И кто из них лает и кусается, а кто на людей бросается?— Я же ясно говорю — Каролина! — обиделся приятель.— На тебя она тоже бросалась? Стефек разозлился:— Пошевели извилинами, сам не соображаешь? Я же ясно говорю — их две! Дошло?— Ладно, дошло, их две. Две кого? Девчонки? Одна Каролина, а другая?Он напрасно придирался к другу. Отсутствие Яночки благотворно сказалось на психическом состоянии мальчика, и он довольно связно изложил во второй раз, с самого начала все, что пережил сегодня в доме Каролины. Но к сожалению, начинать пришлось с недоразумений из-за фамилий: Волицкая, Волинская и Полинская, Павлик опять сразу же запутался в трех панях. К тому же получалось, что одно-единственное окно находилось в квартире сразу трех сотрудниц польского телевидения. Отчаявшись что-либо понять, Павлик покорился своей участи и мрачно слушал, не перебивая.— Она тоже была в Алжире, — закончил Стефек.— Которая? — все-таки спросил Павлик.— Каролина, — ответил Стефек.— А Кара? — спросил Павлик.— А Кара не была, — ответил Стефек. — Её у них тогда ещё не было. Кара — овчарка.— Понял, — ответил Павлик. — А Каролина?— А Каролина — нет.— Что нет?— Каролина не овчарка. Каролина — девчонка.— А! — сообразил Павлик. — Значит, это Кара лает и кусается. И на людей бросается.— Наконец-то дошло! — обрадовался Стефек.— А Каролина что делает?— Каролина хохочет.— Все время?— Ты что? Только когда смешно.— Ну, тогда порядок, — успокоился Павлик. — Каждый хохочет, когда смешно.— Хорошо тебе говорить! — опять обиделся Стефек на то, что его недооценили. — Мне-то не до смеху было! Эта на диване хохочет как ненормальная, её папочка рычит страшным голосом, пани Полинская ушла, а hum сука как бешеная хвостом машет и на полу валяется.— Ну что ты несёшь! — разозлился в свою очередь Павлик. — Бешеные собаки не могут махать хвостом!Хорошо, что в этот момент вернулась домой Яночка, а то оба парня так и погрязли бы в ожесточённой дискуссии. Услышав в прихожей голос девочки, они кинулись к ней как к арбитру, чтобы она их рассудила. Яночка велела обоим замолчать.— По очереди! — распорядилась она. — Очень хорошо, что у всех потрясающие новости. — И, обращаясь к Стефеку, добавила:— Хорошо, что ты здесь. Есть очень важное дело. Я даже заехала специально к вам, со Збиней уже поговорила, теперь скажу тебе.Узнав, что это неземное существо приезжало к ним домой специально для того, чтобы пообщаться с ним, и собирается дать ему какое-то важное поручение, Стефек остолбенел и онемел. Этим немедленно воспользовался Павлик. Наконец-то ему не мешали! И он сердито пожаловался сестре:— Хорошо, что ты уже вернулась, а то этот придурок вконец меня запутал. Никак в толк не возьму, о чем он долдонит. Вроде бы нашего полку прибыло, взялись нам помогать с марками дополнительные кадры, только непонятно, кто именно. Вроде бы одна из них девчонка, а вторая — собака. Только странная какая-то. Может, потому что сука? А что у тебя?— Пока ничего, — холодно ответила Яночка, затолкав под столик какуюто тяжёлую пластиковую сумку. — Чтоб никто не смел к этому прикасаться! Хабр, сторожи!— Нет, да ты скажи, что там было у пани Пекарской?— Ничего. А у пана Левандовского?— Чего только не было!— Вот и прекрасно. А пока пошли к тебе в комнату. Сейчас из нас самый важный Стефек!Распоряжаясь, девочка успела раздеться, повесить на вешалку куртку, сменить обувь и теперь направилась прямиком в комнату Павлика. С трудом очнувшись, Стефек закрыл рот и двинулся за ней, неловко шагая одеревеневшими ногами. Последним в этом шествии был Павлик, что-то бормоча под носом. Он был явно недоволен тем, что этого придурка не только не одёрнули, но и ни с того ни с сего признали самой важной персоной в их триумвирате. Но пока решил вслух не высказываться. Поглядим, в чем дело.— Самым главным на данный момент для нас становится тесный контакт с Зютеком, — глядя ледяным взглядом на поклонника, начала Яночка. — Самый тесный!Вот оно, заветное мгновение, о котором мальчик столько мечтал! Наконец перед ним раскрываются возможности оказать неоценимую услугу своему божеству! В свете сегодняшних достижений…— Так я ему битый час твержу, что есть такая возможность! — гневным жестом тыча в Павлика, горячо заговорил мальчик. — Удалось найти подходы к одной такой с телевидения, у неё мешки марок. Уж если к ней удалось, найду подход и к этому паршивому Зютеку! А в чем дело?Чётко и коротко Яночка изложила суть задачи. Расколоть Зютека. Узнать, каким образом Очкарик собирался подменить марки в квартире покойной Спайеровой. Задача неимоверной трудности, почти неразрешимая, но сейчас для Стефека не существовало неразрешимых задач. Даже если бы ему поручили на два метра вправо передвинуть Дворец Культуры! А тут какой-то Зютек! Да он этого Зютека одной левой…— И к тому же на него можно натравить одну мою знакомую овчарку, — небрежно добавил Стефек.Павлик больше не выдержал.— Слушай, может, ты поймёшь, что этот придурок мне тут несёт? Кара, Каролина, Лина…— Ты чего стал заикаться? — удивилась Яночка.— Да это не я, а он!— И вовсе я не заикаюсь! — возмутился Стефек. — И ничего не несу. Их специально так и назвали. Ну вот как Хабра вы назвали по своей фамилии — вы Хабровичи, он Хабр, то почему им не назвать свою собаку по Каролине? Вот и назвали девчонку по имени овчарки.., то есть.., назвали овчарку по hlemh девчарки.., то есть я хотел сказать…— Видишь? — только и сказал Павлик. — Опять начинает! И так весь вечер!Яночку очень заинтересовало сообщение Стефека. Девочка без труда утихомирила Павлика и предоставила слово Стефеку. Результаты не заставили себя долго ждать. Уже через десять минут ситуация прояснилась и очень понравилась Яночке.— Ну что ж здесь сложного? — обратилась Яночка к брату. — У девочки по имени Каролина есть злая овчарка по кличке Кара, живут они на одной лестничной площадке с пани, которая работает на телевидении, и берутся помочь нам в борьбе с Зютеком. Прекрасно! Как её фамилия? Кракувна? И в самом деле вместе с отцом в Алжире работал поляк по фамилии Крак. И мы его видели. Очень милый…— Да нет же! — опять разволновался Стефек. — В Алжире не тот Крак. Я хотел сказать — он не её отец. Её отец рычал на меня страшным голосом, значит, он не в Алжире, так ведь? был-то он был, но уже его нет, то есть я хотел сказать…— А что я тебе говорил! — обратился Павлик к сестре. — Гляди, снова заикается…— Ничего я не заикаюсь, только говорю, что раз он тут, не может быть там, разве не так?— А по-человечески ты не можешь сказать?— А ну замолчите оба! — прикрикнула на мальчишек Яночка. — Все ясно, я вспомнила, тот алжирский Крак говорил — у него в Варшаве брат. Значит, алжирский Крак дядя Каролинки. Выходит, мы даже в какой-то степени знакомы. Значит, так, — обратилась Яночка к Стефеку, — можешь использовать их обеих, по-умному, а мы с ними познакомимся, когда подвернётся случай. А сейчас немедленно берись за Зютека. Тоже хорошенько подумай, чтобы вышло подипломатичнее… Для затравки упомяни о марках, но ничего определённого пока не обещай. Ну, что же ты стоишь? Не теряй времени!Стефеку не надо было повторять дважды, он тут же кинулся исполнять приказание.Теперь можно и обменяться впечатлениями с братом. Яночка сняла с поста Хабра и притащила тяжёлую пластиковую сумку.— С чего начнём? — спросила она брата. — Сначала ты расскажешь или я? У тебя что-то срочное?— Довольно срочное, — ответил брат, — но сегодня все равно уже ничего не сделаешь. А у тебя?— A y меня кляссеры! Пани Пекарская стащила из этой спорной квартиры свои марки. Вот они, в этом свёртке!— Врёшь! Хочешь сказать, что это…— ..марки пана Спайера, которые тот купил у Боровинского…— ..дядюшки пани Амелии?— Вот именно! И ещё неизвестно, что тут. А я жутко боюсь…Ошеломлённый Павлик переводил взгляд с сестры на свёрток и обратно.— Чего ты боишься? Слушай, никак в себя не приду. Расскажи толком!— Сейчас расскажу все толком, только сначала пойдём к дедушке. Я жутко боюсь, что Очкарик, который хотел эти марки незаметно подменить дешёвками, уже кое-что успел провернуть. Поэтому и тороплюсь узнать у дедушки, как обстоит дело. Успел или не успел?— Бежим! А ты по дороге рассказывай, а то лопну от любопытства!Бежать до дедушки недалеко, всего-навсего подняться на второй этаж их же дома. И не было здесь длинных-предлинных лестниц и извилистых запутанных коридоров. Но если не нестись галопом и время от времени останавливаться на ступеньках, многое можно успеть рассказать. Поэтому, открывая дверь в дедушкин кабинет, Павлик уже в общих чертах знал историю похищения пани Пекарской её собственных драгоценных кляссеров.Издавая восторженные возгласы типа «Ай да ( молодец старушка!», «Вот отколола номер!», мальчик с торжеством шмякнул на стол перед дедушкой тяжёлый свёрток.— Дедуля, вот наконец что-то стоящее! — крикнул внук.— Дедуля, вот марки пани Пекарской, — сказала внучка.Дедушка вытащил из целлофанового пакета свёрток, обёрнутый в толстую бумагу, и развернул его. Внутри оказались кляссеры с марками.Поскольку внуки уже рассказывали дедушке о коллекции пани Пекарской и возможности приобрести или обменять её марки, дедушка с большим интересом отнёсся к доставленным кляссерам. Особых раритетов он не ожидал, но всегда ведь надеешься найти что-нибудь интересное. Он не торопясь разложил кляссеры на столе.Было их четыре штуки. Все старые, довольно потрёпанные, причём три одинаковых, а четвёртый особенный. У него страницы были не чёрные, а белые, и марки помещались не в специальных прозрачных карманчиках, не за прозрачными перегородками, а прикреплялись к страницам альбома с помощью специальных наклеек, называемых фальцами или шарнирами, когда кусочек прозрачной клейкой бумаги одним концом приклеивался к марке, а вторым — к листу альбома. Именно этим кляссером дедушка занялся в первую очередь. На вид он был самым старым, да и способ крепления марок свидетельствовал об этом.Дедушка не торопясь раскрыл кляссер, взглянул на его первую страницу — и замер. Долго сидел в оцепенении, а внуки тоже стояли у него за спиной не дыша. Не отрывая взгляда от марок, дедушка нащупал на столе свою лупу и включил особую лампу сбоку от стола. Внуки с изумлением увидели, как у него дрожат руки.Долго и молча разглядывал дедушка марки. Молчание было таким долгим, что Павлик не выдержал.— Ну?!Дедушка только и произнёс:— Дети! Боже праведный!..— Дедуля, скажи толком! — потребовала Яночка. — Есть здесь то, что ты так долго искал?— Дети, глазам своим не верю… Пока не знаю, что там дальше, но здесь, на первой странице, марки пана Франтишека!Яночка вовремя помешала брату издать могучий рык, заткнув ему рот.— Ты что! Прибежит бабуля и загонит дедушку спать! Дедуля, ты рад?— Милые мои! Да я так счастлив… У дедушки и в самом деле слезы текли по щекам, счастливые слезы. Внучка разрешила:— Можешь немного поплакать, только тихо. А ты сегодня будешь все это просматривать?Дрожащими руками дедушка сунул в рот шариковую ручку и сделал попытку разжечь её, как свою неразлучную любимую трубку. Поняв — что-то не то, швырнул ручку в мусорную корзину и потянулся за трубкой, по дороге сбросив со стола коробку с табаком. Павлик нырнул под стол и принялся собирать табак, Яночка выудила из мусорной корзинки совсем новую шариковую ручку.— Тогда я тебе, пожалуй, все сразу скажу, — решилась девочка. — Есть у меня такое страшное предположение… Только сначала скажи точно, когда станешь изучать марки?Дедушке очень помогли привычные процедуры с трубкой. Набивая её табаком и раскуривая, он уже был в состоянии дать членораздельный ответ:— Изучать примусь немедленно, и никакая бабушка не в силах загнать меня в постель! Я не верю собственным глазам, не понимаю, как могло свершиться чудо, и не успокоюсь до тех пор, пока всеми доступными мне средствами не проверю марки, чтобы убедиться — те это марки или нет. Чтобы исключить ошибку.— До утра с этим управишься?— Надеюсь управиться.— Прекрасно! — обрадовалась Яночка. — В таком случае скажу. Слушай, не исключено, что часть этих марок успели подменить. То есть марки из коллекции пана Франтишека заменили другими.— Что ты имеешь в виду? — вскинулся дедушка и прижал к груди драгоценный кляссер, словно желая защитить его от опасности. — Какие заменили?— Не эти, как раз другие, какие — точно не знаю. Эти, наверное, не заменили, ведь они на наклейках, а в остальных кляссерах марки нормально разложены по карманчикам. И разложены как-то так.., неаккуратно и aeqonpdnwmn. Но это мне кажется. Вот и есть основания подозревать, что один.., нехороший человек повытаскивал из коллекции марки и заменил их чем попало. Обрати внимание, ладно?— Обращу, непременно обращу! — заверил дедушка. — Но что бы он там ни позаменивал, вот эти первые страницы уже делают коллекцию совершенно уникальной. Немного этого, но марки бесценные!Яночка намеревалась ещё кое-что сказать дедушке, но поняла, что он её уже не слушает. Дедушка принялся лихорадочно доставать необходимые ему вспомогательные материалы, обложился справочниками и каталогами, извлёк пинцеты и несколько луп, сменил освещение. Вряд ли до него дойдёт сейчас Яночкино наставление. Павлик тоже это понял.— Кончай базар! — сказал он сестре. — Дедушка в отключке. Пошли, расскажу тебе, что узнал у пана Левандовского.Молодой учёный пан Левандовский, сосед пани Наховской по дому, хорошо знал сына последней. Знал его ещё мальчишкой, а поскольку и сам совсем недавно был мальчишкой, а потом занялся подростковой психологией профессионально, прекрасно разобрался в сути неприятной ситуации, в которой оказался сын пани Наховской. В настоящее время Рышард Наховский уже вышел из подросткового возраста, закончил школу и приступил к изучению археологии в высшем учебном заведении. Сейчас он по возрасту выбыл из сферы интересов Доминика Левандовского, однако то, что учёный узнал о парне, заставило его не только встревожиться, но и открыться Павлику с Яночкой, чтобы попытаться с их помощью как-то помочь парню.— Рышард ещё в школе учился, — рассказывал Павлик, — когда его втянули в нехорошую компанию. По дурости пристал к ним, потом спохватился, да уже увяз по уши. Сначала наркотиками его приманили, дальше — больше. Использовали парня на всю железку. Его дружки занимались кражами из автомобилей. Он отказался с ними красть, так они что придумали — устроили склад награбленного в чулане пани Наховской…— Каком чулане?— А в их доме у каждого жильца в подвале есть чуланчик, вот они и забили его крадеными автомобильными запчастями. И ещё их садовый домик.— Не понимаю.— У пани Наховской есть садово-огородный участок где-то под Варшавой, Рышард когда-то сдуру туда свою компашку приводил, так они теперь нахально превратили дачку в склад награбленного. Не спросясь ни Рышарда, ни его матери.— Да кто они?— Пан Левандовский сказал — настоящие уголовники. Шайка грабителей. Начинали они по мелочи, с кражи из автомобилей и тому подобного, а теперь матёрые бандиты.— А Рышард стал наркоманом? Сколько ему сейчас?— Двадцать один год. И никаким наркоманом не стал, попробовал — не понравилось, наверное, пани Наховская проследила, позаботилась о сыне, но на крючок его успели поймать. Один его приятель, сбывая краденое, попросил у Рышарда его паспорт, чтобы официально оформить продажу, потому как покупатель хотел иметь бумагу. И Рышард выручил приятеля — тот ему наплёл чего-то с три короба, ну и этот дурак оформил бумагу, из которой следовало, что продаваемые вещи его собственные.— Он и в самом деле такой дурак?— Да нет, он и в самом деле не знал, что запчасти краденые, просто у дружка временно не было паспорта или он ещё несовершеннолетний, уж не знаю точно, а Рышард думал, что запчасти самые что ни на есть легальные. А оказалось — краденые, и выходит, Рышард Наховский продавал краденые вещи, чёрным по белому написано. К тому же он уже был на крючке. Ещё пацаном эти самые дружки втянули его в кражу с прилавка, а милиция их накрыла. Все сбежали, а Рышарда прихватили. Похоже, он немного того.., растяпа. Тогда по молодости лет простили, а если теперь прихватят, уже станет рецидивистом, сама понимаешь, чем это парню грозит. Ну и вдобавок и их чулан, и их дачка забиты краденым товаром, а этот рохля и его мамаша ничего не могут сделать.— Повыбрасывать товар и дело с концом!— Во-первых, вдвоём с этим не справиться, надо бы ещё кого в помощь, « тот сразу увидит, что за товар там лежит. Полфабрики. Ну, допустим, станут они потихоньку выносить, не все сразу, по частям. И что с этим делать? В Висле утопить? Думаю, бандюги препятствовать не станут, ещё обрадуются.— Ты прав, — согласилась Яночка, озабоченно наморщив лоб. — И в милицию пани Наховская не может обратиться, ведь это значит донести на собственного сына. А ты уверен, что тот не знал? — Уверен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32