– Пропал я, Генка.
– Что такое?
– Влюбился!
– Влюбился? И кто же она?
Я грустно вздохнул.
– Не знаю.
Генка загадочно улыбнулся.
– А вот новенькая из «А» класса.
Я рассердился.
– Генка, перестань хоть ты об этой новенькой! Только и слышишь о ней везде.
– Да ты послушай.
– И слушать не хочу! – Я быстро пошел в класс.
И вдруг… я опять увидел Ее, она стояла посреди коридора, окруженная девчонками «А» класса, и радостно улыбалась.
– Таня Малиновская, – прошептали мне сзади на ухо. – Новенькая «А» класса.
У меня подкосились ноги. Вот это да!
Генка обошел меня и, заложив за спиною руки, стал с важным видом разглядывать толпу, которая мало-помалу скрывалась в своем классном кабинете.

Я молчал.
– Ну, Алька, считай, что тебе повезло!
– Что? Как это?
– Ну, ты что, забыл – рядом с тобой стоит самый лучший специалист по этим делам!
– Нет, Генка, ты мне здесь не поможешь, никто мне не сможет помочь!
– А вдруг?
– Нет, все равно ничего не получится.
– А вдруг получится?
– Ну, Генка, неужели ты не понимаешь, что тут-то мы с тобой абсолютно бессильны. Ну, хочешь, поспорим?
Генка задумался всего на секунду, будто решал какую-то задачу, а затем глаза его загорелись огоньками авантюриста.
– Согласен.
Я пожал его руку, и первый попавшийся первоклассник, которого мы поймали, «разбил».
«Хоть бы я проиграл», – подумал я с надеждой, и уныло поплелся за Генкой в класс.
Эх, Таня, Таня! Это прекрасное, чистое, высокое создание! Я полюбил ее походку, ее улыбку, ее голос. Она стала для меня идеалом. В общем, я готов был на безумства.
Теперь мы сидели с Генкой в его небольшой, но уютной комнатке, оклеенной вдоль и поперек плакатами с киногероями, пили молочный кофе и разрабатывали план моего знакомства с Таней. Точнее, размышлял об этом один Генка, а я лишь сидел рядом и, переполненный чувствами, страдал.
На втором часу нашего «генерального заседания генштаба» Генка, наконец, выдал:
– Вы пойдете в кино.
– В кино?!
– Ну да. Присмотришься, действовать будешь по обстановке. Я, кстати, знаю один очень хороший фильм, я лично семь раз…
– Ты с ума сошел!
– А что здесь такого?
– Ну, во-первых: каким это образом она согласиться пойти со мной в кино?
– Может, и не согласится, так мы ее и спрашивать не будем!
– Как это?!
– Ну, купим два билета, по одному пойдешь ты, а по второму – в кинотеатре рядом с тобой сядет она.
– Но ведь билет?
– Да просто кинем ей в почтовый ящик, – решительно сказал Генка.
– А ты со мной пойдешь? А?
– Ни в коем случае! – категорически отказался он. – Чтоб испортить весь план?
На этом наш разговор закончился – Генка побежал за билетами, а я задумался о том, как буду себя вести в кинотеатре. Генка явился ровно через час.
– Готово! – выдохнул он, и вручил мне билет. – На самый последний!
Но тут меня стали одолевать сомнения и, когда, спустя почти полдня, я сидел уже в кинотеатре, я все больше и больше понимал, что, наверное, ничего из этой затеи не выйдет. Такой уж у меня характер: если положение не безвыходное, я увиливаю.
Заняв «круговую оборону» я, обозревая окрестности, тайно надеялся, что она не придет.
Но она пришла. Как ни странно, ее лицо не выражало никакого удивления. Она лишь на миг посмотрела на меня с интересом, а затем села и уставилась на экран.
Начался фильм, заиграла музыка. «Бум» – прочел я на экране название картины. Эта была та самая французская кинокомедия, на которую меня тащил раньше Генка.
Но удивительное дело, чем дальше разворачивались события на экране, тем больше мне нравился этот фильм. На экране была та же история, что и у меня – героиня переживала любовь близкого ей человека. Я просто полюбил этот фильм, фильм про современную жизнь французских школьников. Неужели, Генка специально выбрал эту картину? Сейчас я полюбил Таню еще больше, но и еще больше почувствовал: я недостоин ее, она лучше меня!
Возвращаясь после сеанса поздно вечером домой, я увидел Генку у моего подъезда.
– Ну, как? – спросил он нетерпеливо.
– Плохо, ничего не получилось! Генка, она как лед! Даже не удивилась.
– Ну, я так и знал. Ладно, это был пробный тест, и ты его не выдержал.
– Какой еще тест?
– Все хорошо. Все идет по плану! – Генка потер руки от нетерпения. – Завтра вы лучше, чем никогда, узнаете друг друга.
– Но… как?
– Все просто, даже для твоей скромной натуры. И… с гарантией!
На следующий день, сговорившись, мы с Генкой сбежали с последнего урока и, затаившись, поджидали Таню. Я сидел на шестнадцатом этаже. Генка – на чердаке. В мои обязанности входило: «засечь» Таньку, когда та будет возвращаться со школы, затем – пригнать лифт на первый этаж и проследить, чтобы в этот лифт села только она. Дальше по плану, как только лифт начинает подниматься, Генка его отключает. Ну, а потом – появляется случайный незнакомец (то есть я), и вызволяет красавицу из плена (второй сигнал Генке – и тот пускает лифт). Хэппи энд: принцесса и мистер «Икс» становятся самыми близкими людьми.
Просто грандиозный план!
Совершенно уверенный, что вчера в кинотеатре она меня не запомнила (в этом меня уверил Генка), я исправно выполнял свои обязанности. Крикнув Генке, что «объект» на горизонте, я сел в заранее пойманный лифт и нажал на кнопку «2», чтобы никто не сумел его перехватить раньше.
Благополучно доехав до второго этажа, лифт не остановился, и поехал дальше!
Сначала я растерялся, а затем, спохватившись, стал со скоростью света жать на кнопку «стоп». Но та не работала.
Опомнился уже тогда, когда стали открываться дверцы лифта, быстро отвернувшись к противоположной стене, я с обреченным видом стал разглядывать какую-то надпись.
В кабину лифта вошла Таня – я это почувствовал спиной. Немного помедлив, она нажала на кнопку. Лифт пополз вверх. На мгновение у меня промелькнула страшная мысль, которая не замедлила сбыться секунд через пять. Где-то в районе шестого этажа лифт судорожно дернулся и остановился. А через секунду погас и свет. Я похолодел от ужаса.
Словно проглотив языки, мы молчали минут пять. Но, странное дело, на душе у меня стало легко. Я перестал бояться Таню, и произнес первым:
– Здравствуй, Таня!
– Ну, здравствуй… Алик.
– Как?! Ты знаешь, как меня зовут? Значит, и там, в кинотеатре…
– Конечно.
– А вообще-то я рад, что так получилось, если бы не это, кто знает, была бы эта встреча…
– Да, если бы не Генка, не наше пари…
– Что?… Генка?… Пари?!
На несколько секунд я потерял дар речи.
– Как?! Генка и ты…
– Прости, что мы скрывали… это все Генка выдумал, это дурацкое пари. Я когда тебя здесь впервые увидела, сразу поняла, что ты от него вышел. Я – к нему, ну он и обещал меня с тобой познакомить. Я, конечно, сомневалась, ну, мы и поспорили.
– Но ведь, и мне он тоже… То есть мы с ним тоже об этом же поспорили.
– Ка-ак?… Не может быть! И ты тоже?
– Да, и теперь я ему проиграл, потому что познакомился с тобой.
– Вот это да! И я ему проиграла.

– Вот, хитрец, сразу на два фанта играл, а ведь притворялся, будто ничего не знает. И кино, как будто нарочно, такое классное подобрал. А в лифт как нас ловко обоих засадил! Обещал мне, что застрянешь ты, а я тебя освобожу.
– А мне он обещал, что застрянешь ты. А спасу тебя я! Но ты почему-то еще по дороге, как мы условились, не застрял, и мне пришлось сесть в лифт с тобой.
– Генка – великий комбинатор! Ну, это же надо – сразу двоих провести.
На лестнице послышались шаги.
– Эй, там, снаружи! – попросил я. – Помогите нам.
– Помогите нам отсюда выбраться, – добавила Таня.
Человек на лестнице как-то усмешливо хмыкнул, как будто выразил мысль: «Сидите себе там вместе взаперти, сами разбирайтесь в своих чувствах. Я свое дело сделал».
– Генка! – догадался первым я.
Шаги на лестнице только ускорились, а скоро и вообще затихли.
– Ну, ничего, мы ведь тоже вдвоем его проучим, ведь теперь мы его должники, как ты думаешь?
– Но, сперва обещай мне, Алик, что когда мы выйдем отсюда, мы еще не раз сходим на ту комедию, нашу, первую…
– Но… когда же это будет, если мы…
И представив, сколько мы будем здесь сидеть и как выбираться, я усмехнулся. Усмехнулась и Таня, как в тот первый раз.
И еще минут пять наш хохот летал по лестничной клетке, отражаясь от стен, словно солнечный зайчик.
ИССЛЕДОВАТЕЛИ
В дверь осторожно постучали. Стук был необычный. Тук-тук-тук. Тук-тук.
Это был тайный сигнал. Я вытянул из-за шкафа в прихожей рюкзак и мелкими, почти неслышными шажочками, прокрался к двери. Мама возилась на кухне – оттуда раздавался вкусный запах сочных свиных котлет. Он манил на кухню, слюни текли при мысли о том, что можно прямо сейчас съесть пять, нет – десять вкусных котлеток. Но я не поддался!
– Мам, я погулять! – крикнул я, уже скрываясь за дверью. И услышал вслед: «Не задерживайся!»
Я спускался по лестнице с большими предосторожностями. Если только меня сейчас увидели бы соседи с походным рюкзаком – представляю, что бы началось! Но самое страшное – сорвалось бы то, к чему мы готовились целую неделю.
Уже у выхода из подъезда я остановился. Передо мной была дверь, которая вела на улицу, и сбоку другая – которая вела в подвал. За дверью в подвал зияла чернота. Я прислушался, снизу раздался какой-то шорох, затем шепотом произнесли:
– Ты там что, уснул?! Спускайся скорее, пока тебя никто не увидел!
Я сделал несколько шагов вниз, и увидел четыре тени. Дверь парадного колыхнулась от легкого сквозняка, и светлый лучик на миг осветил бледные лица «путешественников», у ног которых стояли такие же рюкзаки, как у меня – грязно-зеленого цвета.
Наверху скрипнула дверь, я вздрогнул, и кубарем скатился по лестнице. Кажется, я подмял под собой толстяка Андрюшку. Головой я ударился о чей-то рюкзак, а точнее – о котелок, и тихо застонал. Кто-то закрыл мне рукой рот, а голос Ляльки произнес: «Тихо ты!»
Надо мной склонились четыре лица, и я ясно увидел в сумеречном свете полуподвального помещения рассерженное лицо Ляли, равнодушное Андрюшки, загадочное Генки и восторженное Фильки – самого умного мальчугана нашего дома, в очках, круглых и смешных, из-за которых его называли «Филином».
Я замолк, и в подвале снова воцарилась тишина. Была слышна лишь совсем близко капель – видимо, труба текла. Еще надрывно где-то мяукала кошка.
Я вытащил из рюкзака тяжелые резиновые сапоги – мой отец брал их с собой на рыбалку, и надел их, а на голову натянул толстую шерстяную зимнюю шапочку.
Гуськом мы спустились в сам подвал, и только там Андрюшка включил свой фонарь. Собственно, это был уже не фонарь, а целый спелеологический шлем с прожектором, который Андрюшка смастерил сам. Где-то на стройке он отыскал старую строительную каску, к которой прикрутил лампочку от фонаря, и рядом две батарейки. Нехитрое изобретение включалось при замыкании двух цветных проводков.
Фонарик был еще у Генки, механический, ручку которого нужно было непрерывно нажимать. Фонарь был старый, внутри было что-то вроде динамо. Где Генка его откопал, среди какого хлама, было известно только ему одному.
– Ну, что, – надрывно прошептал Филька. – Пошли?!
Андрюшка флегматично пожал плечами. Лялька – самая боевая девчонка нашего дома, без которой не обходилось ни одно приключение, чему были свидетели ее побитые коленки и локти, тоже махнула головой.
Вперед вызвался идти Андрюшка. За ним следовала Лялька, поскольку у нее не было фонаря, и Филька в длинном до пят светлом плаще и с парафиновой свечой в руках, что делало его похожим на привидение в саване. За ними шел я, и замыкал шествие Генка, который беспрерывно жужжал своим фонариком, стараясь подсвечивать дорогу всем остальным.
Наш подвал уже давно был поводом для жарких споров. То в одном окошке, то в другом в разное время жильцы дома видели какой-то таинственный свет. В подвал забредали дикие кошки, и больше их никто не видел. Однажды, оттуда повалил дым, и уже собирались вызывать пожарную команду. Но вместо них приехали сантехники с агрегатом на колесах с причудливым названием «Андюжанец», и, бросив широченную трубу в подвал, стали выкачивать оттуда воду… Оказалось, что прорвало водосточную трубу, и подвал залило горячей водой почти на полметра. А «дым» оказался ничем иным как паром, который шел от горячей воды.
Кто же скрывался в подвале? Или что? Этот вопрос витал в воздухе почти неделю, и вот, Филька первый предложил – а что, если нам исследовать загадочное место? Вдруг там скрывается таинственная банда? Что, если там спрятаны какие-то сокровища? Или там может располагаться подпольная лаборатория по изготовлению фальшивых денег… а может, там просто проводят запретные опыты. Ведь пропадали же куда-то дворовые кошки!

В подвал мы зашли с первого парадного, все остальные двери в подвал были наглухо закрыты, на некоторых из них даже висели большие амбарные замки. И лишь в первом парадном по недосмотру сантехников, устранявших течь в квартире № 3 (там жила вредная старуха Желтухина), проход в самую таинственную часть нашего дома оставался открытым. Это и послужило для нас толчком.
Вдоль подвала лежали две широкие трубы, одна из которых была горячей. От этих двух труб вверх, словно ветки из дерева, «росло» множество более тонких труб, по которым, видимо, и поступала в квартиры холодная и горячая вода. Я смотрел на эти трубы, как зачарованный, мне они напоминали какого-то гигантского спрута, пустившего свои щупальца в жилища людей.
Андрюшка шел вперед с завидной смелостью. Казалось, он ничего не боялся. Ни темноты, ни диких котов, ни таинственных обитателей подвала нашего многоквартирного дома! Ему и на самом деле были напрочь не свойственны чувства страха и опасности. Он смело шел с нами на любые авантюры, и не раз даже выручал нас. Его физической силе мог позавидовать любой мальчишка!
Ляльку из-за спины Андрюшки вообще можно было не заметить – такая худая и щуплая она была. Но отваги у нее было больше чем у всех нас – ее боялись даже мальчишки из соседнего двора, которым она однажды расцарапала носы, спрыгнув на них с высокого дерева. Даже Фильку она не захотела пускать впереди себя, и гордо шла вслед за Андрюшкой, закинув за спину свой наплечный мешок.
У меня в рюкзачке была банка тушенки, буханка хлеба и вареная картошка. Еще я взял с собой сухое горючее в кубиках, молоток (вдруг придется пробивать проход через стену), увеличительное стекло, и путевой дневник, в который я собирался делать записи о путешествии.
Андрюшка вел нас вдоль большой трубы, и мы, то и дело пролазили сквозь кирпичные проемы подвальных отсеков, похожих на огромную подводную лодку.

В одном из таких проемов между третьим и четвертым парадным Филька зацепился мешком за какой-то железный крюк, и просто повис на нем. Свеча выпала из его рук, и покатилась куда-то в сторону. Беспомощно болтаясь на крюке, Филька начал дрыгать ногами, в результате его рюкзак не выдержал и лопнул. Все содержимое высыпалось наружу, а сам Филька был просто готов расплакаться от досады.
Но мы аккуратно собрали все нехитрые пожитки нашего друга, и разложили по своим мешкам.
– Эх, ты, простофиля! – с досады произнес Генка, но Андрюшка так выразительно на него посмотрел, что Генка замолчал.
Лялька махнула рукой:
– Да, ерунда все этой. Брось, не расстраивайся!
– Тише!!! – зашептал я, услышал какую-то возню рядом. Ребята испугано притихли.
В тишине отчетливо послышалось какое-то шуршание из того отсека, который был впереди. Андрюшка направил фонарь в темный отсек, и мы увидели такую картину: весь пол был залит мутной жижей серо-зеленого цвета, в которой плавали, как кораблики, использованные пластиковые бутылки, чьи-то старые ботинки, покореженные консервные банки и разный другой мусор, которым обычно полны мусорные бачки. Только что все это делало в подвале?
– Видимо, снова трубу прорвало, – высказал первым свое предположение Генка.
– Канализация, точно говорю! – добавил я.
– Неужели никто не знает? – удивилась Лялька.
Луч фонаря скользнул вдоль стены, и Лялька тихо застонала. Вдоль стены на уступах сидело не меньше десятка здоровенных серых подвальных крыс! Они сидели неподвижно, и казалось, они просто дремали. Но вот луч света их разбудил, и черные их глазки не по-доброму засверкали.
– Что делать будем? – спросил Филька.
– Глаза закрой, и пройдем! – Андрюшка, как всегда, высказал единственно правильное решение.
Мы опустились на четвереньки, и залезли на трубу. Лялька зажмурилась, затем взяла Андрюшку за его правую ногу, а Филька сзади положил руку ей на левую ногу. И таким образом, шаг за шагом, передвигая то руку, то ногу, они втроем поползли по трубе в сторону другого отсека.
– Главное, ничего не бойся, – пыхтел спереди Андрюшка. Ему было тяжело, ведь он был самым грузным. – Не открывай глаза, и ползи следом!
– Ой! – Филька отпустил ногу Ляльки и схватился за глаз. Он остановился, а за ним и мы с Генкой.
1 2 3 4 5 6