А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Такие лечебные подразделения были созданы, например, в 471 БАО (старший врач Ястребов, начальник лазарета Аранович), в 348-м (соответственно - Павлов и Чупова), в 440-м (Калика и Захарьян).
На совещании выступили почти все присутствовавшие. Оно прошло живо и интересно. Позже Соколов сказал мне полушутя: "Жаль, я не остался авиационным врачом. В вас какая-то особая... задиристость, что ли?"
В Фонталовскую тогда не приехал мой "крестник" Аранович. В порядке взаимопомощи его командировали на две недели в медсанбат одной из дивизий 9-й армии (БАО размещался в ее тылах). Григорий Израилевич был уже аттестован, ему присвоили звание капитана медицинской службы.
Я встретил его через два дня после совещания. Командировка врача окончилась трагически. Я уже говорил, что, отступая, фашисты минировали буквально каждый метр земли, все здания и даже отдельные предметы. Случилось так, что саперы не обнаружили фугаса замедленного действия в школе, где разместился медсанбат. И это здание вдруг взлетело на воздух. Из всех раненых и медперсонала батальона в живых осталось всего семь человек. Аранович оказался в числе счастливцев. Рассказывая об этом ужасном случае, капитан невольно закрывал лицо руками.
Стояли ясные, но ветреные, холодные дни. Ночи стали такими темными, что по улицам можно было двигаться только ощупью. Море по-прежнему бушевало. Яростные удары волн о высокий таманский берег, как пушечная пальба, были слышны далеко.
Решив, что осенних штормов не переждешь, командующий генерал армии Петров 31 октября отдал приказ начать ночью форсирование Керченского пролива. Накануне днем в частях прошли митинги. Бойцы и командиры клялись не пощадить ни крови своей, ни жизни для освобождения советского Крыма.
Первым на бронекатерах и самоходных баржах предстояло высаживаться на Эльтиген отвлекающему десанту. Он состоял из одной дивизии 18-й армии и батальона моряков-новороссийцев. С воздуха его должен был поддерживать полк ночных бомбардировщиков Е. Бершанской. Двумя часами позднее с косы Чушка отправлялся основной десант. Для его поддержки выделили все остальные полки ночных легких бомбардировщиков. С рассвета вступала в действие штурмовая и истребительная авиация.
В Эльтигене высадилась лишь часть десанта: многие бронекатера попали под сильный артиллерийский огонь противника, большинство самоходных барж повернуло обратно, не сумев справиться с волнами. На косе Чушка дела обстояли еще хуже. Десантная операция закончилась лишь через четыре дня.
В штаб Северо-Кавказского фронта 7 прибыл представитель Ставки Верховного Главнокомандования Маршал Советского Союза С. К. Тимошенко. Он потребовал немедленно переправлять на Еникалийский полуостров главные силы. С 5 ноября удалось наладить переброску частей.
Наша авиация уже имела подавляющее превосходство в воздухе, а военные корабли - на море. Переправу обеспечивала также наша дальнобойная артиллерия. К 12 ноября войска армии достигли восточной окраины Керчи, захватили Еникалийский полуостров. Плацдарм имел площадь около 80 квадратных километров.
В эти дни мы с чрезвычайной напряженностью осуществляли план медицинского обеспечения боевых действий воздушной армии. В станице Фонталовская на базе лазарета 348-го батальона аэродромного обслуживания (старший врач Павлов, начальник - Чупова), усиленного за счет еще одного БАО, был развернут армейский хирургический лазарет на 30 коек. Возле косы Чушка, в станице Запорожская, - на 25 коек 471 БАО. Его возглавил Аранович. В Тамани был развернут хирургический лазарет на 10 коек.
Сразу после захвата плацдарма на Керченском полуострове там появился передовой командный пункт (ПКП) 4 ВА, возглавляемый генералом С. В. Слюсаревым. Сначала туда были направлены два медицинских поста. Вскоре командующий воздушной армией приказал подготовить на плацдарме площадку и посадить на нее эскадрилью ЛаГГ-3 88-го истребительного авиационного полка. Ее задача - осуществлять перехват вражеских бомбардировщиков "по-зрячему" и по вызову станции наведения. Это авиационное подразделение, которым командовал Герой Советского Союза капитан В. А. Князев, вело воздушные бои на глазах воинов всего керченского плацдарма. Летчики сразу же завоевали любовь и признательность пехотинцев.
Для обеспечения боевой работы эскадрильи и передового командного пункта была выделена комендатура от 435 БАО. В нее вошли майор медицинской службы Ефимец, врач амбулатории капитан медицинской службы Абаева, фельдшер лейтенант медицинской службы Осадчая, начальник аптеки младший лейтенант медицинской службы Белогорская и медсестра Соколова. Они оказывали помощь не только авиаторам, но и раненым из наземных частей.
Аэродром часто подвергался налетам немецких бомбардировщиков. Кроме обычных бомб они сбрасывали так называемые "лягушки", то есть прыгающие мины, взрывавшиеся от случайного прикосновения к ним.
У переднего края вблизи радиостанций наведения мы организовали еще четыре медицинских поста: на горе Иванова, в районе завода имени Войкова-Колонка, в районе станции Опасная и западнее Баксы.
Учитывая, что на ПКП имеется проводная связь с наземными частями и что здесь концентрируются сведения о сбитых и совершивших вынужденную посадку самолетах, я направил туда старшего врача 24-го отдельного полка связи майора медицинской службы Д. С. Цыпкина.
Позже Давид Самуилович так вспоминал о своей работе:
"Хорошо помню темную, дождливую ночь в начале ноября 1943 года, когда наши войска переправлялись на плацдарм, захваченный под Керчью. Под непрерывным артиллерийским огнем шла посадка на самые разнообразные плавучие средства: катера, пароходы, шлюпки, шаланды, плоты. В одну из шаланд сел и я с двумя санитарными инструкторами. Предварительно получил ваше задание: организовать и осуществлять первую помощь, сбор и эвакуацию через Керченский пролив наших раненых летчиков.
Плацдарм представлял собой голый участок побережья без пресной воды. Небольшой водоисточник находился на нейтральной полосе. С опасностью для жизни наши люди пробирались к нему по ночам. Частично пресная вода и топливо доставлялись с Большой земли.
Плацдарм подвергался жесточайшим бомбежкам и артобстрелам. Все войска зарылись в землю. В воздухе часто шли бои, особенно над проливом. Противник всеми силами старался сорвать перевозки на плацдарм людей и грузов.
Для эвакуации раненых использовался попутный транспорт, то есть суда, возвращавшиеся на Тамань. Кроме того, в нашем распоряжении находились санитарный самолет С-2 и морской катер. Задачей последнего было подбирать раненых на воде. Пунктом сбора пострадавших для отправки на кавказский берег служила узкая береговая полоска с высоким крутым скальным "козырьком".
Помощь на месте падения самолета, доставка раненого на сборный пункт и первая врачебная помощь в примитивном медицинском пункте, в пещере-землянке, осуществлялись в основном моей группой. Нередко нам помогали санинструкторы и санитары-носильщики из сухопутных войск. Вся работа велась, как правило, по ночам, с большими физическими тяготами и опасностями для жизни. Машин и лошадей для перевозки раненых не было, их доставляли на носилках.
Причалов тоже не было. Погрузка на катера проходила в сложных условиях. Не раз люди падали в ледяную воду. Обычно транспорт сопровождал санитар или санинструктор, иногда фельдшер или врач.
Не все наши раненые достигали противоположного берега: над проливом бушевал вражеский огонь. Не забуду пожилого санинструктора Деркачева, дядю Ваню, как мы его называли. С отеческой заботой он относился к раненым. Любимым его обращением было "сынок", без различия званий. Деркачеву часто приходилось сопровождать транспорты. Он погиб в волнах Керченского пролива.
Очень смело выполнял все поручения санинструктор Петр Попудько. Он был инициативен, обладал недюжинной физической силой. В последнем своем рейсе санинструктор с простреленной грудью продолжал исполнять на баркасе свои обязанности сопровождающего.
Не один раз и мне приходилось бороздить воды Керченского пролива на нашем "медицинском" спасательном катере, чтобы вовремя успеть к месту падения самолета или летчика, выбросившегося с парашютом. Командовал судном отчаянный, никогда не унывавший Саша Скворцов. Хорошо помню то обостренное чувство опасности, которое мы испытывали на воде или в воздухе над проливом. Даже наш изрытый снарядами и бомбами, насквозь простреливаемый пулеметным огнем плацдарм казался тогда спасительным уголком...
Частенько вспоминаю летчика Харламова, с которым несколько раз перелетал Керченский пролив на санитарном С-2. Однажды я сопровождал раненого летчика на кавказский берег, а обратно летел с грузом перевязочного материала. Мы шли бреющим над волнами, используя водную поверхность для маскировки - сверху "фоккер" не разглядел бы нас. Такой полет был очень рискованным, так как лишал нас возможности маневра в воздухе, а недостаточно точный расчет мог привести к потере и без того минимальной высоты и падению в воду.
Уже в самом конце маршрута, когда до посадочной площадки оставалось всего несколько десятков метров, нас настигла пулеметная очередь вражеского истребителя. Она начисто срезала хвост самолета. Но Харламов сумел посадить машину, мы отделались лишь ушибами".
В другой раз я вылетел на передовой командный пункт проверить работу медицинских постов и пунктов. Там встретился с генералом Слюсаревым. Высокий, подтянутый, он руководил воздушными боями, подсказывал истребителям по радио, как лучше выполнить маневр, предупреждал об опасности. Вихри жарких поединков кружились над самой головой.
Особенно трудной оказалась организация спасения и оказания медицинской помощи летчикам, совершившим по тем или иным причинам вынужденную посадку на воду. Керченский пролив насквозь простреливался артиллерией противника, над ним постоянно рыскали вражеские истребители. Задача медслужбы осложнялась тем, что, прежде чем оказать медицинскую помощь пострадавшим авиаторам, нужно было спасти их от потопления. Ведь даже управляемый самолет, сев на воду, мог продержаться на ней считанные секунды, а расстояние до берега почти всегда оказывалось значительным: два-три километра и более. К тому же течение пролива довольно сильное. Шлюпки и лодки со спасательными средствами нередко с запозданием прибывали к месту катастрофы, тихоходный катер - тоже.
Я доложил обо всем этом командующему. Вершинин внимательно выслушал меня и спросил:
- У вас есть конкретные предложения?
- Да. Мы могли бы использовать торпедные катера и самолеты У-2, которые обеспечат быструю доставку спасательных средств терпящим бедствие. Подпишите письмо командующему Азовской флотилией. Я сам слетаю в их штаб.
Пробежав глазами заготовленное мною письмо, генерал-лейтенант тут же подписал его.
Азовская военная флотилия выделила для нас глиссеры и торпедные катера, оснащенные аварийными лодками (ЛАС-1), спасательными поясами и необходимым набором медикаментов. Теперь на воде появились четыре медпоста: в районах Жуковка, Глейки, коса Тузла и Юга-ков Кут. Мы организовали также дежурство медицинского состава на плавсредствах.
На аэродроме Жуковка и посадочной площадке севернее высоты 175,0 дежурили медики на самолетах У-2, имевших на борту надувные лодки. Они вылетали по личной инициативе летчиков или по приказу со станции наведения. У-2 подлетал к месту приводнения подбитого самолета и сбрасывал спасательные средства. Одновременно он наводил на эту точку дежурные торпедные катера.
Приказом по армии летному составу было запрещено выполнять боевые вылеты с Таманского полуострова в Крым без спасательных поясов и жилетов.
Напомню еще раз читателю: стоял ноябрь, затем начался декабрь. Над проливом уже нередко бушевали метели. Вода, выплеснувшись на береговые камни или палубу корабля, быстро превращалась в лед. Жизнь человека можно было спасти лишь немедленно оказанной ему помощью.
Командира эскадрильи лейтенанта Василия Собина сбили над проливом в районе Эльтигена. При ударе о воду самолет разрушился. Летчик поплыл к таманскому берегу. Через минуту-две он сбросил сначала сапоги и ремень с пистолетом, а затем брюки. Но и оставшаяся одежда казалась многопудовым грузом. Василий решил снять и гимнастерку, однако сразу же вспомнил, что в нагрудном кармане лежит партийный билет. Ледяной холод сковывал все тело летчика. Он уже подумал, что пришел конец, когда к нему примчался торпедный катер. Вытащив Василия из воды, медики сделали ему растирание и, завернув в одеяло, быстро доставили на берег. Через два дня лейтенант вернулся в свой полк, а еще через день снова поднялся в воздух.
Медицинский пост, находившийся на косе Тузла, спас в проливе дважды Героя Советского Союза летчика П.М.Камозина. Всего на плацдарме и в водах Керченского пролива было подобрано 173 раненых или потерпевших аварию летчика.
Хочется отметить хорошую работу дивизионного врача 229 иад М. М. Полонского. Под Орджоникидзе он впервые организовал медицинские посты у переднего края обороны. Вспомнив об этом, я возложил на него общее руководство всеми медпостами на керченском плацдарме и в проливе. Дивизионный врач и здесь проявил завидную энергию, находчивость, инициативу. Он лично участвовал в спасении летчиков на воде.
Примерно 65% всех пострадавших авиаторов лечилось в наших лазаретах хирургического профиля. Особенно хорошо было поставлено дело в станице Запорожская. Работе этого лазарета дал высокую оценку побывавший там главный хирург Отдельной Приморской армии полковник медслужбы профессор Петр Лазаревич Сельцовский, которого я сопровождал.
Показывая нам свое заведение, Аранович рассказал о проявленных некоторыми медиками при спасении раненых мужестве и героизме. Истребитель Девятов посадил загоревшийся самолет в 400 метрах от берега. Получив координаты со станции наведения, работники медпоста извлекли летчика из кабины сразу же после приводнения машины. У Девятова оказалось множество переломов - нижней челюсти, левой локтевой кости, правого бедра и правой большеберцовой кости. Врачи сделали все для спасения жизни летчика и возвращения его в строй. Через некоторое время он в удовлетворительном состоянии был эвакуирован в Краснодарский эвакогоспиталь.
Герой Советского Союза К. Л. Карданов в воздушном бою над Керчью получил тяжелое ранение локтевого сустава. Машину он посадил на своем аэродроме. В лазарете летчику сделали операцию и оставили его здесь до полного излечения.
В воздушном сражении над Керчью подбили и истребителя Шмелева. Через пролив он сумел перетянуть, но на подходе к хутору Гаркуша его самолет загорелся. Летчику пришлось сажать машину на брюхо. Работники медпоста подоспели к Шмелеву вовремя и быстро вытащили его из горящей кабины. У летчика обнаружили ожоги лица и рук, перелом левого предплечья и правого плеча.
- Сейчас, спустя неделю, - сказал Аранович, - состояние летчика хорошее, дня через два его эвакуируют в госпиталь, а месяца через полтора он, надо полагать, вернется в строй...
Начальник лазарета попросил Сельцовского проконсультировать раненого Волкова - стрелка-радиста штурмовика, подбитого над Керчью. Ему была сделана трепанация черепа с извлечением осколка из правой теменной области. Осмотрев пострадавшего, профессор похвалил хирурга, дал ряд указаний по дальнейшему лечению и сделал заключение, что вскоре стрелка-радиста можно будет отправить в авиаотделение госпиталя.
За оживленным, слегка прихрамывающим Арановичем неотступно следовала высокая, статная операционная сестра Мария Ивановна Крупенникова. Ее заслуги в оказании квалифицированной врачебной помощи раненым были весьма значительными. Прекрасно трудились и другие работники этого лазарета: фельдшеры Чернова и Кузик, санитарка Доценко. Хочется также отметить старшего врача 471 БАО Ястребова и начальника медицинского пункта Дросвита.
В станице Фонталовская кроме армейского функционировал еще один хирургический лазарет, развернутый 464 БАО. Он располагался в большой землянке.
В станицах Запорожская и Фонталовская находились хирургические полевые подвижные госпитали (ХППГ) первой и второй линий госпитальной базы Отдельной Приморской армии. Туда направлялись тяжело раненные летчики, которых потом эвакуировали в Краснодар.
Большую работу по созданию хирургических лазаретов, их развертыванию и оснащению медико-санитарным имуществом, а также по организации медицинских постов на радиостанциях наведения и в Керченском проливе проделала санитарная служба 28 РАБ. С благодарностью вспоминаю подполковника медицинской службы И.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33