А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

При данных условиях считаю необходимым центр тяжести главного удара со стороны армий Юго-Западного фронта перенести в пределы Галиции..."57
Согласившись с этим предложением, Реввоенсовет Республики санкционировал 23 июля новый план действий армий Юго-Западного фронта.
Против изменения направления Юго-Западному фронту не возражал и М. Н. Тухачевский. Еще 19 июля он рекомендовал главкому "обдумать удар Конармии в юго-западном направлении, чтобы пройти укрепления в районе, слабо занятом противником, и выиграть фланг поляков подобно Конкорпусу Гая"58.
Отвечая командующему Западным фронтом, С. С. Каменев в тот же день сообщил, что дальнейшие действия Конармии "будут именно в том направлении, о котором Вы говорите"59.
Ночью мы отдали приказ. Вначале решили ликвидировать радзивилловскую группировку противника, как главное препятствие на пути к Львову. Теперь кроме 6-й кавдивизии на Радзивиллов поворачивалась и 4-я. Удержание переправ через Стырь и обеспечение правого фланга армии возлагались на 24-ю стрелковую и 14-ю кавалерийскую дивизии.
Для непосредственного руководства войсками, привлекаемыми к операции, мы с С. А. Зотовым выехали к Ф. М. Морозову. Обстановка в районе Радзивиллов - Броды к тому времени была напряженной. За ночь враг укрепился в Боратине, Жабокриках, Козине, на станции Рудня Почаевская и оборонялся с исключительным упорством.
Но наши войска уже охватывали фланги противника. Кавгруппа А. М. Осадчего вела бои с бригадой генерала Шиманьского юго-восточнее Радзивиллова. К участку железной дороги Рудня Почаевская - Радзивиллов подошли полки 45-й стрелковой, а в районе Корытно - Хотын - Сестратин сосредоточились 4-я кавдивизия и три полка 6-й. 3-я бригада и 32-й полк дивизии С. К. Тимошенко обходили город Броды с северо-запада.
Главный удар намечался из района Хотына вдоль реки Пляшевка на юго-восток по левому флангу неприятеля. Ф. М. Морозову приказывалось сковать польские войска наступлением с фронта.
Когда все было организовано, я оставил Зотова в 11-й дивизии, а сам с адъютантом выехал в Хотын, где должен был решиться исход боя.
На опушке леса, раскинувшегося между Хотыном и Боратином, куда мы приехали, находилась 2-я бригада 6-й кавдивизии. Комбриг И. Р. Апанасенко готовил ее к атаке в конном строю. Я направился было дальше, к Литунову, но развернувшиеся события задержали меня.
Неожиданно из-за высотки к югу от Боратина начали выходить колонны неприятельской пехоты. Они двигались вдоль леса на северо-запад, словно специально подставляя себя под удар. Лучшего момента для атаки нельзя было и придумать. Я приказал Апанасенко немедленно атаковать врага.
Одновременно ударили 1-я и 2-я бригады 4-й дивизии. Несколько минут рубки, и противник - а это был 9-й пограничный полк, - смятый натиском конармейцев, побежал к Жабокрикам, бросая артиллерию, винтовки и обозы.
Паника, охватившая 9-й погранполк, словно пламя пожара, перекинулась на другие части 35-й польской пехотной бригады. Ее 144-й и 42-й полки оставили позиции на берегу реки Пляшевка и покатились на юг, к деревне Ситное. Растерявшийся штаб 35-й бригады во главе с комбригом полковником Шушковским оказался в плену.
Это усилило замешательство. Теперь уже все хлынуло в едином стремлении спастись любым способом. Пехота, артиллерия, обозы неслись по дорогам и по полям: одни - на Ситное, другие - к железной дороге; под защиту подошедшего бронепоезда.
Вырвавшийся вперед 34-й кавалерийский полк под командованием К. А. Трунова ворвался в Ситное и захватил мост через речку Ситенка, отрезав противнику путь отхода. С отчаяния белополяки бросались в контратаку, стремясь пробиться к мосту. Но безуспешно. Наконец большая группа неприятельской пехоты обошла Ситное и побежала к селу Крупец.
В этом бою конармейцы взяли в плен свыше 1000 солдат и офицеров, захватили 25 орудий, 103 пулемета, бронепоезд, многочисленные обозы с боеприпасами и продовольствием.
Вообще в тот день успех всюду сопутствовал нам. 24-я стрелковая и 14-я кавалерийская дивизии отбили все попытки соединений 2-й польской армии форсировать реку Стырь. Несколько эскадронов 14-й дивизии даже переправились на западный берег.
Однако наши части понесли серьезные потери. Смертью храбрых пали командир 4-го эскадрона 34-го полка Воейко, командир 2-го эскадрона 33-го кавполка Довба, его помощник Крашенок и другие доблестные конармейцы. Выбыли из строя в связи с ранениями два храбрейших и популярнейших комбрига командир 3-й бригады 4-й кавдивизии Андрей Антонович Чеботарев и командир 3-й бригады 11-й дивизии Григорий Григорьевич Краснов. 11-я дивизия за последние дни потеряла всех своих командиров бригад, половину командиров и комиссаров полков, много командиров эскадронов и взводов.
К вечеру части 36-й и остатки разбитой 35-й бригад под личным руководством командира 18-й пехотной дивизии генерала Крайовского отступили на Радзивиллов, а ночью отошли в город Броды.
Несмотря на сильную усталость бойцов и особенно лошадей, соединения армии всю ночь преследовали отходившего противника. К утру две бригады 4-й, 6-я и 11-я дивизии со всех сторон обложили засевшую в Бродах 18-ю польскую пехотную дивизию, группы генерала Шиманьского и полковника Ясинского.
Противник, занявший круговую оборону, молчал. Лишь когда наши разведывательные подразделения приближались к окраинам города, неприятель открывал пулеметный огонь.
Решили в 12 часов атаковать противника.
И вот в установленное время загрохотала наша артиллерия, причем огонь вели и орудия, захваченные во вчерашнем бою. А когда оборвался гул артиллерийской канонады, многотысячная лава конницы, поддержанная огнем пулеметов с тачанок, с криком "ура" со всех сторон покатилась на окопы противника.
Казалось, ничто не может остановить этот безудержно мчащийся поток, способный все разрушить на своем пути, как ураган или как горная река в половодье. Однако неприятель не дрогнул и проявил удивительную стойкость. Он встретил наши части сильнейшим огнем. Конармейцы не выдержали и отпрянули в исходное положение. А потом вторая, третья... пятая атаки в конном и пешем строю. Мы маневрировали полками, бригадами, стремились найти более слабое место в неприятельской обороне, и все напрасно. Противник везде дрался с огромным упорством.
Весь день не умолкая шел тяжелый бой. Докрасна накалялись стволы пулеметов. Падали убитые, раненые и просто изнуренные бойцы. Напряжение было выше всяких сил.
К сумеркам вражеское сопротивление ослабло. Но и наши уже не в состоянии были атаковать. Пришлось дать войскам отдых, чтобы с утра предпринять новое наступление.
Ночь мы провели в селе Крупец, куда переместился наш полевой штаб. Проснулся я рано утром в хорошем настроении. Противник находился в плотном кольце, и оставалось совсем немного до его полного разгрома. Но каково же было мое разочарование, когда я узнал, что наши расчеты на ликвидацию неприятеля в Бродах не оправдались. А получилось так. Утомленные дневным боем, разморенные убаюкивающей украинской ночью, бойцы не могли бороться со сном, валились прямо к ногам лошадей и засыпали. Некоторые командиры и комиссары, считая, что судьба неприятеля уже решена, забыли о бдительности, ослабили внимание к охранению. Эта беспечность позволила противнику внезапным нападением захватить мост через реку и вырваться из города. Темнота и лес южнее Бродов послужили ему хорошим, укрытием. За ночь колонны противника ушли из зоны, занятой Конармией. Только одинокая наша пулеметная тачанка, по рассказам пленных, как привидение, до рассвета металась вокруг польских частей, появляясь то там, то здесь и расстреливая противника с короткого расстояния.
26 июля мы заняли Броды. Дорого достался нам этот разрушенный еще в годы первой мировой войны, исстрадавшийся за последние дни город.
Бои в районе Дубно - Кременец - Броды были исключительно тяжелыми. 18-я пехотная дивизия с подчиненными ей в оперативном отношении группами генерала Шиманьского и полковника Ясинского оказалась довольно сильным противником. Из описаний ее боевых действий польским военным историком Арцишевским известно, что сама 18-я пехотная дивизия насчитывала 5000 штыков, 240 сабель и 40 орудий. Группа генерала Шиманьского имела 2400 штыков и 16 орудий, а в группе полковника Ясинского было 2500 штыков и 12 орудий. Таким образом, общая численность дубно-кременецкой группировки составляла около 10200 штыков и сабель и 68 орудий. К этому следует добавить, что противник имел большое количество пулеметов и не знал недостатка в боеприпасах60.
Для сравнения приведу несколько данных о Конармии. Всего у нас было 48 орудий, а самая полнокровная наша дивизия - 6-я - насчитывала не более 3500 сабель. К тому же половине войск армии приходилось действовать на реке Стырь.
Нужно отдать должное и польским солдатам. Они были хорошо обучены и в большинстве боев проявили отменное упорство. Возглавлявший их генерал Крайовский показал себя способным и смелым военачальником. Он не боялся вести наступление ночью, быстро реагировал на изменение обстановки и умело маневрировал резервами, создавая за их счет превосходство на нужных участках. Но главное - генерал Крайовский правильно использовал выгодные для пехоты сильно пересеченные и лесисто-заболоченные районы с оставшимися на них еще от мировой войны окопами и проволочными заграждениями.
Для нас же местность была неблагоприятной. Леса и болота лишали конницу основного преимущества - маневра и возможности вести опасные для пехоты атаки в конном строю. И если все-таки в этих трудных условиях поражение потерпел опытный, стойкий и отлично вооруженный противник, то заслуга в этом наших конармейцев, а также бойцов, командиров и комиссаров славной 45-й стрелковой дивизии И. Э. Якира.
12. Встречное сражение на реке стырь
1
Автомашины с трудом пробирались по разбитому снарядами шоссе. Шоферам то и дело приходилось останавливаться, чтобы очистить дорогу от поваленных деревьев и изломанных повозок. Неубранные трупы лошадей, разрушенные и сгоревшие крестьянские постройки, вытоптанные полосы хлебов - все это на каждом шагу напоминало о недавних жестоких боях и большом человеческом горе.
Мы с Зотовым и небольшой оперативной группой полештарма направлялись в Броды. Ехали молча. Каждый, видно, думал, как и я: когда же кончится это ужасное время разрушений, когда женщины перестанут проливать слезы, оплакивая погибших мужей и сыновей, когда мужчины вернутся в свои семьи, возьмутся за плуг, станут к станку, начнут созидать, украшая трудом освобожденную, обильно политую народной кровью землю?..
Преодолев последнее препятствие - лесной завал, мы въехали в город. На улицах, к нашему удивлению, царило оживление. Казалось, весь народ высыпал из домов, чтобы вздохнуть свободно, поздравить своих освободителей. Работал рынок, торговцы открывали лавки.
Не успели мы устроиться в отведенном для полештарма домике, как к нам потянулись местные активисты. Одни пришли посоветоваться, как лучше организовать в городе органы власти, другие - расспросить о последних событиях в Советской России и на Украине.
Реввоенсовет Конармии всегда считал своей прямой обязанностью оказывать всяческую помощь освобожденному народу. Бойцы тыловых частей проводили субботники и воскресники для восстановления поврежденных войной жилых домов, общественных зданий, железных дорог, мостов. Мы отпускали на городские нужды денежные суммы из весьма скромных армейских средств. По просьбе населения выделялись политработники для помощи в создании органов местной власти. А потом эти люди завоевывали такой авторитет, что нам стоило больших трудов вернуть их в армейский аппарат...
Но большая работа, связанная с удовлетворением нужд населения, разумеется, ни на минуту не могла заслонить от нас сложных оперативных вопросов. С овладением городом Броды для нас начинался новый этап борьбы. Перед армией открылся путь к городу Львову.
И все же сразу двинуться на Львов мы не могли. На нашем правом фланге нависали войска 2-й польской армии. Против 24-й стрелковой и 14-й кавалерийской дивизий действовали 3-я и 6-я пехотные. А южнее, у Шуровичей, вблизи переправ через Стырь, сосредоточивалась конница неустановленной численности, да и в Станиславчике разведчики обнаружили кавбригаду. Пленные показывали, что 2-я армия имеет намерение нанести удар на Броды и овладеть городом.
Игнорировать эту угрозу мы не имели права. На заседании Реввоенсовета решили главными силами разгромить луцкую группировку неприятеля и одновременно овладеть переправами через Западный Буг в районе Буска, открыв этим путь на Львов.
Поздно вечером подписали приказ. Он обязывал 4-ю и 6-ю дивизии, составлявшие ударную группу, с утра 27 июля атаковать во фланг 2-ю польскую армию и к исходу 28-го занять рубеж Милятин - Сокаль. 24-я стрелковая и 14-я кавалерийская дивизии должны были сковать противника с фронта, форсировать Стырь и совместно с ударной группой разгромить луцкую группировку.
Двум дивизиям - 45-й стрелковой и 11-й кавалерийской - предстояло совершить бросок к Западному Бугу. Первой из них следовало выйти на линию Соболевка - Белый Камень и захватить переправу у Стронибабы. Второй овладеть районом Адамы - Яблоновка и, перерезав шоссе Буек - Холоюв, обеспечить ударную группу от неприятельских атак с юга.
Кавгруппа А. М. Осадчего выполнила свою роль, и ее решено было расформировать. Бригада Г. И. Котовского снова переходила в подчинение начдива 45-й И. Э. Якира. А сибирский кавполк резервной бригады и Особый полк сводились в бригаду Особого назначения, которая оставалась в нашем резерве и располагалась в пяти-шести километрах южнее Брод.
В этот день на фронте Конармии было относительно спокойно. Только на правом фланге, главным образом по 14-й кавалерийской дивизии, противник вел артиллерийский огонь и впервые применил химические снаряды. У многих бойцов началась рвота, были случаи и смертельного исхода. Значительное число конармейцев, попавших в зону химического обстрела, требовало срочной госпитализации.
Я донес во фронт о применении противником варварских средств войны. Одновременно послал Л. Л. Клюеву распоряжение немедленно, бронепоездом, доставить к линии фронта противогазы.
27 июля наши соединения перешли в наступление. Наиболее успешно действовали левофланговые дивизии. Части И. Э. Якира вышли на рубеж Пониква - Суходолы - Загорце, где вела бой 3-я бригада Ф. М. Морозова, и совместно с ней оттеснили неприятеля дальше к юго-западу. Главные силы 11-й кавдивизии к исходу дня достигли района Соколовка - Турья, в 20 километрах западнее Бродов.
Но в центре, где действовала наша ударная группа, разгорелся ожесточенный бой. Ночью через реку Стырь скрытно переправилась 4-я польская кавбригада и устремилась к Бордулякам. Рослые, сытые лошади, добротно и красиво, одетые уланы производили внушительное впечатление.
Головная бригада 4-й дивизии с ходу бросилась в атаку на авангардный вражеский полк. Ошеломленный неприятель начал отступать, да так резво, что конармейцы не могли угнаться. Тут сказалось превосходство польских коней. Уланы, оторвавшись, спешились и вместе с подошедшими частями встретили нашу бригаду губительным огнем. Конармейцы попятились, а ободренные поддержкой уланы бросились в контратаку.
Во встречном кавалерийском бою, характерном скоротечностью и быстро меняющейся обстановкой, победа достается тому, кто захватит инициативу, вовремя введет в дело главные силы и заставит неприятеля драться в невыгодных для него условиях. Для командира-конника особенно важно быстро ориентироваться и моментально принимать решения, соответствующие обстановке.
Как раз таким великолепным мастером кавалерийского боя был начдив Литунов. Сразу оценив положение, он бросил в бой также вторую бригаду. Ощетинившись сотнями сверкающих клинков, лава конармейцев устремилась навстречу атакующим уланам. И вот уже конница столкнулась, закружилась, как в могучем водовороте. Крики "ура" смешались со звоном металла, злой руганью, стонами и воплями раненых, с топотом, храпом и ржанием коней.
Польские кавалеристы держались стойко, рубились остервенело. Их крупные сильные кони сбивали с ног ослабевших, изнуренных лошадей конармейцев, топтали раненых. Лихо бились наши бойцы. Потерявшие лошадей и раненые не уходили с поля боя. Полки противника редели, но не отступали. Только когда Литунов ввел в бой подошедшую последнюю бригаду, вражеская кавалерия начала пятиться, а затем отступила к переправе.
И на этот раз противника выручили кони. Уланы успели переправиться на западный берег Стыри и занять окопы. Когда наши подскакали к мосту, их встретил плотный артиллерийский и пулеметный огонь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91