двое детей и мать, были счастливы. Я ответил, что в таком случае ей придется быть счастливой без меня. Она сообщила, что сняла «там», куда хочет отправиться, «домик». Она сказала, что теперь, когда у меня есть сын, он — сын — должен быть главным. Его интересы. Все должно быть сделано для него. Подчинено ему.
Я вызвал охрану, чтобы поехать среди ночи к себе, туда, где у меня есть стол и книги. Когда я закрывал дверь, мой сын равнодушно скользнул по мне бессмысленным взглядом. Я сел в машину и думал, глядя в ночь, о том, что еще раз оказался чужим среди только что приобретенных «своих». Что мои мысли, мой способ жизни, моя война вызывают раздражение и отпор у той, которая была мною самим избрана за редкую красоту плоти. Она в конце концов не выдержала и потребовала от меня стать как все, стать в строй бесчисленных индивидуумов, целых поколений отцов, удобряющих своими жизнями своих детей, а дети будут удобрять своими жизнями их детей, и так без конца. Ведь хрипит мне моя мать по телефону: «Ты плохой сын…» Да, я плохой сын и, видимо, плохой отец, потому что я иной.
Всегда ли я был иным? Родился ли я иным или же стал им?
Я отлично помню далекое сентябрьское утро 1954 года. Я шел в школу, как всегда заворачивая за угол дома, где жил, проходил через недавно высаженный жильцами нашего дома юный сад и поворачивал направо, чтобы идти по банальной Поперечной улице в школу. В то утро я остановился под окнами квартиры семьи Шепельских, и под осенним утренним солнцем на меня снизошло нечто. Некое даже озарение. Сверху в меня ударил ослепительный луч. И прижал меня. В меня вселилась неведомого происхождения энергия. С этого часа я решил стать другим и стал другим уже в этот день. До этого я был вялый книжный мальчик, есть фотография, где я сфотографирован на фоне декоративной цветочной вазы, такое себе слабое человеческое растение. Я был мечтатель. Не сомневаюсь, что меня выбрали, дабы я совершил миссию. Кто меня выбрал? Высшие силы, но, уж конечно, не Создатели. И вот с тех пор я Воюю. Я стал отличным Воином против Создателей, отличным воином человечества. Когда в сентябре 2007 года я попал в г. Харьков, я посетил то место. Юный сад давно уже стар. Из деревца, которое было моего роста в 1954 году, выросла странная манерная яблоня: очень высокий, как у сосны, ствол, заканчивающийся пышной кроной, полной яблок. Яблоки устилали и подножие яблони: раздавленные. Я подумал, что дерево похоже на стоявшее в Раю, древо Познания добра и зла, каким его изображали на средневековых гравюрах.
Трудно отрицать, что индивидуумы неравны, что мы — биороботы — индивидуально неравны. Что есть развитые, быстродумающие и быстродействующие индивидуумы вроде меня, а есть медленно соображающие, медленно решающие, медленно двигающиеся, склонные «отдыхать», жить ради детей.
Тут уместно будет процитировать из самого себя, а точнее, процитировать философа Вадима Пшеничникова из моей книги «Русское психо». Это часть его письма ко мне в тюрьму Лефортово.
«Получается, что имеются несколько новых, более острых мышлений, они в среде старого народа, старой расы родятся, объединяются, создают свою новую культуру и отпочковываются от народа-родителя, стремясь создать свое государство, обособиться территориально и культурно. <…> Сначала появляется идея расы, потом она реализуется, сначала — идея народа, потом — реализуется. <…> Новые народы никто не разрешает директивой, не создает по спискам. Появляются люди с новым мышлением, они уникальны и индивидуальны, но они хотели бы создать свою культуру, свою среду, в которой им было бы хорошо и в которой действовали бы близкие им порядки. Неважно даже, если территориально они не получают новых территорий, а сосуществуют с предками с более низким сознанием. Сейчас, например, в нашем обществе есть люди с высочайшими идеалами. Творчески мыслящие… и рядом, тут же в огороде, какая-нибудь баба Катя с развитием крепостной крестьянки. Они живут в разных вселенных и, безусловно, хотели бы разъединиться территориально, стать двумя разными народами. Народ бабы Кати стал бы сажать капусту и договариваться на сходе вырыть колодец… <…> А вместо этого приходится ездить с крестьянами в одном автобусе <…> И первым плохо, так как крестьяне культурно невменяемы, и вторым плохо, им охота на лужок, водить хороводы, с семечками, с гармошкой.
Нет, серьезно, Эдуард Вениаминович, никогда не думали, что наш народ современный российский включает в себя как бы несколько совершенно различных народов, просто не разделенных территориально?»
Цитата из Пшеничникова отлично объясняет мою точку зрения. Если даже моя мать и жена — далекие от меня люди, то есть в российском населении еще более чужие мне группы. С которыми мне просто нечего делать в едином государстве. Мне необходимы иные блага, чем деревенским пенсионерам, иные параметры общества, в котором я хочу жить. Мне, Э.Л., нужна свобода слова, свобода влияния на политику моей страны, мне нужны попросту другие законы. Разрешающие мне многое и не ограничивающие меня. Это деревенским пенсионерам нужны увеличения пенсии. Мне не нужны, я не нуждаюсь в протекции государства, но нуждаюсь в свободах. Мне и старухе пенсионерке («бабе Кате» Пшеничникова) нужны, получается, разные государства?
Ну да. Мы, иные, требуем права на существование на территории своего государства своей свободной территории. На право быть оставленными в покое. Народ и нация сегодня уже не несомненные категории. Чтобы продолжать навязывать «народ» и «нацию», следует подавить слишком многих. Проект «государство — нация», осуществленный в XIX и XX веках путем раздробления империй на государства-нации (последние дробления случились в самом конце XX века, упомяну раздробление, не без помощи извне, Югославии или разделение более естественное Чехословакии на Чехию и Словакию), уже устарел, его корни уходят в средневековье. В государстве-народе и в государстве-нации обнажились огромные противоречия. Эти противоречия требуют создания государств-групп, государственных образований, где граждане будут собраны вместе, исходя из других критериев. Например, государства по возрастам, государства по степени интеллектуального развития и т. д. Кстати, степень живости интеллекта и сегодня является водоразделом, по одну сторону которого копошатся «бабы Кати» в своих огородах, а по другую — довольно многочисленная группа так называемой «интеллигенции» — людей знания.
Я твердо убежден, что мир не закончен, он не окончательно сложился. Образование новых государств (и связанные с этим перемещения групп человеческих, и образование новых народов) не закончилось. Все эти государства-члены ООН и их флаги — лишь временные образования и будут уничтожены в результате следующей эры глобальных метаморфоз.
Должны будут создаться многие типы государств. А не такие, как сейчас, привязанные к территориальному и национальному принципу: где уже живут народы (или хотя бы их основное ядро), там пусть и живут. Татары в Татарстане и так далее. Это неудобно. Это неверно.
Например, вполне могут создаться государство черных на юге Соединенных Штатов Америки, но и государство смешанных пар, государство поэтов, государство йогов. Что-то в этом поле. Вольные объединения. Одновременно образуются наверняка поздние национальные государства тех народов, которым не давали образовать свои государства: государство басков, государство курдов. Ну и пусть. Это будет животворное смешение. Ведь нельзя игнорировать, что есть белые расисты, есть черные, желающие жить отдельно, есть сторонники смешанных пар, есть любители диктатуры, есть республиканцы. В моменты длительных гражданских войн государство-империя, как правило, разваливается на ряд провинций. Как это было в Китае, например, с 1911 по 1949 год, где в одной провинции правил бандит, в другой — ученый, в третьей — партия Гоминдан, в четвертой вдруг — актриса, в пятой — коммунисты и так далее. Воцаряется якобы «хаос». Но то, что это хаос, нам говорят историки — сторонники Большого традиционного государства-империи либо государства-нации.
А не есть ли этот «хаос» — естественное состояние мира, в котором всегда, изначально существует несколько групп, желающих жить по-своему? Большое же государство подавляет эти группы во имя насильственно навязанного тюремного мира. В этом навязанном государстве многие страдают. Тогда как хаос плодотворен. Хаос есть конфликты, а конфликт — это жизнь. Способ жизни на той земле, которая досталась, и с тем народом, который есть, — устраивает не всех. Многие хотели бы эмигрировать в страну, которой нет на планете, но которую запросто представляет себе их воображение. И понятно, что одной группе может не нравиться страна, созданная воображением другой группы. Русские скинхеды, вон, больше любят Гитлера, странным образом избрав идеологию недавнего противника и его героев, и почему-то прохладны к русским ветеранам ВОВ. Их осуждает интеллигенция, восклицая: «Что за аномалия?! Любите русских ветеранов ВОВ! Вы неестественны, к тому же фашизм признан нечеловеческим и осужден судом в Нюрнберге!» Скинхеды и крайние правые продолжают любить Гитлера и сформировали его мировой культ. Должны быть и государства Зла. Для негативных групп населения планеты. Это неестественно?
А христианство естественно в мерзлой России? Христианство пришло из экзотических жарких земель. Что обнаженный висельник в набедренной повязке имеет общего с реальностью российских мерзлых городов? Тут уместен скорее культ Хроноса или безжалостного Сатурна. Не есть ли последовательно созданные человечеством идеологии лишь способы жизни, приемлемые лишь для отдельных групп населения? Что уже при рождении индивидуальной реплики биоробота (человека) он генетически принадлежит уже к определенной группе? Да.
Пусть будет государство анархистов для склонных к анархизму. Государство белых для тех, кто его хочет. Эти государства будут не универсальны нисколько. Они будут намеренно специфичны. Чтобы большие сверхгосударства не угнетали группы населения, ориентированные иначе, пусть живут эти небольшие группы своими государственными образованиями. Пусть будет государство алкоголиков, где они будут пить, сколько хотят, и вымирать с быстротою необыкновенной. Зато им будет хорошо. Государственное образование наркоманов пусть будет. Ведь сотни тысяч, миллионы живут с наркотиками! И это уже столетиями! Было бы естественно, чтобы их не репрессировали законами и не заключали в больницы и тюрьмы, а все бы они отправлялись в одно место, скажем на какой-нибудь крупный остров. На самом деле, пусть хотя бы будет правило, что та группа человечества имеет право на государственное образование, которая способна его создать. А не только государственные образования, созданные на основе общности крови и языка. Родственность плоти есть не более чем узаконенная фикция, в этом смысле никогда не существовало отцов и детей, и даже народов. Родственники — это толпа чужих биороботов, часто с неприятными лицами, и, кажется, что у нас с ними общего? Ничего, кроме чисто технических характеристик: строение скелета, ушей, черепа, может быть, цвет глаз, рост, и все. Народ — еще более отдаленная фикция. Нация — и вовсе понятие интеллектуальное.
А вот духовный тип существует. Новая плоть наследует характеристики плоти биороботов-родителей, это ясно. Но вот каким путем и от кого мы наследуем наш дух (яростный либо медлительный, сильный, неистовый либо слабый), есть абсолютная тайна. Человечество ее еще не раскрыло.
В партию НБП (она могла называться как угодно, хоть ДЫРБУЛЩИЛ) пришли люди с родственным духом. В момент, когда я пишу эти строки, Партия запрещена российским законодательством. При нынешнем положении вещей создавшаяся община (УММА, пусть будет так, УММА, позаимствуем у мусульман) людей нашего НБ-духа гонима и репрессирована властями, выбранными «бабами Катями» и «дядями Васями». Нам хорошо бы иметь свое государственное образование. Узы плоти — ничто, это лишь характеристики нашей оболочки. А вот родственность духа — исключительно важна. Только и важна! Да, мои единомышленники мне ближе моей матери, жены, сына и семьи. Я говорю!
Будут ли войны между новыми государствами? Несомненно, будут. В конструкции биоробота модели «Человек» заложена характерная особенность — «может убивать себе подобных». Но сверхгосударства в Первую и Вторую мировые войны устроили ни с чем не сравнимые бойни, в которых погибло около 60 миллионов человек. В разгар Первой мировой только под Верденом ежедневно погибали (и с французской, и с немецкой стороны вместе) 80 тысяч человек. Вряд ли небольшие группы в небольших различного типа государствах смогут когда-либо сравниться по результатам враждебности с такими горами мертвых тел.
К тому же отдельно взятая человеческая жизнь объективно не является ценностью, как это ни неприятно звучит для ушей гуманистов. Создатели задумали нас для утилитарной цели, как энергетическую пищу. Следует мужественно и сурово принять эту жесткую реальность, это неумолимое условие. Воин человечества должен понимать нашу цель: найти Создателей и изменить нашу судьбу.
Но я решительно против индивидуального бессмертия. Бессмертие лишит нас трагизма, мы станем банальны. Воин не должен быть бессмертным. Бессмертие — это буржуазно. Понятие «Воин человечества» вообще исключает бессмертие. Для человека есть одно бессмертие: бессмертие вида. Я повторил это для лучшего запоминания.
блок VIII. Вселенные Инженера Ковалевского
Знакомство с Ковалевским
Вы смотрите в звездное небо? Вот вам звездное небо.
Как вспоминаю, кажется, я получил первое письмо от инженера Ковалевского в 1996 или в 1997 году. Дело в том, что он жал и работал тогда в городе Северодвинске, а там у нас появилась тогда одна из первых региональных организаций Национал-Большевистской Партии. В Северодвинске распространялась наша газета «Лимонка», и она ему попалась на глаза. Ковалевский купил газету и послал нам материалы. В позднем письме ко мне от 02.10.2004 года он так ответил на мой вопрос «Почему мы? Почему Вы написали к нам?»:
«В «Лимонку» я писал, поскольку это молодежная оппозиционная газета, и я также критикую и не приемлю нынешний антинародный, эксплуататорский, промонархический и мракобесный религиозный политический режим!!!»
Именно так, с тремя восклицательными знаками. Я был тогда главным редактором «Лимонки» и добросовестно читал все приходящие в газету письма. Объемный пакет содержал чертежи и тесно отпечатанные на пишущей машинке тексты (часть текстов, впрочем, была написана от руки). Содержание текстов меня просто уничтожило. Прочитав их, можно было прийти к двум выводам: либо человек — гениальный провидец-космист и гениальный изобретатель, либо он гениальный сумасшедший. Тогда я пришел сразу к двум выводам. Насколько я помню, тексты Ковалевского мы не напечатали по причине того, что среди них не было текста, кратко и внятно излагающего основные идеи Ковалевского. Впоследствии он прислал нам еще несколько текстов. Невыносимо длинные предложения запутывали читателя. Я стал складывать тексты Ковалевского в одну папку и, случалось, зачитывал отрывки из них самым близким друзьям. Я уже тогда подумывал о том, что следует издать их отдельной книгой. Невзирая на то, правдива ли живая Вселенная Ковалевского или это бред высокого, но больного ума. Мне уже тогда казалось, что человечеству следует ознакомиться с гениальным бредом. Впрочем, я не был уверен, что тексты Ковалевского — бред. Просто тексты утверждали, что Космос заселен живыми эфирными и плазменными существами. Что в нашей Солнечной системе существуют невидимые с Земли, неизвестные человеку планеты, среди них планета «Меркурий-2». Что планеты держатся на опорных эфирных струнах… И еще такие утверждения там содержались, что волосы дыбом вставали при чтении их с каждым усвоенным предложением. Именно дыбом…
В апреле 2001 года меня арестовали. Я провел в трех тюрьмах и в лагере два с половиной года. Тюремное заключение способствует приближению к Космосу, потому ничего удивительного не было в том, что я часто вспоминал об инженере Ковалевском в тюремных стенах. Я вспоминал, и его Космос не казался мне из тюремных стен безумным. Дело в том, что реальность тюрьмы сама достаточно безумна. Я упомянул об инженере Ковалевском в книге «Другая Россия». «Верьте инженеру Ковалевскому», — написал я.
Выйдя на свободу, я восстановил связь с ним. Папка с его текстами оказалась утерянной, как и множество моих документов, но не то он мне написал, не то я ему, не помню точно, однако в руках у меня оказался его адрес, уже в Красноярске, почтовый ящик с номером, Главпочтамт, до востребования.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21
Я вызвал охрану, чтобы поехать среди ночи к себе, туда, где у меня есть стол и книги. Когда я закрывал дверь, мой сын равнодушно скользнул по мне бессмысленным взглядом. Я сел в машину и думал, глядя в ночь, о том, что еще раз оказался чужим среди только что приобретенных «своих». Что мои мысли, мой способ жизни, моя война вызывают раздражение и отпор у той, которая была мною самим избрана за редкую красоту плоти. Она в конце концов не выдержала и потребовала от меня стать как все, стать в строй бесчисленных индивидуумов, целых поколений отцов, удобряющих своими жизнями своих детей, а дети будут удобрять своими жизнями их детей, и так без конца. Ведь хрипит мне моя мать по телефону: «Ты плохой сын…» Да, я плохой сын и, видимо, плохой отец, потому что я иной.
Всегда ли я был иным? Родился ли я иным или же стал им?
Я отлично помню далекое сентябрьское утро 1954 года. Я шел в школу, как всегда заворачивая за угол дома, где жил, проходил через недавно высаженный жильцами нашего дома юный сад и поворачивал направо, чтобы идти по банальной Поперечной улице в школу. В то утро я остановился под окнами квартиры семьи Шепельских, и под осенним утренним солнцем на меня снизошло нечто. Некое даже озарение. Сверху в меня ударил ослепительный луч. И прижал меня. В меня вселилась неведомого происхождения энергия. С этого часа я решил стать другим и стал другим уже в этот день. До этого я был вялый книжный мальчик, есть фотография, где я сфотографирован на фоне декоративной цветочной вазы, такое себе слабое человеческое растение. Я был мечтатель. Не сомневаюсь, что меня выбрали, дабы я совершил миссию. Кто меня выбрал? Высшие силы, но, уж конечно, не Создатели. И вот с тех пор я Воюю. Я стал отличным Воином против Создателей, отличным воином человечества. Когда в сентябре 2007 года я попал в г. Харьков, я посетил то место. Юный сад давно уже стар. Из деревца, которое было моего роста в 1954 году, выросла странная манерная яблоня: очень высокий, как у сосны, ствол, заканчивающийся пышной кроной, полной яблок. Яблоки устилали и подножие яблони: раздавленные. Я подумал, что дерево похоже на стоявшее в Раю, древо Познания добра и зла, каким его изображали на средневековых гравюрах.
Трудно отрицать, что индивидуумы неравны, что мы — биороботы — индивидуально неравны. Что есть развитые, быстродумающие и быстродействующие индивидуумы вроде меня, а есть медленно соображающие, медленно решающие, медленно двигающиеся, склонные «отдыхать», жить ради детей.
Тут уместно будет процитировать из самого себя, а точнее, процитировать философа Вадима Пшеничникова из моей книги «Русское психо». Это часть его письма ко мне в тюрьму Лефортово.
«Получается, что имеются несколько новых, более острых мышлений, они в среде старого народа, старой расы родятся, объединяются, создают свою новую культуру и отпочковываются от народа-родителя, стремясь создать свое государство, обособиться территориально и культурно. <…> Сначала появляется идея расы, потом она реализуется, сначала — идея народа, потом — реализуется. <…> Новые народы никто не разрешает директивой, не создает по спискам. Появляются люди с новым мышлением, они уникальны и индивидуальны, но они хотели бы создать свою культуру, свою среду, в которой им было бы хорошо и в которой действовали бы близкие им порядки. Неважно даже, если территориально они не получают новых территорий, а сосуществуют с предками с более низким сознанием. Сейчас, например, в нашем обществе есть люди с высочайшими идеалами. Творчески мыслящие… и рядом, тут же в огороде, какая-нибудь баба Катя с развитием крепостной крестьянки. Они живут в разных вселенных и, безусловно, хотели бы разъединиться территориально, стать двумя разными народами. Народ бабы Кати стал бы сажать капусту и договариваться на сходе вырыть колодец… <…> А вместо этого приходится ездить с крестьянами в одном автобусе <…> И первым плохо, так как крестьяне культурно невменяемы, и вторым плохо, им охота на лужок, водить хороводы, с семечками, с гармошкой.
Нет, серьезно, Эдуард Вениаминович, никогда не думали, что наш народ современный российский включает в себя как бы несколько совершенно различных народов, просто не разделенных территориально?»
Цитата из Пшеничникова отлично объясняет мою точку зрения. Если даже моя мать и жена — далекие от меня люди, то есть в российском населении еще более чужие мне группы. С которыми мне просто нечего делать в едином государстве. Мне необходимы иные блага, чем деревенским пенсионерам, иные параметры общества, в котором я хочу жить. Мне, Э.Л., нужна свобода слова, свобода влияния на политику моей страны, мне нужны попросту другие законы. Разрешающие мне многое и не ограничивающие меня. Это деревенским пенсионерам нужны увеличения пенсии. Мне не нужны, я не нуждаюсь в протекции государства, но нуждаюсь в свободах. Мне и старухе пенсионерке («бабе Кате» Пшеничникова) нужны, получается, разные государства?
Ну да. Мы, иные, требуем права на существование на территории своего государства своей свободной территории. На право быть оставленными в покое. Народ и нация сегодня уже не несомненные категории. Чтобы продолжать навязывать «народ» и «нацию», следует подавить слишком многих. Проект «государство — нация», осуществленный в XIX и XX веках путем раздробления империй на государства-нации (последние дробления случились в самом конце XX века, упомяну раздробление, не без помощи извне, Югославии или разделение более естественное Чехословакии на Чехию и Словакию), уже устарел, его корни уходят в средневековье. В государстве-народе и в государстве-нации обнажились огромные противоречия. Эти противоречия требуют создания государств-групп, государственных образований, где граждане будут собраны вместе, исходя из других критериев. Например, государства по возрастам, государства по степени интеллектуального развития и т. д. Кстати, степень живости интеллекта и сегодня является водоразделом, по одну сторону которого копошатся «бабы Кати» в своих огородах, а по другую — довольно многочисленная группа так называемой «интеллигенции» — людей знания.
Я твердо убежден, что мир не закончен, он не окончательно сложился. Образование новых государств (и связанные с этим перемещения групп человеческих, и образование новых народов) не закончилось. Все эти государства-члены ООН и их флаги — лишь временные образования и будут уничтожены в результате следующей эры глобальных метаморфоз.
Должны будут создаться многие типы государств. А не такие, как сейчас, привязанные к территориальному и национальному принципу: где уже живут народы (или хотя бы их основное ядро), там пусть и живут. Татары в Татарстане и так далее. Это неудобно. Это неверно.
Например, вполне могут создаться государство черных на юге Соединенных Штатов Америки, но и государство смешанных пар, государство поэтов, государство йогов. Что-то в этом поле. Вольные объединения. Одновременно образуются наверняка поздние национальные государства тех народов, которым не давали образовать свои государства: государство басков, государство курдов. Ну и пусть. Это будет животворное смешение. Ведь нельзя игнорировать, что есть белые расисты, есть черные, желающие жить отдельно, есть сторонники смешанных пар, есть любители диктатуры, есть республиканцы. В моменты длительных гражданских войн государство-империя, как правило, разваливается на ряд провинций. Как это было в Китае, например, с 1911 по 1949 год, где в одной провинции правил бандит, в другой — ученый, в третьей — партия Гоминдан, в четвертой вдруг — актриса, в пятой — коммунисты и так далее. Воцаряется якобы «хаос». Но то, что это хаос, нам говорят историки — сторонники Большого традиционного государства-империи либо государства-нации.
А не есть ли этот «хаос» — естественное состояние мира, в котором всегда, изначально существует несколько групп, желающих жить по-своему? Большое же государство подавляет эти группы во имя насильственно навязанного тюремного мира. В этом навязанном государстве многие страдают. Тогда как хаос плодотворен. Хаос есть конфликты, а конфликт — это жизнь. Способ жизни на той земле, которая досталась, и с тем народом, который есть, — устраивает не всех. Многие хотели бы эмигрировать в страну, которой нет на планете, но которую запросто представляет себе их воображение. И понятно, что одной группе может не нравиться страна, созданная воображением другой группы. Русские скинхеды, вон, больше любят Гитлера, странным образом избрав идеологию недавнего противника и его героев, и почему-то прохладны к русским ветеранам ВОВ. Их осуждает интеллигенция, восклицая: «Что за аномалия?! Любите русских ветеранов ВОВ! Вы неестественны, к тому же фашизм признан нечеловеческим и осужден судом в Нюрнберге!» Скинхеды и крайние правые продолжают любить Гитлера и сформировали его мировой культ. Должны быть и государства Зла. Для негативных групп населения планеты. Это неестественно?
А христианство естественно в мерзлой России? Христианство пришло из экзотических жарких земель. Что обнаженный висельник в набедренной повязке имеет общего с реальностью российских мерзлых городов? Тут уместен скорее культ Хроноса или безжалостного Сатурна. Не есть ли последовательно созданные человечеством идеологии лишь способы жизни, приемлемые лишь для отдельных групп населения? Что уже при рождении индивидуальной реплики биоробота (человека) он генетически принадлежит уже к определенной группе? Да.
Пусть будет государство анархистов для склонных к анархизму. Государство белых для тех, кто его хочет. Эти государства будут не универсальны нисколько. Они будут намеренно специфичны. Чтобы большие сверхгосударства не угнетали группы населения, ориентированные иначе, пусть живут эти небольшие группы своими государственными образованиями. Пусть будет государство алкоголиков, где они будут пить, сколько хотят, и вымирать с быстротою необыкновенной. Зато им будет хорошо. Государственное образование наркоманов пусть будет. Ведь сотни тысяч, миллионы живут с наркотиками! И это уже столетиями! Было бы естественно, чтобы их не репрессировали законами и не заключали в больницы и тюрьмы, а все бы они отправлялись в одно место, скажем на какой-нибудь крупный остров. На самом деле, пусть хотя бы будет правило, что та группа человечества имеет право на государственное образование, которая способна его создать. А не только государственные образования, созданные на основе общности крови и языка. Родственность плоти есть не более чем узаконенная фикция, в этом смысле никогда не существовало отцов и детей, и даже народов. Родственники — это толпа чужих биороботов, часто с неприятными лицами, и, кажется, что у нас с ними общего? Ничего, кроме чисто технических характеристик: строение скелета, ушей, черепа, может быть, цвет глаз, рост, и все. Народ — еще более отдаленная фикция. Нация — и вовсе понятие интеллектуальное.
А вот духовный тип существует. Новая плоть наследует характеристики плоти биороботов-родителей, это ясно. Но вот каким путем и от кого мы наследуем наш дух (яростный либо медлительный, сильный, неистовый либо слабый), есть абсолютная тайна. Человечество ее еще не раскрыло.
В партию НБП (она могла называться как угодно, хоть ДЫРБУЛЩИЛ) пришли люди с родственным духом. В момент, когда я пишу эти строки, Партия запрещена российским законодательством. При нынешнем положении вещей создавшаяся община (УММА, пусть будет так, УММА, позаимствуем у мусульман) людей нашего НБ-духа гонима и репрессирована властями, выбранными «бабами Катями» и «дядями Васями». Нам хорошо бы иметь свое государственное образование. Узы плоти — ничто, это лишь характеристики нашей оболочки. А вот родственность духа — исключительно важна. Только и важна! Да, мои единомышленники мне ближе моей матери, жены, сына и семьи. Я говорю!
Будут ли войны между новыми государствами? Несомненно, будут. В конструкции биоробота модели «Человек» заложена характерная особенность — «может убивать себе подобных». Но сверхгосударства в Первую и Вторую мировые войны устроили ни с чем не сравнимые бойни, в которых погибло около 60 миллионов человек. В разгар Первой мировой только под Верденом ежедневно погибали (и с французской, и с немецкой стороны вместе) 80 тысяч человек. Вряд ли небольшие группы в небольших различного типа государствах смогут когда-либо сравниться по результатам враждебности с такими горами мертвых тел.
К тому же отдельно взятая человеческая жизнь объективно не является ценностью, как это ни неприятно звучит для ушей гуманистов. Создатели задумали нас для утилитарной цели, как энергетическую пищу. Следует мужественно и сурово принять эту жесткую реальность, это неумолимое условие. Воин человечества должен понимать нашу цель: найти Создателей и изменить нашу судьбу.
Но я решительно против индивидуального бессмертия. Бессмертие лишит нас трагизма, мы станем банальны. Воин не должен быть бессмертным. Бессмертие — это буржуазно. Понятие «Воин человечества» вообще исключает бессмертие. Для человека есть одно бессмертие: бессмертие вида. Я повторил это для лучшего запоминания.
блок VIII. Вселенные Инженера Ковалевского
Знакомство с Ковалевским
Вы смотрите в звездное небо? Вот вам звездное небо.
Как вспоминаю, кажется, я получил первое письмо от инженера Ковалевского в 1996 или в 1997 году. Дело в том, что он жал и работал тогда в городе Северодвинске, а там у нас появилась тогда одна из первых региональных организаций Национал-Большевистской Партии. В Северодвинске распространялась наша газета «Лимонка», и она ему попалась на глаза. Ковалевский купил газету и послал нам материалы. В позднем письме ко мне от 02.10.2004 года он так ответил на мой вопрос «Почему мы? Почему Вы написали к нам?»:
«В «Лимонку» я писал, поскольку это молодежная оппозиционная газета, и я также критикую и не приемлю нынешний антинародный, эксплуататорский, промонархический и мракобесный религиозный политический режим!!!»
Именно так, с тремя восклицательными знаками. Я был тогда главным редактором «Лимонки» и добросовестно читал все приходящие в газету письма. Объемный пакет содержал чертежи и тесно отпечатанные на пишущей машинке тексты (часть текстов, впрочем, была написана от руки). Содержание текстов меня просто уничтожило. Прочитав их, можно было прийти к двум выводам: либо человек — гениальный провидец-космист и гениальный изобретатель, либо он гениальный сумасшедший. Тогда я пришел сразу к двум выводам. Насколько я помню, тексты Ковалевского мы не напечатали по причине того, что среди них не было текста, кратко и внятно излагающего основные идеи Ковалевского. Впоследствии он прислал нам еще несколько текстов. Невыносимо длинные предложения запутывали читателя. Я стал складывать тексты Ковалевского в одну папку и, случалось, зачитывал отрывки из них самым близким друзьям. Я уже тогда подумывал о том, что следует издать их отдельной книгой. Невзирая на то, правдива ли живая Вселенная Ковалевского или это бред высокого, но больного ума. Мне уже тогда казалось, что человечеству следует ознакомиться с гениальным бредом. Впрочем, я не был уверен, что тексты Ковалевского — бред. Просто тексты утверждали, что Космос заселен живыми эфирными и плазменными существами. Что в нашей Солнечной системе существуют невидимые с Земли, неизвестные человеку планеты, среди них планета «Меркурий-2». Что планеты держатся на опорных эфирных струнах… И еще такие утверждения там содержались, что волосы дыбом вставали при чтении их с каждым усвоенным предложением. Именно дыбом…
В апреле 2001 года меня арестовали. Я провел в трех тюрьмах и в лагере два с половиной года. Тюремное заключение способствует приближению к Космосу, потому ничего удивительного не было в том, что я часто вспоминал об инженере Ковалевском в тюремных стенах. Я вспоминал, и его Космос не казался мне из тюремных стен безумным. Дело в том, что реальность тюрьмы сама достаточно безумна. Я упомянул об инженере Ковалевском в книге «Другая Россия». «Верьте инженеру Ковалевскому», — написал я.
Выйдя на свободу, я восстановил связь с ним. Папка с его текстами оказалась утерянной, как и множество моих документов, но не то он мне написал, не то я ему, не помню точно, однако в руках у меня оказался его адрес, уже в Красноярске, почтовый ящик с номером, Главпочтамт, до востребования.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21