Однако Абби вскоре обнаружила, что куда проще заставить себя не смотреть на Хью, чем не слушать то, что рассказывали о нем другие.Однажды на музыкальном вечере миссис Монтегю во время перерыва, когда Джайлз и Дэниэл вышли в бильярдную, слуха ее достигли первые сплетни. Абигайл и Гариетт вместе с леди Кливендон ждали у столика с напитками, когда лакей наполнит пуншем их бокалы. К ним присоединилась леди Гриер. Абби знала, что Хью был где-то рядом.Леди Гриер была одной из старинных подруг виконтессы. Абби не прислушивалась к их разговору, пока внимание ее не привлекло имя Хью. Леди Гриер жаловалась на то, что в свете никак не могут понять, идет ли к концу его роман с Барбарой Манро или же их отношения в самом разгаре. Леди слышала от своей модистки, которая обшивала также и мисс Манро, что Барбара тратит кучу денег, а все счета оплачивает мистер Темплар. С другой стороны — леди Гриер бросила взгляд в сторону одного из окон, — что он тогда делает здесь, на скучном музыкальном вечере, где можно встретить только добропорядочных леди и их благовоспитанных дочек. И почему он ночи напролет спускает свое состояние за игорным столом в Уайте, когда у Барбары Манро есть такой уютный домик на окраине, рядом с Мэйфер?Абби продолжала улыбаться. Она дала себе слово, что не станет расстраиваться по поводу Хью Темплара. Никогда и ни за что. Она похоронит его в самом дальнем уголке своей памяти, и пусть остается там навсегда.Однако Гариетт не могла похвастаться подобной выдержкой. Как только леди Гриер покинула их, она буквально зашипела от ярости:— И подумать только — мы надеялись, что Абби удастся прибрать к рукам этого мерзавца! Никогда в жизни я так не ошибалась в мужчине. Слава богу, Абби, что ты не успела в него влюбиться.Леди Кливендон бросила взгляд туда, где стоял Хью.— Мне всегда не нравилось в нем что-то. Он — холодный человек. А наша Абби никогда не могла бы быть счастлива с таким бесчувственным мужем.Абби поспешила согласиться с ними и перевести разговор на другую тему. Но все было напрасно — кроме сестры и матери, нашлись другие желающие поговорить о Хью Темпларе. Весь вечер Абигайл только и слышала что о его взаимоотношениях с Барбарой Манро.Очень быстро ей стало ясно: Хью Темплар, который жил и занимался раскопками в Бате, совсем не тот Хью, которого знали в Лондоне. Он был опасным обольстителем, и сердце каждой женщины начинало биться чуть сильнее, когда Хью появлялся в поле зрения. И если правда, что его роман с Барбарой Манро вот-вот закончится, то скучающие замужние дамы и почтенные матроны с дочерьми на выданье наверняка не оставят его своим вниманием.«Не все женщины такие, как вы, Абби. Как правило, их не интересует глубина моих познаний, круг моих интересов и мой выдающийся ум. Они хотят иметь дело с мужчиной, который умеет их покорить».А она еще считала, что у Хью Темплара плохо с чувством юмора. В то время как он тихо посмеивался над ее наивностью. * * * Дни проходили один за другим, но никто так и не ответил на объявление Абби. О Джордже тоже не было вестей, и Абигайл начала снова терять надежду. Каждое утро она просыпалась с тяжелым сердцем и лишь усилием воли заставляла себя вести обычный образ жизни. Ведь вся семья рассчитывала, что придуманный ею план принесет плоды. Абби вставала, приводила себя в порядок и одевалась соответственно тем светским мероприятиям, которые необходимо было посетить в этот день. Затем она репетировала перед зеркалом заученную улыбку и спускалась вниз.Но внутренне Абби постоянно была на грани срыва, и срыв этот произошел, когда они с Гариетт катались в Гайд-парке. Абби вдруг остановила лошадь и удивленно огляделась вокруг. У нее было такое чувство, словно она заблудилась. Она видела вокруг приметы весны: на деревьях набухли почки, появились из-под земли первые крокусы и гиацинты. День был в разгаре, великолепный, теплый день в конце февраля, и многие предпочитали провести его на воздухе. Парк был полон всадников и конных экипажей, а также желающих прогуляться пешком.— Что мы здесь делаем? — вдруг спросила Абигайл. Гариетт, ехавшая чуть впереди, услышав ее слова, развернула свою лошадь.— Что такое, Абби? Что-то не так?Абигайл повторила свой вопрос.— Ты что, забыла, дорогая? — удивилась Гариетт. — Мама наносит визиты знакомым, Джайлз на службе, а Дэни-эл поехал в Таттерсоллз на случай, если Джордж объявится там.— Но с чего он взял, что Джордж может объявиться в Таттерсоллз?— Потому что там собирается много народу, чтобы продавать и покупать лошадей.— Но нам не нужны лошади.Только тут Гариетт почувствовала неладное.— С тобой все в порядке, Абби? — спросила она.Абби оглядывалась вокруг, словно ничего не видя. Когда она снова повернулась к Гариетт, по щекам ее ручьем текли слезы.— Зачем вы послушались меня? — плакала она. — Ведь мой план — сплошная глупость. Джордж никогда не появится, и знаешь почему?— Не смей произносить это вслух, Абби! — прикрикнула на нее Гариетт. — Слышишь — не смей!— Боже правый, да мне и не надо ничего говорить. Ведь прошло уже больше недели. Неделя! И как вы все могли меня послушаться?! Разве трудно было понять, что я, как утопающий, хватаюсь за последнюю соломинку? Джордж никогда не вернется домой.С этими словами она пустила коня галопом через лужайку. Они промчались через небольшую рощицу и выскочили на дорожку прямо перед открытым экипажем. Лошадь Абби встала на дыбы, чуть не сбросив всадницу. Кучер экипажа резко подал вправо, чудом избежав столкновения, и экипаж со скрежетом остановился. С гневными криками кучер соскочил с козел и принялся осыпать Абигайл проклятиями.Хью Темплар наблюдал за этой сценой. Экипаж его ехал по той же аллее, только с другой стороны. Рядом сидела Барбара Манро. Она узнала девушку, ставшую причиной переполоха, и украдкой посмотрела на своего спутника.Хью провожал Абби взглядом, пока она не исчезла из виду. * * * Барбаре очень шло ее новое платье. Ей вообще все было к лицу. Обстановка дома была подобрана таким образом, чтобы служить надлежащим фоном жгучей красоте его темноволосой хозяйки. Стены, ковры, обшивка мебели — все это было разных оттенков золотистого цвета.Шубка, отделанная горностаем, и муфта из того же меха, стоившие Хью немалых денег, отлично смотрелись на этом фоне. Хью не сразу заметил горничную, склонившуюся перед камином, чтобы поворошить угли: ее одежда тоже была золотистого цвета и практически сливалась с обстановкой.Хью подумал о том, что все это напоминало продолжение актерской игры. Барбара всегда вела себя как на сцене. Она эффектным жестом скинула шубу, под которой оказалось синее бархатное платье, тоже отлично смотревшееся на золотом фоне.Все это было очень забавно, но быстро утомляло.— Вы свободны, Мэри. Я позвоню, если что-нибудь понадобится.У Барбары Манро был низкий грудной голос, приводивший в экстаз театральную публику. Она знала, как угодить зрителям. Хью подумал о том, что и перед ним она все время разыгрывает спектакль для одного человека.Когда они остались вдвоем, Хью подошел к буфету и достал оттуда стакан и графинчик. Налив себе виски, он уселся в одно из золоченых кресел.— Нам надо поговорить, — сказал Хью.Барбара мелодично рассмеялась и, подойдя к креслу, склонилась над Хью.— Поговорим позже…Она умело завладела его губами, пытаясь соблазнить его. Но все было бесполезно. И не только потому, что Хью не собирался заниматься сейчас любовью. Просто он невольно вспомнил о том, как старалась соблазнить его Абигайл. Все в ней дышало искренностью, в то время как Барбара действовала по заученной схеме.Понимая, что он не ответил на ее поцелуй, Барбара подняла голову. Губы ее улыбались, но в глазах был холод.— Хорошо, — сказала она. — Значит, сначала мы поговорим.Она картинно уселась в кресло, стоявшее напротив. Надо было отдать ей должное — Барбара всегда заботилась о том, чтобы выглядеть красивой и грациозной. Что ж, оставалось только надеяться, что она так же грациозно найдет выход из щекотливой ситуации, в которой они оказались по вине Хью.Сделав большой глоток виски, Хью сказал:— Барбара, у нас ничего не получится. Дело не в тебе, а во мне. Я должен был сказать тебе, что у меня есть другая женщина. Думаю, ты и сама догадалась. Давай отнесемся к этому разумно и расстанемся друзьями.Впрочем, мрачно подумал Хью, вряд ли Барбара что-то потеряла за последнюю неделю. Он потратил на ее туалеты столько денег, что их хватило бы, чтобы в течение года одевать Абигайл по последней моде. А что он получил взамен? Несколько стаканов превосходного виски и возможность появляться с Барбарой на людях. Но в этом не было ее вины. Просто всякий раз, целуя или обнимая красавицу-актрису, он чувствовал себя так, словно Абби стоит за его спиной.И у него тут же пропадало всякое желание.Барбара наверняка догадалась, что что-то не так. Ведь каждый вечер, проводив ее домой, он прощался и ехал на поиски Абби. Ее нетрудно было разыскать. Он знал, на чьих приемах скорее всего появятся Вейлы. Правда, иногда ему приходилось объехать несколько домов общих знакомых, прежде чем он встречал ее.Хью удивляло собственное поведение. Чего он, черт возьми, добивался? Ведь каждый раз при встрече Абби проходила мимо, делая вид, что не замечает его. Должно быть, он сошел с ума.Очнувшись от своих мыслей, он вдруг понял, что Барбара ждет ответа на какую-то реплику, которой он, должно быть, не расслышал.— Прости, что ты сказала?— Ты имеешь в виду ту девушку, которую мы встретили в парке?Веки его дрогнули.— Мы видели много девушек, когда катались в парке.— Да, но только одна из них — Абигайл Вейл.Он сделал еще глоток виски.Когда стало ясно, что Хью не собирается отвечать на ее вопрос, Барбара продолжала:— Я всегда понимала, что человек твоего положения рано или поздно должен жениться, но, ей-богу, Хью, ты мог бы выбрать кого-нибудь получше.— Вот как? — пробормотал он.Барбара восприняла это как разрешение продолжать.— Вейлы уже давно пытаются сбыть ее с рук, но безуспешно. Твоя Абигайл — убежденная старая дева. У нее нет чувства стиля, она не умеет одеваться. Человеку с твоим положением просто стыдно иметь такую жену.— Мисс Вейл совсем не такая, как ты думаешь, — миролюбиво возразил Хью. — В ней есть много такого, чем я восхищаюсь.— Что же, например?Барбара была искренне удивлена, и это начинало раздражать Хью.— Ты вряд ли поймешь, о чем я, но я всегда восхищался ее умом. Кругозором. Начитанностью. Интересом к жизни. — «Ее нежной кожей, ее полной упругой грудью, искренней, неподдельной страстью».Он улыбнулся своим мыслям, и брови Барбары удивленно поползли вверх.— Но все это не сможет удержать тебя долго.— Ты полагаешь, что настолько хорошо знаешь меня, Барбара?Она резко встала с кресла и подошла к буфету. Налив себе вина, она вернулась к камину и опустилась на колени перед Хью. Барбара была чертовски соблазнительна. Возможно, Хью не устоял бы перед ее призывом, если бы мог хоть на секунду убедить себя в том, что в ней есть хоть капля искреннего чувства.Несколько секунд он внимательно изучал Барбару, затем спросил:— Каким ты видишь меня? Что я, по-твоему, за мужчина?На губах ее заиграла улыбка.— Ты опасен, Хью Темплар. Очень опасен. Ты легко поддаешься страсти, но так же легко впадаешь в жестокосердие. Ты — безрассудный воин. Ненасытный любовник. Ты — мужчина, о котором тайно мечтает каждая женщина.Откровения эти вызвали у Хью отвращение, но не удивление. Барбара была не первой, кто хотел заняться с ним любовью, видя в нем необузданного дикаря, в надежде испытать необычные, острые ощущения.— И ты уверена, что я именно такой?— Я знаю это.— А что, если я скажу тебе, что твое описание не имеет ничего общего с моей истинной сущностью? Что я предпочитаю обществу людей общество книг и больше всего люблю копаться в грязи, разыскивая осколки древней керамики и старые монеты.— Я скажу, что ты лжешь. Так тебя видит твоя мисс Вейл? Если бы она узнала, каков ты на самом деле, она, должно быть, пришла бы в ужас.Пожалуй, Барбара слишком часто вставляла в разговор имя Абигайл.— Тот человек, о котором ты говорила, и меня поверг бы в ужас, — усмехнулся Хью. — Кстати, у меня есть для тебя кое-что.Он вынул из кармана черный бархатный футляр. Барбара раскрыла его и увидела внутри шикарный, усыпанный бриллиантами браслет. Это был прощальный подарок, и оба они понимали это.Барбара с любопытством посмотрела на Хью.— Неужели это так необходимо? Женись на здоровье на своей мисс Вейл. Это не помешает нашим отношениям.— И тебе будет все равно?— А что в этом особенного? Так устроен этот мир.Улыбка Хью была полна сарказма.— Вот тут ты права. Но совсем не так устроен мир мисс Вейл. Да она убила бы меня, если бы я попытался завести любовницу, будучи ее мужем. Но все это абсолютно бессмысленно. Я не женюсь на мисс Вейл.— Понимаю, — Барбара поднялась с колен и встала у окна спиной к Хью. Затем она спросила каким-то странным голосом: — Но если ты так сильно влюблен в эту мисс Вейл, зачем же ты снова связался со мной?— Влюблен? — Хью бросил на нее взгляд, полный невысказанной боли. — С чего ты взяла? Честно говоря, я с удовольствием свернул бы ей шею.Барбара снова повернулась к нему, и, поскольку Хью понимал, что поступил с ней дурно и должен объясниться, он сказал:— Мы с Абби сильно, очень сильно разошлись во мнениях относительно самых важных в этой жизни вещей. Она была со мной нечестна. Тут не может быть сомнений.И только по дороге домой Хью понял вдруг, что его почему-то не волнует больше, по чьей вине им с Абигайл пришлось расстаться. * * * Абби быстро прошла в прихожую и остановилась, чтобы просмотреть почту. Она быстро перебрала письма, но не нашла ни одного, адресованного ей. Ничего необычного. Бросив письма на столик в углу, она поднялась по лестнице.Она слышала, как ее окликнула Гариетт, но прошла в свою комнату, сделав вид, что не заметила. Она была не в себе и с трудом могла дышать, не то что разговаривать с кем-либо. Едва переступив порог, она принялась сдирать с себя одежду. Одежду Гариетт. Она была с ног до головы одета в вещи своей сестры. Ну и что?Через несколько секунд в комнату ворвалась Гариетт. Она выглядела ничуть не лучше сестры — волосы ее были растрепаны, шляпка болталась на спине, глаза были красными от слез.— Абби? — рыдала она. — Что с тобой, Абби?Абигайл указала на костюм для верховой езды, который только что сняла и бросила на кровать.— Я… ненавижу… бордовый цвет.— Бордовый цвет?Абби кивнула, продолжая всхлипывать.— Но ты сама выбрала этот костюм! И тебе очень идет бордо!Абби переминалась с ноги на ногу.— Не двигайся, — приказала Гариетт. — Стой там, где стоишь. Сейчас я принесу тебе бренди. Хорошо?Когда Гариетт выбежала из комнаты, Абби опустилась в кресло и закрыла лицо ладонями. Ей трудно было дышать. Казалось, она вот-вот задохнется. Но почему? Что с ней?Гариетт снова была рядом. Она заставила Абигайл глотнуть бренди.— Еще, — настаивала Гариетт, прижимая стакан к губам Абби.Напиток ожег горло. Ощущение было пренеприятное, но, как ни странно, это помогло. Когда Абби удалось оттолкнуть руку Гариетт, она снова могла дышать.Гариетт сунула стакан ей в руки.— Допей это. Ты вся дрожишь. Сейчас дам тебе халат.Абби потягивала бренди, а Гариетт направилась к гардеробу. Халат тоже был бордовым, и хотя Абигайл понимала, что ведет себя глупо, она снова залилась слезами.Завернув сестру в халат, Гариетт придвинула стул, села рядом и заставила ее допить бренди. Постепенно Абби перестала дрожать, дыхание ее сделалось ровным, слезы высохли, напряжение ушло, оставив после себя уныние и отчаяние.В комнате повисла тяжелая тишина.— Абби, дорогая, ты ведь на самом деле не веришь в то, что сказала мне в парке? — осторожно спросила Гариетт, заглядывая сестре в глаза.Абигайл растерянно смотрела на стакан, который сжимала в руке, словно не понимая, откуда он взялся.— Мы должны смотреть в лицо фактам, Гариетт, — сказала она. — На мое объявление не последовало никакой реакции. Никто не попытался связаться с нами, а мы ведь предоставили им такую возможность. Прошла уже неделя, больше недели. — Тут она взглянула на Гариетт, и последние, жестокие слова застряли у нее в горле. Но молчание ее говорило яснее всяких слов.Гариетт покачала головой.— Ты ведь слышала, что сказал Джайлз. Нам не следует думать о худшем. Ничего не изменилось за эту неделю. Люди Мейтланда следят за нами, и это хороший знак. А если бы Джордж был мертв, наверняка кто-нибудь нашел бы за это время его тело.Лицо ее перекосилось от ужаса, словно, произнеся эти слова вслух, она сделала смерть Джорджа более реальной.— Нет, — простонала Гариетт. — Ни за что не поверю в это. Джордж не мог умереть. Это убило бы маму. — Она впилась ногтями в собственную руку, словно надеясь, что боль поможет ей очнуться от этого кошмара. — И я никогда не смогу сказать ему, как сильно я раскаиваюсь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35