Ракета завибрировала,
как конь в миллион лошадиных сил, от нетерпения бьющий копытом.
Ракета дернулась вверх, но на мгновение что-то удержало ее.
"Все-таки не отвели кабель-мачту, сволочи!" - подумал Андрей, но
тут раздался страшный скрежет, и, разрывая и круша все земные
оковы, ракета ушла в небо...

27. Уйти далеко!

Из-за пол-секундной задержки на старте, 'Буран' вышел немного
не на ту орбиту, и Андрею пришлось поманеврировать, чтобы найти
то, что участники проекта называли "стройплощадкой" - почти
законченную ракету для доставки боеголовок на Марс, и
закрепленный на ней жилой модуль для строителей ракеты. Сейчас
жилой модуль пустовал - строительство было фактически завершено,
и стройплощадку посещали только 'Бураны', груженые боеголовками,
рассовывали с помощью манипулятора боеголовки по специальным
ячейкам в ракете, и возвращались на Землю за следующей партией
своего страшного груза.
Андрей подстыковал свой 'Буран' к жилому модулю, и перешел в
него через узкий лаз. Внутри модуля все было исправно, даже так
называемая "теплица" - бак с хлореллой, постоянно освещаемый
через большой иллюминатор солнечным светом с помощью наружного
зеркала, автоматически ориентирующегося должным образом. Андрей
зачерпнул немного хлореллы и пожевал - это было не очень вкусно,
но как уверяли генные инженеры - создатели этой зеленой
водоросли - в ней содержались все необходимые для человека
питательные вещества и витамины, так что строители могли не
опасаться умереть с голоду даже при очень продолжительном
прекращении подвоза припасов с Земли. Теплица была частью
замкнутого цикла жилого модуля - она поглощала из воздуха
углекислый газ и была последним этапом в переработке
органических отходов. В свое время Андрей настоял на разработке
замкнутого цикла для жилого модуля, поскольку не был уверен в
надежности транспортных кораблей и боялся, что в случае их
аварии строители могут надолго оказаться заперты на орбите.
Сегодня он был очень рад своему тогдашнему решению.
В кают-компании жилого модуля зазвонил телефон. Андрей
подплыл и снял трубку: "Алло."
- "Это орбитальная стройплощадка?"
- "Так точно."
- "С Вами будет говорить Старший Брат."
Голос у Старшего Брата был слегка взволнованный: "Андрей
Палыч, между нами произошло маленькое недоразумение, но его
никогда не поздно исправить. Садитесь-ка в 'Буран', и на
следующем витке спускайтесь на Землю...Да, вот тут мне
подсказывают - не забудьте пока рассовать боеголовки из
грузового отсека 'Бурана' по ячейкам...Как прибудете на Землю -
сразу же ко мне."
- "Я не собираюсь возвращаться на Землю."
- "Андрей Палыч, не валяйте дурака! Вы прекрасно знаете, что
через две недели будет готов к старту второй 'Буран', и тогда
Вас привезут на Землю силой."
- "Через две недели я буду уже далеко..."
- "В каком смысле?"
- "В самом прямом. В моем распоряжении имеется мощнейший за
всю историю космонавтики ядерный двигатель, полностью
заправленный и готовый к старту."
- "И куда же Вы направитесь?"
- "На Марс."
- "Зачем?"
- "У меня там дела."
- "Андрей Палыч, перестаньте морочить мне голову. Какие на
Марсе могут быть дела!"
- "У Вас, очевидно, никаких. А у меня там много дел."
Старший Брат медленно, но верно приближался к точке кипения:
"Андрей Палыч, давайте начистоту. Что конкретно Вы от нас
хотите?"
- "Ничего."
Старший Брат наконец взорвался: "То есть как это - ничего? Вы
что, всерьез думаете я поверю, что человек располагающий более
чем половиной мирового ядерного арсенала, и имеющий возможность
сбросить его на голову кому угодно и когда угодно, ничего от
меня не хочет?!"
Андрея удивила такая постановка вопроса. У него просто еще не
было времени посмотреть на ситуацию с такой точки зрения. Он
совсем забыл про бомбы. Все что его интересовало до настоящего
момента - это ядерный двигатель для полета на Марс.
"Что Вы молчите!" - рявкнул Старший Брат - "Выдвигайте Ваши
требования, но только не запрашивайте чересчур много, помните,
что триста километров над поверхностью Земли не так уж и высоко,
и мы тоже можем Вас достать боеголовкой баллистической ракеты."
Это был чистейший блеф. Если бы они взорвали орбитальную
стройплощадку, радиоактивные обломки посыпались бы в атмосферу
Земли.
- "Я пытаюсь сообразить, чего бы мне потребовать. Что можно
потребовать от Земли, этой планетки, такой маленькой и такой
несчастной? Может быть потребовать, чтобы все люди на Земле
стали людьми?"
- "Что Вы имеете в виду?"
- "Вот уже тридцать лет как ваши предшественники, а теперь и
вы, пытаетесь убедить людей, что смысл жизни состоит
исключительно в том, чтобы заработать на кусок хлеба, поесть,
поспать, и, когда придет время, благополучно сыграть в ящик. Но
вы обманываете людей. Мечта - это единственное, что
по-настоящему отличает человека от животных. Человек без Мечты -
та же обезьяна, только в штанах. Но невозможно заставить мечтать
из-под палки. Мои предки пытались - ничего не вышло. Мы,
советские, больше в такие игры не играем. Человечество само
должно дорасти до Советской Мечты. Так что требовать мне от Вас
вроде бы нечего. Прощайте, и не звоните мне больше - у меня
сейчас дел по горло и мне некогда с Вами разговаривать." Андрей
повесил трубку.
Дел действительно было много. Первым делом надо было
рассчитать траекторию полета. Андрей заложил данные в компьютер
и оставил машину считать. Затем, с помощью манипулятора -
большой механической руки, укрепленной на 'Буране' снаружи, и
управляемой из кабины пилота - он сначала переложил боеголовки
из грузового отсека 'Бурана' в ячейки ракеты, а затем начал
отсоединять от ракеты блок с ячейками, более чем наполовину
заполненный боеголовками. Это заняло довольно много времени - он
был прочно привинчен и составлял большую часть массы ракеты. Но
именно поэтому Андрей хотел от него избавиться - ему не нужен
был лишний груз в пути. Наконец блок с боеголовками отделился и
повис в невесомости неподалеку от ракеты.
Затем он вставил жилой модуль в грузовой отсек 'Бурана'.
Модуль пришелся точно в пору, что было не удивительно - в свое
время модуль был доставлен на околоземную орбиту именно в этом
отсеке. После этого он взял массивный свинцовый экран,
защищавший жилой модуль от радиации, постоянно идущей от
боеголовок, и закрепил его впереди ядерных двигателей - чтобы
защититься от их излучения, когда они будут работать. Кроме
того, при помощи этого экрана, развернув ракету соответствующим
образом, можно будет спрятаться от космических лучей, весьма
опасных в открытом космосе, вдали от магнитного поля Земли.
Экран был довольно тяжелый, но взять его было совершенно
необходимо. Впереди экрана Андрей закрепил 'Буран' с жилым
модулем в грузовом отсеке. Створки грузового отсека 'Бурана'
Андрей оставил открытыми, чтобы в "теплицу" мог свободно
проникать свет. Ну вот кажется и все - корабль для экспедиции на
Марс, пусть не очень красивый, и собранный наспех из подручных
материалов, был готов. И весил он, благодаря выкинутым
боеголовкам, все равно меньше, чем первоначальная ракета, а
значит мог лететь побыстрее.
К этому времени компьютер закончил расчеты по "фирменной",
Андрея Ладогина, траектории, которую он называл "двойной
пертурбационный маневр в системе Земля-Луна". Если использовать
гравитационное поле Луны, для того, чтобы развернуть траекторию
полета почти на 180 градусов и снова подойти к Земле из
открытого космоса, можно использовать гравитационное поле Земли
для дополнительного разгона корабля. В принципе, потом можно
снова направить корабль к Луне, снова с помощью Луны
развернуться и вернувшись еще более разогнать корабль в земном
поле тяготения, и таким образом забрать у Земли столько
кинетической энергии, сколько нужно. Однако в данном
случае,благодаря мощным двигателям, для того, чтобы достичь
Марса в рекордно короткий срок - за три месяца - было достаточно
одного прохода мимо Земли...


28. Флаг на Луне.

К Луне корабль подошел через двое суток. "Вся прелесть облета
Луны" - подумал Андрей - "состоит в том, что у Луны нет
атмосферы, а значит можно на второй космической скорости лететь
сколь угодно низко над поверхностью, если конечно не боишься
врезаться в горы.". Андрей проложил траекторию так, чтобы она
проходила на высоте не более двух километров над интересующей
его точкой в Море Спокойствия, и приготовил автоматическую
фотокамеру с телескопическим объективом.
Луна приближалась. Андрей привык думать о Луне как о
небольшом космическом теле, с диаметром почти в четыре раза
меньшим чем у Земли, и в восемьдесят раз меньшей массой. И
только теперь, глядя в иллюминатор, он начал понимать какой
огромный, неизведанный мир крутится почти под самым боком у
Земли. Чем ближе была Луна, тем все более ничтожной песчинкой,
затерянной в мироздании, начинал чувствовать себя Андрей. Лунные
кратеры,с диаметром в десятки, а то и сотни километров,
увиденные не сверху, а сбоку, на бреющем полете, казались
стадионами, построенными для гигантов высотой с десятиэтажный
дом. Стадионы вырастали из-за горизонта один за другим, толпясь
и тесня друг друга, но ни на трибунах, вздымавшихся на несколько
километров, ни на гладком, залитом темной лавой поле никого не
было, и это создавало настроение невыразимого одиночества.
Глядя на испещренную кратерами, вздыбившуюся километровыми
горами поверхность, можно было только догадываться, какая
вакханалия слепых сил природы здесь когда-то разгулялась. И
каким ничтожным, рядом с этими гигантскими силами, показалось
Андрею самое могучее оружие людей - водородная бомба, которая в
лучшем случае могла бы оставить здесь воронку не более километра
в диаметре, практически незаметную среди всех этих
величественных кратеров.
Корабль шел совсем низко над поверхностью. Гравитационное
поле Луны вцепилось в него и начало изгибать его траекторию. И
тут он стал скрипеть под воздействием приливных сил: разные
части огромного корабля находились на слегка различных
расстояниях от центра Луны, а значит и по разному ею
притягивались, и как ни ничтожна была эта разница, она начала
растягивать и изгибать корабль. Наспех собранная конструкция,
скрипела как старый пиратский фрегат, попавший в шторм. Скрип
был с отчетливыми металлическими нотками. Андрей затаил дыхание.
Прислушиваясь к скрипам, он чуть не пропустил то, ради чего он
подошел к Луне так близко. Пролетев над нагромождениями скал и
кратеров, корабль вышел к так называемому Морю Спокойствия -
огромной равнине, залитой застывшей еще миллиарды лет назад
лавой. Он несся над ней со скоростью свыше десяти километров в
секунду. В иллюминаторе все слилось от скорости и отчетливо был
виден лишь горизонт - линия отделяющая залитую солнцем равнину
от чернильно-черного неба. Разглядеть что-либо было невозможно.
И все же...На фоне неброских тонов лунной почвы, на тысячную
долю секунды мелькнула вдруг цветастая точка... и исчезла.
Потом, когда корабль завершил облет Луны и стал возвращаться
к Земле, Андрей внимательно изучил снимки сделанные
автоматической камерой и нашел то, что искал. Вот он! Конечно он
немного выцвел под беспощадным лунным солнцем за эти пятьдесят
лет, однако сомнений быть не могло: на фотографии, на фоне
лунной равнины виднелся звездно-полосатый американский флаг.
Андрей хорошо помнил тот день, когда этот флаг был там
установлен: 21 июля 1969 года...


29. 1961 год:"Поехали!"

Детство Андрея прошло в подмосковном городе, с заводов
которого отправлялись на Байконур космические ракеты. Хотя то,
что происходило за забором завода было страшной государственной
тайной, дети, как и все в городе, знали - там решается судьба
космической гонки между СССР и США. Время от времени воздух
всего города на несколько минут наполнялся могучим гулом,
слышимым на километры вокруг - словно где-то неподалеку
сказочный великан ростом с гору дул на чай, пытаясь его остудить
- это шли стендовые испытания ракетных двигателей, которые
должны были впервые в истории доставить человека на Луну и тем
самым еще раз подтвердить: Советский Союз является величайшей
космической державой, которой нет и не может быть равных. В том,
что наши обойдут в космической гонке каких-то там американцев,
загнивающих при своем исторически отсталом общественном строе,
Андрей не сомневался. В 1957 году СССР запустил первый в мире
спутник, потрясший и унизивший Америку перед лицом всего мира.
За этим унижением последовали другие: в 1959 году, снова впервые
в истории, Луны коснулся предмет сделанный руками человека: этим
предметом был шарик, составленный из множества пятиугольных
металлических вымпелов, на каждом из которых стояла надпись:
"СССР". Пройдут тысячелетия, на Земле сменятся языки, народы и
государства, а эти вымпелы по-прежнему будут лежать там, между
кратерами Архимед, Аристилл и Автолик, напоминая: первым до Луны
дотянулось государство, называвшееся Советский Союз, и тем самым
навеки заслужившее себе место в мировой истории.
Американцы опомнились лишь в 1961 году, когда, сказав свое
знаменитое "Поехали!", в космос стартовал первый человек, и на
его космическом шлеме была все та же надпись:"СССР". Они
опубликовали проект, согласно которому к концу 60-х годов должна
была осуществиться многотысячелетняя мечта человечества: человек
наконец побывает на Луне. Разумеется, этот человек должен
воткнуть в лунный грунт древко звездно-полосатого американского
флага. Так началась космическая гонка. Американцев прежде всего
подгоняло стремление реабилитировать себя в собственных глазах,
да и в глазах остальных стран, в качестве мирового лидера в
новейшей технике. Сам по себе космос их не очень-то интересовал,
их интересовала победа над соперником. Они так и не поняли, что
заставляло советскую страну, в общем-то небогатую по сравнению с
США, так рваться в космос. Им казалось, что главной целью
советской космической программы было унизить их, американцев. На
самом деле, если это и было верно, то лишь отчасти. Конечно,
советские вожди никогда не дали бы денег на космос, если бы не
видели в нем прямой политической и пропагандистской выгоды. Но у
советского стремления в космос были гораздо более глубокие
корни. То, что американцам представлялось чем-то вроде спорта,
для советских было священнодействием, ритуалом, имевшим
сокровенный магический смысл.
Советский народ устремился в космос в 50-е годы, когда
разоблачение сталинизма подрубило ранне-советское "шариковское"
понимание коммунизма ("все отобрать и поделить"). Постепенно
становилось ясно, что для того, чтобы создать общество, в
котором человек не эксплуатировал бы другого человека, надо
сделать так, чтобы человек все более успешно эксплуатировал силы
природы. А для этого была нужна наука. Господствующая идеология
по-прежнему продолжала называться коммунизмом - это было
необходимо для обеспечения преемственности политической власти -
но под тонким слоем марксистской фразеологии вызревала уже
совершенно другая идеология - идеология техницизма. Пройдя
варварский, сталинистский период своей истории, советский народ
вступал в новую эпоху - эпоху высокой технической цивилизации.
Этот народ быстро превращался из народа крестьян в народ
инженеров и ученых. Когда американцы, пытаясь понять причину
своего отставания в космосе, стали изучать советскую систему
образования, они были потрясены высочайшим уровнем преподавания
математики и естественных наук в тогдашней советской средней
школе.
Именно в этой духовной атмосфере царства разума и торжества
науки прошли первые десять лет жизни Андрея Ладогина,
родившегося на рубеже 50-х и 60-х годов. Чуть ли не с рождения
он знал, что живет в величайшей стране мира, прокладывающей путь
всему остальному (и отсталому) человечеству. Технологическое
превосходство Советского Союза над Соединенными Штатами было для
него чем-то само собой разумеющимся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17