Я верю, что в твоем мире осталась пара чудаков, которые по любой причине – будь то физическая или психическая, или чисто сознательная – чувствуют через Пустоту приход Тьмы. Я смог установить связь лишь с тобой. То есть видеть тебя, говорить с тобой и потом материализовать тебя не только в мыслях, но и во плоти, что позволило мне многое понять.Снаружи по Кларк Стрит прогромыхал грузовик. Где-то в доме тихо зажурчала вода. Джил некоторое время смотрела вниз на стол, читая сделанные ею загадочные записи о стоимости содержания мостов четырнадцатого века, потом опять подняла глаза на колдуна, спокойно потягивающего пиво напротив нее, и заметила его посох, прислоненный к стене.Она спросила:– Что происходит с Пустотой?– Когда я говорил с тобой в Гее, – продолжал Ингольд, – я понял, что наши миры должны находиться в очень тесной связи в это время – такой тесной, что из-за психического кризиса спящий может буквально преодолеть грань между ними и смотреть из одного мира в другой. Это редкое и временное сочетание – шанс один из миллиона для двух миров почти соприкасаться друг с другом, и в нашем тяжелом положении я могу рассчитывать только на него.– Но почему это произошло сейчас, во время кризиса? – спросила Джил. Резкий электрический разряд проскочил в вышивке ее цветных рукавов, когда она наклонилась вперед через стол. – И почему это произошло со мной?Ингольд уловил в ее голосе горечь и страх оттого, что выбор пал на нее, и старался ответить как можно ласковее.– Все имеет свой смысл. Не бывает случайных событий. Но мы не можем знать все причины.Она едва скрыла улыбку.– Это ответ настоящего колдуна.– В том смысле, что маги говорят двусмысленно? – его улыбка была ироничной. – Это одна из двух наших профессиональных опасностей.– А какова вторая?Он рассмеялся.– Патологическая склонность лезть не в свое дело.Она засмеялась вместе с ним. Потом, успокоившись, спросила:– Но если вы колдун, как вы можете нуждаться в моей помощи? Что я могу сделать такого, что неподвластно вам? Как мне помочь вам победить Тьму? Кто это или что это – Тьма?Какое-то время он молча разглядывал ее, размышляя, потом сказал:– Ты знаешь.Джил закрыла глаза и мысленно оказалась перед монолитными бронзовыми дверями, едва сдерживающими натиск зловещего сонма теней. Очнувшись, она сказала:– Я не знаю, что они из себя представляют.– Никто не знает, – сказал он, – разве что Лохиро, Глава Кво. Это вопрос, на который я никогда не смогу найти ответа. Что я могу сказать о Тьме, Джил? Что можно сказать о том, чего ты еще не знаешь? Что это – ночные хищники? Что они поглощают плоть от костей, кровь из плоти или душу из живого тела, оставляя ее слепо блуждать и обрекая на смерть? Что они скользят по воздуху в темноте, а огонь, свет или яркая луна отпугивают их? Разве тебе это о чем-то говорит?Она покачала головой, загипнотизированная глубоким хрипловатым тембром его голоса, завороженная его притягивающим взглядом и памятью о еще более кошмарных видениях.– Но вы знаете, – прошептала она.– Клянусь Богом, нет, – вздохнул он и отвернулся.Когда же он снова повернул голову, его лицо уже приняло прежнее выражение, не выдающее ни страха, ни сомнения.– Мне... мне снилось, – запиналась Джил, обнаружив неожиданно, что гораздо труднее говорить о том прежнем сне Ингольду, человеку, который понимает, в чем дело, нежели непосвященному.– Раньше, чем я увидела их, раньше, чем узнала об их существовании. Мне снился... подвал, подземелье с арочными перекрытиями, расходящимися во всех направлениях. Пол был черным и гладким, как стекло, и в центре этого черного пола была плита из гранита, новая и шершавая, потому что никто никогда не ходил по ней. Вы говорили, они приходят из... из-под земли.– Странно, – сказал колдун, посмотрев на нее с любопытством. – Ты, кажется, чувствовала их приход заранее. Это может что-то означать, хотя в настоящий момент я не уверен... Да, это была Тьма, или, точнее, закрытый выход одного из их гнезд. Под этой гранитной плитой – а я знаю, о чем ты говоришь, – находится лестница, ведущая вниз, в немыслимые глубины земли. Все это началось, я уверен, с лестниц. Эти лестницы были всегда. Можно найти представления о них в самых древних доисторических петроглифах: огромные мостовые из черного камня и в центре их – лестницы, нисходящие в чрево Земли. Никто никогда не спускался по ним, и никто не вернулся обратно; неизвестно, кто их построил. Некоторые говорили, что это были древние титаны или боги Земли; старые хроники сообщают, что эти места внушали страх, были полны магических сил. Хотя одно время их считали счастливыми, даже излюбленными богами – приверженцы старой религии строили над ними храмы, ставшие центрами первых городов человечества. Все это было тысячелетия назад. Деревни вырастали в большие поселения, позже – в огромные города. Города объединялись, государства расширялись вдоль плодородных долин Бурой реки, по берегам Круглого моря и Западного океана, в джунглях и пустынях Алкетча. Цивилизация цвела и приносила свои плоды: магия, искусство, деньги, наука, военное дело. Мы слишком мало об этом знаем. Остались лишь жалкие обрывки хроник – главным образом в библиотеке Кво, – свидетельствующие о существовании древней великой цивилизации, чей высокий уровень понимания красоты и философии не помог сберечь себя. А ведь это было общество, породившее первую магию, Церковь и великие кодексы гражданского права. Я, в сущности, уверен, что тогда существовала какая-то традиция, касающаяся Дарков, хотя бы потому, что обозначающее их слово часто встречается в языке. Дарки были лишь смутным преданием, проскальзывавшим в древнейших легендах, туманная память о скрытом страхе. И если и была такая традиция, она не связывала их с пристанищем. Так и оставались они, скрытые в безднах времени, древней тайной, погребенной в сердце цивилизации. У нас нет достоверных источников, свидетельствующих о разрушении древнего мира. Мы знаем, что это случилось в считанные недели. То, что нанесло удар, удар по всему миру, мы тоже знаем – повсеместная осада ужаса. Но ужас и растерянность были такими ошеломляющими, что фактически не уцелело ни одно историческое свидетельство, и поскольку мы боролись против Тьмы с помощью огня, то потеряли в пожаре ту немногую информацию, которая была накоплена к тому времени. Мы знаем, что они приходили, но не знаем – зачем. Неспособное сражаться человечество отступило в укрепленные убежища, за массивными стенами оно влачило убогое существование: днем выбиралось наружу возделывать поля, а с заходом солнца пряталось обратно. Триста лет полный хаос и ужас господствовали на земле, ведь никто не знал, откуда и когда появится Тьма. Цивилизация вымирала. А потом случилось так, – Ингольд простер руки, как фокусник, – и Тьма исчезла и долгие годы не приходила. Со временем новые деревни появились на руинах древних городов, чьи названия были уже забыты. Много воды утекло с тех пор. Старая традиция увядала, изменился язык. Старые песни и предания канули в Лету. Три тысячи лет – это большой срок, Джил. Вот, ты, историк, можешь сказать мне, хотя бы в общих чертах, что было три тысячи лет назад?– Уф, – Джил попыталась воспроизвести в памяти основные события, изложенные в учебнике «Древние цивилизации». Марафон? Каменный век? Гиксосское завоевание Египта? Как специалист по средним векам она имела самое смутное представление о происходившем ранее эпохи Константина. Что же может знать об этом, к примеру, Джо Докс, который и в колледже-то не учился, не говоря уже об увлечении историей. Даже такое событие, как Черная Смерть, время от времени поражавшее западную цивилизацию, было лишь пустым звуком для восьмидесяти процентов населения, а это произошло всего шестьсот лет назад.Ингольд кивнул. Джил же в свою очередь удивилась, откуда он узнал, что она занимается историей? Старик между тем продолжал:– Многие годы я был единственным, кто хоть что-то знал о Тьме. Из древних легенд я понял, что Дарки ушли не навсегда. Потом я установил, что их число практически несметно. Кроме того, я знал о вещах, заставивших меня поверить, что они вернутся. Отец Элдора изгнал меня за то, что я постоянно говорил об этом, но что может измениться с моим изгнанием? Просто он не верил мне, в отличие от Элдора. Элдор... Если бы не он, мы бы все погибли в первую же ночь их появления.– А сейчас? – мягко спросила Джил.– Сейчас? – Лицо Ингольда, изборожденное морщинами, потемнело и выглядело еще более уставшим. – Мы держались во Дворце в Гее. Основная часть армии под командованием канцлера Королевства Алвира, брата королевы, находится в Пенамбре, где положение самое тяжелое. Войска должны вернуться в город на днях, но, если не случится чудо, они прибудут слишком поздно, чтобы предотвратить катастрофу. Я тщетно пытался связаться с Советом Магов в городе Кво, но, боюсь, они тоже осаждены. Хотелось бы надеяться, что мы сможем продержаться достаточно долго и дождемся подмоги от Лохиро. Но я не хочу обольщаться раньше времени и рисковать жизнями моих друзей. Я нужен защитникам Дворца, Джил. Хотя я не могу сделать многого, но не покину их, пока не станет очевидно, что мои усилия их не спасут. А теперь выслушай меня...Джил вся обратилась в слух.– Понимаешь, – проговорил Ингольд тихим голосом, – покидая их так поздно, я сокращаю свои шансы спастись. Только в самом крайнем случае моим единственным выходом будет побег через Пустоту в другой мир, в этот мир. Я могу пересечь ее в любом направлении относительно безболезненно. Обычно такое перемещение означает значительную физическую травму для взрослого. Для шестимесячного ребенка, даже под моей защитой, это может быть опасным, а два таких путешествия за короткий отрезок времени могут нанести ребенку просто непоправимый вред. Поэтому я должен буду провести день в этом мире с ребенком, прежде чем вернусь в какое-нибудь более безопасное место моего собственного мира.Светало.Джил улыбнулась:– Вам нужна нора, в которую можно забиться?– Именно так. Мне нужно изолированное место и минимум удобств – место, чтобы провести время и остаться незамеченным. Помоги?– Приходите сюда, – предложила Джил.Ингольд покачал головой.– Нет, – отказался он решительно.– Почему нет?Колдун поколебался, прежде чем ответить.– Это слишком опасно, – сказал он наконец, подошел к окну, отодвинул штору и выглянул во двор. Зеленоватые отсветы уличных фонарей в воде плавательного бассейна отразились тусклыми бликами на иссеченном глубокими шрамами лице. – Слишком многое может произойти. Я не могу довериться судьбе, Джил. Мои возможности резко ограничены в твоем мире. Если что-нибудь будет не так, я все равно не сумею объяснить свое присутствие местным властям.Джил представила на минуту встречу Ингольда, так похожего на какого-то бородатого беглеца из Общества по Сохранению Подземелий и Драконов, в его потертой мантии, со смертоносным мечом в руках, с местной полицией и дорожным патрулем. И если от дорожного патруля можно было бы, в принципе, отделаться, то все равно нельзя рисковать, ставя так много на карту.– Есть одно место, мимо которого мы обычно проезжаем во время верховых прогулок, – сказала она, немного подумав.– Да? – Он отвернулся от окна, позволив шторе вернуться на место.– Одна девушка, с которой я ходила в школу, живет около Барстоу – это в пустыне, далеко на восток отсюда. Два года назад я провела там пару недель. У нее были лошади, и мы катались по холмам. Помню, там было такое строение, вроде маленького домика, среди заброшенной апельсиновой рощи. Мы спрятались там однажды во время грозы. Он небольшой, но там есть водопровод и керосинка. Кроме того, там практически не бывает людей.Ингольд кивнул.– Да, – пробормотал он, думая о чем-то своем. – Да, это, пожалуй, подойдет.– Я могу принести вам туда продукты и одеяла, – продолжала она, – только скажите мне, когда вы там будете.– Я еще не знаю этого, – тихо отозвался колдун. – Но ты все узнаешь в свое время.– Хорошо. – Джил решила не быть назойливой и не задавать лишних вопросов. Она верила своему неожиданному гостю, больше того – ей казалось, что они знакомы уже целую вечность.Ингольд подошел к столу и протянул ей руку.– Спасибо, – сказал он. – Ты чужая нашему миру и ничем нам не обязана, это благородно с твоей стороны – помочь нам.– Эй, – мягко запротестовала Джил. – Я не чужая. Я была в вашем мире, и я видела Тьму. Я даже почти встречалась с королем Элдором, собственно говоря, – она запнулась, огорченная своей бестактностью, потому что вспомнила, что король и колдун были друзьями, и что Элдор почти наверняка должен был погибнуть.Но мудрый Ингольд пропустил это мимо ушей.– Я знаю, Элдору было бы приятно познакомиться с тобой, – сказал он. – Мы с ним выражаем тебе благодарность за...Какой-то звук в ночи заставил его внезапно насторожиться, и он замолчал, прислушиваясь.– Что это? – прошептала Джил.Ингольд повернулся к ней.– Я должен идти, – сказал он, извиняясь. – Я приглашен на чай к королеве Нуменор.Но Джил поняла, что что-то случилось по ту сторону Пустоты: ведь Дворец в Гее готовился к бою. Ингольд встал, черный плащ мягкими складками скользнул вдоль меча у бедра. Джил подумала об опасности и о Тьме, ждавшей ее гостя на другой стороне Пустоты. Она схватила его за рукав:– Прошу вас, будьте осторожны.Слабая улыбка осветила лицо Ингольда.– Спасибо, милая. Я всегда осторожен.Потом он, сделав несколько шагов к центру кухни, отточенным движением рук создал вокруг себя подобие занавеса, прозрачного, неплотного, сотканного из упругого воздуха, после чего вынул свой меч и шагнул в туман. Сверкнул огонь. Все исчезло, остался лишь слабый запах гари. 2 Это был проклятый топливный насос!Руди Солис сразу понял, почему закашлял двигатель старого «Шевроле», машинально скользнул взглядом по зеркалу заднего вида и стал разглядывать темный хайвэй* Highway – автострада (англ.)

впереди, хотя знал, что на пятьдесят миль вокруг не было ни души. Похоже, эту воскресную ночь ему придется провести между Барстоу и Сан-Бернардино на этом дурацком пустыре под завывание ветра.Надежда попасть на вечеринку таяла с каждой минутой.Руди покосился через плечо на десять ящиков пива среди кусков мыла и старых газет, сваленных на продавленном заднем сиденье, и вздохнул. Мотор фыркнул. Руди проклинал хозяина машины, непревзойденную звезду рок-н-ролла, на вечеринке у которого он пил и загорал до бесчувствия все выходные, да и приятелей, уломавших его съездить за пивом. И куда? Аж за тридцать миль в сторону Барстоу!«Пусть знают. Когда им в следующий раз захочется попить пивка, они найдут приличную машину».Большинство гостей приехало на вечеринку Тэйрота на мотоциклах, собственно, как и сам Руди, а Тэйрот, который вступил в жизнь под именем Джеймс Керроу и которого все еще звали Джимом, когда он был не в своем сияющем сценическом костюме, не торопился давать свой «Эльдорадо» кому бы там ни было, независимо от того, сколько оставалось ящиков пива.НУ ЧТО ЗА ЧЕРТ! Руди откинул назад длинные волосы и бросил еще один взгляд в беспросветную тьму безжизненной пустыни. Все приятели, оставшиеся в роскошном убежище в каньонах, едва держались на ногах, и трудно было сказать, какую роль могли бы сыграть десять ящиков пива. Если произойдет худшее – а так, похоже, и будет, судя по тарахтенью мотора, – он всегда сможет найти среди этих холмов какое-нибудь местечко, куда можно будет забиться до утра, а потом попытаться на попутке добраться до ближайшего телефона. Примерно в десяти милях отсюда есть служебная дорога, которая приведет его к полуразрушенной хижине, затерянной в старой апельсиновой роще. Будучи в сильном подпитии, он отказался от мысли чинить мотор сегодня ночью и спать поблизости от дороги. Руди хлебнул вина из полупустой бутылки и двинулся дальше.Руди, который знал машины и мотоциклы как свои пять пальцев, стоило огромных трудов провести неисправный «Шевроле» милю или две от последней освещенной доски объявлений к колее служебной дороги. Запаздывание и рывки большого восьмицилиндрового двигателя, когда он маневрировал через рытвины, оползни и пересохшие русла старых ручьев, навели его на мысль, что дело тут вовсе не в засорившемся топливопроводе. Руди вылез на капот и осмотрелся. Бледный свет фар выхватывал знакомые предметы: дуб, как разбитый параличом старик, гневно проклинающий парочки, приходящие в парк, скала, похожая на спящего буйвола, чей силуэт вырисовывался на звездном небе. Руди любил охоту и знал эти безмолвные южнокалифорнийские пустынные холмы не хуже, чем устройство восьмицилиндрового двигателя. Он был здесь как дома.Когда вечеринки, скандалы, забавы с друзьями в автомагазине или уик-энды в пустыне надоедали, он находил удовольствие в уединении.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30