Каким бы
волшебным образом видел ни этот аппарат сквозь снегопад, сквозь стены он
смотреть не мог. А Толтуна была скоплением домов, заслонявших от Эндертона
улицы и площади, не говоря уж о внутренних помещениях гостиниц и
магазинов.
- Тебе хотелось бы иметь такую штуку? - спросил Эндертон, пока я
убеждался в правильности своих расчетов.
- Иметь? Да она стоит бешеных денег!
- Конечно, стоит. Если только найдется кто-то, способный их
заплатить. Здесь таких нет. - Он забрал у меня окуляр и вернулся к креслу.
- Этот телекон изготовлен в глубоком космосе. И он будет твоим, если
только ты мне поможешь еще немного. Видишь ли, я должен знать, кто
прилетел с концом навигации в Малдун. Я почти готов, но мне нужно еще
несколько ясных дней.
- Готовы к чему? - не понял я.
- Свалить отсюда. Я имею в виду - уходить на запад. Что, эта твоя
докторша бывает в порту?
- Никогда. Все ее пациенты живут к западу и к северу от нас.
- Хорошо. Но завтра и послезавтра тебе придется еще пару раз сплавать
на разведку в Малдун. До конца навигации важнее заниматься этим и не
отвлекаться на Толтуну.
Должно быть, это был самый неудачный момент обрадовать его, но у меня
не было выбора.
- Мистер Эндертон, я не могу плавать в такую погоду. Уже зима, и
ветер слишком сильный. Вчера меня дважды чуть не перевернуло.
- Не можешь плавать, да? - буркнул он, и лицо его налилось кровью. -
Скажи лучше, не хочешь! - Его пальцы судорожно сжались, а взгляд приковал
меня к месту.
- Но разве так необходимо плавать туда? Я хочу сказать, я мог бы
сидеть целый день у этого, как его, телекона, - я ткнул пальцем в
устройство на окне, - и видеть все, что творится в порту Малдун.
- Ты не увидишь то, что происходит на земле. Я уже пытался. Не
пойдет, Джей Хара.
Он встал и шагнул ко мне. Наверное, отчаяние навело меня на мысль,
которая, как я думаю, и убила Пэдди Эндертона.
- Отсюда, конечно, ничего не увидишь, - сказал я. - Но водонапорная
башня в Толтуне всего в нескольких минутах ходьбы отсюда. Она достаточно
высокая, и у нее наверху есть круглая площадка, на которую можно залезть.
Если бы я забрался наверх с вашим телексном, клянусь, я смог бы увидеть и
то, что происходит на земле в Малдуне.
Еще не договорив, я сообразил, что эта идея имеет и свои
отрицательные стороны. Я сам вызвался лезть на водокачку (я делал это уже
как-то раз, летом, на спор) и сидеть на лютом морозе бог знает сколько,
глядя через озеро на то, что творится в Малдуне. Это выглядело ненамного
привлекательнее единственной альтернативы - слепой ярости Пэдди Эндертона.
- Возможно, возможно, - произнес он, уставившись на меня. Думаю, он
говорил это больше себе, нежели мне. Он подошел к полке и взял с нее
плоский черный прямоугольник, свободно умещавшийся у него на ладони. - Три
дня, - пробормотал он, потыкав пальцем куда-то в его поверхность. - Три
дня. Ну что ж, сойдет.
- Мне надо _с_а_м_о_м_у_ осмотреть Малдун с верхушки этой твоей
башни. Тогда решим.
На какое-то ужасное мгновение мне показалось, будто он предлагает нам
двоим забраться на водокачку немедленно, в эту жуткую метель. Но он
застыл, погруженный в собственные мысли, сжимая в лапах кружку с питьем.
Обо мне он как будто забыл.
Как будто. Когда я, потихоньку двинулся к двери, он вдруг вскочил и
загородил мне дорогу быстрее, чем я мог от него ожидать.
- Что ты собираешься сказать докторше и твоей матери о нашей
разговоре? - Лицо его находилось всего в паре дюймов от моего.
- Ничего. - Не надо быть гением, чтобы выбрать единственно правильный
ответ. - Ни слова.
Он поднял руку, и я испугался, что он схватит меня. Но он только
хлопнул меня по плечу.
- Славный парень! Теперь иди. И когда снег перестанет, покажешь мне
эту водокачку.
После этого мне было позволено уйти. И тут до меня дошло, что мне
светит кое-что поопаснее плавания по зимнему озеру. Мне предстояло торчать
на верху высокой башни вместе с Пэдди Эндертоном. Злым Пэдди Эндертоном.
Пьяным Пэдди Эндертоном. С Пэдди Эндертоном, который, если ему не
понравится то, что мы увидим...
Я кубарем скатился по лестнице. Меня всего трясло. В комнате
Эндертона царил собачий холод, в этом не было ничего странного. Если не
считать того, что спустя полчаса, когда я отогрелся у теплой печки на
кухне, моя дрожь так и не утихла.

Водокачка, если смотреть на нее снизу, от основания, казалось,
поднимается до самых небес. И, как я уже знал по опыту, сверху она
казалась еще выше.
И мне предстояло забраться на эту верхотуру, волоча на спине груз в
четверть моего веса! Телекон был прибором волшебным, но уж никак не
легким. Я мог утешаться только тем, что Пэдди сгорбился под грузом не
меньше моего.
На смотровую площадку вело сто сорок восемь скоб. Я знал это по
предыдущему подъему. После семидесятой скобы была маленькая площадка,
дающая возможность перевести дух. Потом следовал еще более долгий подъем
на верхнюю площадку.
Я взялся за первую скобу и начал карабкаться вверх. Эндертон запретил
мне предупреждать мать о том, куда мы собрались, но теперь я был даже рад
этому. Она бы точно испугалась, так же сильно, как был сейчас напуган я
сам.
Мы договорились, что я лезу первым и останусь на промежуточной
площадке до тех пор, пока Эндертону не останется до нее скоб десять. Тогда
я полезу дальше, а он задержится отдохнуть.
Я без приключений добрался до площадки и только там обнаружил, что у
меня не хватает духу посмотреть вниз - как там идут дела у Эндертона.
Вместо этого я смотрел на свинцово-серые воды озера, на далекие купола и
вышки космопорта. Давешний снегопад прекратился к полудню, светило яркое
солнце, ветер был не сильный. Самая погода для плавания через озеро.
Зато здесь было _х_о_л_о_д_н_о_. Мы нарочно дожидались полудня, чтобы
воздух прогрелся, а солнце самым удобным для, нас образом освещало Малдун.
И все же дыхание вырывалось у меня изо рта клубочками пара. Я был тепло
одет, и, пока двигался, мерзли только нос и щеки. Но что будет потом? И
это я сам предложил проторчать на верхушке башни Бог знает сколько
времени, не отрываясь от телекона!
Если я и не разобьюсь насмерть, то уж точно превращусь в сосульку!
Тут я ощутил несильный удар по коленке, и услышал хриплый,
нетерпеливый голос Эндертона:
- Чего ждешь? Лезь дальше.
Я посмотрел вниз, что было с моей стороны большой ошибкой. Пэдди был
прямо подо мной, ожидая очереди ступить на площадку. Далеко под ним,
словно игрушечные, были разбросаны домики, дороги, изгороди, поля.
Казалось невозможным, что и наш дом отсюда, всего с половины высоты
водокачки, будет казаться таким крошечным.
Чтобы побороть страх, я начал карабкаться дальше так быстро, как
только мог. Даже слишком быстро. Только когда моя левая нога соскользнула
с очередной скобы, и на короткую, но страшную секунду я повис на руках, я
снизил темп до разумного предела. Я задыхался. Но скоро надо мной нависла
круглая туша резервуара.
И наконец я вытянулся на настиле площадки, переводя дух. Только
теперь я понял, что громкое дыхание, которое я слышал, принадлежало не
только мне, но и Эндертону.
Как я не догадался раньше? Возьмите человека, чьи легкие повреждены
долгой работой в космосе, да в придачу несчастным случаем. Заставьте его
дышать воздухом таким ледяным, что даже здоровяк Джей Хара весь продрог. И
наконец, заставьте его лезть на стофутовую башню с тяжелым грузом на
спине.
Эндертон никогда не доберется до площадки. Он ослабнет и упадет. На
какую-то секунду даже хотелось, чтобы он упал, но затем я спохватился и
решил спуститься и помочь ему. По крайней мере надо было посмотреть вниз -
как он там. Но прежде чем я сделал движение, скобы подо мной заскрипели, и
слабый хриплый голос произнес:
- Возьми... мешок... пока я не упал.
Я перегнулся через край отверстия. При взгляде вниз у меня сразу же
закружилась голова, и мелькнула странная мысль: "Что за чушь! Я хочу быть
космолетчиком и боюсь высоты!" И все же я сосредоточил внимание на Пэдди
Эндертоне. Он висел всего в нескольких скобах от площадки. Его обычно
бледное лицо окрасилось в неестественно сине-фиолетовый цвет. Рюкзак с
частями телекона был достаточно близко от меня, чтобы я мог схватить его
за лямки и потянуть вверх. Спустя двадцать секунд, задыхаясь и дрожа, мы
лежали лицом к лицу, на узкой галерейке, опоясывавшей верх башни.
Несомненно, у Пэдди Эндертона было много недостатков - больше, чем я
знал тогда, - но уж в недостатке воли его никак нельзя было упрекнуть.
Пока я думал, что он умирает, он уже выпрямился, глядя через озеро в
сторону порта Малдун.
- Ах... - произнес он, - ах... - Он судорожно глотал воздух, поэтому
слова выдавливал из себя урывками: - Неплохо... Малдун... Сойдет...
Сойдет...
Он сделал знак, чтобы я помог ему, и начал доставать из рюкзаков
детали телекона. Даже в его трясущихся руках они, казалось, сами
соединялись друг с другом. Основная часть прибора была собрана за пару
минут; мне же оставалось только сидеть и смотреть.
В последнюю очередь Эндертон вынул окуляры. Он нацелил их на дальний
берег и испустил странный свистящий звук, словно весь воздух разом вышел
из его легких.
- Вот и все, - произнес он. - Все кончено. Мне конец.
Он прислонился спиной к стенке цистерны и положил окуляры на настил.
Я поднял их и посмотрел сам. Холодный металл обжигал кожу.
Порт Малдун был виден как на ладони. По голосу Эндертона я ожидал
сразу же увидеть безрукого мужчину, несущего на спине безногого брата. Но
ничего необычного в порту я не заметил. Он был тих и спокоен, между
зданиями слонялось не больше десятка человек. И тут я сообразил, что
именно было не так. Когда я побывал там в последний раз, порт гудел как
улей. Теперь он был почти пуст.
Конец навигации.
Я все еще смотрел на опустевший порт, когда Эндертон вырвал у меня
окуляры и развернул аппарат. Я не сразу понял, что он делает. Он
осматривал южный берег и дорогу, ведущую в Толтуну.
- Ничего не видно, - пробормотал он наконец. - Но это еще ничего не
значит. Они умеют искать. Они уже в пути. Они могут быть здесь в любой
момент.
Эндертон отложил окуляры в сторону и рискованно свесился через
парапет. Сначала он глянул в сторону Толтуны, потом - в противоположную.
- Та дорога по берегу, - резко произнес он. - Что там дальше, на
севере? Она идет вдоль берега или сворачивает?
- Вдоль берега, но не все время. Сначала она уходит восточнее, потом
сворачивает у моста в Тулламоре. Я сам там не бывал, но доктор Эйлин -
часто. Она говорит, что по глубокому снегу там вообще не проехать.
Эндертон не сказал ничего, только схватил телекон и начал разбирать
его и запихивать детали в мешок. Я не представлял себе, как это один
человек сможет утащить весь этот груз. Только когда он поставил ногу на
верхнюю скобу, я понял, что он оставляет его здесь.
- Но телекон...
- Ничего с ним здесь не сделается. - Он спустился еще на три скобы. -
Он твой. Можешь забрать его, когда хочешь. Пошли.
Я не имел ни малейшего представления, что он собирается делать, но
оставаться на верху водокачки мне тоже не особенно хотелось, а воздух
становился все холоднее. Я в последний раз взглянул на мешок с телексном,
закинул на спину пустой рюкзак и полез следом. Я не смотрел по сторонам, а
тем более я не смотрел вниз, но слышал отчетливо бормотание Эндертона подо
мной:
- На север нельзя. В Толтуну нельзя. Они наверняка перекрыли дороги.
Значит, вода. Ничего другого не остается.
Спускаясь, я считал скобы. После семьдесят восьмой мы оказались на
промежуточной площадке. Эндертон не останавливался отдохнуть, я - тоже. На
сто тринадцатой я, наконец, осмелился посмотреть вниз. Эндертон был уже у
самой земли. Лицо его приобрело пурпурный цвет, каждый вздох отдавался
стоном.
Я продолжал спуск, и вскоре под моими башмаками захрустел снег.
Блаженное чувство облегчения и безопасности овладело мной. Только на
мгновение. Ибо секунду спустя Пэдди Эндертон схватил меня за руку. Он
оперся на мое плечо, одновременно увлекая меня вниз по холму - прочь от
дома.
- Не туда! - запротестовал я, делая попытку вырваться.
- Нет. Только туда! - Его пальцы сжались еще сильнее, и я вскрикнул
от боли. - Мы плывем через озеро, Джей!
- Но мы не можем! Через полчаса стемнеет!
Этот довод он проигнорировал.
- Ваши вещи остались дома!
- Все нужное у меня с собой. - Он похлопал себя по карману. - Кончай
разговор. Ты меня повезешь. Сейчас.
- Но мама не знает, где я. Я не могу.
- Можешь, если тебе дорога жизнь. Или ты думаешь, Молли Хара
предпочтет увидеть сына мертвым? Выбирай!
Свободной рукой он полез в карман и вытащил оттуда нож с тонким
лезвием.
- Ты переправишь меня в порт Малдун, Джей Хара. Сегодня. Или я, не
сходя с этого места, перережу тебе глотку и попытаюсь переплыть озеро сам.

6
Раньше мне казалось, я смогу описать, каково это - плыть через озеро
Шилин зимней ночью, когда порывы ветра швыряют маленький парусник, а у
твоего горла - лезвие ножа.
Но я не могу, как ни стараюсь. Наверное, страх сродни боли в ушах или
в животе. Когда она проходит, ты знаешь, что это было с тобой недавно, что
было больно, очень больно, но стоило ей пройти - и ты уже не можешь
почувствовать ее снова или хотя бы вообразить.
Я знаю, что в лодке, должно быть, было ужасно холодно, но не помню,
чтобы мерз. Я должен был поставить парус и править на далекие огни порта
Малдун, но этого я тоже не помню. Все, что я помню, - это сумасшедшее
чувство облегчения, когда в четверти мили от берега Пэдди Эндертон убрал
нож и вытащил из кармана тот же маленький прямоугольник из черного
пластика, который он вертел в руках дома. Казалось, будто с тех пор
миновали недели, хотя на самом деле это было только вчера.
Теперь он сделал с ним что-то другое, так как воздух вокруг карточки
вдруг наполнился разноцветными светящимися точками, которые к тому же
двигались. Эндертон долго смотрел на них, потом его рука протянулась в
самую середину этого сияния. Огоньки погасли. В его руках снова был
неприметный черный прямоугольник.
Наверное, восхищение при виде этих волшебных огней послужило причиной
того, что я не заметил перемены в самом Эндертоне. Уже тогда, когда мы
спустились с водокачки и продирались сквозь метель к пристани, дыхание его
сделалось совсем хриплым и болезненным. Оказавшись же в лодке, я был
слишком занят, чтобы обращать на него внимание.
Теперь же каждый его выдох был громким болезненным стоном. Внезапно
он схватился за горло. Его лицо казалось в темноте белым пятном, и я
наклонился поближе. В этот момент он кашлянул, дернулся и упал ничком,
ударившись головой о мое колено, а затем - с глухим стуком - о деревянную
банку.
Поначалу я решил, что он сделал это нарочно. Потом, очнувшись, я
протянул руку и потряс его за плечо:
- Мистер Эндертон!
Он лежал лицом вниз, зацепившись ногами за банку. Если бы не это, я
думаю, он свалился бы за борт. Но так или иначе, лодка была слишком узкой,
и у меня не хватало сил, чтобы поднять или хотя бы перевернуть его.
Я наклонился к нему, почти прижавшись к его голове лбом. Он дышал, но
редко и неровно.
Я посмотрел вперед. Мы одолели не больше четверти пути. Ветер был
попутный, огни порта ярко сияли в темноте, и мы могли бы без особых
затруднений попасть туда. Но что я там буду делать? Я не сомневался, что у
Пэдди Эндертона были на этот случай свои планы, но какие именно, я не
знал. А учитывая то, что порт пуст, вряд ли кто-нибудь поможет мне
вытащить его из лодки.
С другой стороны, что он сделает, если я поверну обратно, а он придет
в себя и обнаружит, что я нарушил его приказ?
За меня все решила погода. Пока я сидел, не зная, что предпринять,
вновь пошел снег. Спустя всего несколько минут огни Малдуна исчезли за
белой завесой.
Я наклонился и обшарил карманы Пэдди. Найдя нож, я выкинул его за
борт. Только после этого я развернул лодку, вновь поставил парус и
направил ее к восточному берегу.
Огни Толтуны тоже не были видны, поэтому править приходилось наугад.
Мне повезло - я подошел к берегу всего в паре сотен ярдов к югу от нашего
причала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39