Боль была тупой и не слишком сильной. Умом он все еще не мог принять случившееся: он не обдумывал своих действий, не слышал первобытного инстинктивного вопля, слетевшего с его губ.Противник в устойчивой позе навис над ним с окровавленным кинжалом наготове. Чтобы блокировать яростный хук слева, который нанес ему Гэри, он взмахнул оружием. Но, придя в соприкосновение с лезвием, кисть и рука Гэри даже не дрогнули. Кулак продолжал движение, метя человеку в лицо. Сразу же за хуком с быстротой молнии последовал перекрестный удар справа, который угодил прямо под склоненное плечо человека, открыв доступ к его подбородку.Гэри не замедлил этим воспользоваться. Влепив затрещину по левой скуле, Гэри тут же хлестнул его справа.Это был уличный мордобой в чистом виде, не имеющий ничего общего с культурным боксированием. Гэри бил не примериваясь, лишь продолжая лупить слева и справа, слева и справа, заглушая стук удара собственными возгласами при каждом очередном соприкосновении костяшек его пальцев со скулой противника.Тот уже отвалился в сторону, а Гэри все продолжал размахивать кулаками. Еще четыре удара встретили лишь пустоту, прежде чем Гэри осознал, что послал противника в глубокий нокаут. Когда он восстановил контроль над собой, то увидел врага распростертым на полу, пытающимся отползти, встать и, по всей видимости, припомнить, кто он такой и на каком свете находится. В конце концов ему удалось подняться на четвереньки, и Гэри хотел было пнуть его, но тот уже сам перекатился в сторону. Теперь он лежал неподвижно и лишь постанывал.Гэри приложил руку к боку повыше бедра и вздрогнул, увидев на ладони изрядное количество крови. Все произошло в течение нескольких секунд — те трое, сваленные в кучу, не успели даже очухаться. Гэри потянулся за копьем, ноющими руками ухватился за древко и изо всей силы потянул его на себя.Теперь копье сидело в полу менее крепко, и Гэри удалось сравнительно легко выдернуть его. С копьем в руке Гэри сделал нетвердый шаг назад. А затем, перекувырнувшись в обратном сальто-мортале, головой вперед выпрыгнул в окно. По пути он разбил плечом стекла и высадил нижнюю часть оконной рамы, а затем тяжело бухнулся в розовый куст.— Проклятье! — воскликнул он, взглянув вверх и увидев, что один из противников приближается к окну. Однако тот с быстротой молнии вылетел из окна, поскольку молот аккуратно угодил ему прямо в лоб.— А ты появился почти вовремя, парень, — раздался откуда-то из-за плеча Гэри голос Микки. Он попытался повернуть голову, чтобы взглянуть на лепрекона, но шипы роз весьма ощутимо воткнулись ему в шею и заставили переменить планы.В мгновение ока рядом очутились барон Пвилл и Джербил. Они вытянули его из куста, в то время как Джербил дополнил ряд выстроившихся напротив окна молотов еще одним готовым снарядом.— Живее, живее! — умоляюще взывал Микки. — Нам еще надо встретить Кэлси на южной дороге, а эльф нынче не потерпит опоздания!За спиной у лепрекона два коня тихонько ржали от нетерпения, но продолжали стоять на месте. К спине одного из них, принадлежащего Гэри, был прикручен ремнями большой мешок, из которого выпирали острые углы металлических доспехов Донигартена.В конце концов Пвиллу и Джербилу удалось выцарапать Гэри из куста — Джено тем временем запустил в комнату еще один молот, чтобы отбить охоту высовываться у двух упорно продолжающих предпринимать такие попытки противников, — и все отправились за лошадьми. Пвилл подсадил Джербила, явно не приходившего в восторг от перспективы поездки на таком высоком жеребце.Но не успел малютка гном перебросить ногу через спину лошади, как что-то привлекло его внимание. Он указал пальцем на дорогу и прошептал: — Беда, о да.— О да, — эхом откликнулся Гэри, посмотрев в указанном направлении. В нескольких шагах от таверны вдоль дороги выстроилось полдюжины всадников. Они рассматривали друзей в упор и, кажется, почти забавлялись этим зрелищем. Один из всадников был облачен в похожие на доспехи Донигартена латы и вооружен длинной пикой, увенчанной гербом с изображением льва и клевера, эмблемой Коннахта. К спине крепился огромный меч — тот самый, который Микки и барон Пвилл видели раньше.— Сдавайтесь или умрите! — провозгласил рыцарь.— Пять или шесть, — бандитски пробормотал Джено. — Если явится Кэлси, то счет равный.— Думаю, что Кэлси уже по уши ввязался в другую драку, — ответил Микки.— Да, ну что ж, — без тени колебания откликнулся дворф. — Тогда Кэлси пропустит самую развлекуху.— Не так быстро, — прошептал в ответ Микки, сидящий на своем месте перед Гэри. — Этот рыцарь мне знаком, и я знаю, что, когда он въезжал в город (а это было совсем недавно), доспехов на нем не было.— Ну так? — в вопросе Джено не прозвучало ни сомнений, ни страхов.— У него есть друзья в городе, — продолжал рассуждать Микки. — И можете не сомневаться, их больше, чем мы видели.— За изгородью прячутся стрелки, — прошептал Гэри, кивком указывая по правую руку от себя. Он еще не закончил говорить, как все услышали у себя за спиной голоса — это их противники в комнате вновь приготовились к бою.Барон Пвилл застонал.— У тебя есть для них какой-нибудь трюк? — осведомился Гэри у Микки.Лепрекон пожал плечами.— Моя магия сейчас не на высоте, — честно ответил он. — И рыцарь-то уж распознает иллюзию, даже если и удастся обмануть всех остальных.Гэри все больше склонялся к мысли, что им остается сдаться, другого варианта нет. Но сдаться — означает смертный приговор для барона Пвилла. Гэри перевел взгляд на драгоценное копье, которое он сжимал в руке. Он подумал о том, что цена сдачи может быть еще гораздо выше.— Сдавайтесь — или узнаете, как колет моя пика! — зарокотал рыцарь. — И не тяните: у меня нет ни времени, ни терпения.Гэри припомнил все, что он знал о кавалерии и кодексе поведения. Ясно, что этот человек в своих поступках должен руководствоваться понятием чести, каким бы искаженным и изуродованным оно ни было. Гэри широко улыбнулся: чтобы у его друзей появилась возможность уйти, — нужен отвлекающий маневр. Он ссадил Микки с коня и поставил его на землю.— Будь рядом с Джено, — тихонько объяснил он. — Вы поймете, когда пора будет ехать.— Что у тебя на уме? — не слишком довольный таким обращением, осведомился Микки.Но Гэри уже усаживался обратно и не обратил на слова лепрекона особого внимания.— Мои друзья сдадутся! — прокричал Гэри рыцарю.— Ага, когда гномы полетят, — буркнул Джено, но Джербил предостерегающе зыркнул на него. Протест не должен был принимать открытую форму.— Но только в том случае, если ты сможешь поразить меня в честном поединке, — заключил Гэри. Забрало мешало разглядеть лицо рыцаря. Но не требовалось особого воображения, чтобы представить себе, какая улыбка зазмеилась под металлической решеткой.— Мой дорогой Гэри Леджер из Бритэйна, — начал рыцарь, перемежая каждое слово смешком и медленно поднимая вверх решетчатое забрало.— От этих ребят ничто не укроется, — шепнул, обращаясь к Микки, Гэри. Он был удивлен тем, с какой легкостью его опознали.— Тебя ослепила гордыня, — продолжал рыцарь. — Или ты забыл, что на тебе нет доспехов?Его спутники разразились хохотом — неестественно громким, заметил про себя Гэри, показывающим, каким уважением пользуется этот рыцарь. Тут один из них рысью подъехал к облаченному в доспехи рыцарю и что-то прошептал ему на ухо — что-то, что тому явно не понравилось.— Я помню! — проскрежетал в ответ рыцарь и отбросил непрошеного советчика в сторону.— Он им нужен живым, — донеслось до Гэри обращенное к Джено замечание Микки. Лепрекон все продолжал нашептывать что-то на ухо дворфу, но Гэри удалось лишь разобрать упоминаемое в ключевых местах имя Керидвен.— Как имя этого рыцаря? — шепнул через плечо Гэри. Вместо ответа Микки взглядом указал на барона Пвилла.— Настоящее его имя мне не известно, — произнес барон. — Но повсюду он известен под именем Редарм.— Забыл ли я? — огорошил Гэри рыцаря, словно бы не веря, что тот может произносить такие глупости. Он высоко взметнул копье Кедрика Донигартена. — Добрый рыцарь Редарм, а ты случайно не забыл, что моему копью легче рассечь твои жалкие доспехи, чем твоей пике — мою кожу?Благодарю, юноша! — ощутил Гэри ответный сигнал.Смех на дороге резко оборвался.— Не за что, — прошептал Гэри в ответ на благодарность мыслящего копья.— Эй, паренек, — предупредил его Микки.— Эти кони действительно так быстры, как утверждает Кэлси? — спросил Гэри.— Быстрее, — ответил лепрекон.— Тогда приготовьтесь доказать это, — прошептал Гэри. — Эти ребята, так же как и стрелки, а в особенности — рыцарь Редарм, больше заинтересуются ходом поединка, чем вами.— Эй, полегче на поворотах! — опять воскликнул Микки, когда дворф забросил лепрекона на спину коня, точно тот был кулем с мукой. И Джено, и Микки поняли, что задумал Гэри Леджер.— Ну, паренек, — пробормотал Микки, не уверенный, что его устраивает такое решение.— Приятного путешествия в преисподнюю, — безразлично произнес бесчувственный Джено, пресекая на корню всякие проявления обеспокоенности со стороны Микки. — Хотя мне будет жаль потерять копье.— Эй, Джено, — в тон ему откликнулся Гэри, улыбаясь так же ядовито, как и сам дворф. — Попей водички из пруда.— Спасибо, — отвечал дворф. — Я это проделывал, и не раз. После горячего денечка в кузнице ничего лучше не придумаешь.Гэри отвязал от спины лошади мешок с доспехами и передал его Пвиллу, который чуть не свалился с лошади — так старался помочь.— Кстати, — перед по всем признакам самоубийственной поездкой Гэри хотелось кое-что узнать, — а как тебе удалось бросить гнома так далеко?Джербил собрался было сесть на любимого конька.— Антигравитатор… — начал он.— Нет вопросов, — прервал готовые начаться излияния Гэри, высоко подняв руку и покачав головой.— Я жду, Гэри Леджер из Бритэйна! — пророкотал рыцарь Редарм. Его огромная лошадь отделилась от остальных и выступила вперед, от этого его фигура казалась еще более крупной и зловещей.— Нам всем конец, — под нос себе сказал Пвилл.Проигнорировав пессимистические предсказания барона, Гэри рысью пустился прочь от своих. Он поочередно поглядел на Редарма, на дорогу, на поля и ощутил, что сделал рискованный выбор. Пожалуй, барон Пвилл прав, во всяком случае в том, что касается Гэри. Но даже если и так, молодой человек не испытывал отчаяния. Он опять чувствовал причастность к чему-то большему, чем он сам, ощущал себя частью большого целого. И если он погибнет, прикрывая друзей, то да будет так. Гэри даже замер на мгновение, позволяя этой мысли проникнуть в самую глубину души. Никогда в собственном мире он не испытывал ничего подобного.Гэри опустил могучее копье ниже.— Если победа останется за мной, то моим друзьям должна быть предоставлена возможность уйти, — провозгласил Гэри.— Как хочешь, — преисполненный сознанием собственного превосходства, отвечал рыцарь Редарм. Гэри знал, что надменный рыцарь не воспринимает всерьез ни единого слова — до такой степени дикой кажется ему мысль о том, что Гэри может победить.Пожалуй, это был самый трудный поступок из всех, которые Гэри Леджер когда-либо совершал в своей жизни. Это было нечто идущее вразрез с инстинктом самосохранения.Но он стиснул зубы и пришпорил лошадь, приказав колокольчикам: «Звоните!», и с места в карьер ринулся на врага. Стук копыт удвоился, когда точно так же рванул с места рыцарь Редарм, безошибочно устремив свою длинную смертоносную пику прямо на Гэри.Гэри сместился на левую, противоположную от стрелков сторону дороги, левой рукой удерживая копье наперевес, а правой крепко сжимая уздечку. Когда лошадь сорвалась с места, это сопровождалось сильными толчками, которые заставили Гэри ощутить свою рану и задуматься о том, что она может быть очень серьезной. К тому же разбитые костяшки пальцев заныли с такой силой, что он начал беспокоиться, что просто не удержит оружие. При этом внезапном приступе болезненных ощущений он сощурил глаза, стараясь смотреть вперед и только вперед.— О, отважный юноша! — прозвучал в его голове возглас копья, возглас, показывающий, что копье радо возможности вновь принять участие в рыцарском поединке.— О, замолчи, — с искаженным от напряжения лицом прорычал в ответ Гэри. Ему требовалось напряжение всех сил, чтобы сохранять равновесие и одновременно удерживать копье в каком-то подобии атакующей позиции.Соперники сблизились, держа оружие примерно на одном уровне (хотя копье Гэри слегка накренилось вниз). Эльфийские колокольчики звонили, лошади хрипели от напряжения. Гэри, охваченный яростью и болью, с выражением мрачной решимости на лице бросился на врага.И затем, в самый последний момент, он ушел от прямого столкновения, повернул коня на обочину дороги и скрылся во тьме.— Юноша! — раздался телепатический вопль протеста.— Заткнись! — прорычал в ответ Гэри.До рыцаря Редарма не сразу дошел смысл происшедшего.— Вероломство! — взревел он в сторону затихающих звуков эльфийских колокольчиков. — Трус! Предатель! Убейте их всех! — Разъяренный рыцарь оглянулся назад, в сторону таверны, затем туда, где находились друзья Гэри, — в воздухе растворялись очертания коня и пони.Ошарашенные лучники беспорядочно выпустили несколько стрел в том направлении, куда скрылся Гэри. Затем, озадаченно почесав затылок, вышли из кустов.В лицо Гэри дул упругий ветер, ветер свободы, который почти стер непрекращающуюся ноющую боль в боку. Он перехитрил врагов, обратил против них самих строгую приверженность кодексу чести. Он знал — они будут твердо убеждены, что он не станет уходить от честного поединка. Но Гэри не из тех, кто смешивает честь и глупость. И у него не было ни доспехов, ни даже щита, чтобы отклонить выпад смертоносной пики рыцаря Редарма.Он услышал, как неподалеку от него просвистела стрела. Но больше его обеспокоил стук копыт — это враги бросились в погоню. Он низко склонился в седле, приказал колокольчикам перестать звонить и доверился своему скакуну.Кэлси не солгал относительно быстроногости коней, шум погони за спиной Гэри быстро затихал по мере того, как Гэри скакал по холмистым полям. Он услышал отдаленный перезвон таких же, как у него, эльфийских колокольчиков, и принял его за сигнал от своих друзей. Конь, кажется, придерживался того же мнения, потому что вильнул в сторону, захрапел, и Гэри полностью доверился ему. Несколькими мгновениями спустя Гэри различил темнеющее препятствие — по-видимому, каменную стену. Усомнился он в правильности выбранного направления или нет, для коня значения не имело, потому что он даже не думал сворачивать в сторону, а лишь поддал скорости.Когда Гэри, еще в своем мире, смотрел по телевидению скачки с препятствиями, то это выглядело таким легким и изящным занятием. И в самом деле, конь из Тир-на-н'Ог с легкостью перемахнул через низкую стену и теперь завис в воздухе на противоположной ее стороне, на расстоянии больше дюжины футов от нее.Однако предстояло еще приземление. В этот момент уважение, которое Гэри питал к всадникам с гордой осанкой из телевизионных скачек, возросло в десять раз. Когда передние копыта лошади ударили в землю, его дернуло вперед и он чуть было не вылетел из седла, затем хлопнулся обратно, хотя, разумеется, попадание было не совсем точное и пребывание в седле было недолгое, учитывая, что через долю секунды о землю ударились задние копыта лошади и она приземлилась теперь уже всем своим весом.Гэри уже давно перестал дышать. Его так растрясло, что он уже напоминал сам себе яйцо всмятку.Он все еще сидел скорчившись, когда догнал остальных, включая Кэлси, и на скаку вклинился в цепочку рядом с бароном Пвиллом.— Отлично! — с чувством искреннего облегчения воскликнул барон и звонко шмякнул Гэри по плечу, от чего раненый и чуть ли не теряющий сознание Гэри непременно свалился бы с лошади, не окажись под рукой Джено, — тот грубоватым гычком пихнул его в противоположную сторону, словно водворяя на место дыню или мяч.Остальные, не зная причин такого состояния Гэри, озадаченно наблюдали, как тот пытается укрепиться в седле, но то и дело сползает с него и теряет равновесие.— По-моему, мне нужна помощь, — из последних сил объяснил молодой человек и на этот раз действительно упал, рухнул на землю между своей лошадью и Пвилловой. Из раны в боку обильно струилась кровь. Глава одиннадцатаяКОНЕЦ ДУХОВНОСТИ — Для чего ты приволок его сюда? — Вопрос звучал словно бы издалека, но Гэри узнал голос, принадлежащий Кэлси. Тон у эльфа был недовольный.— Я уже объяснял тебе раньше, — отвечал Микки. — Это больше, чем твое копье и твои доспехи, больше, чем сам Роберт.— Я сыт по горло всей этой китайской грамотой.— Он ведь все-таки вывел нас из этой переделки, — робко вставил другой голос, барона Пвилла.— Он обесчестил и себя, и нас!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37