И окажемся в тридевятом
царстве, которое будет устроено точно по нашему вкусу.
Полегчало, я отступил к стене. А потом снова накатило.
Ну и какие наши достоинства и вкусы? Первые христиане, самые
стойкие, которыми кормили львов, хотели угодить туда, где
сверкают драгметаллы, порхают крылышки и поют тенора. Где
исключена даже легкая грызня, подначки, подколы, не говоря уж о
диспутах и скандалах - полная энтропия. И буддисты хороши, их
нирвана - то же самое, что кисель для мух. Так стоит ли
стараться?
Знатоки говорят, свалится с приличной высоты и разбиться - это
не больно. Ведь сразу же будут размазаны рецепторы, передающие
болевые сигналы, и центры мозга, принимающие боль за боль.
Если упасть с небоскреба, то просто расплескаешься как
студень. Высота вызывает жуть, но ведь я ее почти и не замечу.
Во взоре и так уж сплошной туман и круженье с пузыреньем.
Я обреченно потащился к окну, однако на мгновение замер, прижав
голову к коленям и отстранившись от наваливающейся тоски.
Мгновение сосредоточенности.
Ампула. Последняя шприц-ампула доктора Лапеко в моем кармане.
Квадратные "октябрята" забыли из меня вытряхнуть. Я, конечно, не
знал как будет взаимодействовать третье средство с двумя
предыдущими, но время на сомнения истекло и даже пошло вспять.
Укол - и голова даже приподнялась, потому что ее потянула к
себе очень жаркая воронка.
Эта жара разогнала отчаяние, но мне показалось, что я становлюсь
жидким и без особых проблем начинаю испаряться. Свет и тень еще
поиграли мной, а потом я исчез в этих бликах...
Замечаю свое присутствие на каком-то пустыре. Неподалеку свалка,
оттуда волнами долетает вонь, воздух над ней рябит от ударов
птичьих крыльев.
Я, кажется, достаю гадкую прогорклую капусту из банки и сую в
рот. На руке перчатка с дырками для пальцев. Все, хватит,
обрыдло. От холода ноет поясница. Мне требуются номер с ванной,
бутылка "смирновской" и патиссоны. Мне нужна "трава". И это ты
мне обеспечишь, пахан Сапожков.
Двигаюсь к шоссе. Кто собрался тормозить меня - будь осторожен,
нокаут возможен. За последний бакс попадаю в такси-маршрутку.
Заплачено честно, но другие пассажиры сторонятся меня и берегут
от моих ароматов носы. В метро без затей проламываюсь сквозь
турникет. Выхожу под дневное светило на "Московских воротах".
Теперь налево и еще раз налево. Потом в дальний угол. Знакомый
вход, десять ступенек к центру Земли и встреча со стражем
дверей - джигитом Рашидом.
- Ты совсем неряха сегодня,- напоминает Рашид.- Бугру не
понравится такой вид. Он человек старой закалки. Зачем портить
ему настроение. Иди домой, там почистись и приходи завтра.
"Домой, к ментам! Как же."
- Ага, уговорил, Рашидик.- Поворачиваюсь, будто раскаялся и
хочу убраться. Но когда он собирается закрыть за мной, с
полуоборота хватаю его правой рукой за смоляной жесткий кок,
дергаю на себя. А левой рукой захлопываю дверь - именно то,
чего хотел южанин. Голова Рашидки оказывается между косяком и
толстой доской, отчего тело валится на порог. Я уверенно
марширую по коридору и у кабинета Главного встречаюсь с Серегой.
- Как тебя только наш чернявый пропустил. Шеф не захочет тебя
сегодня видеть. Иди, умойся.- начинает мешать парнишка.
- Мне это уже говорили. Можно хоть водички хлебнуть? Грызло
пересохло.
У Сереги некоторое замешательство, пользуясь этим я вхожу к
секретутке-кандидатке. Он увязывается за мной, выискивая, за
что уцепить.
- Начальник запретил кого-либо пускать.- заладила пила-Маринка,
- ну-ка, Сережа убери его отсюда.
- Я ж водички попить.- Взял вазу с цветами флоксами и плеснул
здоровяку в физиономию, отчего стебельки и лепесточки украсили
его скромную голову. Пока он протирался, попридержал его левой за
ноздри, правой врезал. Классически, без всяких карате - "крюком"
в челюсть. Серега упал на стул, разбил мебель вдребезги. Тут я
его по головушке и припечатал освободившейся вазой - обмяк он,
заболел. Пришлось у него ненужный пистолет забрать.
- Ну, что, Маринка, веди меня к шефу. Надеюсь, возражений больше
не будет.
- Вы тупица, Лапеко. Нет Сапожкова, нет.
Проверил ее слова, пахан в "яме" действительно отсутствует.
- А сцеволин, Марина, а "трава"?
- Он вчера вечером все забрал.- без особой боязни отвечает эта
бледная поганка.
- Куда забрал?
- Откуда мне знать.
Я притянул ее к себе и ухватил зубами ухо.
- Мигом сжую. Будешь тогда красавица без ушей, да и носом
перестанешь радовать людей. А в том месте, что любят кавалеры,
окажется телефонная трубка. Где ОН? Давай-ка, узнавай
по-быстрому.- Я стал сжимать челюсти, одновременно щекоча даму
телефонной трубкой. Не выдержала приспешница, члены тела дороже
ей оказались, чем великая идея. Завизжала, а потом перешла на
речь.
- Да улетает он сегодня! Рейсом на Багдад.
- И что все из тебя тянуть надо, товарищ Марина. Ну-ка, сгреби
мне в кучку те финансы, что есть поблизости.
Поменял свою засраную куртку на шикарный Серегин плащ и на такси
вдогонку. Рейс через пятьдесят минут. Успеть бы, успеть. Шоферу
десять баксов доплатил. И достал.
Сапожков как меня увидел, заметался, бросил багаж, а потом в
сортир рванул. Думал вылезти через оконце на летное поле. Но не
получилось, я первым делом кинулся к синему туалетному стеклу и
перерезал Сапожкову путь на Багдад. Юркнул пахан в одну из
кабинок - бортики-то у них до пола не достают - и пополз вдоль
ряда горшков, так что мигом потерялся из виду. Я стал одну
за другой дверцы вышибать. Пыхтенье пугливое все ближе и ближе.
Вскрываю очередное рабочее место... попался, который кусался.
Распроблядство! Белобрысый незнакомый мужичок с пистолетом.
Разворачиваю ствол, но он опережает. Гром, трах... и мрак.
8.
Кажется, ломают двери. На пороге появляется Фалалеев.
- Не очень-то торопились, господа менты.- гневным голосом
критикнул я оперативников.
- Торопились сразу несколько дел сделать. Хорошо, хоть женщина
Марина, у которой прокушенное ухо, знала, где ты. Остальные
знатоки в полной отключке.
- А доктор?
- Отбыл туда, откуда ни ответа ни привета. Не жалей, все равно
ему расстрельная статья светила, меньше мучиться пришлось. Но он
вывел нас на Сапожкова. И Марина не слишком ломаться стала после
производственной травмы - здесь тоже доктор постарался.
- Зачем Сапожкову понадобился Багдад?
- Черт, во все ты влез, паскудник.- искренне сплюнул Илья.-
Прямо хоть поверь, что достаточно сожрать пару ложек сцеволина,
чтобы стать ведьмаком-ясновидцем. Не собирался рассказывать, а
придется. Не в РУВД я тружусь, а в генеральной прокуратуре.
Сцеволин и его аналоги испытывались в некоторых арабских странах
товарищем Сапожковым, как на нынешней его работе, так и на
предыдущей. Тамошние усатые паханы тоже имели прок с испытаний
- удачные допросы, пытки, терракты, повышение авторитета и
такое прочее. Но если раньше все делалось в порядке оказания
братской помощи, то сейчас за денежки. "Бабки" текли на счет,
который был открыт еще товарищем Пантелеем. Ты понимаешь, как
этот счет может послужить сейчас Сапожкову и фруктам вроде него?
- Чего ж вы раньше не взяли Сапожкова за жабры? Дескать,
раскрывай номер счета, падло розовое.
- Раньше он мог послать нас подальше. А теперь на нем уголовка
висит. И от его хорошего поведения зависит время пребывания на
нарах в дурной компании.
Елки. Только сейчас начал петрить кое в чем.
- Так вы с самого начала знали, что случится, когда я
начну колоться сцеволином?
- Скорее подозревали, Борис.
- В общем, были в курсе и тем не менее валяли дурака. Сажали
меня в КПЗ, стращали, портили мне здоровье.
- Валяли,- охотно согласился Фалалеев,- благо, это не трудно
было. Но лишь для того, чтобы Сапожков, который тоже мог
предугадать действие сцеволина, ничего не заподозрил.
Озноб продрал аж до костного мозга. Все равно я оказался
наживкой! И даже чудодейственный препарат не изменил моей
исторической роли.
9.
Ночью имел явление. Наверное, как следствие длительного
употребления сцеволина. Явился недавно почивший доктор Лапеко,
уже светлый, чистый, кроткий, и говорит:
- Я Фалалеева простил, хотя он бессовестный, конечно.
- Почему бессовестный? У него работа такая. Ему Сапожков с
номером счета важнее, чем ты или я... А я хочу прощения
испросить у тебя. Хоть ты меня в это дело вовлек, все же мое
астральное тело творило гадости твоими материальными руками.
- Творил ОН - темный астрал. Он использовал твою "жизненную
волну", считай, душу. Чтобы питаться энергией ее распада
- сильными эмоциями. А моя применялась физическая телесность,
мужик я был крепкий, не чета тебе. Впрочем, чтобы облюбить
художницу, моих услуг не потребовалось, темный астрал твоей
телесностью удовольствовался. Так вот, с этим вредным существом
накрепко связывал тебя товарищ сцеволин.
- Погодь, темный астрал - покойник? Лопатин, может быть,
или кто-нибудь из былых вождей?
- "Жизненные волны" вождей полностью растворились в этом
астрале. Наверное, передав ему свою память,
вернее перечни совершенных гнусностей, свои отвратительные
личные черты. Но все-таки ОН больше, чем мертвые вожди и
прочие злодеи. Темный астрал - своего рода паразит,
инерционная сила, которая...
- Которая что? Она заставляет гражданина быть глупее, чем он
есть на самом? Ведь тупость - это начало распада и выделения
эмоций. Как же мне удалось использовать такого мощного паразита,
когда я отнимал деньги у Лопатина и направлял тебя к Сапожкову?
- Не нервничай. Если паразит тебя плотно применяет, ты тоже
способен употребить его в дело. Особенно если он еще не успел
переварить твою душу. Кто знает, может когда-нибудь мы завладеем
им и превратим во что-нибудь общеполезное.
- И тогда перекуется меч на орало, а орало на жевало.
- И возляжет львица с козлом...

1 2 3 4 5 6 7 8