Положив трубку, она объявила:— Все это очень странно.— Внезапная смерть всегда бывает несколько странной.— Ну что ж, проходите.Она впустила его в кабинет Джеса. На большом столе громоздились кипы списков, папок, документов.— Шериф уже осмотрел помещение, — сообщила она. — Как только мистер Греди освободится, он во всем разберется. Вы должны понимать, что я соглашаюсь исключительно из любезности, ради мистера Кимбера. По моему мнению, у вас нет никаких оснований находиться здесь. Делайте, что вам нужно, поскорее — у меня есть и другая работа.Скрестив на груди руки, она встала у стола.Пол, усевшись в кресло Джеса, просмотрел бумаги на столе — похоже, все они были связаны с обширным бизнесом Сэма Кимбера.Среди папок оказался большой блокнот для заметок, первый, верхний лист испещрен каракулями из букв и цифр. На приставном столике стоял кнопочный телефон, рядом — другой блокнот, поменьше. Подтянув столик поближе, он внимательно изучил первую страницу и после короткого раздумья, поднявшись, решительно вырвал лист из блокнота.— Ни один клочок бумаги не будет вынесен из конторы, — заявила секретарша.Он подал ей листок. Бетти посмотрела на него, потом обратила растерянный взгляд на Станиэла:— Здесь же одни каракули... И все равно вам нельзя его забирать.— Есть у вас ксерокс или что-то подобное? Мне нужна копия. А оригинал спрячьте в надежное место.Она возмущенно вздохнула, но предложила подождать в приемной и вскоре принесла отличную копию. Забрав ее. Пол поднялся в офис Кимбера. Энджи Пауэлл, свежая, веселая, в голубой юбке и бело-голубой полосатой блузке, одарила его подчеркнуто сияющей улыбкой, и ему подумалось, что такая любезность распространяется только на людей, пользующихся расположением Кимбера.Пройдя в кабинет, он плотно закрыл за собой дверь.— Ну как там внизу?— Ничего особенного.— Надо бы поручить Брунеру и Маккейбу забрать оттуда досье. Я вот все утро раздумываю: помогло ли то, что я сотворил, убить этого мерзавца?.. Что вы там обнаружили?Станиэл положил перед ним листок и, обойдя стол, стоя над Кимбером, изучал его.— Что это означает?— Возможно, ничего. Может, здесь что-то из его записей за прошлую неделю. Но вот здесь цифра двенадцать, она подчеркнута, а ведь из офиса он ушел без четверти двенадцать.— То есть это могла быть встреча, назначенная по телефону?— Если так, то другие записи могут помочь выяснить, с кем была встреча.Кимбер показал пальцем на небрежную зарисовку женской фигуры с большим бюстом.— Может, с женщиной? А это что за буквы — м-б-л?— Не знаю, но смотрите сюда: Тайлер. Вот почему я заинтересовался листком. Тайлер-стрит. Ведь он умер там.— А перед этим словом инициалы — Э.П. Тайлер. Не может это быть улица. Как странно, от этого “м-б-л” вроде дым нарисован... Почему?— Понятия не имею.— Постойте! На Тайлер-стрит был магазин мебели, он обгорел в пожаре около года назад. Господи, Станиэл, не слишком ли мы увлеклись? Тут столько начиркано, можно отыскать все, что захочешь.— Давайте съездим туда, посмотрим. Кимбер, помедлив, пожал плечами:— А почему бы нет?Недалеко от штабеля досок, прикрытых толем, Сэм Кимбер обнаружил сигару. Подняв ее, размял в пальцах.— Сухая, — констатировал он. — Значит, в дождь ее здесь еще не было. Не могу разобрать — это марка, которую курил Джес, или нет. Вот если бы увидеть обертку.Станиэл нашел ее в траве. Кимбер подтвердил — Джес курил этот сорт. Пол теперь осмотрел все вокруг с особой тщательностью и отыскал еще окурок, такой же сухой, как незажженная сигара, а затем обнаружил кучки пепла, которые в дождь были бы смыты, а значит, подтверждали, что какое-то время Джес провел здесь.— Ну, и что мы имеем? — спросил Сэм.— Напрашивается всего лишь гипотеза: в полночь у него здесь была встреча. Возможно, сидя на досках, ждал. Может, тот, другой, пришел, а может, и нет. Снял обертку с сигары, откусил конец, но не закурил. Почему? Вдруг ему стало плохо, отбросил ее, кое-как добрался до машины и отъехал, прежде чем умереть. А может быть, тот другой сунул его в машину. Может, он умер от волнения, а они втиснули его внутрь и завели мотор. Жаль, что на этом проклятом покрытии не остается никаких следов.— Не много набралось, а?— Мало, чтобы я мог обратиться к Уэлмо. Достаточно, чтобы передать все в лаборатории полиции и обыскать это место до последней травинки. Но для Уэлмо этого не хватит.Они осторожно, медленно дошли до края тротуара, Станиэл внимательно следил, не появятся ли новые улики.Кимбер, нахмурясь, оперся о машину.— Кажется, мы оба думаем об одном и том же. У меня теперь нет возможности припереть Джеса к стенке, а если бы припер, что-то из него выжал бы. И кто-то лишил меня этой возможности. Так?— Теперь очередь за вскрытием, если бы удалось склонить к этому Уэлмо.— Я его склоню, — мрачно пообещал Кимбер.Он обошел машину, чтобы сесть за руль, но вдруг застыл как вкопанный.— В чем дело?— Идите сюда.Станиэл в недоумении последовал за ним через дорогу, потом прошли несколько метров до школы. Сэм показал на строение за школьным двором.— Видите тот дом? Серый? Там живут Пауэллы. Энджи. Энджи Пауэлл. Э.П. Помните, в блокноте нарисована женщина? Он впился глазами в собеседника:— Видите, до чего можно дойти с вашими гипотезами? До идиотских выводов.— Вы уверены?— Послушайте, я знаю Энджи, как...— Вы сказали ей, что Джес, возможно, постарается вам напакостить.— Да, и она расстроилась, потому что очень мне преданна. Вот и все. Боже милостивый, Пол, если бы она стала карать любого, кто...— В ней есть что-то странное. Знаете, она не одобряла вашу связь с Луэлл.— Странное? Она просто очень чувствительная, набожная, неиспорченная девушка!— Зачем же так кричать, Сэм?Достав платок, Кимбер вытер лицо.— Я уверен только в одном: мы ошибаемся. И все.— Но Энджи многое знает о ваших личных делах, привычках, Сэм. Могла узнать и о тех пропавших деньгах.— Откуда?— От Джеса.— Господи, Станиэл, не знаю.— Девушка сильная, молодая.— Ее все любят.— Ив воде чувствует себя как рыба.— Зачем бы ей понадобились те деньги?— Дело в деньгах? Не знаю. Когда я первый раз дожидался вас в приемной, она разговорилась. И показалась мне очень чудной. Я бы за нее не поручился. Была очень встревожена, взволнована.Кимбер опять вытер лицо.— Представьте себе: ежедневно видите в конторе такую девушку. Поневоле задумаешься — кровь с молоком, бюст, бедра. Ну я и попробовал к ней подобраться. Это было еще до знакомства с Луэлл. Как она на меня посмотрела! Впору было расплакаться. Сказала, что обещала Богу и своей мамаше никогда не делать никаких мерзостей. В тот момент даже решила уволиться. Не знаю, Пол. По-моему, мы свихнулись.— А по-моему, нужно действовать. Если мы на верном пути, следует побольше узнать о ней. В работе полицейского важна позиция силы. Допрашиваемый не может решить, что признавать, что отрицать. Надеюсь, если с ней поговорить, я получу представление о том, насколько мы ошибаемся. Или не ошибаемся. Успеем застать ее до обеденного перерыва?— Времени еще достаточно.— Скажите ей, чтобы пошла со мной обедать и помогла мне, но не говорите в чем.Вернувшись к машине, они уселись. Сэм Кимбер покрутил головой:— Противно все это. Уверен, стоит мне войти в контору и увидеть ее, сразу станет ясно, что мы здесь наговорили кучу глупостей. * * * Официантка проводила их в глубь зала к столику на двоих. Следуя за Энджи, Пол заметил, как оборачиваются на нее все мужчины, обводя ее взглядом от непослушных локонов до красивых золотистых ног. Голубая юбка волновалась вокруг бедер, подчеркивая округлости, а широкие плечи, обтянутые бело-голубой полосатой блузкой, контрастировали с узкой талией. Тут и там раздавались возгласы:— Привет, Энджи!— Чао, Энджи!— Добрый день, мисс Пауэлл.Она здоровалась, кивала, сияя улыбкой. Станиэлу доставались холодные, подозрительные взгляды.Пол помог ей усесться, устроившись напротив. Улыбаясь, с сияющими глазами она заметила:— Я почти всегда вместо обеда обхожусь сандвичами, мистер Станиэл, так что сегодня у меня знаменательное событие. Официантка поставила стакан с водой.— Вчера, Энджи, вы нас крепко обставили.— Ну и ты не терялась, Клер. В два захода уложила весь ряд.— А что было делать?.. Говядина в маринаде сегодня очень удалась.— Хорошо, пусть будет говядина. Клер — это мистер Станиэл, страховой агент. Клер Уикли.— Очень приятно. Я сама сегодня ее брала, в самом деле вкусно.— Значит, две говядины, — сказал Пол. — И кофе.— Мне молоко, — вмешалась Энджи. Когда официантка отошла, она взглянула на Станиэла уже без улыбки, испытующе. — Мистер Сэм держался так загадочно, когда отправил меня с вами обедать, мистер Станиэл.— Лучше — Пол.— А вы меня зовите Энджи, хорошо?— Вчера вечером вы играли в кегли?— У нас была встреча с командой Клер, мы начали плохо, а потом повезло. О чем вы хотите со мной говорить. Пол?— Энджи, на самом-то деле я не страховой агент.— Как?Он наклонился к ней через стол.— Я должен расследовать убийство Луэлл Хансон.— Что? — удивленно переспросила она. — Ну что вы. Пол! Если это было убийство, здесь целыми днями ни о чем другом и не говорили бы.— А разве убийство не могло быть?— Ну... наверно, могло. Но вряд ли есть доказательства. Кому ее нужно убивать? Вы шутите со мной?— Я говорю совершенно серьезно. И рассчитывал получить очень важную информацию от Джеса Гейбла. Именно об этом я вчера говорил с ним по телефону.Как назло, точно в этот момент официантка принесла заказ, и он не сумел проследить за реакцией девушки. Энджи с аппетитом принялась за еду, а потом небрежно спросила:— А что мог знать Джес?— Энджи, я пригласил вас на обед не для того, чтобы выспрашивать, что было известно Джесу об убийстве Луэлл Хансон.— Фу, что за слово — “убийство”. Что же тогда вы хотите спросить?— О чем вы говорили вчера вечером с Джесом?Если у нее и дрогнула рука с вилкой на пути к хорошенькому рту, то заметить это было почти невозможно. Но выглядела уже не так приветливо.— С чего вы взяли, будто я вчера говорила с Джесом?— Он сказал, что вы должны встретиться. Казалось, она ничуть не встревожилась — выглядела просто серьезной и озабоченной, когда решительно произнесла:— Я с ним не виделась.— Почему же он так сказал?— Не знаю, поможет ли вам это. Дайте мне чуть подумать. Быстро доела обед и, отодвинув тарелку, оперлась локтями на стол.— Рано или поздно я собиралась рассказать мистеру Сэму, но могу сейчас сообщить и вам, так как вижу, что вы на ложном пути. Вы следователь, значит, можете проверить мои слова. Вчера вечером во время матча кто-то мне звонил, но я подойти не могла. Я знала, что звонил Джес, и представляла зачем. После игры мы с подружками зашли к Эрни, посидели и разошлись. Тогда я ему позвонила из автомата, номер его конторы я знаю. Он был страшно расстроенный. Его мучило, что потерял такого клиента, как Сэм, и, думаю, он хотел, чтобы я помогла его вернуть. Хотел увидеться со мною, вроде бы у него появились идеи, и нужно посоветоваться. Я ответила: не хочу, чтобы меня видели с человеком, которого мистер Сэм выгнал. Он чуть не плакал, уверял, что я не прогадаю. Упрашивал, умолял. Но честное слово, видеть его мне не хотелось. Потом он добавил, что в полночь отправится поездить и припаркуется недалеко от сгоревшего магазина мебели, близко от нашего дома, там нас никто не увидит, поговорим, и я не пожалею. Но я не согласилась. Сейчас не знаю, ездил он туда или нет, меня это не волнует. Но если инфаркт получил на Тайлер-стрит, может, и приехал туда, надеясь, что я передумаю. Если он сказал вам о встрече со мною, то просто выдал желаемое за действительное. От Эрни я сразу поехала домой, немного поболтала с мамой, а потом легла и, конечно, никуда не выходила. Можете спросить у наших. Я уже засыпала, когда услышала сирену, но мне и в голову не пришло, что это связано с Джесом, который умирает недалеко от нашего дома.Она взглянула на него с неподдельным, естественным огорчением. Перед ним было спокойное лицо стопроцентной американки, в уголках рта небольшие морщинки, на высоком лбу — два пятнышка, оставшихся после кори, над верхней губой золотистый пушок, у внешних уголков глаз морщинки от прищура на солнце, крошки пирожного на энергичном подбородке. У корней упругих волос просвечивала белая кожа. Блузка без рукавов обтягивала гладкие сплетения мышц, при движении напрягшихся под упругой кожей. Ему почудилось, что перед ним огромный, увеличенный образ девушки, и вдруг ощутил резкий всплеск настороженности, тревоги. Что он здесь, черт побери, делает, о чем говорит? Перед ним сидела, как уверяет Сэм Кимбер, воплощенная добродетель. Деньги, конечно, найдутся — Луэлл наверняка их надежно припрятала, когда Джес напугал ее. У нее начались судороги, наглотавшись воды, ударилась в панику и утонула. И у Джеса был сердечный приступ. Энджи излучала доверительность, но Полу сделалось грустно, как бывает, когда видите изумительный прибор, используемый не по назначению. Эта девушка могла бы нарожать и вырастить кучу детишек, и еще осталось бы достаточно тепла и энергии, чтобы удержать мужа. Но в механизме что-то дало сбой, и он использовался как секретарша, партнерша по игре в кегли или победительница в беге. Он с сожалением представил, как недолговечно ее физическое великолепие, и лет через пятнадцать она превратится в засохшую карикатуру на женщину. Сейчас она ему напомнила вазу с искусственными фруктами.Однако, раз он полицейский, нужно довести тест до конца, хочется ему этого или нет.— Энджи, вы почти все объяснили.— Ничего я не объясняла. Просто рассказываю вам.— Ну, если просто рассказываете, добавьте еще — зачем вы вчера в полночь прошли через школьный двор? Она огорченно покачала головой:— Пол, вы, вероятно, решились на какой-то глупый трюк, но клянусь, не понимаю, на что вы намекаете. Если кто-то сказал, что видел меня там, то это или дурак, или лжец.Он вздохнул.— Ладно, Энджи. Вопросов больше нет.— Как бы там ни было, это безумство — думать, что миссис Хансон убили. По-вашему, Джеса тоже убили? — Выдержав паузу, она прищурилась: — Если вы действительно думаете, что его убили, то, по-вашему, это должна была сделать я?— Не скрою, мне это приходило в голову.— Вы, наверно, в самом деле сошли с ума, мистер Станиэл. Мне следовало бы рассердиться, хотя это просто смешно. Надо же! Вообразить, что я убила их обоих. Да я и свободного времени не имею для этого. И живу по Божьим заповедям. Не убий. Кому еще пришла в голову эта дикая мысль? Неужели и мистеру Сэму?— Он пытался допустить эту возможность, но не смог.— Потому что он меня знает немного лучше. Я не сержусь, но все это... глупость.Она выглядела настолько естественно, что ему захотелось заставить ее открыть свою сущность муштрованной фанатички, и Пол небрежно заметил:— Сэм опять успокоится, как только сойдется с другой женщиной, ведь вы о нем очень высокого мнения, может, могли бы доставить ему интимное утешение. Сильная, здоровая девушка, парня у вас нет, правда? Было интересно наблюдать, как меняется ее лицо: оно застыло, губы сжались.— Ради мистера Сэма я готова ползти по раскаленным угольям, но ни за что не хочу вредить его бессмертной душе, предлагая для греха свое тело. Даже речи такие мне омерзительны.— Вы действительно верите, что связь Сэма с Луэлл Хансон напортила кому-то из них?— Ей — гораздо больше, чем ему, если такую развратную женщину вообще можно еще испортить. Была настоящей шлюхой, она его и свела с пути, адский огонь ждет ее грешное тело, оно будет гореть там вечно.— Да что вы, Энджи? Это же просто слова. Кто вас так запугал? Ваша мать? Как вы собираетесь вести нормальную жизнь?— Я здесь не для того, чтобы вести нормальную жизнь.Он насторожился:— А для чего же?— Чтобы... чтобы служить примером.— Это не изменит мир.— Сейчас настали греховные времена. Господь отвернулся от нас.— И от вас тоже?— Существует несколько избранных, кому Он являет свой лик.— И это делает вас необыкновенной, правда?Она, покраснев, опустила глаза:— Грешно похваляться этим.— Он вам указывает, что делать?Кровь схлынула с лица, Энджи долго молчала, затем посмотрела ему в глаза:— Может, Он когда-нибудь и заговорит со мной. Я молюсь о том часе.— Разве Бог не создал мужчину и женщину с определенной целью?Энджи пристально смотрела на него:— Думаете, вам удастся изменить мое отношение к плотскому греху?— Ну, я считаю, что вы все же о чем-то тоскуете.— И вы готовы мне помочь? Может, вы возьмете меня с собой в Майами? Вы уже соблазняли других девушек своей сладкой речью и голубыми глазами, мистер Станиэл?— Но Энджи!— И не думали об их бессмертной душе. Дурманили сладкими словами, а потом оскверняли, позорили, и этого Бог вам не простит. Вы весь черный от грехов, мистер Станиэл!— Но мне кажется, я вполне приличный человек.Слегка вздрогнув, она словно очнулась:— По-моему, вы очень милый. Пол, серьезно. Только людям с разным мышлением не следует говорить о набожности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19