танцами… Хочу, чтобы ты выглядела хорошо.
– Ты меценат, Массимо?
– А ты удивлена, Никки?
– Даже не задумывалась об этом никогда, – призналась она.
– Разве я не был великодушен по отношению к тебе, милая? Я мог посадить тебя в тюрьму, а вместо этого поджариваю для тебя тосты. Разве это не благотворительность?
– О, да. Ты мог отдать меня в руки правосудию, а вместо этого предпочел использовать меня в качестве покорной наложницы. Жалкий рабовладелец…
– Ах! Если бы ты была покорной… – мечтательно произнес он и провел рукой по ее бледной щеке. – Хоть раз мы занимались любовью вопреки твоему желанию? Признайся честно, милая.
– Мы никогда не занимались любовью, милый. Мы занимались сексом, – поправила его Никки. – Ты должен хорошо чувствовать разницу.
– Позволь не согласиться с тобой, дорогая. Тогда как ты занималась сексом, я занимался любовью.
– Как такое может быть, если ты не любишь меня, дорогой?
– Внесу маленькую поправку. Я утверждаю, что не хочу любить тебя. Но что мне делать, если это происходит вопреки моему желанию?
– То есть… Ты хочешь сказать… Постой, Массимо… Поговори со мной!
– Не могу… Не сейчас… Спешу. Дела… До вечера.
– Массимо?
– Да, Никки… – приостановился он. – Это чувство меня не отпускает. Но я справлюсь с ним. Потому что искренне не хочу любить тебя… Я предательства не прощаю. Ты знаешь это, милая.
В приемной врача Трейси Харрис было многолюдно. Никки пришлось изрядно поскучать, прежде чем настала ее очередь. Она полистала глянцевые журналы. В некоторых из них были фотографии рекламной кампании «Ферлиани фейшнс» с соблазнительными изображениями Никки Ферлиани.
Она хорошо знала, каким образом достигается совершенство фарфоровой кожи, изящество фигуры, правильность черт лица. А теперь смотрела на свое изображение и видела в нем застывшую незнакомку.
Наконец девушка в приемной произнесла ее имя и пригласила в кабинет доктора Харрис.
– Здравствуйте, Никки. Давно не было вас видно, – поприветствовала ее симпатичная врач. – Что беспокоит?
– Я подозреваю, что беременна, – после короткой неловкой паузы произнесла Никки.
– Задержка месячных? – уточнила симптомы Трейси Харрис.
– Насчет срока месячных ничего определенного сказать не могу. Но есть другие признаки…
Доктор Харрис понимающе кивнула.
– Я возьму у вас кровь на анализ…
– Когда будут известны результаты?
– Да уже сегодня после полудня. Я вас извещу…
Оставшуюся часть дня Никки решила провести с Джейденом. Теперь каждый день мог стать для него последним.
Состояние брата ухудшалось на глазах. Он страдал от сильнейших судорог и болей, которые даже повышенные дозы обезболивающих средств ослабляли с трудом, не давая полного облегчения. Он часто забывался. Не мог уже есть самостоятельно, но по-прежнему требовал прогулок на свежем воздухе.
Никки вывезла его на коляске в сад. И, сидя напротив, молча наблюдала за ним.
Она видела, брат понимает, что его конец близится, и, судя по всему, был готов к этому гораздо лучше, чем сестра. Изо всех сил Никки старалась сдержать слезы.
Она покинула Роуздейл-хаус с тяжелым сердцем.
Приближаясь к особняку Массимо, Никки услышала звонок мобильного телефона.
– Никки, это доктор Харрис. Я получила результаты ваших анализов.
– И какие они? – спросила Никки и затаила дыхание.
– Ваше предположение оказалось верным. Результаты теста показали беременность, – энергичным голосом сообщила Трейси Харрис.
– Ох! – вздохнула Никки.
– Поэтому хотела бы встретиться с вами в самое ближайшее время. Меня тревожит ваша анемичность. Рассчитываю провести полное обследование вашего здоровья… Если вы, конечно, намерены сохранить плод.
– Конечно, я… Я хочу этого ребенка, – уверенно и твердо произнесла Никки.
– Простите, что усомнилась. Утром мне показалось… Ну, не имеет значения… Еще раз простите за глупую оговорку. Буду ждать вас к себе на прием, Никки, – бодро зачастила доктор Харрис.
– Я завтра же договорюсь с вашей помощницей о визите. Спасибо за такую оперативность, Трёйси.
– Отдыхайте и хорошо питайтесь, Никки. Удачи.
– До свидания, – попрощалась с симпатичным врачом Никки Ферлиани.
* * *
Никки облачилась в шедевр от Ферлиани. Длинное, серебристое, невероятно элегантное шелковое вечернее платье. Именно в таких захватывающих дух нарядах во всей полноте раскрывалась ее трепетная красота. Пластика девушки полностью соответствовала струящейся шелковой материи. Ее фигура сливалась с восхитительными складками. Лицо приобретало то царственное сияние, какое льется со старинных портретов вельможных красавиц.
В довершение неотразимого облика Никки оставалось лишь собрать шелковистые волосы на затылке красивой ракушкой, придав профилю и шее благородное очертание. Она застегнула на мочках бриллиантовые серьги и удовлетворенно посмотрела на себя в зеркало.
А потом положила ладонь на живот и вздрогнула. Как ей сообщить эту новость Массимо?
Она не имела ни малейшего представления, как он воспримет радостное для нее известие.
Лишь узнав о своей беременности, Никки поверила, что у нее не только кошмарное прошлое и запутанное настоящее, но и счастливое будущее. Она знала, что ради этого малыша сделает свое будущее счастливым, во что бы то ни стало!
Никки расположилась в гостиной, пытаясь ни о чем не думать, и стала дожидаться возвращения Массимо. Но вместо него появился Рикардо со словами:
– Простите, миссис Ферлиани. Синьор Андролетти не приедет за вами. Срочная деловая встреча не позволяет ему сделать это. Он попросил меня отвезти вас на ужин. Он обещал присоединиться к вам позже.
Несколько разочарованная таким поворотом событий, Никки согласилась ехать с Рикардо.
– Хорошо. Подождите меня в машине. Я скоро выйду.
Рикардо открыл перед ней дверцу лимузина и галантно подал руку. Она ступила на дорожку, выстланную для гостей. Только теперь Никки узнала, что благотворительный вечер, на котором ее возлюбленному предстояло выступить в качестве мецената, был организован в целях сбора средств для детей из неблагополучных семей.
Покинув салон лимузина, Никки Ферлиани тотчас угодила под фейерверк вспышек фотокамер и шквал выкриков репортеров, особо рьяные из которых пытались пробиться непосредственно к ней. В бальном зале тоже хватало допущенных к мероприятию журналистов.
Войдя внутрь, Никки огляделась.
Кровь отлила от лица, когда она увидела Массимо, шедшего под руку с молоденькой девушкой.
В этот момент она услышала возле себя незнакомый голос:
– Миссис Ферлиани, это правда, что вы больше не являетесь лицом «Ферлиани фейшнс» и теперь Абриана Кавелло будет вместо вас исполнять эту роль?
Никки гневно посмотрела через плечо на дерзкого репортера.
– Можете написать, что после смерти супруга я разорвала контракт, не имея желания сотрудничать с новым руководством компании.
– Вы уже встречались с мисс Кавелло?
– Для чего?
– Как вы прокомментируете распространившиеся слухи об отношениях Массимо Андролетти и Абрианы Кавелло?
Никки подарила репортеру свою самую обворожительную улыбку и хладнокровно произнесла:
– У меня нет привычки собирать и комментировать слухи, даже если они и кажутся правдоподобными.
– Как вы охарактеризуете свои прежние отношения с мистером Андролетти? Вы продолжаете жить вместе?
– Вы меня утомили… – высокомерно сообщила она надоедливому журналисту и плавно направилась в дамскую комнату, гордо держа голову.
Приоткрыв дверь в женский туалет, Никки застыла на пороге. Женщины внутри активно делились сплетнями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11