– А есть у тебя кто-то, кто для тебя что-то значит в жизни? – начала она. – Ну, например, дети или домашние животные?
– Из тех, кто что-то значил – только бывшая девушка в Нью-Йорке. Детей – ноль, домашних животных… тоже ноль. – Я был рад наконец-то выложить ей все. – А что у тебя?
Она сделала глубокий вдох и начала:
– Ну, есть один человек, с которым я встречаюсь и который сегодня очень уж опаздывает. Детей нет, не считая, конечно, сотни или около того моих учеников. Домашние животные – да, двое котов – Ларри и Сандерс.
Разговор снова прервался, потому что бармен проверял вместе со мной, правильно ли он подал напитки. Я воспользовался этим временем, чтобы принять решение. Вопрос заключался в том, хочу ли я увидеть Джинни еще, и ответ был положительный.
– Слушай, – начал я. – Насколько уже опаздывает этот твой парень?
– Скажем так. Когда он появится, я буду его стегать ремнем как минимум полчаса.
– Ну, в общем, ты можешь, конечно, отказаться, но почему бы тебе не подойти к нашему столику и не поздороваться с Гершвином? Сегодня ему тридцать лет. Он будет рад тебя видеть.
– Тридцать лет. Мне было в декабре. Довольно неплохо. Весело. – Она остановилась. – Ты уверен?
– Что Гершвину сегодня тридцать?
Она угрожающе посмотрела на меня:
– Нет, что мне стоит подойти? Я не хочу портить вам вечеринку.
– Наоборот, это будет классно. Там только я, Гершвин, Зоя и куча новых друзей Гершвина, которых я не знаю и которые не слушают, когда я рассказываю истории, которые мне самому кажутся интересными.
Джинни задумчиво посмотрела на меня.
– Хорошо, объясню по-другому. Присоединяйся к нам, или мне придется сделать что-нибудь более радикальное.
– Например?
Я приподнял брови, схватил поднос со стаканами и пошел к нашему столику, оставив вопрос висеть в воздухе. Джинни последовала за мной.
26
– Гершвин! – крикнул я, когда мы приблизились к нашему столику. – Смотри, кого я привел!
Гершвин поднял глаза и, не успев сделать никаких мыслительных движений, вскочил со стула, чтобы обнять Джинни.
– Я не видела тебя со дня свадьбы, – сказала Зоя, поцеловав Джинни. – О, я так рада снова тебя увидеть.
– Рада видеть вас обоих, – сказала Джинни. – Я должна была поддерживать контакт. Я такая гадкая в этом отношении.
– Все мы гадкие, – сказал Гершвин.
– Это из-за меня ваши напитки прибыли с задержкой, – просветила Джинни тех из присутствующих, кто не понимал, что происходит. – Я наткнулась на Мэтта, и мы пытались восполнить последние шесть лет или около того. – Она засмеялась и посмотрела на меня. – Гершвин, Мэтт и я вместе учились в школе.
– Все внимание – это Джинни, – сказал Гершвин, сделав рукой жест для всех, кто сидел за столом. – Джинни, это…
По его лицу было видно, что Гершвин пытается решить, надо ли представлять всех по отдельности. В конце концов он решил этого не делать:
– …это мои друзья.
Как только Гершвин сел, беседа за столом продолжилась. Первая из тем возникла сама собой благодаря появлению Джинни: каким Гершвин был в школе? Из вежливости все предоставили Джинни право начать, и она рассказала про то, как в тринадцать лет Гершвин, Элиотт, Пит и я пошли смотреть фильм «Брейкданс». Хоть мы и не умели танцевать брейк, не говоря уже о том, чтобы делать всякие выкрутасы на спине и на голове, фильм нас настолько увлек, что мы начали танцевать прямо в кинозале. Нам казалось, что в шелковых спортивных штанах и майках со множеством рисунков мы выглядим великолепно, но все, что мы получили за свои старания – это ссадины, головную боль и месячный запрет на посещение этого кинотеатра. После этого все по очереди рассказывали школьные истории, начиная с Сары (которая Сара и Нил) и заканчивая Полли (которая Дом и Полли).
В этот момент Джинни решила отправиться на поиски своего парня. Вернувшись через пять минут вдвоем с ним, она, во избежание неловкости, не стала говорить: «Все внимание! Это…». Вместо этого она посадила его за стол, позволив другим отметить его появление поднятием бровей, а затем представила его нашему концу стола, за которым сидели Зоя, Гершвин и я.
– Иэн, – сказала она, махнув в его сторону рукой. – Это Зоя, это ее муж Гершвин – мой школьный друг – и Мэтт – еще один мой школьный друг.
Она сделала паузу и помахала рукой всем нам.
– А это Иэн.
Иэн оказался совсем не таким, каким я себе представлял. Джинни всегда говорила мне, что ее «пунктик» – это мужчины неряшливого вида. Помню, как однажды она сказала мне, что мужчина ее мечты – тот, кто, проснувшись, инстинктивно тянулся бы за сигаретой и зажигалкой. Иэн был совсем не таким. Он был высокий, ухоженный, даже немного по-женски красивый и примерно моего возраста.
– Так, значит, вы вместе учились, – сказал Иэн.
– Да, – ответил Гершвин. – Теперь кажется, что это было сто лет назад.
– Потому что это и было сто лет назад, – произнесла Зоя, ласково проводя рукой по его волосам. – Ты теперь старичок, твои школьные годы – древняя история.
Начавшаяся на другом конце стола беседа о сериалах, которые шли по телевизору, когда мы были детьми, постепенно засосала и Гершвина с Зоей. Я был бы рад тоже поучаствовать – похвастаться тем, что помню всех главных героев мультфильма «Межгалактическая битва» (Марк, Джейсон, Принцесса, Тайни, Киоп), но я знал, что никто мне не даст высказаться. Поэтому я завязал разговор на эту же тему с Иэном и Джинни. Иэн не только оценил мою память, но и вызвал у меня уважение и восхищение тем, что знал все слова к песне из «Гонконг Фу», даже самый сложный куплет. Разговор в конце концов перешел на совершенно другую тему – музыку, и, прежде чем я это заметил, мы уже возбужденно обсуждали наших любимых рок-певиц, хвалили одежду темно-синего и черного цвета за практичность и говорили о том, как важно всегда иметь одну и ту же прическу.
Из людей, с которыми я познакомился тем вечером, Иэн понравился мне намного больше всех. В конце концов от обсуждения своих предпочтений мы перешли в традиционную область рассказов о себе.
– Я тоже работаю в школе, ко всем моим грехам, – сказал Иэн. – Я работаю учителем на замене. Приносит немного денег и все такое.
– Ты не просто учитель! – сказала Джинни с шутливым негодованием. – Иэн заочно учится в аспирантуре. Давай, расскажи сам.
Иэн, несколько смущенный таким едва ли не материнским энтузиазмом Дженни, улыбнулся.
– Ну, в общем, да, как Джинни сказала, я заочно учусь в аспирантуре по метеорологии. Никакой пользы ни зверю, ни человеку. Просто куча всякого бреда. Понятия не имею, зачем мне это надо.
– Не слушай его, – недовольно сказала Джинни. – Он будет преподавать в университете. Не знаю, зачем он так прибедняется.
Я видел, что привлекло Джинни в Иэне. Он был симпатичным и веселым, но в нем была и какая-то застенчивость, граничащая с беззащитностью. При этом, в отличие от меня, он не боялся новых людей, и когда я вернулся за стол после краткой прогулки в туалет, все внимательно слушали Иэна, который рассказывал анекдоты из серии «Я и вправду такой плохой». Каждый раз, заканчивая рассказ, он чувствовал неловкость за то, что привлек всеобщее внимание, и предлагал кому-нибудь другому взять слово. Но, конечно, никто не соглашался, потому что хоть нас всех и распирало от смешных анекдотов, никто не хотел рассказывать свой сразу же после того, который рассказал Иэн, потому что это смотрелось бы невыигрышно. И тогда снова рассказывал Иэн. И снова Иэн. «Ты такой прикольный, Иэн», «Можно тебя угостить, Иэн?» и потом, при прощании: «Мы должны обменяться телефонами и встретиться еще, Иэн». Самое смешное, что это все меня совершенно не расстраивало. Иэн мне тоже искренне нравился. Он чем-то напоминал мне Элен. Она вот так же умела приковывать к себе всеобщее внимание, и люди мгновенно становились ее друзьями.
27
Без десяти одиннадцать большинство присутствующих – а именно новые друзья Гершвина, – словно повинуясь какому-то инстинкту, начали натягивать свои пальто и куртки и собираться домой. Ну ладно, – пробормотал Гершвин, который к этому времени уже нетвердо стоял на ногах. – Кто хочет пойти в ночной клуб?
Ужас отразился на их лицах – типичный для большинства семейных пар под тридцать или немного за тридцать, которым предлагают ночное развлечение посреди недели. Я знал, что они тут же подумали о том, во сколько им завтра вставать на работу. Я знал, что они представили себе, как приходят на работу не выспавшиеся, а потом весь день чувствуют усталость и потом еще более усталыми приходят домой. Им стало плохо уже от одной этой мысли. Я знал все это, потому что сам испытывал что-то подобное время от времени, когда Элен и ее друзья предлагали мне такое истязание посреди недели.
– Я – за, – произнес я, зная, что смогу завтра спать сколько угодно. – С удовольствием.
– Хорошо, – сказал Гершвин. – Кто еще?
Оправдания были такими:
– Мы бы с удовольствием, – сказала Дэвайна (которая Дэвайна и Том), – но у нас обоих завтра больше работы, чем обычно.
– Сегодня не могу, дружище, – сказал Дом (который Дом и Полли). – У меня утром встреча с боссом, а Полли нужно быть в Чешире в пол-одиннадцатого.
– Мы не можем при всем желании, – сказала Кристина (которая Кристина и Джоэл). – Моя сестра сидит с ребенком только до половины двенадцатого.
– Ничего не получится, именинник, – сказал Нил (который Нил и Сара). – У меня завтра дежурство в больнице, а Сара всегда злая, если не выспится.
– Я тоже не могу, – сказал Иэн (который Иэн и Джинни). – Я не успеваю уложиться в срок с диссертацией.
Последний отказ привел меня в ужас.
– Давай, Иэн, дружище, – сказал я с чрезмерным энтузиазмом. – Ты не имеешь права уходить – ты мой новый лучший друг.
– Спасибо за откровенность, – сказал, смеясь, Иэн. – Но я на самом деле не могу.
Гершвин с надеждой посмотрел на Зою:
– А ты, дорогая?
– Я, наверное, буду потом жалеть, – сказала она, вздыхая. – Но раз Шарлотта сегодня ночует у бабушки, то я снова имею право быть молодой. Я с вами.
– Точно? – спросил Гершвин. – Я вижу, как ты устала.
Зоя наклонилась к Гершвину, их лбы соприкоснулись, и она поцеловала его.
– Точно, – сказала она. – Но я так устала, что, наверное, усну, как только мы туда попадем.
Гершвин страстно поцеловал ее.
– Хорошо, это уже двое. – Он повернулся к Джинни: – А ты, Джин? Не считая Мэтта, ты здесь мой самый старый друг. Мы не виделись столько лет. Ты не можешь просто так взять и уйти.
– Я не могу поздно лечь, если у меня завтра занятия, – сказала Джинни – видно было, что ей самой стыдно это говорить. – Ученики догадаются, что я не спала всю ночь, если я приду на урок с мутными глазами.
Я засмеялся и поглядел на нее. Наши взгляды встретились на секунду, и в это мгновение я понял, что она вот-вот передумает.
– Ну пожалуйста, – стал умолять Гершвин.
Она обменялась взглядами с Иэном, который улыбнулся и подбадривающе кивнул, словно говоря: «Иди развлекись».
– Мне придется весь день ходить в черных очках! – радостно сказала Джинни.
28
Попрощавшись с друзьями Гершвина и Иэном, мы стояли у входа в бар на жутком холоде, наблюдали за облаками пара от нашего дыхания и не знали, что делать дальше.
– Может, сначала найти такси, чтобы ехать в город? – предложила Джинни.
– Давайте сначала разработаем план, – предложил я. – Куда имеет смысл идти в… – я посмотрел на часы – …десять минут двенадцатого ночи в среду?
– Можем поехать в «Доум», – сказала Зоя. – Вроде бы у них по средам вечеринки для молодежи.
– Нет, туда нельзя, – в ужасе сказала Джинни. – Я точно знаю, что туда ходят мои ученики.
– Тогда куда? – спросил я Гершвина.
– Не знаю, дружище. Я несколько лет не был в клубах.
Последовала долгая пауза, во время которой мы все еще больше замерзли, и – если и остальные думали так же, как и я, – подумали о том, что лучше нам разъехаться по домам.
– Забудьте про клуб, – сказала Джинни. – Давайте заедем в магазин, купим пива, поедем ко мне и просидим до утра.
Это предложение было в стиле нашей юности. Тогда, давным-давно, не ложиться всю ночь считалось чем-то взрослым, и мы всегда старались это делать. Но сколько ни пытались, мы оказывались новичками среди любителей ночных развлечений и засыпали гораздо раньше рассвета. С тех пор, конечно, я сполна выполнил план по ночным похождениям, но последний раз это было давно. Очень давно.
Гершвин и Зоя посмотрели на меня. Я посмотрел на Гершвина. Джинни посмотрела на всех нас, и мы одновременно произнесли: «Давайте!»
Путь к дому Джинни вызвал у меня кучу воспоминаний из тех времен, когда я по ночам провожал ее домой. Почти все приметы, которые я отмечал на обратном пути, сохранились: почтовый ящик на углу Этель-стрит, закусочная на Подмор-роуд и переход на Хай-стрит. Не было только огромного ветхого дома на Валентин-роуд, который снесли, и построили на его месте два новых офисных здания.
Добравшись до места, мы почувствовали себя такими голодными, что бросились обыскивать кухню Джинни и обнаружили там большую пачку чипсов тортилла и банку соуса сальса. С помощью микроволновки и тертого сыра чеддер мы устроили настоящий пир. Когда все насытились, Джинни включила музыку («Лучшие песни» группы «Уэм!»), и мы начали рассказывать друг другу истории о том, что произошло с нами с тех пор, как мы виделись в последний раз, избегая фраз вроде «А помнишь, когда…» или «А где сейчас…», чтобы Зоя не чувствовала себя неуютно. Встречаясь с Элен, я столько раз участвовал в разговорах с ее школьными и университетскими друзьями на тему «а где теперь…», что мне совершенно не хотелось доставать подобными беседами кого-то другого.
Когда я вернулся с очередного набега на кухню с пачкой печенья, коробкой сырных крекеров и пакетом замороженных вишен, Гершвин, подпевая словам песни «Клуб тропикана», попросил меня не шуметь, потому что Зоя, как она сама предсказала, уснула в кресле.
– Моя жена такая слабенькая, – сказал он, смеясь.
– Ей там удобно? – спросила Джинни. – Можешь перенести ее на мою кровать. Если я и смогу выдержать всю ночь, то у меня точно уже не хватит сил подняться наверх. – Она посмотрела на меня и шутливо пнула ногой.
– Для тебя тоже есть комната наверху, если ты не продержишься всю ночь.
– Я буду стойко сидеть до самого конца, – сказал я.
– Это точно нормально, если Зоя поспит наверху? – спросил Гершвин. – Я могу вызвать такси, и мы поедем домой.
– Не волнуйся, – бодро сказала Джинни. – Конечно это нормально.
Гершвин осторожно разбудил Зою.
– Джинни сказала, что ты можешь поспать в ее кровати. Хочешь?
Зоя кивнула, не открывая глаз.
– Ты точно не хочешь домой?
Она пробормотала что-то нечленораздельное.
– Хорошо, – сказал Гершвин, поднимая ее. – Тогда – в кровать.
– Еще не устала? – спросил я Джинни, когда Гершвин вышел из комнаты.
– Совсем нет. – Она сделала паузу. – Передай мне вишни, приятель.
Я передал ей пачку, и она съела несколько штук сразу.
– Вкуснота, – сказала она.
Глядя, как она ест, я тоже почувствовал, что проголодался, и взял крекер.
– Итак, – сказал я, хрустя им, – Иэн – хороший парень.
Я хотел сказать что-нибудь более оригинальное, но слова «хороший парень» лучше всего его характеризовали.
Она довольно улыбнулась:
– Да, это так.
– Сколько вы уже встречаетесь?
– Около двух лет.
– Но не живете вместе?
– Нет, нет, нет, – подчеркнула она. – У него свой дом, у меня свой.
– Но вы, наверное, планируете жить вместе?
– Я думала, ты программист, а не семейный консультант. Нет, я и Иэн не планируем жить вместе. По крайней мере я ни о чем таком не знаю. Нам нравится так, как сейчас, спасибо. Ладно, – вздохнула она. – Я благодарна за твою заботу о моей личной жизни, но как обстоят дела у тебя?
– Что ты имеешь в виду?
– Твоя бывшая девушка, про которую ты мне сказал в баре. Она американка?
– Ее зовут Элен. Да, она американка.
– Какая она?
– Ну, она была классная… Она и есть классная, – поправился я.
– А в чем тогда дело?
– Думаю, чем лучше мы узнавали друг друга, тем больше появлялось недовольства.
– Значит, вы были уже на той стадии, когда избегали смотреть друг другу в глаза и все такое?
– Мы решили, что будет лучше прекратить наши отношения, когда проблемы только появились, и не дожидаться того момента, когда будем что-то доказывать друг другу с пеной у рта.
– Гм. – Джинни облизнула губы. – Хорошо сказано. Ты мог бы устроиться придумывать надписи для открыток. – Она остановилась. – Итак, если ваши отношения были обречены, почему тогда ты грустишь, когда рассказываешь о ней?
– Потому что…
Гершвин, вернувшийся в комнату, прервал меня.
– Я вам не помешал? – спросил он, хитро улыбаясь.
Мы с Джинни обменялись взглядами.
– Нет, – сказал я. – Мы разговаривали о том, как потолстела твоя шея. Ты похож на бегемота, парень.
– Хватит подкалывать, – весело сказал Гершвин. – К делу.
– Какому делу? – спросила Джинни, притворяясь, что не знает, о чем речь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27