А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

– Или нужно согласиться, что это была монахиня.
– Завтра допрошу слуг, – решил Мертон. Льюис покачал головой:
– Я бы не стал этого делать, Джон, пойдут ненужные сплетни. Лучше забыть на время, если, конечно, все снова не повторится.
Мертон бросил на него проницательный взгляд.
– Не сомневаюсь, что ты позаботишься, чтобы этого больше не случилось, Льюис. Тебя не смущает, что я чуть не сломал шею?
Льюис с невинным видом широко раскрыл глаза.
– Уж не хочешь ли ты сказать, что я…
– Я тебя вычислил. Сна у тебя не было ни в одном глазу, когда ты спустился вниз. Хоть бы догадался растрепать шевелюру и снять чулки и туфли.
Чарити посмотрела на ноги Льюиса и увидела, что он не разувался.
– Так вот чем вы занимались после обеда! Какое же привидение вы изображали?
– Не понимаю, о чем вы говорите, – запротестовал Льюис, пытаясь принять обиженный вид. Но тут Мертон расхохотался, и Льюис сказал:
– Ты заслужил. А теперь прошу меня извинить – нужно проводить Милли до дому. Милли Доссон, дочь старого лорда Неда Доссона. Я подбил ее на этот трюк, она такая заводная, всегда что-нибудь придумывает.
– Такая шуточка могла вас обоих довести до виселицы, если бы Мертон сломал шею, – заметила Чарити.
Льюис встал и направился к двери.
– Никто не ожидал, что ты побежишь за ней, Джон. Мы думали, что ты упадешь в обморок. И кому могла прийти в голову мысль, что ты заподозришь мисс Вейнрайт? – добавил он уже у двери.
– Что касается мисс Вейнрайт, то она начинает привыкать к оскорблениям в этом доме, – сказала Чарити строго.
– В Редли Холле с ней обращались намного лучше, – съязвил Мертон.
– Разумеется. И в Болье тоже.
– Теперь придется отменить прогулку верхом – боюсь, что у меня вывих лодыжки, придется посидеть в кресле несколько дней.
– Я знала, что прогулка не состоится. Папа предупреждал, чтобы я не брала с собой костюма для верховой езды. Он никогда не ошибается.
– Жаль, что зря гонял лакея.
– Я говорила, что это будет напрасная трата времени, но некоторые люди умеют слушать только себя. Кого позвать, чтобы помочь вам подняться по лестнице, милорд? Багота или парочку парней посильнее?
– Не беспокойтесь. Если не трудно, поставьте около меня вино и бокал, я посижу один и подумаю, как отомстить Льюису. Пусть мистер Вейнрайт спокойно насладится общением с привидением в моей спальне.
– Не валяйте дурака. Вы устали, и вам нужно отдохнуть.
– Чертовски болит лодыжка, не говоря уже о шее. – Мертон следил за лицом девушки, надеясь найти сочувствие. Не получив его, добавил:
– А мое самолюбие! Какой удар!
– Если вас так волнует ваше самолюбие, не нужно было нестись за ней по лестнице. Подумали бы о гордости. А как, кстати, насчет моей гордости? Ведь вас же никто не выгонял из дома.
– Я уже извинился. Надеюсь, что это снимает с меня вину.
– Вовсе нет, милорд.
– Чтобы загладить проступок, дам в вашу честь званый ужин. Это удовлетворит ваше ущемленное самолюбие?
– Я бы не хотела доставлять вам излишние хлопоты, но папа советовал захватить вечернее платье, поэтому бесполезно возражать. А теперь предоставлю вас вашему вину и укорам совести.
Она поднялась, поставила на столик возле его кресла графин с вином и бокал и, заметив, что он улыбается, сказала сердито:
– В данной ситуации было бы приличнее не улыбаться ехидно, а раскаяться в содеянном, милорд.
– Я улыбаюсь не с намерением посмеяться над вами, Чарити. Пожалуйста, не сердитесь, что я называю вас по имени. Я делаю это для того, чтобы напомнить о вашем христианском долге. В Библии говорится: «Милосердная душа не ожесточается и долго не держит зла».
– Да, но пословица говорит, что «милосердие должно начинаться дома». Раз меня никто не жалеет, пожалею себя сама и пойду спать. Спокойной ночи, Мертон.
– Расставание так печально и так сладостно.
– Аu contraire. Расставание – большое удовольствие. И запомните, сэр, вы не Ромео и новая встреча не сулит вам сладостных ощущений. – С этими словами она вышла.
– Это нужно было предполагать. Ромео был просто осел, – крикнул он ей вслед.
У лестницы Чарити догнало эхо от его хохота. Она тоже позволила себе хихикнуть в унисон ему. Девушка испытывала мстительное удовольствие от сознания, что Мертону снова пришлось выставить себя в глупом свете и извиниться. Этого он просто терпеть не мог. Еще парочка подобных эпизодов, и он перестанет смотреть на всех свысока и станет обычным человеком.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Когда на следующее утро Чарити спустилась к завтраку, Мертон и Льюис уже сидели вместе за столом, беседуя как ни в чем не бывало. Девушке понравилась незлопамятность хозяина дома. С помощью трости он попытался встать ей навстречу. Чарити приветливо улыбнулась и сделала знак рукой, чтобы тот оставался на месте. Темные круги под глазами свидетельствовали о том, что он не спал всю ночь.
– Доброе утро, Мертон. Вы сегодня неважно выглядите. Надеюсь, что лодыжка не очень мучила вас ночью? – сказала она.
– Доброе утро, Чарити. Благодарю вас, спал прекрасно – заснул, как только коснулся головой подушки – в три часа. Поющая монахиня, как утверждает мистер Вейнрайт, проявляла большую активность в моей спальни. Он настаивает, что она оттуда не выходила. Опять проделки Льюиса. Но, похоже, что в доме было другое привидение этой ночью.
– Не может быть!
– Я не шучу. По крайней мере, маман утверждает, что ее опять посещал призрак.
– Но вы же забили и замазали окно на чердаке над ее комнатой и заделали дыры в шкафах и стене.
– Предполагаю, что призрак явился прямо из комнаты мисс Монтис на этот раз.
– В виде белого голубя, – вставил Льюис, поднимая глаза от тарелки с яичницей.
Мертон не любил, когда его прерывали, но подавил раздражение и продолжал:
– Я услышал мамин испуганный крик – это случилось, когда я собирался лечь спать, и бросился в ее комнату: открыл дверь – птица полетела прямо на меня. Испугался страшно. Немудрено, что маман так визжала. Она говорит, что это душа Мег прилетала, чтобы мстить ей. Какое гнусное изобретение, – закончил он мрачно.
– А не могла птица залететь в комнату днем, когда окно было открыто? – спросила Чарити.
– Маловероятно. Голуби не страдают бессонницей. Почему он должен был спать днем и начать летать в третьем часу ночи?
– Голубя могли напоить снотворным, – предположил Льюис. – Лауданумом, скорее всего.
Чарити считала, что это объяснение кажется вполне правдоподобным.
– Отец сразу почувствовал, что этой женщине, мисс Монтис, нельзя доверять.
– Легко сказать… избавиться от нее гораздо сложнее, – ответил Мертон. – Маман к ней привязана, а, может быть, ее держит еще что-то. Этот голубь… как раз после разговора с Пенли. Она не приняла окончательного решения насчет пяти тысяч фунтов. Сегодняшнее событие имело целью подтолкнуть ее.
– Мои пять тысяч! – огорченно пробормотал Льюис.
– Вы подозреваете, что между мисс Монтис и Сент Джоном есть договоренность? – спросила Чарити.
– Не берусь утверждать. Скорее мисс Монтис хочет заполучить деньги для себя. Мне кажется, что она пытается убедить маман отдать деньги ей, а не в фонд. Она ведь сестра Мег и ближайшая из живущих родственников. Своего рода посмертное наследство.
– Ваша матушка упоминала что-то об этой возможности?
– Нет, она была слишком расстроена, чтобы хладнокровно рассуждать. Мисс Монтис напоила ее успокоительным средством и предложила перейти в другую спальню. Еще бы, ее не устраивает, что комната стала недоступна для привидений.
– Понятно, а в какую комнату? Ее неплохо было бы осмотреть.
– Пока не знаю, но узнаю позднее. Ну, ладно, давайте поговорим о более приятных вещах. Жаль, что не сможем покататься верхом – уж больно хороший день. Я так ждал этой возможности.
Чарити подумала, что больная нога не помеха для прогулки в экипаже, но Мертон не предложил этого, а она не хотела принуждать его.
– Я сумею развлечься, – сказала девушка. – Схожу на кладбище – мне хочется посмотреть на могилу Мег Монтис. Как вы считаете, нужно положить цветы?
Мертон надеялся, что Чарити проведет утро с ним – можно было посидеть в саду или в солярии, поболтать. Он недовольно нахмурился. Не успев дать ответ насчет цветов, он услышал, как Льюис воспользовался ситуацией.
– Я покажу вам могилу, мисс Вейнрайт. И другие места. Джон говорил, что у нас есть собственный отшельник? И грот, и многое другое.
– Отшельник! Как странно! – воскликнула Чарити.
– А в Редли Холле нет отшельника, mjm? – язвительно спросил Мертон.
– Нет. Но у них есть часовня.
– У нас тоже есть часовня, – похвалился Льюис. – Если ее можно назвать часовней. Внутри она похожа на большой амбар. Солдаты Кромвеля растащили витражи, картины, статуи. Теперь это просто голая комната с выбеленными стенами. Ее считают лучшим образцом подобных сооружений в Англии. – Мертон счел нужным добавить эту немаловажную деталь. – Многие другие домашние часовни уже неоднократно восстанавливались. Наша стоит как новая – выдающийся памятник того времени.
– Джон всегда находит оправдания, чтобы не заниматься ее реставрацией, – добавил Льюис. – У нас конюшня содержится лучше, чем церковь.
– Сюда часто приезжают историки – специально посмотреть на нее – и умоляют не трогать здание, – сказал Мертон.
– По правде сказать, мы, Мертоны, никогда не были фанатиками веры, – добавил Льюис, чтобы объяснить строгий, чисто пуританский вид часовни.
Чарити без особого энтузиазма согласилась посмотреть часовню.
– Тогда кончайте завтрак и пойдем. Жаль, что ты не сможешь пойти с нами, Джон. Могу помочь добраться до конторы, пока мы не ушли.
– Спасибо, обойдусь – пойду в сад, почитаю стихи.
У Льюиса глаза чуть не вылезли из орбит, он посмотрел на брата так, словно видел перед собой зебру или иное экзотическое животное.
– Стихи! Лучше займись шишкой на лбу. С каких это пор ты стал интересоваться поэзией? Пойду принесу тебе «Ежемесячник фермера», будет полезнее. Вы уже готовы, мисс Вейнрайт?
– Нет, я только что начала завтрак, – ответила она, продолжая жевать яичницу с беконом. – Какие стихи вы будете читать, Мертон? – поинтересовалась она. – Вы любите Байрона или более старших по возрасту поэтов?
Мертон помедлил с ответом, не желая показаться скучным, но и не будучи уверен, что Байрон ей не покажется слишком вольным.
– Джон ни разу в жизни не купил книжки стихов, – вмешался Льюис. У него что-то с головой – от старости. Держу пари, что он даже не слыхал о Байроне.
– Как ни странно, я очень люблю Байрона и знаком с ним лично, – возразил Мертон, но видя, что на Чарити это не произвело впечатления, добавил: – Но сегодня, пожалуй, почитаю Саути.
Чарити опять не прореагировала.
– А каких поэтов вы любите, Чарити? – спросил Мертон.
– Я не очень увлекаюсь поэзией, – ответила девушка. – Предпочитаю романы. Люблю, чтобы был захватывающий сюжет, а не просто описание цветов или природы.
– Абсолютно с вами солидарен, – поспешил заверить Льюис, опережая Мертона.
– Но Байрон не только дает описание моря, деревьев и прочего, но и внутреннего мира людей. Советую почитать, вам должно понравиться, мисс… Чарити, – сказал он и дерзко посмотрел на брата, словно говоря, «Если тебе можно называть ее по имени, то и я не хуже».
– Когда все зарифмовано, трудно понять сюжет, – сказала она.
Льюис напустил на себя важность:
– Клянусь, вы правы. Я как раз недавно читал последний роман Фанни Берни. – Он не читал его на самом деле, но знал, что у леди Мертон этот роман есть и она не откажется дать его почитать Чарити, если той захочется.
– Фанни Берни я люблю! – воскликнула Чарити. – И Марию Эджворт, и миссис Рэдклифф.
– Клянусь всеми святыми, у нас совершенно одинаковые вкусы. Пойдемте же на кладбище.
Чарити закончила есть, поднялась, пожелала Мертону хорошо провести время, и они с Льюисом вышли, болтая о книгах.
– Попозже я покажу вам библиотеку. А сегодня днем мы… – были последние слова, услышанные Мертоном.
«Наверное Льюис предлагает ей покататься верхом: поедут к ручью, будут наслаждаться природой, колокольчиками», – с горечью подумал Мертон. А он вынужден сидеть в одиночестве с мучительной болью в лодыжке.
Когда слуга вошел, чтобы налить ему еще чая, он сказал:
– Пошли за костоправом, пусть перевяжет ногу, чтобы я мог ходить. И сесть на лошадь.
– Слушаюсь, милорд.
Пока доктор осматривал и ощупывал распухшую ногу Мертона, Чарити и Льюис не спеша направлялись на семейное кладбище. Стоял ясный и теплый день, солнце щедро золотило верхушки деревьев. Небольшое кладбище живописно располагалось среди кустарников и плакучих ив. Дикие цветы росли меж надгробий, привнося крупицу жизни в царство смерти. Впечатляющие фигуры мраморных ангелов и кресты украшали последнее пристанище лордов Мертонов, на могилах младших членов семьи – дочерей, сыновей – стояли памятники меньших размеров.
– Это наша церковь, – Льюис указал на приземистую постройку из серого камня в норманнском стиле. А в этом маленьком доме около нее живет Сент Джон, – он указал на домик в конце кладбища. – У Мег на могиле нет скульптуры – просто плоская плита. Странно, что ее вообще здесь похоронили, наверное, из-за сына, все же видно, это был сын нашего отца. Говорят, они лежат вместе.
Они отыскали могилу, на камне было написано «Маргарет Элизабет Монтис, 1767–1784 и новорожденный сын Роджер».
– Ей было всего семнадцать лет, когда она умерла, – задумчиво сказала Чарити. – Такая молодая, совсем еще не успела пожить.
– Не говоря уже о Роджере, – добавил Льюис. – Об этой могиле рассказывают странные вещи. Я слыхал от Муффала, нашего сторожа. Он говорит, что ребенка в могиле нет.
– Откуда сторож знает? Он что: выкапывал гроб из могилы и заглядывал туда?
– Может быть и так, но скорее всего, ему сказал об этом человек, который хоронил Мег. Я слышал об этом уже давно и с тех пор не могу забыть.
– Если это правда, то у Мег вообще не могло быть ребенка.
Конечно, он был, она же умерла от родов.
– Вы уверены? – Девушка пристально смотрела на Льюиса, пока до него не дошла ее мысль. – Или это был просто повод для убийства?
– Господь с вами, Чарити! Уж не хотите ли вы сказать, что мама прикончила ее?
– Не знаю. Не исключаю этой возможности.
– Чепуха. Джон говорил с матерью. Она сказала, что у Мег был огромный живот, перед родами она была, как бочка. Не подушками же она себя обкладывала? Отец знал, в чем дело.
– Мог и не знать, если с приездом леди Мертон прекратил навещать Мег. Я имею в виду интимные визиты.
– Понимаю, к чему вы клоните – хотите сказать, что она симулировала беременность, чтобы вытянуть из отца деньги? Но что, если бы ребенок не родился в положенный срок? Муффал действительно вел себя немного странно, темнил, старался напугать меня.
– Этот сторож еще работает у вас?
– Конечно работает. Куда он денется? Могу спросить у него, но он откажется от своих слов, однако я помню все, что он говорил. Назвал это святотатством. Я, помню, все надеялся, что молния ударит в могилу и разворотит ее.
– Где можно найти этого Муффала?
– В роще. Он выходит с наступлением темноты – сторожит Кифер Холл от браконьеров. Но идти туда опасно, он может принять нас за них и запросто подстрелит.
– А днем?
– У Муффала маленький домик вниз по течению ручья. Не знаю, зачем Джон держит его – он живет за счет наших фазанов и зайцев. Но зато никто лучше него не очистит парк от кротов. Недавно вывел всех крыс у нас в подвале, вообще прекрасно истребляет крыс, где бы они ни завелись.
– Давайте зайдем к нему.
– Джон снимет с меня стружку за то, что повел вас к Муффалу – он, видите ли, пьет. Может, сегодня не успел приложиться к бутылке – все-таки еще утро.
Они пошли с кладбища через луг к ручью.
– Если бы я знал, что придется идти так далеко, можно было бы поехать верхом. Хотел показать вам отшельника. Он живет в пещере и ни с кем не разговаривает. Одному только Богу известно, как он умудряется выжить.
– Я думаю, существует обычай, когда хозяйка дома снабжает отшельника пищей, а он взамен молится за благополучие семьи, – объяснила Чарити. – Он также действует в качестве своего рода консультанта по вопросам религии.
– Словом, натуральный нахлебник. Мы также отдаем в стирку его белье. Меня всегда удивляло, как ему удается сохранять свою робу такой чистой. Он носит белое. Что касается молитв, то Сент Джон отмаливает все наши грехи. Мама его фактически содержит.
Они дошли до ивовой рощицы.
– Здесь живет Муффал, – Льюис показал на домишко слева, сколоченный из некрашеных досок и покрытый толем, размером около десяти квадратных футов. В незастекленном окне висели три заячьих тушки.
– Как он живет здесь зимой? Ведь можно замерзнуть, – удивилась Чарити.
– Это его летняя резиденция. На зиму Муффал переселяется в приют для бедняков в Истли. Сейчас он, возможно, сидит у ручья с удочкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18