– Спасибо. – Александр убрал ногу, и дверь тут же закрылась. Он сокрушенно покачал головой, подумав о том, что, когда поселится в этом доме, ему придется как-то решать вопрос с Моркомбом. В своем завещании София указала, что трое престарелых слуг имеют право оставаться в услужении в доме на Кавендиш-сквер столько времени, сколько пожелают, до тех пор, пока сами не решат принять небольшую назначенную им пенсию и уйти на покой. Ливия соблюдала это условие, и ему, очевидно, тоже придется его соблюдать.
Похоже, Моркомб и таинственные сестры-близнецы очень хорошо знали Софию Лейси и очень заботливо ухаживали за ней в старости, если она взяла на себя труд обеспечить им безбедное существование после того, как сама уйдет из жизни.
Обычно слуги знают о своих хозяевах гораздо больше, чем сами хозяева о себе.
Когда-нибудь, когда ему удастся завоевать доверие Моркомба, если такое чудо вообще возможно, он поговорит со стариком о Софии. Каждая крупица информации о матери была для Александра на вес золота. Важны были не столько голые факты, сколько мелочи, детали, которые давали возможность заглянуть в душу этой женщины. Кем она была на самом деле, как она мыслила, что чувствовала. Готов ли угрюмый Моркомб поделиться с ним такого рода сведениями – еще вопрос, но попытаться вызвать его на откровенность все равно имело смысл.
Но все это дела пусть недалекого, но будущего, а сейчас главной заботой Прокова была Ливия. После их разговора у Бонемов Александр места себе не находил. Дай он себе волю, так уже через час стучал бы что есть силы в дверь дома на Кавендиш-сквер, но Проков умел обуздывать свои желания. Он был человеком дела и, прежде чем идти к ней, счел необходимым уладить все вопросы с нотариусом. И разумеется, оставалось еще одно маленькое дело – обручальное кольцо. Мужчина не может сделать девушке официального предложения, не имея при себе кольца. Александр провел рукой по груди в том месте, где во внутреннем кармане лежала маленькая квадратная шкатулка. Стоимость и красота кольца придавали Прокову уверенности в успехе.
Он спешил сюда, на Кавендиш-сквер, не чуя под собой ног от радостного волнения, и сейчас чувствовал себя так, словно его окатили ушатом ледяной воды. Ливии не было дома, и ему придется предпринять вторую попытку. Александр пошел в сторону Вигмор-стрит. И дойдя до угла, он увидел трех женщин с тремя детьми, идущих ему навстречу. Женщины о чем-то оживленно беседовали. Они его не видели, и Алекс не знал, как ему поступить. Может, свернуть за угол и дождаться, когда Ливия останется одна, и тогда подойти к ней? Но в этот момент Ливия подняла голову, и отступать было поздно.
Проков поднял руку в знак приветствия и подошел к женщинам. На его улыбку Ливия ответила улыбкой, но что скрывалось за этой улыбкой? Уж не передумала ли она?
– Ливия… Леди Фарнем… Леди Бонем. – Александр снял шляпу и поклонился.
– Вы не к нам, случайно, шли с визитом? – спросила Аурелия, оттаскивая Фрэнни от канавы, где ее что-то заинтересовало.
– Я как раз, опечаленный, возвращался от ваших дверей, мадам, – сказал Александр и наклонился, чтобы поднять блестящий предмет, привлекший внимание Фрэнни. – Ты это искала, малышка?
Фрэнни взяла пуговицу и потерла ее о рукав пелерины.
– Это драгоценный камешек.
– Нет, это не драгоценный камень. Драгоценности на улице не валяются, – назидательно сообщил ей Стив. – Дай мне посмотреть. – Он протянул руку за пуговицей.
Фрэнни уже открыла рот, чтобы завопить, но тут вмешалась Корнелия:
– Эта вещь принадлежит Фрэнни, Стив. Она ее нашла.
– А вот еще одна! – закричала Сюзанна и, вырвавшись от матери, бросилась подбирать сокровище. – Это мое!
– О Господи! – взмолилась Корнелия.
Стив между тем метнулся к сестре, пытаясь разжать ее кулачок.
– Стив, посмотри туда, там, в канаве, еще две блестяшки. – Александр взял мальчика за руку и решительно повел туда, где обнаружил новую находку.
– Эти больше, – удовлетворенно заключил Стивен, опускаясь на колени перед канавой, чтобы достать оттуда сияющие пряжки, служившие некогда украшением чьих-то туфель. – Они даже лучше, чем пуговицы.
– Нет, не лучше! – всхлипнула Фрэнни. – Правда, мама? Эй, вы, найдите мне еще блестяшек, таких же больших, как у Стива, – сказала она Александру.
– Фрэнни, не груби, – одернула дочь Аурелия. – Простите, князь Проков.
Александр рассмеялся:
– Не стоит извинений. Я имею некоторый опыт общения с детьми, которые любят покомандовать, и они нисколько мне не докучают. – Александр оглядел тротуар. – Боюсь, что мы больше ничего не найдем. – Он покачал головой и задумчиво протянул: – Интересно, что тут происходило, почему хозяин всего этого добра одновременно лишился и пуговиц и пряжек?
– Да, это вопрос. Особенно если принять во внимание место и время происшествия. В разгар сезона на Кавендиш-сквер, – со смешком заметила Ливия. – Подождите минутку. Вот еще одна пуговица. – Ливия подняла ее. – Теперь, если Стив отдаст Фрэнни пряжку, а я отдам ему пуговицу, у всех будет равная добыча. – У всех, кроме Сюзанны, но Сюзанна была рада тому, что имеет, и ничего больше.
– Это справедливо, Стив, – сказала Корнелия. – Ты не думаешь, что Гарри тоже согласился бы с этим?
При упоминании об отчиме ребенок подумал и сказал:
– Вероятно, Гарри бы сказал, что я должен отдать Фрэнни пряжку потому, что она девочка и младше меня, – заключил он наконец и протянул Фрэнни одну из пряжек.
– Браво! – Ливия захлопала в ладоши. – Вот тебе за это пуговица. Ты настоящий джентльмен, лорд Дагнем.
Стив просиял.
– Пожалуй, я лучше отведу этих двоих кладоискателей домой, пока не назрел очередной конфликт, – сказала Корнелия. – Пойдем, Стив, нам пора. Сюзанна устала. – И словно в подтверждение слов матери, Сюзанна уселась на тротуар. Корнелия вздохнула и взяла ее на руки.
– Я думала, вы зайдете выпить чаю, – сказала Ливия, дивясь собственному лицемерию. Чего ей сейчас хотелось меньше всего, так это пить чай в компании уставших и капризничающих детей. Какой может быть чай, если рядом стоит Алекс и пристально смотрит на нее, лаская глазами, согревая многообещающей улыбкой.
Глядя на Ливию, Корнелия понимала, что она тут лишняя, так же как и Аурелия, не говоря уже о детях.
– Я не заметила, как прошло время, – сказала Корнелия. – Сюзанна действительно очень устала, и Линтон будет злиться, если я не приведу детей домой до четырех. Я и так с трудом уговорила ее доверить мне моих же собственных детей.
– Я хочу пойти со Стивом, – заявила Фрэнни. – Мы хотим полюбоваться нашими сокровищами, а здесь можем их уронить.
Аурелия мгновенно воспользовалась ситуацией:
– В этом случае мы пойдем к тете Нелл, а там ты сможешь попить чаю в детской вместе со Стивом и Сюзанной.
Ливия ничего не сказала, Александр лишь поклонился, попрощавшись с подругами Ливии и их детьми.
– Ваши подруги весьма тактичны, – заметил Александр. – Им можно доверить любую тайну.
– Несомненно, – согласилась Ливия.
Значит, подруги знают, какое именно Ливия приняла решение.
– Вы позволите проводить вас домой?
Ливия продела руку в кольцо его руки, и ее сразу же охватил трепет. Она знала, что Алекс это почувствовал. Он посмотрел на нее, слегка прищурившись, и Ливия улыбнулась. На них снизошла благодать, словно гром среди ясного неба, и по телу Ливии побежали мурашки.
На сей раз дверь открыли сразу. Юный Джемми потянул себя за вихор, приветствуя хозяев.
– Мистер Моркомб с молодками, миледи.
– С молодками? – Ливия в недоумении смотрела на юного помощника Моркомба. – Что за молодки?
– Ну те, которых купила наша Мейвис. Они будут хорошо нестись, она говорит, но они такие маленькие, что нам надо держать их в шляпе на кухне возле очага, не то они замерзнут и подохнут.
– В чьей шляпе? – спросила Ливия, осознав, каким странным этот вопрос должен показаться ее высокородному спутнику. Но самой Ливии этот вопрос не казался странным, ей были известны особенности ведения хозяйства в этом доме.
– В меховой шапке, мадам, – сказал Джемми. – Старой шапке нашей Ады. А Мейвис говорит, что готова отдать свою муфту, если шапки будет мало. Эстер знает, где она лежит.
Ливия взглянула на Александра и поняла, что ему и смешно, и донельзя странно все это слышать. Казалось, между ними уже не просто заряженный электричеством воздух, а намокший бикфордов шнур.
– Принести что-нибудь, миледи? – спросил Джемми, когда Ливия направилась в гостиную.
Ливия остановилась.
– Чего бы вы хотели, Алекс? Чаю, хересу, вина?
– Сейчас – ничего, – сказал Александр и, взяв Ливию за руку, повернул ее к себе лицом. – У нас есть срочное дело, и я не хочу, чтобы нам что-нибудь помешало. – Александр махнул Джемми рукой, отпустив паренька. – Мы позвоним, если нам что-нибудь понадобится.
Ливия кивнула и повела Александра в гостиную. Алекс обвел взглядом комнату, мебель оставляла желать много лучшего.
– Я здесь впервые, – сказал Алекс.
– Да, в этой комнате мы обычно не принимаем гостей. – Ливия пожала плечами.
– Вы оказали мне честь. – Алекс снял перчатки и положил их, а также шляпу и трость, на стул у двери.
Ливия вертела перчатки в руках, но шляпу, видимо, снимать не собиралась. Отчасти потому, что знала: эта шляпка из кремовой соломки ей идет, оттеняя свежий цвет лица и подчеркивая красоту темных кудрей, выбивавшихся из-под шляпки. Темно-зеленые ленты, завязанные под подбородком, придавали ей привлекательность. По крайней мере так говорила Аурелия. Ливия не была вполне уверена в том, что князь Проков разделяет вкусы Аурелии, но, судя по тому, как он на нее сейчас смотрел, внешний вид Ливии его вполне устраивал.
– Почему бы вам не присесть? – Ливия указала Александру на диван, а сама опустилась на обтянутое гобеленом кресло с жесткой высокой спинкой.
– Еще не время, – сказал Алекс и помог ей подняться с дивана. Ладони его скользнули вверх по ее предплечьям и легли на плечи.
Он пожирал Ливию глазами. Ей казалось, что она тонет в этих синих глубинах. Ливия облизнула пересохшие губы и судорожно вздохнула.
– Я жду вашего ответа, Ливия. – Алекс обнял ее за талию и привлек к себе.
– Да. Я согласна выйти за вас, Алекс.
Он поднес ее руку к губам.
– Вы сделали меня самым счастливым мужчиной на свете. С тех пор как мы расстались, я места себе не находил. – Александр невесело улыбнулся. – Сомнения и неуверенность редко навещают меня, но на этот раз я даже представить себе не мог, что сделал бы, если бы вы сказали «нет». Я сгораю при мысли о том, что буду владеть вами – каждым дюймом вашего тела.
Александр снял с нее шляпку, швырнул ее на пол, а потом взял лицо Ливии в ладони и прижался губами к ее губам. Под напором его языка она приоткрыла губы, и его язык с жадностью овладел глубинами ее рта.
Она прижалась ногами к его ногам, чувствуя, как он восстает, упираясь в ее живот. Их языки сплелись в бешеном танце. Ее ладони скользнули по его спине вниз, пальцы впились в его мускулистые ягодицы, Ливия содрогалась от наплыва ощущений, доселе неведомых ей.
Когда Алекс наконец оторвался от ее губ, сердце ее колотилось как бешеное, губы опухли и покраснели.
– Ах, Ливия… Ливия, – только и мог сказать Алекс. Алекс сунул руку в карман, достал маленькую шкатулку, открыл ее и надел кольцо на палец ее левой руки.
– Вам оно нравится, любовь моя? Если вы хотите как-нибудь его изменить, только скажите, все будет исполнено.
Ливия посмотрела на кольцо и вскрикнула от восторга и восхищения. Она подняла руку, поднесла ее к свету, струившемуся из окна, и с благоговением смотрела на кольцо, украшенное бриллиантами и сапфирами.
– Какое красивое! Никогда не видела ничего более изысканного. – Она повернула руку, и свет заиграл на гранях камей. – Это кольцо досталось тебе по наследству?
Александр покачал головой:
– Камни – да, переходили от поколения к поколению, но каким будет это кольцо, я придумал сам, нарисовал его и заказал для тебя.
Ливия удивилась. Ни один ювелир не смог бы сделать такую тонкую работу всего за два дня. Она в недоумении смотрела на Александра:
– До того, как я дала согласие?
Он виновато пожал плечами.
– Я оптимист.
Ливия покачала головой. Этот мужчина не переставал ее удивлять. Но в том состоянии эйфории, в котором она сейчас пребывала, совсем не хотелось копаться в причинах такой необычной уверенности в себе.
– Полагаю, у вас тоже принято просить руки девушки у ее отца? – спросил Александр. – Ваш отец еще жив? Или у вас есть другой опекун?
– Мой отец жив, – сказала Ливия. – Но если бы его не было в живых, вам не пришлось бы ни у кого просить моей руки. Я достаточно взрослая и независимая, чтобы принимать решения самостоятельно.
– Конечно, – тут же согласился он, услышав в ее словах некий вызов. – Тогда я должен просить вашей руки у него?
Ливия кивнула. После эйфории последних нескольких минут приятно было опуститься на твердую землю и заняться вопросами практического свойства.
– О да. Я очень люблю отца, и мы должны поступить так, как полагается.
– Тогда мы приступим к решению насущных вопросов. Но перед тем как заняться делами, я предлагаю выпить шампанского, если таковое найдется в вашем винном погребе. – Александр огляделся: – Здесь есть колокольчик, чтобы позвать слуг?
– Колокольчик есть, только звонить в него проку нет, – сказала Ливия, указав взглядом на выцветший шнур, наполовину спрятанный за оконной шторой. – Я схожу на кухню.
– Давайте все же попытаемся позвонить. Этот юный слуга, кажется, скор на ногу. – Александр дважды дернул за веревку. – А пока мы ждем, может, расскажете мне немного о вашем родителе, которого мне предстоит обаять.
Удивительно, но Моркомб открыл дверь уже через пару минут. Если бы не абсурдность такого предположения, Ливия могла бы подумать, что он подслушивал под дверью.
– Что-нибудь хотите, мэм?
– У нас есть шампанское, Моркомб? – спросила Ливия. – Мне внезапно захотелось выпить бокал.
Моркомб, похоже, обдумывал странное желание хозяйки, переводя взгляд с Ливии на князя и обратно, после чего кивнул:
– Кажется, есть. Принести?
– Будь любезен, – сказала Ливия, избегая смотреть на Алекса, у которого на лице было написано изумление.
– Ага. И сколько принести бокалов?
– Два бокала, пожалуйста, – сказала Ливия.
Моркомб кивнул и, бросив взгляд на Александра, шаркая, вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь.
– Не знаю, как у вас хватает терпения, – протянул Александр. – В жизни не видел такого слуги.
– Я вам уже говорила, что чту волю покойной Софии Лейси, – откликнулась Ливия. – Кроме того, Моркомбом очень легко управлять, если узнать его получше. А теперь расскажу вам о моем отце, преподобном Лейси, графе Харфорде. Я думаю, вам стоит узнать кое-что об особенностях его характера до того, как вы с ним встретитесь.
Александр слушал ее внимательно и пришел к выводу, что, какие бы слова о независимости ни произносила Ливия, ему надо сделать все возможное и невозможное, чтобы добиться расположения ее отца. Она описывала своего родителя и его причуды с такой нежной любовью, хотя и не без иронии, что Александр невольно испытал ревность к ее отцу. Увы, у Александра с отцом никогда не было такой близости.
Часом позже он покинул дом на Кавендиш-сквер, все еще думая о суровом неразговорчивом мужчине, который занимался его, Александра, воспитанием. Он помнил себя маленьким мальчиком, в тревожном напряжении пересказывающем отцу уроки, страстно желая его одобрения. Александр никогда не ждал от отца тепла и ласки – максимум, на что он мог рассчитывать, это твердое рукопожатие. Иногда отец удерживался от похвалы по причинам, недоступным понимаю ребенка, и лишь потом, повзрослев, он понял, почему отец был так сдержан с ним. Для той миссии, ради которой Александр был рожден, он должен был научиться стать самому себе судьей, самому анализировать собственные поступки и делать из них выводы.
Теперь Александр понял, что пройденная им жизненная школа многому его научила. И отец Александра был живым примером преподанной ему концепции воспитания. Князь Проков старший посвятил свою жизнь служению отчизне и своему росшему без матери сыну. Александр знал, что отец покинул жену и увез его, своего сына, обратно в Россию. Он сделал это ради его блага. Сам Александр не был так уж убежден в том, что родители его приняли верное решение, но никогда не ставил под сомнение мотивы отца. Он знал, что отец его думал не о себе, не о собственном благополучии. Александру не было известно, какие отношения связывали его отца и мать. Эта тема никогда не обсуждалась – на нее было наложено табу. Но Александр понимал, что отец поступил так, как считал единственно возможным. И теперь Александр наслаждался плодами такого выбора.
Но плоды оказались далеко не сладкими. Отец был настоящим патриотом, и Александр учился у него любить родину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35