Я поражалась самообладанию Харди, отсутствию в нем видимого напряжения,
тому, как непринужденно он разговаривал с мамой, пытаясь отвлечь ее. О сов
ершаемом им усилии свидетельствовала лишь складка, обозначившаяся меж
его бровей. Ничто так не любят техасцы, как борьбу с природой. Упрямые, они
даже гордятся суровой погодой штата. Грандиозные бури, удушающая жара, в
етры, способные, кажется, содрать с человека кожу, бесконечная череда сме
рчей и ураганов. Как бы ни была ужасна погода и какие бы невзгоды ни обруши
вались на их голову, техасцы принимают все это, лишь задавая друг другу од
ин и тот же вопрос в разных вариантах... «Не очень жарко для вас?»... «Не очень
сыро для вас?»... «Не очень сухо для вас?»... и так далее.
Я разглядывала руки Харди, легко и умело управлявшиеся с рулем, мокрые пя
тна на его рукавах. Я так любила его, его бесстрашие и силу, даже его амбици
и, которые, я знала, когда-нибудь отнимут его у меня.
Ц Еще несколько минут, Ц пробормотал Харди, почувствовав на себе мой вз
гляд. Ц Доставлю вас обеих в целости и сохранности.
Ц Знаю, что доставишь, Ц отозвалась я, пока дворники беспомощно моталис
ь в потоках дождя, барабанящего в стекло.
Как только мы прибыли в клинику, маму тут же, усадив в кресло-каталку, пове
зли готовить к родам, а мы с Харди понесли вещи в родильную палату. Она ока
залась буквально набита всякой техникой, мониторами. Имелась там и похож
ая на детский космический корабль грелка для новорожденного. Однако што
ры в оборках, бордюр на обоях с гусями и утятами, а также кресло-качалка с п
олосатыми подушками несколько смягчали интерьер.
По палате ходила дородная седоволосая медсестра. Она проверяла оборудо
вание, устанавливала нужный наклон кровати. Увидев нас с Харди, она строг
о объявила:
Ц В родильную палату допускаются только будущие матери и мужья. Вам при
дется пройти по коридору в зону ожидания.
Ц Мужа нет, Ц сказала я, вставая в оборонительную позицию при виде ее пр
иподнятых почти к самой линии волос бровей. Ц Я останусь помогать маме.

Ц Ясно. Но ваш бойфренд должен уйти.
Кровь бросилась мне в лицо.
Ц Он не...
Ц Нет проблем, мэм, поверьте, Ц непринужденно перебил меня Харди. Ц Я не
желаю ни у кого путаться под ногами.
Суровое лицо медсестры, оттаяв, расплылось в улыбке. Женщины всегда так р
еагировали на Харди.
Вытащив из сумки цветную папку, я передала ее медсестре.
Ц Будьте любезны, мэм, посмотрите это.
Женщина с недоверием покосилась на желтую папку. На ней я вывела слова «П
ЛАН РОДОВ» и украсила ее наклейками в виде детских бутылочек и аистов.
Ц Что это?
Ц Я записала здесь наши пожелания, Ц пояснила я. Ц Нам хотелось бы, чтоб
ы при родах были созданы приглушенное освещение, как можно более тихая и
спокойная обстановка, а еще мы собираемся включить звуки природы. Мы счи
таем необходимым, чтобы мама до самой перидуральной анестезии сохранял
а подвижность. Теперь что касается обезболивания... маме годится деморол,
но мы хотели бы попросить у доктора нубаин. И пожалуйста, не забудьте проч
итать замечания относительно эпизиотомии.
Медсестра с раздражением взяла план родов и исчезла. Я передала ручной н
асос Харди и включила в сеть магнитофон.
Ц Харди, ты не мог бы накачать родовой мяч, пока не ушел? Только не до конца
. Лучше всего процентов на восемьдесят.
Ц Конечно, Ц ответил он. Ц Что-нибудь еще?
Ц Там в сумке лежит носок с рисом. Будь добр, найди где-нибудь микроволно
вую печь и погрей его две минутки.
Ц Непременно. Ц Когда Харди склонился, чтобы накачать родовой мяч, я зам
етила, что его щека растянута в улыбке.
Ц Что тут смешного? Ц спросила я, но он ничего не ответил, лишь покачал го
ловой и продолжал улыбаться, выполняя мои указания.
К тому времени, как маму привезли в палату, свет был приглушен согласно мо
им пожеланиям, а окружающее пространство наполняли звуки леса Амазонки
во время дождя. Это был успокаивающий стук дождевых капель, перемежавший
ся с кваканьем древесных лягушек и редкими криками попугая ара.
Ц Что это за звуки? Ц спросила мама, потрясенно оглядываясь по сторонам.

Ц Кассета с записью звуков леса во время дождя, Ц ответила я. Ц Тебе нра
вится? Тебя это успокаивает?
Ц По-моему, да, Ц ответила она. Ц Хотя, если я услышу слонов и обезьян-рев
унов, тебе придется это выключить.
Я издала приглушенный крик Тарзана, и мама засмеялась. Седая медсестра в
ернулась помочь маме встать с кресла-каталки.
Ц Ваша дочь все время будет здесь? Ц спросила она маму. Что-то в ее тоне п
одсказывало мне, что она ожидает отрицательного ответа.
Ц Все время, Ц твердо сказала мама. Ц Я без нее не могу.

В семь часов вечера родилась Каррингтон. Я взяла это имя из одного «мыльн
ого» сериала, который мы с мамой любили смотреть по вечерам. Медсестра вы
мыла ребенка, запеленала его наподобие маленькой мумии и вложила мне в р
уки, пока врач занимался мамой, зашивая места разрывов.
Ц Семь фунтов семь унций, Ц объявила медсестра, с улыбкой глядя на прост
упившее на моем лице выражение. За время родов мы с ней немного прониклис
ь друг к другу симпатией. Я не только не мешала, как она предполагала внача
ле, но нам трудно было не почувствовать связь друг с другом, пусть и времен
ную, рожденную чудом появления новой жизни.
«Счастливая семерка», Ц подумала я, разглядывая свою младшую сестренку
. Мне раньше нечасто доводилось иметь дело с грудничками, и я никогда не де
ржала на руках новорожденного младенца. Сморщенное личико Каррингтон б
ыло ярко-розового цвета, с серо-голубыми и идеально круглыми глазками. Го
лову ее, словно голову мокрого цыпленка, покрывали светлые волосики. Вес
ила она примерно как большой пакет сахара, только была хрупкой и мягкой н
а ощупь. Стараясь сделать так, чтобы ей было удобно, я неловко устраивала е
е в руках, пока она не оказалась на моем плече. Круглый мячик ее головы лег
точно возле моей шеи. Я чувствовала, как ее спина то поднимается, то опуска
ется в ритм дыханию, точно у котенка, но потом она успокоилась.
Ц Мне нужно взять ее на минуту, Ц сказала медсестра, улыбаясь мне. Ц Ее о
смотрят и помоют.
Но я, охваченная восторгом обладания, не хотела ее отдавать. Мне казалось,
это мой ребенок, часть моего тела и моей души. Я так разволновалась, что от
вернулась в сторону и прошептала ей:
Ц Ты любовь моей жизни, Каррингтон. Любовь моей жизни.

Мисс Марва привезла маме букет розовых роз и коробку вишни в шоколаде, а н
оворожденной Ц обвязанное по краю крючком одеяльце, которое сама сшила
из мягкой желтой овечьей шерсти. Повосторгавшись и понянчив ребенка нес
колько минут, мисс Марва снова передала его мне. И сосредоточила свое вни
мание на маме. Когда медсестра опаздывала, она подавала ей лед в грелке, ре
гулировала кровать, водила в туалет.
На следующий день, к моему облегчению, за нами приехал Харди на большом се
дане, который он позаимствовал у соседа. Пока мама подписывала документы
и получала у медсестры папку с послеродовыми предписаниями, я одевала р
ебенка в дорогу в малюсенькое голубое платьице с длинными рукавами. Хард
и стоял рядом с больничной койкой и смотрел, как я безуспешно пытаюсь пой
мать крошечные, как у морской звезды, ручки и осторожно продеть их в рукав
чики. Ее пальчики цеплялись за ткань, препятствуя моим усилиям.
Ц Это все равно что пытаться есть вареные спагетти через трубочку, Ц за
метил Харди.
Пока я просовывала ее руку через рукав, Каррингтон недовольно пыхтела и
ворчала. Я начала с левой руки, но в это время правая снова вылезла из рука
ва. Я сердито вздохнула. Харди издал смешок.
Ц Может, ей не нравится платье, Ц предположил он.
Ц Хочешь попробовать? Ц спросила я.
Ц Нет, черт возьми. Я девчонок привык раздевать, а не одевать.
Никогда прежде он не позволял себе подобных замечаний в моем присутстви
и, и мне это не понравилось.
Ц Полегче в выражениях при ребенке, Ц строго осадила я его.
Ц Слушаюсь, мэм.
Раздражение придало мне смелости в обращении с ребенком, и Каррингтон на
конец была одета. Собрав ее волосики на макушке, я перехватила их ленточк
ой на липучке. Пока я меняла подгузник размером с коктейльную салфетку, Х
арди тактично отвернулся.
Ц Я готова, Ц послышался за моей спиной мамин голос, и я взяла Каррингто
н на руки.
Мама сидела в кресле-каталке в новом голубом халате и такого же цвета тап
очках, держа на коленях цветы от Марвы.
Ц Ты возьмешь ребенка, а я понесу цветы? Ц спросила я с неохотой.
Мама покачала головой:
Ц Неси ее ты, солнышко.
Машинное сиденье для ребенка было опутано ремнями безопасности, которы
х с лихвой хватило бы, чтобы удержать летчика-истребителя в F-15. Я осторожн
о уложила извивающегося ребенка на сиденье. Но как только попыталась зас
тегнуть на ней ремни, Каррингтон завопила.
Ц Это же система безопасности пятой степени, Ц объяснила я ей. Ц В «Отч
етах для потребителей»
«Отчет для потребителей» Ц периодическое издание Союза п
отребителей США.
говорится: это сиденье Ц самое лучшее из того, что есть.
Ц Думаю, ребенок этот выпуск не читал, Ц сказал Харди, забираясь в машин
у с другой стороны, чтобы помочь мне.
Я хотела сказать ему, чтобы он не очень-то умничал, но, вовремя вспомнив об
установленном мной же правиле не выражаться при Каррингтон, промолчала.
Харди улыбнулся мне.
Ц Ну вот, Ц сказал он, ловко развязывая ремешок. Ц Эту застежку сюда, а св
ерху другую.
Наконец общими усилиями мы все-таки пристегнули Каррингтон к сиденью. О
на начала расходиться, вопила что есть мочи, протестуя против того, чтобы
ее пристегивали. Я накрыла рукой ее вздымающуюся грудку.
Ц Все в порядке, Ц проговорила я. Ц Все хорошо, Каррингтон. Не плачь.
Ц Попробуй ей спеть, Ц предложил Харди.
Ц Я не умею петь, Ц ответила я, поглаживая ее круговыми движениями. Ц Сп
ой ты.
Харди покачал головой:
Ц Упаси Боже. Мое пение Ц это вопль кошки, которую переехал каток.
Я попробовала напеть что-то из вступления к передаче «По соседству с мис
тером Роджерсом»
«По соседству с мистером Роджерсом» Ц детская программа на аме
риканском телевидении.
, которую я в детстве смотрела каждый день. Когда я допела до заключи
тельных слов «не будешь ли моим соседом ты?», Каррингтон перестала плака
ть и удивленно уставилась на меня близорукими глазками.
Харди тихо засмеялся. Его пальцы скользнули по моим, лежавшим на ребенке,
и на мгновение мы замерли в таком положении. Глядя на руку Харди, я думала,
что ни при каких обстоятельствах ее не спутаешь ни с чьей другой. Его загр
убевшие от работы пальцы были испещрены шрамами в виде звездочек от удар
а молотком, гвоздей и колючей проволоки. В этих пальцах было достаточно с
илы, чтобы запросто согнуть шестнадцатипенсовый гвоздь.
Я высвободила свою руку и увидела, что Харди опустил ресницы, стремясь ск
рыть то, что было у него в голове.
Внезапно он отпрянул и вышел из машины, направившись к маме, чтобы помочь
ей забраться на пассажирское сиденье. Оставив меня бороться с моими чувс
твами к нему, которые, казалось, уже стали такой же частью меня, как рука ил
и нога. Что ж, если Харди не хотел меня или не позволял себе меня хотеть, то у
меня теперь появился человек, на которого можно было направить всю мою л
юбовь. Я продолжала держать руку на ребенке всю дорогу домой, привыкая к р
итму ее дыхания.

Глава 7

За первые шесть недель жизни Каррингтон у нас выработались привычки, отк
азаться от которых впоследствии оказалось уже невозможно. Некоторые ос
танутся с нами на всю жизнь.
Мама восстанавливалась очень медленно Ц и морально, и физически. Рожден
ие ребенка непонятным для меня образом истощило ее. Она по-прежнему смея
лась и улыбалась, по-прежнему обнимала меня и интересовалась, как прошел
день в школе. Постепенно сбрасывая вес, она уже приблизилась к своей преж
ней форме. Однако что-то все-таки было не так. Я не могла точно определить,
в чем дело: исчезло нечто неуловимое, что было в ней раньше.
Мисс Марва говорила, что это от усталости. В течение девяти месяцев тело б
еременной женщины претерпевает множество изменений, и почти столько же
ей нужно потом, чтобы вернуться в прежнее состояние. Главное, сказала она,
в отношениях с мамой Ц это максимум понимания и всевозможная помощь.
Я стремилась помочь, и не только ради самой мамы, а потому что страстно люб
ила Каррингтон. Я любила в ней абсолютно все: шелковую детскую кожу, плати
новые кудряшки и то, как она, точно маленькая русалочка, плескалась в ванн
е. Ее глаза приобрели голубовато-зеленоватый оттенок зубной пасты «Аква
фреш». Она повсюду следовала за мной взглядом, а в ее головке роились мысл
и, которые она пока не умела выразить.
Друзья и развлечения отступили для меня на второй план. Я катала Карринг
тон в коляске, кормила ее, играла с ней и укладывала спать. Это не всегда бы
ло просто. Каррингтон оказалась таким беспокойным ребенком, что ее повед
ение иногда давало повод заподозрить у нее приступы колик.
Но педиатр сказал, что диагностировать колики можно лишь в том случае, ко
гда ребенок плачет не меньше трех часов в день. Каррингтон плакала около
двух часов и пятнадцати минут, а остальное время просто вела себя беспок
ойно. В аптеке приготовили какую-то микстуру Ц «укропную воду», так она н
азывалась, Ц похожую по цвету на молоко, жидкость с запахом лакрицы. Я дав
ала ее Каррингтон по несколько капель до и несколько после кормления, и э
то, кажется, немного помогало.
Кроватка ее стояла в моей комнате, и поэтому, услышав ее первая, я обычно с
ама вставала к ней по ночам. Каррингтон просыпалась по три-четыре раза за
ночь. Вскоре я приучилась перед тем, как лечь спать, заранее готовить буты
лочки и ставить их в ряд в холодильнике. Мой сон сделался чутким, одно ухо
на подушке, другое Ц в ожидании сигнала от Каррингтон. Едва лишь заслыша
в ее сопение и ворчание, я мигом вскакивала с постели, бежала греть бутыло
чку в микроволновке и спешила назад. Следовало все делать быстро, иначе К
аррингтон так могла разойтись, что успокоить ее потом было не так просто.

Я обычно сидела в кресле-качалке, постепенно наклоняя бутылочку, чтобы К
аррингтон не всосала воздух, а она в это время своими крошечными пальчик
ами теребила мои руки. Я так уставала, что чувствовала себя как в бреду, ре
бенок тоже, и мы обе всецело сосредоточивались на том, чтобы поскорее нап
олнить ее желудок молочной смесью и снова уснуть. Пока она поглощала око
ло четырех унций питания, я держала ее у себя на коленях в сидячем положен
ии, и ее тельце безвольно висло на моей руке, как набитая шариками мягкая и
грушка. Как только Каррингтон срыгивала, я клала ее обратно в кроватку и с
ама, как раненое животное, заползала в постель. Никогда не думала, что могу
дойти до такой степени физического изнеможения, которое граничит с боль
ю, или до того, что сон может приобрести для меня такую ценность, что за оди
н лишний его час я буду готова продать душу.
Неудивительно, что мои успехи в школе не впечатляли. По предметам, которы
е всегда давались мне легко Ц по английскому, истории и обществознанию,
Ц я по-прежнему успевала. Но по математике мое положение было просто ахо
вым. Каждый день я скатывалась все дальше и дальше вниз. Очередной пробел
в знаниях накладывался на следующий, каждый урок становился труднее пре
дыдущего, и в конце концов дошло до того, что я начала приходить на уроки м
атематики с нервными спазмами в желудке и частотой пульса чихуахуа. Итог
овая контрольная в середине полугодия являлась решающей: получив на ней
плохую отметку, я была обречена пребывать с клеймом отстающей все оставш
ееся полугодие.
За день до контрольной я чувствовала себя полной развалиной. Мое беспоко
йство передалось Каррингтон, которая плакала, когда я брала ее на руки, и в
опила, когда я клала ее в кроватку. Так совпало, что в тот день маму приглас
или поужинать друзья с работы, и это означало, что часов до восьми-девяти
ее дома не будет. Я собиралась попросить мисс Марву посидеть с Каррингто
н лишних пару часов, но та, когда я пришла к ней за ребенком, встретила меня
с прижатым к голове пузырем со льдом. Она сказала, что у нее началась мигре
нь, и как только я забрала у нее Каррингтон, сразу же собралась, приняв таб
летку, лечь в постель.
Мне не было спасения. Даже если б у меня и нашлось время позаниматься, толк
у от этого вышло бы мало. В состоянии безысходности и в невыносимом отчая
нии я прижимала Каррингтон к груди, а та не переставая орала мне в ухо. Хот
елось во что бы то ни стало заставить ее замолчать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41