– Но вот что я скажу... если этот парень все еще в стране, то он ни за что не появится там, где его могут ждать. Февральский перебежчик после исчезновения не появился в таких местах, и никогда не появится. И если эти двое связаны между собой, то они представляют какую-то новую группу, о которой мы ничего не знаем.
Я и сам уже об этом догадался. А еще где-то в глубине души я надеялся, что Нэш прав и Халил уже летит куда-то прочь от Америки. Мне не жалко было проиграть десять долларов даже такому олуху, как Нэш. Конечно, очень хотелось поймать Асада Халила и мутузить до тех пор, пока его не сможет узнать даже родная мать. Но с другой стороны, мне очень хотелось, чтобы этот мерзавец действительно улетел подальше, туда, где он не смог бы вредить нашей старушке Америке. Потому что у негодяя, убившего несколько сотен ни в чем не повинных людей, наверняка припрятана атомная бомба в рукаве, либо споры сибирской язвы в шляпе, либо отравляющий газ в заднице.
– Этот парень, о котором вы говорите, он арабский террорист? – поинтересовался Симпсон.
– Да еще какой, – буркнул я.
– Забудь обо всем, что слышал, – предупредил Симпсона Нэш.
– А я ничего и не слышал, – ответил Симпсон.
Когда мы подъезжали к Бруклинскому мосту, Кейт сказана мне:
– Думаю, ты опоздаешь на свое свидание на Лонг-Айленде.
– На сколько опоздаю?
– Примерно на месяц.
Я ничего не ответил.
– Возможно, нам завтра прямо с утра придется лететь в Вашингтон, – добавила Кейт.
Вот так у них, у этих федералов: вместо того чтобы послушать музыку и потанцевать, нужно тащиться на ковер к начальству. Интересно, а если я сбегу, оговорено это как-нибудь в моем контракте? Контракт лежал на столе в кабинете на Федерал-Плаза. Надо будет хоть бегло просмотреть его.
Симпсон включил радио, как раз передавали новости. Репортер рассказывал:
– Самолет находится внутри огороженной зоны безопасности, мы не можем видеть, что там происходит, но машины постоянно въезжают в зону и выезжают из нее. Несколько минут назад из зоны выехал большой рефрижератор, и прошел слух, что он вывез трупы. – Для пущего эффекта репортер выдержал паузу, затем продолжил: – Власти не сделали официального заявления, но представитель Национального совета по безопасности транспорта сообщил корреспондентам, что пассажиры и экипаж были отравлены газом, имеется несколько жертв. Однако самолет приземлился благополучно, и нам остается только надеяться и молиться, чтобы жертв оказалось как можно меньше.
Диктор задал вопрос репортеру:
– Лари, до нас дошли слухи, что до посадки с самолетом не было радиосвязи в течение нескольких часов. Что вы можете сказать об этом?
Репортер Лари сообщил с места происшествия:
– Федеральное управление гражданской авиации не подтверждает эту информацию, но их представитель говорит, что пилот передал по радио о наличии на борту пламени и дыма. Возможно, загорелась электропроводка.
Это заявление оказалось новостью для меня, но не для Теда Нэша, который отпустил по этому поводу загадочное замечание:
– Я рад, что они правильно излагают факты.
Факты? Но ведь в самолете не было никакого дыма. Наверное, чтобы создать видимость пожара, в салон специально напустили дыма.
Репортер и диктор стали рассуждать о катастрофе в Швейцарии, кто-то из них припомнил и трагедию в Саудовской Аравии. Нэш выключил радио.
Я поймал на себе взгляд Кейт.
– Джон, мы не знаем точно, что там произошло, – тихо промолвила она, – поэтому нам не нужны лишние слухи. И в дальнейшем следует избегать контактов с прессой.
– Понятно. Я именно так и подумал, – ответил я и понял, что отныне мне придется следить за своими словами.
А еще я подумал о том, что федеральные правоохранительные органы и разведывательные агентства – это нечто среднее между гестапо и бойскаутами, этакий железный кулак в бархатной перчатке. «Нам не нужны лишние слухи» означало: «Заткнись». Конечно, у меня не было желания получить год тюрьмы – а то и более – за разглашение служебной тайны, поэтому я заявил с неподдельной искренностью:
– Я сделаю все, что в моих силах, чтобы этот парень предстал перед судом. Только не выводите меня из дела.
Коллеги ничего не ответили, хотя могли бы напомнить, что совсем недавно я изъявлял желание покинуть их подразделение.
Тед Нэш, этот супершпион, назвал Симпсону адрес в квартале от Федерал-Плаза. Господи, но ведь Симпсон полицейский, и если он не круглый идиот, то наверняка понял, что мы направляемся именно на Федерал-Плаза, 26. И действительно, Симпсон спросил:
– Хотите пройти пешком до Федерал-Плаза?
Я рассмеялся.
– Останови там, где я сказал, – буркнул Нэш.
Симпсон притормозил на Чемберс-стрит, мы вышли из машины и поблагодарили его, а полицейский напомнил мне:
– Я повредил бампер патрульной машины.
– Пошли счет федералам, – посоветовал я. – У них полно денег.
Мы двинулись в направлении Бродвея. Уже смеркалось, но в этом районе всегда темно из-за небоскребов. Здесь нет жилых домов и магазинов, только правительственные здания, поэтому в субботу улицы здесь были практически пустынны.
– У меня такое впечатление, – обратился я к Нэшу, – что вы все, возможно, знали о том, что сегодня у нас может возникнуть проблема.
Помолчав немного, он ответил:
– Сегодня пятнадцатое апреля.
– Совершенно верно. Но я заполнил налоговую декларацию вчера. Так что я чист.
– Мусульманские экстремисты придают большое значение годовщинам всяких дат. И таких дат в календаре много.
– Вот как? И чем знаменита сегодняшняя дата?
– Сегодня годовщина бомбардировки Ливии в тысяча девятьсот восемьдесят шестом году.
– Он не шутит? – спросил я у Кейт. – Ты тоже знала об этом?
– Да, но, честно говоря, не придала этому большого значения.
– Раньше не случалось никаких неприятностей, – добавил Нэш, – но каждый год в этот день Муамар Каддафи произносит антиамериканскую речь. И сегодня утром он сделал это.
Переваривая полученную информацию, я пытался определить для себя: действовал бы я иначе, если бы заранее знал об этом?
– А вы забыли мне об этом сказать? – поинтересовался я у коллег.
– Я не посчитал это важным, – ответил Нэш. – То есть не посчитал, что это будет важно для тебя.
– Понятно. – На самом деле слова Нэша означали: «Да пошел ты к черту», – но я решил выяснить все до конца. – А как Халил узнал, что его повезут сегодня?
– Этого мы точно не знаем. Но наше посольство в Париже не может держать у себя такого человека более двадцати четырех часов. И вот об этом, похоже, Халил был осведомлен. А если бы все-таки продержали его дольше, то это мало что изменило бы, если не считать пропущенной символической даты.
– Да, но вы сыграли по его правилам и отправили Халила пятнадцатого апреля.
– Совершенно верно. Мы намеревались арестовать его здесь как раз пятнадцатого.
– Было бы разумнее пропустить эту дату.
– Мы приняли чрезвычайные меры безопасности в Париже, в аэропорту и в самолете. На борту находились еще два федеральных маршала.
– Отлично. Значит, не могло произойти никаких неприятностей.
Нэш проигнорировал мой сарказм.
– Есть еврейская поговорка, которая в ходу и у арабов. «Человек предполагает, а Бог располагает».
– Хорошая поговорка.
Мы подошли к двадцативосьмиэтажному небоскребу, расположенному по адресу: Федерал-Плаза, 26. Нэш предупредил меня:
– Говорить будем мы с Кейт. Ты открывай рот только в том случае, если тебя спросят.
– А могу я опровергать ваши слова?
– У тебя не будет на это причин. Здесь говорят только правду.
Я скептически отнесся к утопическим словам Нэша, и мы втроем вошли в здание «Министерства правды и правосудия».
Дата 15 апреля стала теперь неприятной для меня по двум причинам.

Книга вторая
Ливия, 15 апреля, 1966 г.
Воздушный налет не только уменьшит возможности полковника Каддафи в плане экспорта террора, но и заставит его изменить свое преступное поведение.
Президент Рональд Рейган
Настало время для конфронтации – для войны.
Полковник Муамар Каддафи
Глава 13
Лейтенант Чип Уиггинз, офицер управления системами огня, ВВС США, сидел молча без движения в правом кресле кабины штурмовика «F-l11F», имевшего позывной «Карма-57». Экономя топливо, штурмовик летел на скорости триста пятьдесят узлов. Уиггинз бросил взгляд на пилота, лейтенанта Билла Сатеруэйта, сидевшего слева.
С того момента как около двух часов назад они взлетели с территории базы ВВС Великобритании Лейкенхит, оба произнесли всего по нескольку слов. Уиггинз знал, что Сатеруэйт вообще молчун по натуре и не любит бесполезную болтовню. Но лейтенанту хотелось услышать человеческий голос – любой голос, – поэтому он сообщил:
– Мы на траверзе Португалии.
– Знаю, – приветливо буркнул Сатеруэйт.
– Понял.
В их голосах слышалось легкое металлическое звучание, поскольку они общались между собой по внутренней связи. Уиггинз глубоко вздохнул, даже скорее зевнул, под полетным шлемом. Усиленный поток кислорода вызвал секундную вибрацию в наушниках. Уиггинзу это понравилось, и он повторил фокус.
– Ты можешь не дышать так глубоко? – обратился к нему Сатеруэйт.
– Все, что угодно, командир, лишь бы ты был счастлив, – пошутил Уиггинз и поерзал: конечности начали затекать после долгих часов практически неподвижного пребывания в неудобном кресле. Да и темное небо уже начало угнетать. Потом Уиггинз заметил огни на далеком португальском берегу, и почему-то от этого ему стало легче.
Уиггинз подумал о том, что они летят в Ливию, несут смерть и разрушение этой проклятой стране Муамара Каддафи в ответ за нападение ливийских террористов на дискотеку в Западном Берлине, которую обычно посещали американские военные. Уиггинз вспомнил, как перед полетом инструктор в разговоре с ними старался убедить их, что они знают, ради чего рискуют своими жизнями в ходе этой сложной операции. Без лишних разглагольствований инструктор объяснил, что взрыв в дискотеке, в результате которого погиб один американский военнослужащий и десятки были ранены, – это последний из серии террористических актов неприкрытой агрессии. Им следует ответить решительно, продемонстрировав силу.
– Поэтому вам предстоит смешать с землей этих ливийцев, – сказал инструктор.
В комнате для инструктажа эти слова прозвучали как совершенно правильные, однако не все союзники Америки считали налет хорошей идеей. Штурмовикам, вылетающим с территории Англии, предстояло проделать долгий путь до Ливии, поскольку Франция и Испания отказались дать разрешение на пролет в своем воздушном пространстве. Уиггинза подобное решение разозлило, а Сатеруэйту, похоже, было наплевать. Уиггинз знал, что Сатеруэйт совершенно ничего не понимает в геополитике; для Билла Сатеруэйта жизнью были полеты. Уиггинз подумал, что, если бы Сатеруэйту приказали разбомбить Париж, он сделал бы это, совсем не задумываясь о том, почему бомбит союзника НАТО. Но самое жуткое заключалось в том, что Сатеруэйт с таким же успехом разбомбил бы и Вашингтон, не задавая при этом никаких вопросов.
В продолжение своей мысли Уиггинз спросил Сатеруэйта:
– Билл, а ты слышал сплетню о том, что одному из наших самолетов приказано сбросить бомбу на задний двор французского посольства в Триполи?
Сатеруэйт ничего не ответил.
Уиггинз не унимался:
– А еще я слышал, что одному из нас приказано бомбить резиденцию Каддафи в Эль-Азизии. Предполагают, что сегодня он будет там.
И снова Сатеруэйт ничего не ответил.
– Эй, Билл, ты что, спишь? – в раздражении бросил Уиггинз.
На этот раз Сатеруэйт ответил:
– Чип, чем меньше мы с тобой знаем, тем лучше.
Чип Уиггинз замолчал и погрузился в свои мысли. Ему нравился Билл Сатеруэйт, нравилось, что пилот с ним в одном звании, а значит, не может приказать ему заткнуться. Но в воздухе этот сукин сын мог вести себя как настоящий нелюдим. Вот на земле он вел себя лучше. А когда Билл Сатеруэйт немного выпивал, то вел себя почти как нормальный парень.
Уиггинз решил, что Сатеруэйт, наверное, нервничает. Это понятно. В конце концов, как говорили на инструктаже, таких дальних авианалетов еще не предпринималось. Кроме их штурмовика в рейде принимали участие еще шестьдесят самолетов, включая заправщики. На маршруте до Ливии (длиной три тысячи миль) предстояло три дозаправки в воздухе. Полетное время от Англии до побережья Ливии шесть часов, еще полчаса на полет до Триполи и подготовку к атаке. На саму бомбардировку отводилось десять минут, а потом домой. Однако, возможно, домой вернутся не все.
– Мы с тобой влетаем в историю, – снова обратился Уиггинз к Сатеруэйту.
А пилот опять промолчал.
Тогда Уиггинз решил сменить тему:
– Сегодня последний день подачи налоговой декларации. Ты успел заполнить?
– Нет. Я написал заявление о продлении срока подачи.
– Смотри, налоговые органы с подозрением относятся к таким заявлениям.
Сатеруэйт только хмыкнул в ответ.
– Если они начнут докапываться до тебя, то сбрось напалмовую бомбу на их штаб-квартиру, – посоветовал Уиггинз. – И тогда в следующий раз они уже дважды подумают, прежде чем снова проверять тебя.
Сатеруэйт уставился на приборную доску.
Видя, что не удается втянуть пилота в разговор, Уиггинз вернулся к своим мыслям. Он подумал, что этот рейд – своего рода проверка на прочность экипажа и оборудования, поскольку выполнение таких вот рейдов не предполагалось. Ничего, «F-l11F» – прекрасная машина. И все же до сих пор как-то не верилось, что они летят выполнять реальную боевую задачу.
Боевая задача являлась конечной целью всех тренировок, их для этого и готовили. Но ни он, ни Сатеруэйт не воевали во Вьетнаме, а вот теперь летели на неизвестную и враждебную территорию сражаться с противником, о мощи ПВО которого имелось мало сведений. Офицер, проводивший инструктаж, сказал, что обычно ливийские средства ПВО прекращают действовать после полуночи, но Уиггинз не мог поверить, что ливийцы настолько глупы. Он не сомневался, что радары засекут их, самолеты попытаются атаковать, а с земли будут стараться сбить их ракетами класса «земля – воздух».
– Эй, Билл, а знаешь что?
– Что?
– В Триполи сохранился один-единственный римский памятник, это арка Марка Аврелия, второй век нашей эры.
Сатеруэйт с трудом подавил зевоту.
– И если кто-нибудь разбомбит его по ошибке, то будут большие неприятности, – продолжил Уиггинз. – ООН внесла этот памятник в список объектов мирового наследия. Ты что, не слушал инструктаж?
– Чип, пожуй лучше резинку.
– Мы начнем атаку как раз к западу от арки. Надеюсь, я ее увижу. Меня вообще интересуют такие вещи.
Сатеруэйт закрыл глаза и испустил вздох отчаяния.
А Чип Уиггинз вернулся мысленно к предстоящим боевым действиям. Он знал, что в рейде принимают участие несколько ветеранов вьетнамской войны, но большинство ребят, что называется, не нюхали пороха. А ведь сейчас все, начиная с президента, следили за их действиями и ждали затаив дыхание. После Вьетнама, после неудачи операции в Иране и последующего целого десятилетия военных неудач нужна была крупная победа.
В Пентагоне и в Белом доме наверняка не спят. Наверное, расхаживают из угла в угол и молятся: «Ребята, возвращайтесь с победой». И он, Чип Уиггинз, не разочарует их. Однако надо надеяться, что и его не ждет разочарование. На инструктаже говорили: операция может быть отменена в любую минуту, поэтому Уиггинз боялся – вдруг по радио прозвучат закодированный сигнал «Зеленая трава», означающий отмену операции. И тогда домой, на зеленую травку.
Но где-то в глубине души все-таки теплилась надежда на этот сигнал. Интересно, а что с ним сделают ливийцы, если придется прыгать с парашютом? Стоп, откуда такие мысли? Опять в голову лезет всякая чертовщина. Бросив взгляд на Сатеруэйта, Уиггинз заметил, как тот опять зевнул.
– Устал?
– Нет.
– Боишься?
– Пока нет.
– Проголодался?
– Послушай, Чип, заткнись.
– Может, хочешь пить?
– Чип, почему бы тебе не поспать? А еще лучше, если ты возьмешь штурвал, а я посплю.
Уиггинз понял этот не слишком тонкий намек Сатеруэйта на то, что он всего лишь офицер управления системами огня, а не пилот.
В кабине снова воцарилось молчание. Уиггинз и в самом деле был не прочь вздремнуть, но не хотелось предоставлять Сатеруэйту возможность по возвращении на базу рассказать всем, что Уиггинз проспал весь путь до Ливии. Через полчаса Уиггинз взглянул на карту и на приборы, поскольку выполнял еще и обязанности штурмана, и сообщил:
– По курсу девяносто градусов мыс Сан-Висенте.
– Отлично, он здесь и должен быть.
– Именно тут принц Генрих Мореплаватель основал первую в мире школу морской навигации. Поэтому его так и назвали.
– Генрих?
– Нет. Мореплаватель.
– Понятно.
– Португальцы были превосходными моряками.
– А мне это обязательно знать?
– А как же, для общего развития.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74