— Каким образом вы разыскали его?
— Через компанию, владеющую такси. По пути он заезжал в магазин, в котором, по имеющимся данным, нелегально торгуют оружием. Он вооружен... Словом, водитель оказался весьма сговорчивым.
— Как это понимать?
— Очень просто. Если Макдоналд делает шаг, вас немедленно ставят в известность. Он уже сделал одиннадцать телефонных звонков.
— Кому?
— Эти номера в телефонной книге не значатся. Человек отправится через час на центральный коммутатор и узнает координаты абонентов. Вам сообщат их.
— Спасибо. Мне позарез нужны эти номера. Калейла взяла стул, поставила его напротив кровати и села, глядя на Кендрика.
— Скажите, чем я могу вам помочь?
— С чего это вдруг такая сердобольность? Мои вещи вы присвоили, на кого работаете, не говорите...
— Что касается вашего пистолета, ножа, часов, бумажника с какими-то жалкими тысячами долларов, золотой зажигалки, смятой пачки неэкспортных американских сигарет, которую иметь при себе было крайне неосмотрительно, вы можете все это получить назад, если только убедите меня в том, что ваши действия не повлекут за собой убийства двухсот тридцати шести заложников в Маскате. Мы, арабы, такого исхода допустить не имеем права, ибо нас и так презирают за акции, неподвластные нашему контролю. Что до того, на кого я работаю, почему это должно волновать вас больше, чем это волнует нашего общего друга Ахмата? Вы доверяете ему, он доверяет мне. Значит, вы тоже можете доверять мне. Ваша арабская одежда продезинфицирована, выстирана и выглажена. Висит на вешалке в крайнем шкафу слева.
Эван пригладил ладонью волосы:
— Я непременно поразмышляю на досуге над логической задачкой о том, кто кому доверяет.
— Каков план ваших действий, я не знаю, однако догадываюсь, что времени у вас не так уж много.
— Действительно не много. Всего полчаса между половиной двенадцатого и двенадцатью сегодня ночью, — сказал Кендрик, не желая говорить ей ничего больше, кроме как назвать условленное время встречи. — Со мной в самолете летел террорист из посольства в Маскате.
— Он зарегистрировался в отеле «Араду» на Вади-эль-Ахд под именем Т. Фарук.
— Опять таксист?
— Еще один сговорчивый таксист попался, — ответила Калейла, растянув губы в улыбке.
— На кого бы вы ни работали, он, должно быть, весьма влиятельный человек.
— Возможно, вам покажется это странным, но люди, на которых я работаю, не имеют к этому никакого отношения. Они никогда не зашли бы так далеко!
— Чего не скажешь о вас.
— Я была вынуждена. Причины сугубо личные. Ответа на это можете не ждать.
— А вы та еще язва, Каули!
— Калейла, — поправила она. — Почему бы вам не позвонить своему другу в «Араду»? Он купил костюм в магазине отеля, побывал в парикмахерской. Таковы, полагаю, были ваши инструкции. Позвоните, успокойте его.
— Вы почти так же сговорчивы, как водители такси.
— Потому что я не враг вам и я хочу договориться с вами. Позвоните Ахмату, если желаете. Он скажет вам то же самое. Кстати, как и ты, я знаю его номер, начинающийся с трех пятерок.
Эвану показалось, что с лица этой женщины, словно невидимая вуаль, скрывающая истинное лицо, спала пелена. Недоверие растаяло. Он смотрел в прекрасные карие глаза прелестной молодой женщины, в которых светилось участие. Правда, наряду с любопытством. Он мысленно выбранил себя. Как можно быть таким недальновидным и не суметь разглядеть, где подлинное сокровище, а где фальшивка! За этот отрезок времени между одиннадцатью тридцатью и полуночью он должен ухватиться за ниточку, которая приведет его к Махди. Может ли он доверять этой женщине? Она сказала ему так много и в то же время так мало. А с другой стороны, способен ли он справиться с задачей сам? У нее есть телефон Ахмата... Как ей удалось получить его? Внезапно перед его глазами все поплыло, свет, падающий из окон понесся по кругу, превратившись в сплошную полосу бледно-оранжевого цвета...
— Нет! — вскрикнула Калейла. — Нет, Кендрик, не сейчас! Не теряй сознания! Сделай звонок, я помогу тебе. Террорист должен знать, что все в порядке. Он находится нелегально в чужой стране. Ему некуда идти. Ты обязан позвонить ему!
Эван почувствовал обжигающие шлепки по щекам. Пощечины вызвали приток крови к голове. Калейла прижала его голову к груди одной рукой, а другой потянулась к прикроватному столику.
— Вот, выпей. — Она поднесла к его губам стакан. Он сделал глоток и тут же закашлялся, жидкость обожгла ему горло.
— О Господи!
— Коктейль из водки с бренди, — с улыбкой объяснила Калейла, по-прежнему поддерживая его. — Рецептом этого напитка поделился со мной некий Мелвин, британский агент секретной службы МИ-6. «Три таких коктейля, и человеку можно впарить все, что угодно», — сказал он мне. Могу я вам что-нибудь продать, конгрессмен? Например, телефонный номер?
— Я ничего не покупаю. У меня нет денег. Их забрала... ты. — Он с легкостью перешел на «ты».
— Пожалуйста, набери номер, — попросила Калейла, помогая Кендрику сесть, а сама снова устроилась напротив него на стуле. — Думаю, это крайне важно.
Кендрик помотал головой, попытался сфокусировать взгляд на телефоне:
— Я не знаю номера.
— Зато я знаю. — Калейла достала из кармана жакета клочок бумаги. — Вот он: 5-9-5-9-1.
— Что бы я делал без, вас, мадам секретарша! — Эван потянулся к телефону, чувствуя, как в тело вонзились иглы боли. Он чувствовал себя отвратительно, каждое движение давалось с трудом. — Азрак! — произнес он, когда террорист поднял трубку. — Ты изучил карту Манамы? Отлично. Встретимся в отеле в десять. — Кендрик помолчал, бросил быстрый взгляд на Калейлу. — Если по какой-либо причине задержусь, встретимся на улице у северной стороны мечети Джума, которая выходит на улицу эль-Калифа. Я найду тебя. Все ясно? Отлично. — Кендрик положил трубку и перевел дух. Разговор стоил ему немалых сил.
— Конгрессмен, нужно сделать еще один звонок.
— Дай мне пару минут. — Кендрик откинулся на подушки. Боже, как же он устал!
— Необходимо позвонить прямо сейчас. И сообщить Ахмату, где ты, что сделал и что намерен делать. Он ждет. Информация должна исходить от тебя, а не от меня.
— Хорошо, хорошо! — Неимоверным усилием воли Кендрик заставил себя принять вертикальное положение. — Какой код Маската?
— 9-6-8, — сказала Калейла. — Только набери сначала 0-0-0.
Кендрик поморщился, когда протянул руку за трубкой телефона. Глаза с трудом различали мелкие черные цифры.
— Когда ты спал последний раз? — спросила Калейла.
— Два или три дня назад.
— А ел когда?
— Не помню... А ты? Полагаю, забот и тебе хватило.
— Да, верно... Не помню... Хотя мне удалось перекусить. Когда оставила тебя у эль-База, зашла в какую-то пекарню и купила апельсиновой пахлавы. А вообще-то, чтобы узнать, кто из посетителей туда заходил...
Эван вскинул руку, сделал знак, что султан поднял трубку.
— Ахмат, это Кендрик.
— Наконец-то!
— Я в ауте.
— Как это? О чем ты говоришь?
— Почему ты не рассказал мне про нее?
— Про кого?
Эван передал трубку Калейле.
— Это я, Ахмат, — смущенно проговорила она. Через восемь секунд, в течение которых даже Эван слышал голос султана, она добавила: — Выбора не было. Или так, как получилось, или оставалось позволить прессе узнать, что американский конгрессмен, вооруженный, с пятьюдесятью тысячами долларов прилетел в Бахрейн в обход таможни. Думаю, не очень много времени потребовалось бы на то, чтобы выяснить, каким образом он оказался в Бахрейне. Я назвала твое имя эмиру, с которым знакома давно, и он позволил нам остановиться у него. Спасибо, Ахмат. Передаю ему трубку.
Кендрик взял трубку:
— Она та еще штучка, мой старый-юный друг, но я согласен, уж лучше оказаться здесь, чем где-либо в другом месте похуже. Только впредь постарайся не преподносить мне подобных сюрпризов, договорились? Что молчишь?.. Ладно, забудь об этом, но помни о другом — никакого вмешательства до тех пор, пока я не попрошу об этом. Наш паренек из посольства сейчас в отеле «Араду». Что до ситуации с Макдоналдом, о которой, как я полагаю, ты в курсе, — Калейла кивнула, — я так и знал. Его засекли в отеле «Тилос», у нас будет список телефонов, по которым он звонил. Кстати, оба они вооружены. — Дальше Эван описал условия встречи, которая должна состояться благодаря агентам Махди. — Нам нужен человек, способный провести нас к нему. Я займусь этим лично.
Кендрик повесил трубку и устало откинулся на подушки.
— Тебе надо подкрепиться, — сказала Калейла.
— Закажи ужин в китайском ресторане, — усмехнулся Эван. — Пятьдесят тысяч у тебя как-никак есть.
— Я закажу что-нибудь для тебя на кухне.
— Только для меня? — Эван бросил взгляд на изможденную женщину. О крайней усталости говорили синие тени у нее под глазами, морщины, проступившие резче, чем это положено у столь молодой особы. — А ты?
— Не думай обо мне. Главное сейчас — твое самочувствие.
— Да ты сама вот-вот сознание потеряешь.
— Справлюсь как-нибудь, спасибо, — вскинув голову, сказала Калейла.
— Ну ладно, раз не хочешь вернуть мне часы, скажи хотя бы, сколько сейчас времени.
— Десять минут четвертого.
— Пока все идет по плану. — Эван спустил ноги на пол. — Полагаю, в этом роскошном заведении оказывают такую услугу, как побудка в нужное время. Отдых — оружие. Я где-то вычитал это. Битвы проигрывались или выигрывались, пока противник отдыхал либо из-за недосыпа воинов... Если будешь так добра и отвернешься, я возьму полотенце в ванной комнате, которая, не сомневаюсь, здесь самая большая в Бахрейне, и подыщу себе комнату, где смогу поспать.
— Выходить за пределы этой комнаты мы не имеем права, если, конечно, не пожелаем покинуть этот дом.
— Почему?
— Таковы распоряжения. Чувства юной жены кузена эмира, само собой, здесь ни при чем, однако условности следует соблюдать: нельзя осквернять своим присутствием покои ее светлости. У двери стоит охрана, дабы соблюдать распоряжения.
— Поверить не могу!
— Не я устанавливала правила, я только привезла тебя туда, где ты в безопасности.
Чувствуя, что глаза слипаются от усталости, Кендрик снова лег, устроившись с края.
— Ладно, мисс из Каира, если не хотите спать, скрючившись на кушетке у окна или растянуться прямо на полу, предлагаю отдохнуть на постели. Только прежде позаботьтесь о двух вещах — не храпите и попросите, чтобы меня разбудили в восемь тридцать.
Промучившись двадцать минут на узкой кушетке, свалившись с нее дважды, Калейла не выдержала и забралась в кровать.
Это было невероятно. Невероятно прежде всего потому, что никто из них этого не ожидал и даже возможности подобной не допускал. Два измотанных физически и морально человека потянулись друг к другу, отчаянно нуждаясь в прикосновении, ласке, тепле, во влажном контакте губ, который освободил бы их от страхов. Соединение было неистовым, безумным, но их тягу нельзя было назвать влечением незнакомцев, скорее животных, чем людей. Мужчина и женщина, сумевшие каким-то образом договориться, найти общин язык, желали подарить друг другу тепло и уверенность в этом сошедшем с ума мире...
— Думаю, я должен извиниться, — через какое-то время сказал Эван, упав на подушки и хватая ртом воздух так, словно был на последнем издыхании.
— Не надо, — покачала головой Калейла. — Я ни о чем не жалею. Иногда... всем хочется почувствовать, что живые. Твои слова, если не ошибаюсь.
— Да, только произнес я их несколько в другом контексте.
— Я так не считаю. Если хорошенько подумать об этом... Ладно, Эван Кендрик, спи. Я больше не произнесу твоего имени.
— Как это следует понимать?
— Спи.
* * *
Три часа спустя Калейла выскользнула из-под простыней, собрала одежду, разбросанную на полу, и, поглядывая на провалившегося в глубокий сон американца, тихо оделась. Написала записку и положила ее на прикроватный столик рядом с телефоном. Подошла к туалетному столику, достала вещи Кендрика, включая пистолет, нож, часы и пояс с деньгами. Все это она положила на пол возле кровати, кроме наполовину выкуренной пачки американских сигарет, которую смяла и сунула себе в карман. Пересекла комнату и тихо вышла. Жестом подозвав охранника, шепотом отдала распоряжения:
— Мужчину следует разбудить в восемь тридцать вечера. Я позвоню убедиться, выполнен ли приказ. Это понятно?
— Да-да! — закивал охранник.
— Ему могут позвонить. Информацию необходимо записать, положить в конверт и сунуть ему под дверь. С властями я сама договорюсь. Все эти люди — бизнесмены, сотрудничающие с его фирмой. Ясно?
— Да-да!
— Отлично.
Калейла осторожно сунула в нагрудный карман охранника бахрейнские динары в количестве, эквивалентном пятидесяти американским долларам. Теперь он ее раб на всю жизнь. Ну если не на всю жизнь, то хотя бы на ближайшие пять часов. Она спустилась по широкой лестнице, пересекла огромный холл и подошла к тяжелой резной входной двери, которую, подобострастно кланяясь, открыл другой охранник. Она вышла на улицу, людную в этот час — толпы людей в национальной и интернациональной одежде спешили в обоих направлениях. Калейла поискала глазами телефон. Один такой виднелся в конце улицы. К нему она и направилась.
— За этот разговор заплатят, — уверила она оператора и назвала номер, воспользоваться которым должна была лишь в случае крайней необходимости.
Голос за восемь тысяч километров от нее был резким и недовольным.
— Меня зовут Калейла. Вы тот, с кем я должна связаться, как полагаю.
— Он самый. Оператор сказал — Бахрейн. Вы подтверждаете это?
— Да. Он здесь. В течение нескольких часов я была с ним.
— Какие новости?
— Между одиннадцатью тридцатью и двенадцатью возле мечети Джума на улице эль-Калифа должна состояться встреча. Я должна быть там. Он не подготовлен. Он не справится.
— Ну уж нет, леди!
— Он ребенок, когда речь заходит об этих людях! Я способна помочь!
— И вовлечь в историю нас, что совершенно недопустимо, вы это знаете не хуже меня. Лучше держитесь подальше!
— Я думала, вы говорили... Могу ли я сообщить вам то, что считаю крайне негативным в этой операции?
— Не желаю ничего слушать. Не суйте свой нос, ясно? Калейла поморщилась, услышав частые гудки. Фрэнк Свонн из Вашингтона, округ Колумбия, бросил трубку.
— "Араду" и «Тилос»? Да, знаю, где это, — сказал Эммануил Вайнграсс своему собеседнику, с которым говорил по телефону в кабинете здания аэропорта в Мухарраке. — Т. Фарук и Стрикленд. Боже, поверить не могу, чтобы этот пьяница из Каира... Прошу прощения, да, разумеется, больше почтения... Продолжай. — Вайнграсс записывал информацию, которую из Маската передавал ему султан.
Все больше и больше Вайнграсс проникался к нему уважением. Он знал людей вдвое старше Ахмата, имеющих опыт втрое больше, которые не справились бы с ситуацией, с какой столкнулся султан Омана. Но западная печать не поднимала вопрос о мужестве этого человека, пускавшегося в рискованные предприятия, грозящие лишить его не только трона, но, возможно, и жизни. — Хорошо, я все записал... Послушай-ка, приятель, ты поразил меня. Ты стал настоящим мужчиной. Я понимаю, ты, конечно, всему этому мог научиться у меня.
— У тебя я научился одному, Мэнни: принимать вещи такими, какие они есть, и не искать отговорок. Не важно, о чем идет речь, о плохом или хорошем, сказал ты мне. Ты говорил, человек вполне может примириться с поражением, но не с отговорками, которые лишили его права совершить ошибку. Прошло достаточно много времени, прежде чем я это понял.
— Прекрасно, молодой человек. Передай мудрость своему малышу, появление которого ты ожидаешь в самом скором времени. Если хочешь, назови это поправкой Вайнграсса к десяти заповедям.
— Но, Мэнни...
— Да?
— Будь добр, не надевай свои желтые или в красный горошек «бабочки» в Бахрейне. Они слишком... яркие, понимаешь?
— Ну вот, теперь ты мой портной... Я буду поддерживать с тобой связь. Пожелай нам всем удачной охоты.
— Да, мой друг, искренне желаю. Больше всего я хочу сейчас быть рядом с тобой.
— Я знаю. Был бы я здесь, если б этого не знал — равно как знает и наш друг. — Вайнграсс повесил трубку и повернулся к шестерым мужчинам. Они расположились кто где: на столах, стульях, кто-то проверял оружие, кто-то батарейки в радиопередатчиках, но все внимательно прислушивались к словам пожилого человека. — Мы разделимся, — сказал он. — Бен-Ами и Серый пойдут со мной в «Тилос». Синий, ты с остальными отправишься в «Араду»... — Мэнни внезапно замолчал и зашелся сильнейшим кашлем.
Мужчины переглянулись между: собой, никто из них не шевельнулся, чувствуя, что Вайнграсс отвергнет любое предложение о помощи. Одно было ясно всем: перед ними умирающий человек.
— Воды? — предложил Бен-Ами.
— Нет, — хрипло ответил Мэнни. — Проклятая простуда, мерзкая французская погода... Так, на чем мы остановились?
— На том, что я должен отправиться с остальными в отель «Араду», — ответил Иаков, кодовое имя Синий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84